Участь падшей личности

      Тёмный кабинет освещён только луной, свет которой осторожно проникает через незакрытое шторами окно. Вскоре дверь в кабинет приоткрывается и помещение наполняется ярко-желтым цветом. Из дверного проёма высовывается испуганная и настороженная красная макушка.        — Вы… Вы звали, господин? — с тревожной запинкой спрашивает Серафим, аккуратно проходя в кабинет и закрывая за собой дверь. Его рабочий вид развратен как и обычно. Лёгкий халат, высокие каблуки. Обычный вид проститутки. Из-за стола, стоящего напротив двери в другом конце комнаты, встаёт коренастый мужчина среднего роста. Он злобно выдыхает дым от сигары, устремляя взгляд тёмных глаз на работника публичного дома.        — Да, Серафим. Подойди поближе, что стоишь как неродной, — с очевидной злобой и угрозой хмыкает мужчина, снова затягиваясь плотной сигарой. Кастер неловко оглядывается и косится в пол, после чего делает несколько неуверенных шагов к сутенеру. В тот же момент следует крепкий удар по лицу, отчего проститут ахает и, не сумев удержаться на каблуках, падает на пол, поднимая слёзные глаза на мужчину. Но он не успевает вымолвить и слова в своё оправдание. За первым ударом следует следующий. Снова по лицу. Затем мужчина грубо берёт работника за его длинные волосы, подтягивая вверх, что у Серафима невольно начинают течь слезы.        — Ты, грязная потаскуха, совсем очевидно забыла кто вытащил тебя из грязи, дал работу и крышу над головой! Ты собирался сегодня сбежать?! Отвечай, шлюха! — кричит мужчина, практически брызгая слюной в лицо парнишки. От собственных слёз Серафим задыхается в попытке что-то сказать, от ударов становится всё сложнее дышать.        — Я…я…- попытки Кастера выговорить хоть слово настолько сильно выводят сутенера из себя, что тот отпускает волосы мальчишки. Парень снова оказывается на полу и, попытавшись просто приподняться, опять получает. На этот раз в живот. От боли сводит всё тело. Кастеру не остаётся ничего кроме как скрутиться калачиком и плакать от своей участи находится сейчас здесь.        — Ты даже слова сказать не можешь! И вот это сейчас называют мужчиной?! Ты ни что иное как грязная шлюшка только и способная, что сосать члены и прыгать по хуям! Ревёшь как баба, а значит и являешься настоящей сучкой! — не унимается мужчина и после подхватывает проститута за воротник халата, притягивая снова к себе, — Отвечай, ты пытался сбежать сегодня?! Мои люди видели как ты уходил куда-то после бара! Очевидно не сюда, — продолжал скалиться мужчина.        — Я… Я ничего п-подобного не делал… Господин, я…- в этот же момент проститут отлетает обратно на пол и мужчина грубо переворачивает его на спину ногой несколькими лёгкими ударами. Господин наступает парнишке на шею, надавливая ногой и делая затяжку.        — Серафим… Ты, я погляжу, совсем от рук отбился? И правда забыл кто вытащил тебя из того дома с живым трупом, того кто спас тебя от хулиганов и постоянных избиений и насмешек. Ты совсем не ценишь моей доброты, Серафим. Это очень плохо, Серафим… Кажется, я плохо воспитывал тебя всё это время, — мужчина потихоньку успокаивается и после снимает ногу с шеи парня, давая тому набрать воздуха в лёгкие. Парнишку ещё пару раз ударяют в область живота (для профилактики обучения).        — Становись у дивана задом, шлюха. Плохих мальчиков, если тебя вообще можно назвать мальчиком, нужно воспитывать, — мужчина отходит к столу и тушит сигарету, беря ещё одну. Серафим откашливается и только спустя пару секунд садится на колени, осторожно отползая к дивану, стоявшему у стены. Придерживаясь на сиденье, парень приподнимается, стоя на дрожащих ногах. Из-за ударов всё тело болит, хотя казалось бы, их было не так уж и много.       Через мгновение со спины к Кастеру подходит сутенер, грубо наклоняя парня к спинке дивана и прижимая его голову к ней. Мужчина выгибает руки проститута ему за спину и связывает своим галстучком. Серафиму не остаётся ничего кроме как всхлипывать и повиноваться. Мужчина также грубо задирает подол халата с голой задницы подопечного. Затем следует целая порция сильных ударов по округлым ягодицам. Ни крики, ни жалобные стоны и просьбы не способны остановить этого грубияна.        — Тебе же ведь это нравится, сука? Тогда почему ты ревёшь как шваль?! Ты каждый день испытываешь на своей заднице подобное! Неужели в этот раз тебя что-то напугало?! — ещё несколько ударов по ягодицам сопровождаются криками.       В ту же секунду слышится звук растегивающейся ширинки и брюки с бёдер мужчины падают. Он прислоняется грязным членом к заду подопечного.        — Н…нет, господин, под-подож.! — единственное, что успевает вымолвить Кастер до грубого проникновения во всю длину практически без смазки. Проститут сжимает зубы от адского сжения внутри. Его хватает за шею мощная рука.        — Что такое, Серафим? Неужели твоя растянутая дырка не может принять мой член без смазки? Признай, тебе же нравится это чувство? — риторически спрашивает мужчина, наблюдая за лицом проститута и вскоре приступая к грубым, резким и быстрым движениям внутри.        — Если бы тебе это не нравилось твой зад не сжимался бы так развратно около моего члена. Скажи, что ты похабная сучка, которой нравится когда её грубо насаживают! Давай же! Ты, грязная шваль, — не останавливаясь в своих движениях и ударяясь яйцами о зад Серафима, громко выражался господин, продолжая сжимать шею своего работника.        — Я… Я… Мне н-нравятся члены! М-мне нравится моя р-работа! — пытаясь подыграть тому, с переодическими запинками, вопил парень, продолжая плакать. Господин усмехается. Толчки становятся всё более и более грубые, отчего всё тело проститута покрывается мурашками и дрожит.       Наконец вскоре хозяин изливается внутрь подопечного и вынимает свой член, поправляя на себе штаны. В тот же момент Серафим валится с ног на пол, голову положив на диван. Он тяжело дышит, не соображает и практически ничего не видит, не слышит. Мужчина приседает к нему, беря того за волосы.        — Теперь, Серафим, ты не будешь ходить никуда кроме своей работы? — спрашивает тот, дёргая волосы Кастера.        — Ммм… Да… К-к-конечно, господин…- невнятно произносит Серафим, на что получает усмешку. Его волосы отпускают, а сам мужчина выпрямляется, развязывая своей игрушке руки и отходя к своему столу.        — Молодец, — томно говорит старший, — Теперь проваливай отсюда. Иди умойся, клиентов ещё будет много на твою задницу, — заявляет тот, даже не взглянув на Серафима. Кастер кое-как приподнимается на дрожащих ногах и попровляет халат. Сжение на заднице и внутри, и снаружи отзывается адской болью по всему телу. Заплаканный и побитый проститут отходит к двери кабинета.        — До свидания, господин…- сдерживаясь, протягивает парень и выходит в светлый коридор, закрывая за собой дверь. На лице и теле теперь очевидные гематомы. Обычно господин никогда не бьёт проституток так заметно, но Серафим видимо исключение. Шагая по коридору, Кастер обдумывает всю свою жизнь. Насколько же безвыходное положение он сейчас имеет. Настолько жалким существование не может быть ни у кого иного. Кажется, будто весь мир заключён только в этом борделе. Отсюда нет ни выхода, ни входа. Ничего. Ты просто заперт здесь навсегда. Теперь ты вынужден всю жизнь продавать своё тело чтобы выжить. А если ты откажешься, то тебя изобьют до полусмерти… От собственных мыслей накатывает ещё больший поток слёз. И правда, насколько бессмысленным может быть существование… Уже в собственной комнате парень может расслабиться и больше не сдерживать свои порывы эмоций. Кастер закрывает дверь в комнату и садится у двери, так как ноги уже просто не могут удержать истощенное тело. Накатывает самый большой поток мыслей и эмоций. Это вызывает насколько тревожное чувство бессмысленности бытия и одиночества, что Серафим просто не выдерживает такого давления. Из глаз снова начинают течь крупные слезы. Из комнаты раздается громкий плач. Затем удары в дверь. Хочется просто уже убить себя. Кажется, что только это способно спасти из этого ада под названием «жизнь».       Когда уже это всё кончится?..