Keep Me Grounded || Teach Me How to Fly (Заземли Меня || Научи меня летать)

      Стоя снаружи одного из тренировочных залов UA, Роди удивляется, как именно он закончил здесь. С того момента, как он получил телефонный звонок от некого бывшего японского героя Номер 1 упаковать свои вещи и вещи своих младших брата и сестры для беспричинного долгого полёта на самолёте, чтобы оказаться здесь, в UA, известной геройской школе (где учится один определённый зеленоглазый парень...), всё в голове Роди превратилось в размытое пятно волнения и нетерпения.       В какой-то степени он знает, почему он здесь. Очевидно, вознаграждение за спасение мира также включало в себя трёхнедельный курс механики со школьным курсом поддержки, все расходы которого покрывала Японская геройская школа. Они даже подумали о его младших брате и сестре и предложили помощь с продолжением их образования, и гарантировали их благополучие, пока Роди будет занят уроками. Роди не очень доверял своему разуму, потому что это всё выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой... Но они говорили о UA, и тем, кто связался с ним был Всемогущий. (Если Деку доверял им, то он тоже будет, и знание того, что в конечном пункте назначения его ждёт единственный герой, которого Роди когда-либо признавал, определённо помогало, – даже если упомянутый герой понятия не имел, что ему стоит ожидать прибытия Роди.)       Так что, может быть, у Роди есть сомнения насчёт своего пребывания здесь, но сейчас он будет их игнорировать. Почему? Потому что он прямо там.       Изуку Мидория. Деку. Его герой. Он прямо там, посреди спортивного зала -- Парящий?! -- и тем самым привлекающий внимание всех в комнате. Только отточенные рефлексы Роди помогли ему удержать Пино от того, чтобы вылететь и задушить Деку всей своей любовью, на которую она была способна. Господи, Роди должен признать, что он очень, очень сильно скучал по Изуку. (Хотя вы, наверное, никогда не поймаете его на том, что он говорит это вслух.)       — Мидория, спускайся, — говорит на вид неряшливый мужчина со странными бинтами на шее.       — Я... — Деку нервно смеётся, чешет рукой шею, — Я не могу.       Мужчина вздыхает, потирая лоб так, будто пытается отмахнуться от головной боли:       — Это случилось уже пятый раз за столько дней. Я отказываюсь использовать свою причуду для того, чтобы спускать тебя.       Из толпы наблюдающих студентов начинают литься жалобы и "но, сенсей!", которые учитель обрывает самым страшным взглядом, который Роди когда-либо видел.       — Тебе нужно взять свою причуду под контроль, Мидория, — в завершение говорит он.       Его причуду? Его причуду? Он и летать может?       — Чёрт возьми, Герой, — Роди ничего не мог с собой поделать, когда сказал, — твоя причуда абсурдно сильная. Ты знаешь это, верно?       Весь класс поворачивается к нему с удивлёнными возгласами. Он чувствует все их смущённые и вопросительные взгляды на себе, но всё его внимание сосредоточено лишь на одном парне. Эффект от его слов мгновенен, ведь Изуку сразу трепыхается в воздухе в отчаянных попытках развернуться. Это ужасно покоряюще.       Роди прислоняется к дверному косяку и скрещивает руки на груди, пытаясь держать себя в руках, пока пара ярких зелёных глаз наконец-то находит его.       — Роди, это ты? — Спрашивает Изуку, звуча немного задыхающимся. — Как ты... Почему ты здесь?       — Знаешь, — ухмыляется Роди, — Я просто... Проходил мимо. — Затем он устраивает целое шоу, поднимая голову вверх и устанавливая зрительный контакт с Изуку. — Я не вовремя?       Лицо Изуку яростно краснеет, пока он висит в воздухе, маша руками в попытке повернуться, из-за чего преуспевает лишь в том, чтобы повиснуть вверх ногами. Работа гравитации волшебна, ведь спортивная футболка Деку задирается, показывая насколько он накаченный... Воу, воу, воу, возьми себя в руки, Роди! Там нет ничего, чего ты не видел раньше... Чёрт, успокойся уже.       Он всё равно мог чувствовать, как его лицо начинает медленно нагреваться, и все его попытки быть ‘крутым и спокойным’ моментально срываются Пино, которая сбегает прежде, чем он успевает понять, и она не тратит времени, пикируя прямо на Изуку, который делает кувырок и возвращается в правильное вертикальное положение снова (к сожалению).       Радостный, чудесный смех разливается по тихому спортивному залу.       — Привет, Пино! — С улыбкой, которая может соперничать с солнцем, восклицает Изуку. Пино всецело откликается, прижимаясь и утыкаясь носом в его протянутые руки, пока парень смеётся и осторожно поглаживает её перья. — Похоже, она скучала по мне.       Он посылает Роди знающий взгляд. Роди прочищает горло и отворачивает голову в сторону.       — Не могу понять, почему, — отвечает он с очевидной незаинтересованностью, – но Пино все ещё обнимается и прижимается к Изуку (предательница), так что он знает, что не сможет обмануть героя. Не то чтобы он хочет обмануть Изуку – если и есть человек, которому он доверяет во... Всём, если честно, это Изуку, и это включает и его чувства. Зачем ещё он рассказал бы ему о Пино?       Изуку напевает:       — Ну, я скучал по ней.       Его глаза, всё ещё сосредоточенные лишь на Роди, говорят: "я тоже скучал по тебе".       Это так смешно, как нахождение в бегах с кем-то, может так сблизить тебя с этим человеком, даже без упоминания совместного истекания кровью на полу главного логова преступной группировки после того, как вы вдвоём спасли мир. (Это даже проще, потому что это Изуку: удивительный, добрый, бескорыстный, героический Изуку. Как он мог не захотеть стать ближе к нему?)       Роди ничего не может поделать: он улыбается.       — Погодите, погодите, погодите, — восклицает из толпы зевак парень с блондинистыми волосами. — Кто-нибудь может, пожалуйста, объяснить, что происходит?       — Да! — Начинает девушка с розовой кожей. — Кто этот незнакомец, и откуда он знает нашего солнечного мальчика?       Солнечный мальчик? А ему подходит, разве нет?       И с этим его маленький пузырь счастья от воссоединения лопается, ведь Роди опускает свой взгляд на остальную часть класса Изуку, которая стояла прямо под ним в попытке защиты, выжидательно взирая на Роди. Роди выпрямляется почти неосознанно, с уверенной ухмылкой – хотя он не упускает из виду, как Пино одалживает карман спортивной куртки Деку, залезая внутрь и прячась. Ну, он может быть капельку напуганным, и что вы ему сделаете? Здесь куча начинающих героев, а он –тот, кто слишком много раз занимался... Не очень легальной работой, так что он не чувствовал себя в особой безопасности в их присутствии. Ему, в конце концов, придётся смириться с этим чувством позже, особенно из-за его пребывания в UA некоторое время. (Смешно, что это перестало быть проблемой сразу после того, как они с Деку встретились.)       — Если вы так хотите знать, то это будет стоить... 1000 Евро – я имею в виду – Йен! 1000 Йен! Знаете, разглашение такой личной информации... Оно не может стоить дёшево! (Он мог быть слегка напуган этими людьми и, как вы видите, его приключения с Деку чуточку изменили его, главным образом убедив его попробовать жить честной жизнью с легальной работой, но есть привычки, от которых немного трудно избавиться.)       Рядом с ним под потолком, Деку фыркает:       — Ты же знаешь, что 1000 Йен – это меньше, чем 10 Евро, да?       Роди немного сдувается прежде, чем снова выпрямиться и послать Деку косой взгляд.       — Ты, заткнись, — говорит он и фальшиво шепчет, — ты выдаёшь меня.       — Я вполне уверен, что ты сам себя выдаёшь, — Изуку шепчет в ответ, передразнивая.       Пино кивает, сидя на своём месте на плече парящего парня.       — Замолчи, они почти у меня в кармане.       Он собирается вернуться к переговорам с ошарашенными одноклассниками Деку, когда его прерывает звук прочищаемого горла (очень печально и, по общему признанию, бесполезно), отвлекая от зарабатывания денег.       — Это, — говорит усталый учитель голосом, до краёв наполненным раздражением, — Роди Соул из Отеона. Он был нашим ключом к победе во время Миссии по Уничтожению Хьюмарайза, хотя я совершенно не понимаю как.       Роди решительно настроен проигнорировать последнюю часть бормотания.... или нет.       — Чёрт возьми, ладно. Во-первых, — он указывает пальцем на учителя, выражая свою точку зрения, — я был супер крутым и спас мир. Верно, Деку?       Изуку кивает, еле сдерживая хихиканье. Но взгляд, который он посылает Роди такой нежный... Сконцентрируйся, Роди!       — И, во-вторых, — он поднимает второй палец, и с виду может показаться, что он, вероятно, показывает очень решительный знак мира, — теперь вы должны мне... Один Миллион Йен – (он бросает быстрый взгляд на Деку, который кивает и губами произносит "лучше" прежде, чем продолжает) – за раскрытие моей секретной личности!       Момент тишины и затем...       — Некоторые из нас и так знали, кто ты, придурок!       — Он реально пытается вымогать деньги у Айзавы-сенсея?       — Это поведение совсем не достоино героя!       — Он же – не герой, хотя... Ну, я так думаю.       — Мне нравится этот парень, он смешной.       — Эм, Каминари, я не думаю, что он шутил.       — И он спас мир?       — Кого это волнует? Что у него с Мидори, вот, что я хочу знать...       — Мина-чан задаёт правильные вопросы!       — Нет, не задаёт, Урарака-сан.       — Они кажутся близкими, ква. Удивляюсь, как это произошло...       — То, что произошло в Отеоне, — тайна, окутанная тьмой. Мы никогда не узнаем её.       — Думаете, что это тот загадочный неизвестный, которому Мидория писал, когда думал, что никто не видит?       Роди может видеть, как Деку быстро начинает волноваться из-за всех предположений его класса, и хотя Роди не слишком озабочен таким вниманием, он всё ещё может сказать, что благодарен Айзаве, прерывающему остальных.       — Не озаботишься объяснением, почему ты прерываешь тренировку?       Или не так благодарен.       Айзава невпечатлённо пялится на него сверху вниз. Роди сглатывает.       — Эм... Всемогущий сказал, что ваш урок почти закончен, так что всё должно быть в порядке? — Он надеется, что Всемогущий не соврал ему, потому что у него есть чувство, что этот учитель не будет думать дважды прежде, чем выкинуть его (буквально) из спортивного зала – и из школы, – если сочтёт это необходимым.       Айзава приподнимает одну бровь, и Роди чувствует, как может сказать пока-пока своему пребыванию в Японии, когда начинает звенеть звонок, оповещающий о конце уроков. Нахмуренный взгляд, который посылает ему Айзава, говорит: "ты в безопасности, но лишь на время".       — Хорошо, шоу окончено, — громко говорит классу Айзава. — Можете переодеваться, а затем идти в общежитие. — Роди медленно поднимает руку, и Айзава даже не дожидается его вопроса, говоря, — ты можешь делать, что хочешь, мне всё равно. Ты – не мой ребёнок.       Роди с облегчением выдыхает. Остальная часть класса ворчливо бурчит протесты, но никто из них не сдвигается с места.       — Эм... Айз... — Заговаривает красноволосый парень.       — Я не буду спускать Мидорию вниз. — Рот красноволосого с хлопком закрывается.       — Но Деку... — Пытается протестовать девушка-шатенка, и Роди морщится. Он может сказать, что Айзава становится раздражённым.       — Деку не будет один, не волнуйтесь, — быстро вмешивается Роди. — Я – прекрасная компания.       Деку смеётся над их головами:       — Такой скромный.       — Ты же меня знаешь, — подмигивает Роди. (Не спрашивайте его почему, в тот момент это казалось правильным – и это чувствовалось стоящим того, когда он увидел, как Изуку покраснел.)       — Н-но, — девушка до сих пор не выглядит уверенной.       К счастью, вмешивается кое-кто, кого Роди узнаёт.       — Пойдёмте, — говорит Шото Тодороки. — Я уверен, они будут в порядке.       Он посылает Роди понимающий взгляд и начинает выводить своих одноклассников наружу.       — Но мы хотим знать...       — ПОЙДЁМТЕ, ВЫ, НАЗОЙЛИВЫЕ УБЛЮДКИ!       Появляется пара любезных взрывов от Катсуки Бакуго перед тем, как двери спортивного зала закрываются, оставляя Изуку и Роди в тишине комнаты.       Они одни.       (Ему нужно будет позже поблагодарить этих двух других героев.)       — Итак... — Начинает Роди, смотря на Изуку со смешинками в глазах, — это выглядит так, будто кто-то сделал меня в полётах.       — Роди-и-и, — скулит Изуку, и Пино (которая теперь гнездится на верхушке копны волос парящего парня) восторженно щебечет от его смущения.       — Что? Я серьёзно! — Драматично продолжает Роди. — Столько учиться, чтобы впечатлить тебя своими навыками пилота, а сейчас выясняется, что я даже не нужен тебе для того, чтобы летать? Это ранит, Герой.       — Не говори так! И ты знаешь, я уже и так впечатлён тобой, — он уже? — И технически я не летаю, я парю и не могу спуститься вниз!       — Но почему? — Спрашивает в искреннем любопытстве Роди.       — Я не знаю... — Вздыхает Изуку. — У меня нет проблем с тем, чтобы начать парить, но мне до сих пор не удаётся спуститься самому. Я всегда заканчиваю тем, что нуждаюсь в том, чтобы Айзава-сенсей стёр мою причуду. Я... Не знаю, что делать. — Изуку смеётся, но совсем не весело.       Роди напевает, затем садится на пол, опираясь на свои руки. Затем он смотрит вверх и долго по-настоящему осматривает Изуку. Сейчас волнение от появления Роди улеглось, и теперь Роди мог заметить, что Изуку выглядел более бледным, чем он помнил. Несмотря на это воздух, окружающий его, был полон беспокойства, и может это и было тому причиной...       — Ты выглядишь усталым, Герой, — понимает Роди, его голос такой же мягкий, каким был в Отеоне в те бессонные ночи, во время которых они доверялись друг другу.       — Да? — Спрашивает Изуку, но это не звучит как вопрос. Его улыбка – маленькая и вялая – покидает его.       — Поговори со мной, Изуку.       Их глаза встречаются. Роди удаётся разглядеть в его глазах небольшое приятное удивление и нежность перед тем, как Изуку вздыхает и отводит взгляд.       — Я просто... — Начинает он. Затем делает глубокий вдох и продолжает. — Прямо сейчас на моих плечах лежит тяжёлый груз. Есть несколько очень могущественных злодеев, которые угрожают всему, о чём я забочусь: моим друзьям, моей матери, моим наставникам, всей стране... И я... Я всё ещё недостаточно хорош, я... Мне нужно стать лучше. И сейчас я открыл новую часть своей причуды и думал, что у меня есть прогресс, и... Ну... И вот я здесь. Застрял. — Он сжимает кулаки. — Я не могу позволить себе оставаться на одном месте. Мне нужно продолжать двигаться вперёд.       Роди внимательно изучает яркие зелёные глаза, которые отказываются плакать.       — Знаешь, — говорит он медленно, но наверняка, прощупывая почву, — если и есть одна вещь, которой ты меня научил, так это то, что это нормально иметь цели, иметь мечты и продолжать идти к ним со всем, что у тебя есть, – что тебе не нужно быть ограниченным своим восприятием этой суровой реальности. Отчасти и я здесь из-за этого, вообще-то: остаюсь на следующие три недели, чтобы UA помогло мне продвинуться вперёд на моём пути становления настоящим пилотом.       — Роди, — мягко говорит Изуку, трепет читается в его голосе, — это потрясающе.       — Но, — Роди быстро обрывает его прежде, чем они сменят тему, — я думаю, что то, что тебе нужно помнить, что это нормально, что тебе нужно время. Это нормально, что ты хочешь лететь дальше и дальше, 'Плюс Ультра' и всё такое, но иногда тебе нужно возвращаться на землю тоже. Ты хочешь защитить всех, и я знаю, ты можешь это сделать – ты уже делаешь это, я думаю. Ты просто не должен ломать себя по пути, потому что тогда всё закончится тем, что ты скорее причинишь боль другим, чем поможешь им.       (Иногда легко забыть, что Изуку – тоже человек. Возвращаясь назад, в Отеон, где он был ранен снова и снова, но всё равно продолжал бороться... Роди тогда был поражён. До сих пор, на самом деле. Но оборачиваясь назад, Изуку никогда не должен был чувствовать столько боли, даже если в тот момент это чувствовалось необходимым.)       — Но...       — Ты причинишь боль не только себе, но и окружающим. Они будут волноваться о тебе... Я буду волноваться о тебе. Я уже один раз видел тебя сломанным и не хочу увидеть это снова.       — Ох...       Одним плавным движением Роди встаёт и без намёка на обман начинает говорить, доставая слова из самой глубины своего сердца.       — Изуку, с тех пор, как я встретил тебя, ты продолжал освещать мои надежды на будущее. Даже когда ты далеко, ты продолжаешь напоминать мне, что я могу достичь всего угодно, о чём бы я не думал, что я могу идти за моими мечтами... Изуку, ты научил меня летать. — Роди улыбается и протягивает ему руку. — Сейчас, если это нормально, я хочу помочь тебе. Я бы хотел напоминать тебе о том, что здесь есть люди, которые заботятся о тебе... Что я забочусь о тебе, сильно забочусь. Когда ты теряешься в собственной борьбе и чувствуешь себя так, как будто должен продолжать идти всё дальше и дальше, я бы хотел напоминать тебе, что это всё ещё нормально, что тебе нужно время. Это нормально, возвращаться обратно на землю, ко мне, и помни, что ты – не один.       — Я могу сделать это? (Это звучало до ужаса похоже на признание в любви. Пино становится такой красной, какой он её никогда не видел, и он не думает, что его лицо ушло особо далеко от неё. Однако, он не возьмёт свои слова обратно. Он много думал об этом, – больше, чем он признает, – о том, чего он хочет, – кого он хочет. И если у него есть хоть малейший шанс обладать Изуку, он не потратит его впустую. Он только надеется, что будет принадлежать Изуку взамен.)       Глаза Изуку блестят непролитыми слезами, и он покрывается милым румянцем.       — Если я учу тебя летать, — говорит Изуку, его голос мягкий, но ясный, — тогда, возможно... Возможно ты сможешь стать моей причиной приземлиться.       (У Роди перехватывает дыхание. Это да?)       Изуку тянется; берёт его за руку.       (Это ощущается как да.)       На задворках сознания он отмечает, как гравитация возвращается к Изуку, медленно возвращая его, но он ничего не может поделать с тем, что всё его внимание – лишь на этих зелёных глазах, которые никогда не отступают от своего.       Сейчас, когда Изуку улыбается, ещё маленькой и нерешительной улыбкой, но тёплой и искренней, — он абсолютно красивый.       Роди не замечает, как они становятся всё ближе и ближе, пока они не находятся на расстоянии вдоха.       — Хэй, посмотри на себя, — еле слышно шепчет он, — ты сделал это.        Изуку твёрдо стоит на земле.       — Роди, — он наблюдает, как губы Изуку искривляются в улыбке, когда он произносит его имя, — я думаю, ты – мой герой.       (Как это не может быть да?)       Роди понимает, что у него больше нет слов. Всё, о чём он может думать, – это...       — Могу я поцеловать тебя?       У него уходит лишь секунда этой новообразовавшейся тишины, чтобы зарегистрировать свои слова, и его лицо становится горячим, горячим, горячим. Он делает шаг назад и видит Пино, паникующую над ними.       — Боже мой, — говорит он в спешке. — Я... Тебе реально не нужно говорить да. Я не это имел в виду – то есть я имел в виду это, потому что, конечно, я хочу поцеловать тебя... Эм-м... Может быть, с того момента, как мы спасли мир и... Ну, ты был потрясающим, как я мог не захотеть? Я... Ха-ха, о чём я вообще говорю...       В одну секунду Роди стоит, смущая самого себя, а в следующую Изуку снова сокращает расстояние между ними – за исключением того, что в этот раз он был намного ближе. Он сильно краснеет до кончиков ушей, но его глаза видят лишь его и блестят решимостью.       — Роди Соул, — заявляет он, его голос отдаётся эхом в пустой комнате. — Ты мне очень сильно нравишься, и я тоже хочу поцеловать тебя.       Роди в изумлении пялится на него. Это по-настоящему происходит? Роди чувствует себя так, будто сейчас упадёт в обморок.       — Итак... — Совершенно серьёзно говорит Изуку, — чего же ты ждёшь?       Ничего было ответом. Абсолютно ничего.       Так что Роди притягивает Изуку ближе и целует его.       Это никоим образом не идеально: они оба новенькие в этом как-никак. Но поцелуй всё равно мягкий и тёплый, и этот момент может даже стать одним из самых лучших моментов жизни Роди, потому что чувствовать Изуку настолько прекрасно, что он хочет переживать это чувство раз за разом. "Я хочу этого", — с абсолютной уверенностью думает он, — "по-настоящему хочу".       Когда они разрывают поцелуй, это не ощущается как конец чего-то, но как обещание на будущее.       — Роди, — почти беззвучно говорит Изуку в маленькое пространство между ними, звуча запыхавшимся. — Моя причуда снова активирована?       — Нет, — отвечает он также тихо.       — Тогда почему я чувствую себя так, словно снова парю?       Роди ничего не может с собой поделать; он смеётся. И вскоре Изуку присоединяется к нему.       — Не беспокойся, — говорит он, когда заканчивает смеяться, — я чувствую себя также.       Он наклоняется и кладёт голову на плечо Изуку, пытаясь спрятать своё лицо, ухмыляясь, как безумец. (Пино, взволновано летающая над их головами, никак не помогает.) Изуку в ответ оборачивает руки вокруг него и утягивает в тесные объятия. Он чувствует себя в безопасности. Чувствует себя как дома.       — ...Роди?       Могла бы пройти вечность, пока он был в руках Изуку, и Роди бы не заметил её.       — Хм-м?       — ...Позволь мне отвести тебя кое-куда.       Внутри смотровой комнаты Яги Тошинори наблюдает за камерой, выходящей на полигон Бета. Он наблюдает, как два молодых парня мчатся по крышам искусственного города в своей необычной форме.       — Ты привёз его сюда нарочно, да? — Спрашивает Айзава, стоящий справа от него, наблюдая за экраном со слабым интересом. — Ты знал, что он поможет Мидории разобраться с его новой силой?       Иностранный студент быстрый и проворный и заставляет протеже Тошинори бежать за ним из-за того, что украл его деньги. Юный Мидория использует все свои трюки в рукаве, – включая новообретённый контроль над Полётом, – чтобы угнаться за ним.       — У меня было чувство, что ему просто нужен кто-то, кто бы заземлял его, разве ты не видишь?       Айзава напевает:       — Он летал в облаках со времён миссии, — признаёт он. — Но разве прибытие его сюда из-за рассеянности Мидории поможет? В конце концов, он улетит, разве нет?       — Может и так, — Тошинори признаёт это быстро, — но у меня было чувство, что между ними остались некоторые вещи, которые не были произнесены вслух: такие разговоры лучше проводить лицом к лицу. Избавиться от сомнений и подтвердить чувства... Я думаю, что они оба нуждались в этом. Ну, а сейчас только время покажет, сработает это или нет.       Как раз вовремя, Мидория прижимает Роди к земле. Они не могут слышать их, но ясно, что этот момент полон смеха и радости.       — Я не вмешиваюсь в отношения своих учеников. Они достаточно взрослые, чтобы принимать свои собственные решения и учиться на ошибках: для меня в этом места нет, и я не хочу его иметь. Но я всё равно признаю, что видеть Мидорию таким... Настолько счастливым и беззаботным... — Айзава вздыхает. — Он заслуживает иметь кого-то, кто будет заботиться о нём также сильно, как он заботится о всех людях, окружающих его.       Они наблюдают, как лицо их ученика осыпают быстрыми и лёгкими поцелуями, любезно предоставленными европейским мальчиком, прежде чем они поднимаются и продолжают свои гонки. Те улыбки, вероятно, были самыми искренними, которые они видели за очень долгое время.       Айзава поворачивает к двери, очевидно, пришедший к какому-то внутреннему заключению.       — Я вернусь через час, — говорит он и многозначительно смотрит на экран. — Надеюсь, что к тому времени, не останется никого, кто бы использовал полигоны без разрешения. Тем временем, меня здесь никогда не было.       И с последним взмахом своего оружия захвата, он уходит.       Тошинори какое-то время смеётся над школьными выходками своего коллеги прежде, чем следует за ним. Нет никакой нужды в его присутствии – он знает, что Юный Мидория в хороших руках.