Война

      Сорок племён, полмиллиона людей, объединённая армия в сто тысяч воинов — мужчин и женщин. Зуми вместе с Айнбо осматривали построение: щиты с человеческий рост, копья с острыми наконечниками, тугой лук и колчан с полусотней стрел, железные палицы, острые ножи, топоры, ожерелья из перьев и зубов, панцири, шкуры страшных хищников, боевой окрас и пёстрое оперение. Армия была готова и ждала приказ юной дочери вождя, сумевшей объединить их всех перед общим врагом.       — Они придут с Запада, их численность неизвестна, но они мечтают нас всех уничтожить! Сделаем следующим образом… — крепко сжимая ладонь своей личной амазонки, вождь твердила следующее: — Тридцать тысяч разместятся высоко на деревьях и будут метко стрелять в пришельца; двадцать тысяч стеной встанут за поваленными деревьями и не дадут пройти врагу; другая половина армии разобьётся на две половины и ударит с двух сторон, рассекая неприятеля! Солнце ещё высоко, занимайтесь любовью и пируйте, на закате готовимся к бою. Остальным быть готовыми в случае поражения уйти далеко в джунгли! — закончив пламенную речь, крепко обняла Айнбо и наклонив, поцеловала в губы со всей страстью.       Воины ликовали, вожди других племён с семьями устроили пир единения. Простые люди, кто на пары а кто большими группами, везде и всюду занимались любовью, строили личные отношения, менялись товарами, заключали будущие союзы и просто перемешались в одно целое. Вождь Зуми утащила свою званную сестрицу подальше от шумных оргий. Избавив Айнбо от топа, лаская интимное местечко под юбкой, девочки страстно целовались, отдавшись друг другу без остатка. Возможно, сексом занимались последний раз? Ласки, стоны, горячие поцелуи, жаркие объятия. Несколько юношей дрочили члены, смотря на них из-за кустов, взрослая пара присоединилась к мальчикам и все окружили любовью одну спелую женщину. Закат.       Вдалеке раздался бой барабанов. В панцирях, шлемы, закрытые щитами, вооружённые железными палицами и топорами, пехота врага шла стеной. Сотни деревьев были повалены и из них соорудили баррикады, за которыми стояли двадцать тысяч копейщиков. Удивило то, что тяжёлые пехотинцы держали на поводках ручных пум, ягуаров и пантер и у каждого на поводке их было по две-три особи! Лучники давно затаились в густых кронах и онемели от тихого ужаса… Одни обнимали товарищей, другие переплетали перста, третьи целовались на удачу. Когда пехота подошла слишком близко к баррикаде, сверху полил железный дождь а копейщики атаковали с громкими криками. На них набросились десятки тысяч крупных кошек. Сражение началось. Вскоре двадцать тысяч были мертвы, кошки почти все перебиты. От вражеской пехоты осталось несколько тысяч, но были сильно разрознены. Примерно полтысячи ягуаров забрались на деревья и загрызли пару тысяч лучников! Пехотинцы пытались обнаружить так называемых «призраков», но сами были убиты калёными стрелами. Как никак, прятавшиеся на деревьях добили всех и казалось сражение закончено, но тут новая напасть… Если кошки были в лёгкой броне и с ними было трудно бороться, то на смену пехоте (а было их вдвое больше всей союзной армии) пришли тысячи всадников на ламах и бегающих смертоносных хищных птицах — фороракус! Они наступали стремительно, люди и животные были закованы в прочные доспехи. У большинства на деревьях почти не осталось стрел, часть метнулась в деревню за припасами. Пятьдесят тысяч с палицами и булавами построились стеной за баррикадами и ждали нападения. Первыми налетели тысячи птиц с копейщиками, за ними десятки тысяч на ламах с железными палицами! Когда стоявшая насмерть пехота была перебита, сверху полетели десятки тысяч стрел. Но вот незадача… Снова пришли пехотинцы с ручными кошками и спустили их с поводков! После первой атаки лучники отразили и эту напасть, стрелки врага палили мимо, так как ничего не видели.       Узнав, что семьдесят тысяч перебиты, Зуми и Айнбо решили пойти лучникам на помощь. С ними откликнулись пойти почти двести тысяч, из которых большинство были слишком молоды! Вооружённые лишь ножами, палицами и топорами, разбившись на сотни мелких отрядов, ушли партизанить в густой лес. Так сражение кипело день, ночь и ещё один день. К закату в деревню как ошпаренные бежали все, кто уцелел. Из ста тысяч осталось лишь менее тысячи лучников а из двухсот подкрепления всего тринадцать. Враг тоже понёс огромные потери: двести тысяч пехоты и свыше шестидесяти кавалерии! Понимая отчаянность поражения, бледнея от ужаса, Зуми приказала уходить. Кроме воинов погибли четырнадцать вождей и девяносто семь их родственников. Айнбо роняла слёзы, тычась носом в шею возлюбленной, вождь гладила её по спине. Их народ уходил далеко в лес — на Восток.       Скоро деревню заняли множество всадников врага. Впереди стоял высокий мужчина, с ярким оперением на голове, длинными волосами ниже талии и панцире. Рядом стояли два пехотинца с ручными кошками — у одного три ягуара, у второго пума и пантера в лёгкой броне, не сковывающей движений. Четверо копейщиков на ламах и пара с палицами на хищных птицах.       — Сорок племён, почти полмиллиона принесли в жертву три пятых. Неслыханно! Моих погибло двести семьдесят тысяч а их почти триста. Охотники, рыбаки, крестьяне. Организовать погоню, разбить лагерь! — размышляя вслух, отдал приказ старший сын Императора, в подчинении которого осталось ещё более четырёх сотен тысяч воинов.       Тем временем Айнбо и Зуми как можно дальше в джунгли уводили свой народ, большинство из которых были беременные женщины и кормящие матери. Мужчин почти не осталось, все погибли в очень страшной битве.