тринадцатая страница

      Линдеманн и Круспе прогуливаются по слегка заснеженным улицам, усеянным жёлтым светом фонарей. хоть ещё не слишком поздно, но уличное освещение уже давно включено. мужчины направлялись по домам после очередной репетиции начинающей формирование группы, сопровождая своеобразную прогулку шутками, разговорами по душам и некоторыми откровениями. так, например, Рихард случайно признался в гложущем его одиночестве, а также в нелюбви к морковным пирогам. Линдеманн же, в свою очередь, слегка шокировал своим заявлением касаемо собственной ориентации. - да понимаешь Рих, хуйня это всё. я не понимаю женщин, в пизду. может, не встретил свою, но я не хочу пытаться. всё-таки надо принять тот факт, что женщины для меня больше не интересны. - то есть, ты..? - да, именно так.       Рихард засовывает руки в карманы, просовывая покрасневший носик в глубину шарфа, завязанного на шее. - и не думаешь, что на это могут отрицательно отреагировать? - интересуется шатен, пытаясь согреться в глубине зимней одежды, в которую одет. - тебе, вроде, целых 19 годиков, а чешешь несусветную ерунду, Риш.       Линдеманн усмехается, а Круспе чувствует себя намного теплее. и нет, не из-за наконец полученного от одежды тепла, а посредством милого и горячо любимого обращения «Риш» из уст горячо любимого Тилля. однако долго греться шатен не может, все-таки спрашивая сероглазого: - почему же ерунду, Тилль? - потому что кто мне что скажет, ну сам посуди? да даже если скажет, для меня это не так важно. я свободен в своих действиях, а к чужому осуждению не привыкать. - не бывает так. все-равно ведь заденет в глубине души, разве нет?       беловолосый достаёт из кармана пачку сигарет, вытаскивая из неё одну штуку и зажимая её губами. вслед за пачкой из кармана изымается зажигалка, тут же поджигающая никотиновую палочку, оказавшуюся зажатой уже фалангами пальцев Линдеманна. Рихард с придыханием смотрит на курящего Тилля. первый человек, который выглядит во время курения так же красиво, как герои фильмов. хотя, возможно, так только кажется шатену, для которого Линдеманн всегда на первом месте, всегда всех красивее, смелее и мудрее. его губы вновь отражают улыбку, а глаза, прежде суженные на время раздумий, принимают стандартную форму. - не-а. не заденет, Риш, совсем. - пиздишь ты. - буркает Рихард, плотнее вжимаясь в шарф. - не веришь?       Линдеманн хватает шатена за ворот, мигом вжимая в стену дома, вдоль которого они шли. сейчас сероглазый находился неприлично близко, что позволяло Рихарду вдоволь насладиться его чертами лица, запахом, мимикой… вернее, позволило бы, если бы парень не был так растерян. - ну? всё ещё думаешь, что я тебе напиздел? а что, если я скажу, что без проблем поцелую тебя здесь, на этой улице, по которой ходят люди прямо сейчас? - н-не…       Тилль не слушает замерзшего Рихарда, вжимая его в стену до хруста костей и напористо целуя. сначала поцелуй действительно груб и беспощаден, как и его инициатор, но потом беловолосый смягчается, облизывая слегка потрескавшиеся на морозе губы стоящего напротив. Линдеманн зарывается рукой в слегка присыпанные снежными хлопьями волосы шатена, больше не позволяя себе быть с ним грубым. одновременно с этим прикосновением, сероглазый пытается задействовать в поцелуе язык, как бы спрашивая разрешения. Рихард расслабляется, впуская язык Тилля в свой рот. он прикрывает глаза, окончательно растаяв. только теперь парень понимает, что такое «наплевать на чужое мнение», только теперь осознаёт всю прелесть раскрытия своей истинной ориентации и признания в этом прежде всего самому себе.       отрывается Тилль от Рихарда только тогда, когда воздух в лёгких медленно, но верно заканчивается. шатен раскрывает глаза, удивленно глядя на Линдеманна, так, будто он сам только что не наслаждался этим поцелуем. но теперь он решает снова наплевать на всё, не стесняясь хотя бы перед Тиллем. на глазах всей улицы, двух жилых домов, цветочного магазина, аптеки и самого господа бога, Круспе встает на носочки, рвано и резко приникая губами к губам Тилля вновь. таким образом он окончательно подкрепляет свою уверенность в том, что больше не будет скрывать свои чувства, больше не будет их стыдиться и уж точно признается сероглазому. может не сегодня и не завтра, но признается. на сегодня с него и так хватит, ему легко от самого факта того, что теперь он принимает себя. а это главное.       Линдеманн усмехается в губы Рихарда, но не разрывает поцелуй, а лишь притягивает шатена к себе, держа того за талию. ни в коем случае он не хочет того, чтобы стоящий рядом воспринял эту усмешку на свой счёт, ни за что. смеяться над чувствами - дело неблагородное, Тилль и сам это прекрасно знает.       когда уже второй по счету поцелуй приходится разорвать, объятия оказываются этому неподвластны. для объятий не требуется кислород, поэтому их можно не прекращать. они стоят прямо вот так: посреди улицы, в обнимку, не скрывая своих чувств и вожделения, исходящего от них самих. спустя какое-то время Тилль подносит фалангу к носу Рихарда, проводя по нему и оценивая степень замерзания. - да ты ведь совсем окоченел! ну-ка пойдём тебя отогревать! вон там кафе есть, посидим, попьём чай, расслабимся. давай-давай, шевели поршнями! - наставляет Линдеманн, не давая шатену других вариантов развития событий. - но… Тилль, у меня нет денег с собой. я, наверное, всё-таки пойду домой, да и здесь не особо далеко… - нет уж, никуда ты не идёшь. вернее идёшь, но со мной пить чай. а насчёт денег переживать не стоит, я за тебя с большим удовольствием заплачу. давай бегом!       Рихард смущается, но спорить не спешит, послушно направляясь в заведение вместе с Тиллем.

★,｡⁖*჻’☆

      само по себе кафе представляет собой больше кофейню, нежели заведение такого масштаба, как столовая или ресторан. как минимум потому, что в меню преобладают различные самые извращённые напитки, такие как «Желейный абсент», «Банный мартини», ну и десятки видов кофе, конечно же. интерьер выполнен в двух пастельных тонах: нежно-бежевом и приглушённом белом. на стенах расположились минималистичные картины, виниловые пластинки, полочки с различными коллекционными фигурками, на одном даже удалось обнаружить патефон. словом, место было выполнено не иначе, как в ретро-стиле.       Тилль и Рихард направились к одному из столиков, а официант, приметив новых посетителей, дождался, пока парочка расположится, и принёс меню, поздоровавшись. - Риш, заказывай всё, что хочешь, не стесняйся только. правда, ничего такого в том, что я за тебя заплачу. не нужно так напрягаться. - осторожно произнёс Линдеманн, заметив, как шатен листает страницу за страницей, обращая внимание не столько на состав блюд, сколько на их цену. - хорошо… - Круспе смутился.       спустя несколько минут оба выбрали желаемое, и Тилль подозвал официанта. заказ не был особо сложным, да и блюда были не шибко плотными, так как, откровенно говоря, обоим сейчас в горло и куска не лезло. однако через несколько минут тишины Линдеманн все-таки начал разговор, отрывая Круспе от разглядывания оконной рамы. - Рих, так что, как тебе моя идея с названием группы? - я думаю, что «Rammstein» подойдёт идеально. это лучше всех других вариантов, правда! да и остальным, по-моему, понравилось. - шатен продолжал вести беседу, параллельно доставая из рюкзака свой любимый скетчбук. - о, кстати! - воскликнул Тилль, заметив предмет в руках Круспе. - что там с нашим логотипом? ты уже придумал? или, может, помочь тебе чем-нибудь? - придумал. я, вроде, не художник… - снова смущаясь, отметил шатен. - но что-то нарисовал. держи.       Цвен протянул сероглазому напротив свой скетчбук, открыв его на первой же странице.       на обратной стороне обложки красовался логотип с латинской буквой R впереди полу креста, образующего символ t. фон был закрашен, благодаря чему было ясно, что он должен быть чёрным, а сами символы - белыми. Линдеманн несколько секунд смотрит на придуманный Рихардом логотип, не представляя, откуда в этом милом человечке столько таланта и оригинальных идей. - боже мой, Риш, ты гений! этот логотип идеально подойдёт нам! ты ещё так нарисовал аккуратно, очень приятно глазу. - Тилль разглядывает зарисовку со всех сторон, и улыбка застывает на его лице. - я рад, что тебе понравилось. - Круспе тоже улыбается, глядя на радостного солиста. - а… можно я посмотрю другие рисунки? уж очень меня привлекают твои задумки, хочется увидеть остальное. - э-э-э, да, конечно… ты только 13 страницу пропусти, пожалуйста. там пронумеровано. - хорошо. а что на 13 странице?       Рихард молчит, моментально краснея. - что, порнушку изображал? - Тилль ухмыляется, параллельно открывая первую страницу. - твою ж… так ты порнуху и не скрываешь, оказывается… если её мне можно посмотреть, то что же там такое, на 13 странице? - там… тебе лучше не смотреть, Тилль, правда. но если хочешь - открой. просто я не уверен, что ты хочешь видеть. - ты как ребёнок, Риша, это мило, но опасно. не будь со мной таким, я ведь могу не сдержаться. - тебе это нравится? - да, нравится. - тогда страницу можешь открывать.       Линдеманн, не просмотрев остальные рисунки, сразу переходит к 13 странице, обнаруживая там самого себя. на рисунке он, видимо, в зале, где ребята репетируют песни (подловил же момент Рихард!), сдержанно улыбается кому-то из команды, видимо, реагируя на шутку. а нарисовано это всё с того ракурса, где обычно сидит Цвен, если быть точнее, то по правую руку Тилля. внизу небольшая надпись, выведенная аккуратным почерком, красующаяся рядом с таким же трепетно нарисованным сердечком:

«always on my mind♡»

      Линдеманн рассматривает каждый элемент, так красиво прорисованный Рихардом, и пару минут снова вчитывается в надпись, не веря в то, что он не галлюцинирует. после осознания того, что всё вокруг вполне реально, сероглазый закрывает скетчбук, укладывая его на поверхность стола и подвигая ближе к стороне Круспе. - Рихард… - сердце шатена пропускает удар, а глаз дергается. - у меня к тебе только один вопрос: какого черта сердечко лишь одно? чтобы к завтрашнему дню их было минимум три, понятно?       Тилль подаётся вперёд, перегибаясь через стол и направляясь прямиком к губам Круспе, но тот быстро, запихивая скетчбук в рюкзак, встает из-за стола. - увидимся завтра на репетиции, Тилль. не проспи.       Рихард самодовольно ухмыляется, на прощание послав Линдеманну воздушный поцелуй и, схватив с вешалки пальто, через входную дверь мигом выбегает на улицу, скрываясь из поля зрения сероглазого. а второму уже все равно на заказ, которого они так и не дождались, на холод за окном, да и на всё остальное тоже. перед глазами только надпись с сердечком, лицо смущенного Цвена, а в голове понимание того, что бегать за ним придётся ещё ой как долго, но он оценит. обязательно оценит, обнимет, снова будет смущаться и отпираться от платы за него в кафе, потому что это Рихард. его Рихард.

Maybe I didn't treat you Может, я не заботился о тебе Quite as good as I should have Так хорошо, как должен был. Maybe I didn't love you Может, не любил тебя Quite as often as I could have Так часто, как мог бы. Little things I should have said and done Мелочи, которые стоило сказать и сделать, I just never took the time На которые так и не нашёл времени. Tell me Скажи мне, Tell me that your sweet love hasn't died Скажи мне, что твоя нежная любовь не умерла. Give me Дай мне One more chance to keep you satisfied Ещё один шанс удовлетворить тебя, Satisfied Удовлетворить тебя. Emigrate — Always on my mind