8 лет назад
Высокий молодой мужчина, облачённый во всё чёрное, стоял в обуви на месте, где пару минут назад складывали карточный домик разогнанные в стороны дети, и смотрел на неё. Кроваво-красные испепеляющие глаза, как у монстра из страшной сказки, с нескрываемым пренебрежением и отвращением смотрели на ребёнка. Мраморная бледная кожа, годами не видевшая солнца, сдвинутые к переносице изящно изогнутые брови, плотно сжатые тонкие губы, едва заметно вздернутое в раздражении крыло носа. Вот каким он предстал перед семилетней Иджи. – Дорогая, познакомься — это твой папа, – добродушно улыбнулась женщина преклонного возраста, держа девочку за руку. Иджи испуганно посмотрела на воспитательницу, а потом еще раз на мужчину, задрав голову вверх, и невольно приоткрыла рот. – Шики, – бросил он и сразу же посмотрел на женщину. – Какие документы нужно подписать? "У меня есть папа..." – эта мысль не выходила у Иджи из головы в течение двух недель, как только старшие ей сказали, что скоро отец заберёт её из детского дома. Она много раз рисовала его образ в своей голове. Кем он работает, как выглядит, сколько ему лет, как его зовут. И ни один пункт из её воображаемого списка не совпал с реальностью. Иджи надолго запомнила дорогу от детдома до их первой квартирки в Токио. Эти несчастные пару часов казались ей вечностью. Машину вёл водитель, Шики сидел с ней на пассажирском сидении и отвлечённо смотрел в окно. Он максимально игнорировал её присутствие. После того, как они впервые увиделись, он ни разу не взглянул на дочь. Даже сейчас, в тесной машине сидел так, что ни единая складка ткани его плаща не соприкасалась с Иджи. Она исподтишка поглядывала на него. На его колени, руки. Но на лицо она взглянула лишь однажды. Когда Шики поймал её взгляд, девочка вжалась в угол сидения и спрятала лицо за волосами. – Как я могу называть Вас? – наконец набралась смелости и спросила Иджи. Она не имела в виду его имя, скорее просто хотела заранее узнать, как мужчине будет удобнее слышать обращение в свой адрес. "Папа"? У неё язык не поворачивался обратиться к этому человеку на "ты", не то что назвать его таким словом. Шики, казалось, пропустил вопрос мимо ушей, он продолжал скучающе смотреть на простилающийся на несколько миль вперёд лесной массив неподалеку от шоссе. Иджи уже не надеялась на ответ, как вдруг он сказал: – Кажется, я уже назвал тебе своё имя. – .... Девочка, подтянув к груди колени, уткнулась в них носом и со всех сил сжала веки, чтобы не заплакать. Вот какой он — её отец? После этих слов Иджи сделала свой первый вывод о нём — её ждёт несладкая жизнь.***
Квартирка, в которую Шики привёл дочь, была совсем крошечной. По площади она занимала от силы одну большую современную комнату. За входной дверью — узкий коридор, в который справа была встроена импровизированная кухонька: раковина и переносная электрическая плитка. Всё необходимое было сжато почти в двух метрах помещения. В левой стене коридора была дверь, за которой пряталась крошечная ванная. Коридор вёл в главную комнату. Стены были отдекорированны под традиционный японский дом, окно напротив входа закрыто слишком огромными для такого маленького пространства тёмно-зелёными шторами. В центра располагался столик с подогревом, пол устилал ковролин. В одном углу шкафчик, в другом – телевизор. И всё. – А где кровать? – спросила Иджи, переминаясь с ноги на ногу рядом со странным предметом, напоминающим обогреватель. Шики убрал плащ в шкаф, прошел в комнату и указал на металлическую лестницу, вмонтированную в стену. Она вела наверх. И правда – на верхнем ярусе квартиры (по расположению над коридором и ванной) располагалась двуспальная кровать и маленькая тумбочка рядом с перегородкой со светильником. Иджи это навело на плачевные мысли. – Я буду спать на полу? – тихонько поинтересовалась она, чтобы утвердиться в своей догадке. Но Шики опроверг это. – Нет, ты будешь спать на кровати, – холодно бросил он, включая обогреватель. По ногам пошёл теплый воздух. – А Вы? – Тоже. Иджи распахнула глаза. – Т-то есть, вдвоём? Шики раздражённо цыкнул. – Ты будешь спать ночью, я днём. С вечера до утра меня не будет. Поэтому можешь делать что хочешь. В силу своего возраста и отсутствия опыта общения с этим человеком, Иджи и не подозревала, насколько страшны эти слова.***
– Шики... – подала голос Иджи, заглянув в ванную, в то время как мужчина заканчивал бриться. – Вы... Ты мог бы заплести меня? – неловко договорила она, теребя в руках расчёску и резинку. – Я не умею. Заплетайся сама, – бросил он и принялся умывать лицо. Иджи, не зная, что делать, продолжала топтаться на пороге. Это продолжалось меньше минуты, и она пошла пробовать плести косу самостоятельно. Раньше это всегда делали воспитатели. – Что это за убожество? – усмехнулся Шики, когда, выйдя из ванной, увидел результат стараний дочери. – У меня не получается... – пролепетала Иджи, задрожав от такого тона. Она ощущала, что её отдали совершенно незнакомому мужчине, который понятия не имеет, что с ней делать. – Ну, раз не получается, – протянул он, задумчиво осматривая её. – Садись. Выполнив приказ, Иджи села на пол, спиной к нему и протянула ему расчёску. Шики и впрямь начал расчёсывать ей волосы, правда ему пришлось прерваться, чтобы принести что-то из ванны. Потом он собрал все её волосы в хвост и... Иджи услышала продолжительный хруст. С перепуганными глазами она обернулась и заметила в одной руке отца ножницы, в другой – состриженные волосы, перевязанные резинкой. – Ну вот, всё готово, – улыбнулся Шики и немного потрепал её волосы, довольствуясь проделанной работой. Пока девочка в шоке уставилась на отрезанные сантиметров двадцать своих волос, мужчина вложил их ей в руку и пошёл переодеваться. Склонив голову, Иджи закрыла глаза, но пара слезинок всё же успели скатиться. – Я хочу к маме...***
Мотоми появился в жизни Иджи практически сразу, как только Шики забрал её. Он отвозил её в школу, представляясь опекуном, водил в танцевальный клуб и магазины. От него шла невероятно тёплая энергетика, в которой Иджи расцветала и боялась смотреть на часы, приближающие время её возвращения к отцу. Шики за пару месяцев привык к своему маленькому сожителю, это проявлялось в его терпимости. Как минимум, он теперь не забывал готовить обеды на двоих, поскольку раньше Иджи приходилось сидеть под входной дверью и, подглядывая в щель для почты, ждать Мотоми с едой для неё. Шики начал учить Иджи английскому, аргументируя тем, что они в будущем уедут в другую страну. Поначалу уроки с таким преподавателем выливались в истерики и покрасневшие глаза, а каждая страница тетради была в высохших слезах. После того, как Шики во время очередного скандала выставил дочь за дверь, Иджи пришлось просить соседей позвонить Мотоми, номер которого она зазубрила как молитву. Только после того, как мужчина начал навещать их чаще, отношения между молодым родителем и ребёнком немного налаживались. – Ты прочитала почти без акцента, – удовлетворенно сказал Шики и дал Иджи одну ягоду малины. Довольная, она потянулась за другой, но отец шлёпнул её по руке. – Нельзя! Ты не пока не заслужила. – Ты же издеваешься над ней! – не выдержал этого образовательного процесса Мотоми. Он наблюдал за их уроком английского уже час, и то, как Шики исполнял роль отца, ввергало его в бо́льший шок. – Ты начала красиво писать. Видишь? И мне совсем необязательно бить по пальцам, ты наконец-то это поняла. Хорошая девочка, – и брюнет отвлечённо потрепал Иджи по голове. Оставалось за ушком почесать. – Она не собака, Шики! – Я предпочитаю представлять обратное, – протянул мужчина, убрав руку. – Так она меня меньше раздражает. Иджи скрипнула зубами и грустно вздохнула. Пускай уж лучше так.***
– Если не прекратишь реветь, я выставлю тебя за дверь, – предупредил ребёнка Шики, заметив, что та забилась в угол кровати и дрожит, то и дело тихо всхлипывая. После этих слов она пискнула и уткнулась носом в подушку, чтобы приглушить звуки, но всё равно не успокоилась. – Ты не хочешь узнать, что у неё случилось? – тихо спросил Мотоми, сидя напротив Шики и что-то печатая на ноутбуке. – Что случилось? – демонстративно погромче повторил вопрос мужчина, не отвлекаясь от своего занятия в телефоне. Мотоми, прищурившись, покачал головой. – Ты эталон отца для подражания, ты в курсе? – Хватит называть меня этим словом. Иджи, собравшись с силами (всё же проблему нужно было решать), подползла к перегородке и посмотрела вниз на двух мужчин. Мотоми тепло улыбнулся ребёнку, Шики же даже глазом не повёл. – Девочки из класса забрали моего зайчика, его мне мама подарила... – Почему-то я не удивлен, – достаточно злорадно хмыкнул Шики, и даже упрекающий вид коллеги его не смутил. – И как ты позволила этим суч... – Шики, – вовремя остановил его Мотоми. – Папа спрашивает, как это произошло? – "Папа" этого не спрашивает, – тут же вставил своё Шики. – Я бы на их месте тоже что-нибудь у тебя отобрал. Жалкое зрелище, смотреть противно. Иджи, услышав это, набрала воздуха в грудь и, поджав губы, была готова расплакаться ещё сильнее. Шики под укоряющим взглядом Мотоми наконец отвлёкся от телефона. – Завтра пойдёшь и заберёшь обратно, – коротко проинструктировал дочку мужчина. – Я не могу... – всхлипнула Иджи и начала тереть глаза рукавами. – Не можешь – значит сиди и гноби себя за свою ничтожность. – Слушай, ну ты вообще, – уже не на шутку возмутился Мотоми, когда девочка в очередном приступе истерики забилась в угол. – Я до сих пор не понимаю, зачем ты забрал её. – А тебе и не нужно это понимать, – и бровью не повёл брюнет. – Твоё дело расписываться в бумагах вместо меня и контактировать с её учителями в школе. – Я не смогу прикрывать тебя вечно, мне нужно будет вернуться в сентябре в Пекин. Я и так задержался с тобой здесь, боюсь представить, что за полгода могло случиться с клиникой, – вздохнул Мотоми и закрыл ноутбук. – Я поеду в школу и всё улажу. Слышишь, Иджи? – он подошёл к перегородке, но девочки видно не было. – Всё будет хорошо. – Это даже смешно, – хмыкнул Шики и тоже встал со своего места. В дверях он сказал Мотоми, чтобы тот ехал домой и не заморачивался, и, услышав всхлипы дочери, тоже спешно покинул квартиру. Пока отца не было дома, Иджи кое-как успокоилась и, разогрев еду, после ужина в одиночестве села смотреть телевизор. За окном шелестел дождь, и девочка была рада, что сейчас находится в тёплой квартире, а не там, снаружи. Иджи и не заметила, как задремала на диване, вдруг сквозь сон она услышала, что входная дверь хлопнула. Шики, видимо, вернулся. Решив продолжить сон, Иджи вновь закрыла глаза, но тут на её живот упало что-то мягкое. – Зайчик! – ликующе воскликнула Иджи и прижала игрушку к себе. Она подскочила на диване и посмотрела в коридор, где переодевался мужчина. – Спасибо! – произнесла она с придыханием. – Но... как? – Так, как надо было поступить тебе, – бросил Шики и, взяв полотенце, зашёл в ванну. Иджи взяла пульт и хотела было выключить телевизор, но вдруг в тусклом свете от экрана заметила на игрушке что-то тёмное. Когда она подошла поближе к источнику света, коротко вскрикнула и выронила игрушку на пол, как только разглядела на ней бордовые капли крови.