Штурмуя небеса

Майлз возвращается домой, не глядя под ноги, пролистывая самую популярную тему на общегородском форуме и борясь с искушением сказать людям правду. Он, действительно, устал уходить от ответов на этот вопрос. Но за ним неизбежно последуют и другие, на которые у него ответа нет, потому что это уже личное. Он сворачивает к своему дому и тормозит, услышав тихий смех. Питер сидит на парапете возле входной двери и к чертям палится тем, что цепляется за него так, как это делал бы Человек-паук. Но стоящей перед ним Хейли, размахивающей руками, кажется, всё равно. Между ними лежит поблёскивающий в лучах солнца телефон, и, приглядевшись, Майлз понимает, что художница учит Питера языку жестов. Зная, насколько ему интересны любые новые знания, она не могла выбрать лучшего времени, чтобы как-то его отвлечь. Разве что… что вообще Питер забыл на улице? Тот вдруг вздрагивает, поднимает голову и, увидев его, мягко улыбается. Ладно, он замечен, а значит, наблюдать больше не получится. Хотя он не может не отметить, что, когда подходит ближе, Питер доверчиво тянется к нему, но прерывает движение на середине. «Привет, Хейли» — Майлз здоровается жестами, ему не привыкать общаться с ней в обеих своих ипостасях. — «Что ты здесь делаешь?» «У меня есть информация. Для Человека-паука» — Хейли не выглядит встревоженной. По-видимому, она так и не поняла, что всё это время общалась как раз с ним. — «Я знаю, где происходит что-то точно незаконное» «Ты рискуешь, помогая нам» Когда Хейли так широко радостно улыбается, на щеках у неё появляются ямочки. Майлз не первый раз ловит себя на мысли, что мог бы увлечься ею. Если бы не тот факт, что его чувства к Питеру куда как сильнее. И если бы не тот факт, что быть девушкой супергероя, вообще-то, совершеннейший отстой, и Хейли его точно не заслуживает. Зато она прекрасный информатор. «Просто разберись с этим, и риск исчезнет» — Продолжайте делать вид, что меня здесь нет, дети мои, — посмеивается Питер. — Прости, — Майлз оборачивается к нему. — Что ты вообще здесь делаешь? — потому что он не выходит из дома с момента освобождения, и вряд ли проблема исчезла сама собой именно пока он был в колледже сегодня. — Ну, мы ведь договаривались, что я не шастаю только по крышам. — А мы разве о таком договаривались? — А разве нет? — Питер пожимает плечами. — Ладно, на самом деле я просто составляю компанию юной леди. «Верно»? — добавляет он уже жестами, и Хейли, улыбаясь, кивает. — Меня пугает, как быстро ты осваиваешь новые навыки. — Всего пара фраз, не беспокойся. И по губам, в отличие от Хейли, не читаю. Ваши секреты в безопасности. — Скажешь тоже, секреты. «Хейли, куда надо идти?» «Я уже всё рассказала твоему другу. Только осторожней, ладно? Там кто-то… злой» «Конечно» Хейли некоторое время мнётся, а потом всё-таки задаёт тот вопрос, которого он больше всего боится. Потому что врать ей не хочет, да и не заслужила она этого. «Ты ведь знаешь, где он, правда?» Майлз коротко кивает. «Он же в порядке, правда? Хотя бы жив? Мы все так волнуемся» Сколько раз ему задавали этот вопрос горожане, которым он помогал как Человек-паук, или просто случайные зеваки. А он так до сих пор и не знает, что ответить. Большинство рядовых граждан не виноваты в том, что Питер разочаровался в родном городе — те, кто виноваты, его самочувствием и не интересуются — просто невозможно будет им объяснить, почему их любимый герой больше не выходит на улицы. Но… он и не может отвечать не за себя. — Эй, Пит. Скажем правду хотя бы одной твоей фанатке? — Что? — Питер, отвлекшийся на телефон, поднимает голову. В его глазах — полнейшее изумление. Вздохнув, Майлз падает на парапет рядом с ним. — Мне слишком часто задают этот вопрос в последнее время. «Где Человек-паук, что с ним?». И, как понимаешь, интересует их не моя скромная персона, что маячит у них на глазах. Я обычно невежливо сбегаю сразу после вопроса, но Хейли помогает и ей точно можно доверять. Так может, скажем ей, где сейчас Человек-паук? — Майлз, ты же знаешь, я не просто так держу это в секрете. — Да. Я понимаю, — он разворачивается к Хейли и уже начинает извиняться, когда ему на плечо ложится ладонь. — Постой. Я передумал, — Питер быстро набирает что-то на экране телефона. Глубоко вздыхает. И поворачивает экран к Хейли. Прочитав, художница прижимает пальцы ко рту. И, неясно пискнув, вдруг крепко его обнимает. Покачнувшись, Питер одной рукой вцепляется в парапет, а другой аккуратно придерживает Хейли за плечи. Отстранившись, она берёт из его рук телефон и быстро что-то допечатывает. Питер кивает и ласково улыбается. — Верю, Хейли. — Что ты ей сказал? — когда Хейли убегает, интересуется Майлз. — Правду, в основном. — Это жестоко. — Не эту правду, — Питер встаёт с парапета и протягивает ему ладонь. Майлз цепляется за его пальцы, выпрямляясь, и чувствует загнанную внутрь дрожь. А Хейли обнимала его вполне свободно. Немного обидно. — Просто объяснил, что у Человека-паука после последнего приключения ещё недостаточно сил, чтобы носиться по городу. — Но он ведь не собирается возвращаться? — Сказать ей эту правду было бы ещё более жестоко. Нельзя лишать людей надежды. — Так где меня ждут неприятности? — это печальная тема, и хочется её побыстрее сменить. — Идём, — Питер взбегает по ступенькам. Он прав, лучше не обсуждать подобное на улице, да и переодеться надо. — Обедать будешь? — Не, лучше сначала разберусь с наводкой, — Майлз качает головой, закидывая рюкзак в угол и стаскивая одежду, под которой спрятан паучий костюм. — Давай, Пит, сдавай информацию. Хейли говорит, что всё рассказала тебе. — Не знаю, Майлз. У меня скверное предчувствие. — Всё будет хорошо, — он подходит ближе, отслеживая реакцию. Аккуратно обнимает. Питер чуть вздрагивает, но в целом, кажется, ничего против не имеет. — Я буду осторожен, обещаю. Но город нуждается в нашей помощи. Рассказывай, в ком проблема. — В Скорпионе. — Ох, — да, Гарган это одна большая проблема. Встречаться с ним в открытом противостоянии Майлзу ещё не приходилось, а вот латать после их стычек Питера — вполне, и в выражениях тот обычно не стеснялся. «Псих психованный» — ещё самое мягкое, что приходилось слышать. — Лучше бы я пошёл вместо тебя, — Питер качает головой. — Но здравый смысл подсказывает, что с моими нынешними… проблемами, я буду разве что хорошей мишенью. — Я справлюсь. Нельзя его на свободе оставлять, ты же понимаешь. — Я знаю, я просто боюсь за тебя. Будь очень осторожен, ладно? И, Бога ради, не лезь под его хвост, неизвестно, какой дрянью он сейчас заряжен. А лучше вообще не подходи к нему близко. — «А лучше вообще туда не ходи», ага? Пит, всё будет нормально. — Да. Я знаю, — Питер на мгновение сжимает его пальцы и отстраняется. — Просто будь осторожен. — Я буду. Не волнуйся так, — Майлз обходит его, борясь с желанием поцеловать на удачу, хотя бы в щеку. И выбирается в открытое окно, пока опасные желания не взяли верх над здравым смыслом. Ему приходят два сообщения. Одно от Питера, с координатами места, где окопался Скорпион. А вот второе, внезапно, от Хейли: «Ты должен проследить, чтобы он хорошо питался». Да уж, Человек-паук мог вызывать у женщин разные чувства, а вот Питер Паркер ровно одно — желание накормить его как следует. Впрочем, она права, Пит всё ещё далеко не в форме. Приостановившись у чьего-то карниза, он набирает: «Мы над этим работаем. Спасибо за беспокойство, Хейли». «Спасибо за доверие» — тут же приходит ответ. Майлз кивает и отправляет ей подмигивающий смайлик. В конце концов, у него уже несколько лет нет причин сомневаться в том, что Хейли умеет хранить секреты. По информации Хейли, Скорпион прячется в одном из зданий, ранее бывших в собственности Уилсона Фиска, позже выкупленных «Роксон», а теперь и вовсе принадлежащих неизвестно кому, хотя бесхозная собственность в Нью-Йорке — нонсенс. Майлз пробирается внутрь невидимкой, внимательно прислушиваясь. Здание кажется заброшенным: он слышит крыс и голубей; ветер, задувающий в оконные проёмы, гоняет по этажам мусор. Что могло здесь понадобиться Скорпиону? Несколько этажей совершенно пусты. Сомневаться в наводке нет причин, но… Где он тогда? Майлз устраивается на потолочной балке — довольно-таки спорное архитектурное решение эти балки, как будто специально для того, чтобы кому-то, умеющему лазать по стенам, было удобнее спрятаться. По спине вдруг пробегает толпа мурашек, но предупреждение от паучьего чутья слегка запаздывает — мощным ударом его сбивают с балки, отправляя в короткий полёт до бетонного пола. Спасибо, что хоть без строительного мусора и прочих предметов, на которые можно радостно нанизаться. Ещё не успев толком отскрестись с пола, приходится уворачиваться от следующего удара: как раз тем, от чего уклониться надо по-любому — влажно поблёскивающим скорпионьим хвостом. Перехватывает нечто, летящее сбоку, отбивая ладони твёрдыми гранями — полка или что-то вроде — и отпрыгивает подальше. Пыль, взметнувшаяся при его падении, как раз оседает, позволяя увидеть противника, а не смутно обрисованную его тень. Скорпион припадает к земле, но нападать больше не спешит. А что, правда можно было начать с разговора, а не сразу с мордобоя? Расслабляться, впрочем, не стоит. — Эй, привет. Как насчёт тихо-мирно вернуться за решётку? — А, дублёр, — Гарган ухмыляется очень неприятно. — А где же наш «герой»? Неужто затрахали до смерти? Какая жалость, что я свалил, не дождавшись такого аттракциона! — Слушай, а тебе обязательно меня бесить? — Майлз глубоко вздыхает. Слепая ярость — плохое подспорье в битве, не сметь поддаваться на провокации. — Может, договоримся по-хорошему? Вместо ответа на него бросаются. Ну… ладно. Майлз отшатывается в сторону, но сегодня у него в противниках не неповоротливый Носорог: Гарган тут же меняет курс, и ему едва не прилетает по носу. Попытка упаковать в паутину хотя бы опасно подрагивающий хвост заканчивается провалом, пару полновесных оплеух приходится всё-таки пропустить, уворачиваясь от оного. Майлз залепляет паутиной маску Скорпиона, выигрывая себе хоть немного времени, отпрыгивает подальше и повыше. Срочно нужен план. Желательно не включающий необходимость подходить близко, он же, вроде как, обещал. В конце концов, что он за супергерой такой, если позволяет злодею навязывать себе схему боя? В конце концов, почему бы банально не воспользоваться элементами ландшафта? Потолочные балки всё ещё никто не отменил. Они примерно равны в ловкости, так что серьёзного перевеса балки не дают. И план «измотать» такого же мутанта, лучше сворачивать, не начав. Странно ещё, что Скорпион не пытается тупо от него сбежать, вместо того чтобы пытаться что-то ему сломать — он попадается в захват, от которого натурально трещат кости. Вырваться удаётся только с помощью электричества, которым Майлз, на самом деле, немного опасается пользоваться после своего срыва. В результате разряд едва ли причиняет Скорпиону ощутимый вред. — Может, всё-таки договоримся? — на стене тоже, конечно, особо долго не провисишь, особенно когда обстреливают какой-то дрянью из всё того же хвоста. Что там у него всё-таки? На кислоту не похоже — стену не разъедает. — Нет? Ну ладно. Ему, вот честно, не нравится играть в эти догонялки. Поэтому придётся сделать опасную глупость. Причём — сделать очень быстро и с первого раза, потому что такой наглости ему реально не простят и выжить после будет значительно сложнее. Майлз уворачивается от ещё одного хвостового «плевка» и снова уходит в невидимость, отпрыгивает в сторону, стараясь быть как можно более бесшумным и незаметным — потому что один раз его уже каким-то образом нашли, а ему нужен хоть мало-мальский эффект неожиданности, чтобы всё получилось. Выбирает себе подходящую балку, с которой можно удачно спрыгнуть… С которой можно далеко не изящно свалиться, потому что начало прыжка совпадает ровно с тем моментом как Скорпион снова его замечает, чтоб его. Впрочем, да, сразу было понятно, что глупость. И несравненная удача, что свалиться удаётся как раз туда, куда метил: на спину противнику. Почти на спину, точнее, Скорпион быстро перемещается, но завершить манёвр не успевает — и ему в спину прилетает хороший разряд, на этот раз достаточный с поправкой на мутантскую суть. Обратно на бетонный пол они валятся, конечно, вместе, и смягчить падение тушкой злодея не особо выходит, но получается, хотя бы, вскочить на ноги быстрее. Майлз от души заклеивает Гаргана паутиной, особое внимание уделяя хвосту. — Ну так что ты тут делал, Мак? — дожидаясь вызванную полицию, Майлз проходится по этажу, на всякий случай следя за связанным преступником. На первый взгляд, ничего незаконного не заметно, но Гарган не из тех, кто будет без цели сидеть в заброшенном здании. Тут должно быть что-то. — Правда думаешь, что я скажу? — Нет, — он безразлично пожимает плечами. — Но попытаться стоило, правда? В дальнем конце этажа он находит запертый кабинет. И да, в общей разрухе и заброшенности это, конечно же, нисколько не подозрительно. Приходится повозиться, чтобы его вскрыть — ему, почему-то, даже не приходит в голову просто сломать дверь, это всё, видимо, воспитание. Ну и вообще, ещё неизвестно, что — или кто — там внутри, осторожность не помешает. В нос ударяет запах крови и медикаментов. Запертый кабинет больше всего напоминает походный лазарет: в него натащили матрасов, возле них поставлена стойка капельницы, на обломке офисного стола — открытая аптечка первой помощи. И единственного пациента Майлз как раз хорошо знает. Саймон Кригер выглядит откровенно плохо. Поджившие гематомы, явные следы переломов, возможно, внутренние травмы. Кто-то его конечно лечил всё это время, но кустарно и вне нормальной больницы уж точно. — Ты, — Кригер разлепляет пересохшие губы. — Мстить пришёл? — Кажется, вы меня с кем-то путаете, — оглядевшись, Майлз замечает рядом с аптечкой кружку с водой и, шагнув ближе, помогает раненному напиться. Мстить кому-то — даже человеку, по сути, ответственному за состояние Питера — его не тянет совершенно. Тем более тому, кто выглядит так, словно уже получил от кармы сполна. Вздохнув, Майлз отправляет полицейским сообщение о необходимости скорой. — Вы получите помощь. А потом отправитесь обратно за решётку. Он выходит и аккуратно прикрывает за собой дверь. Его вдруг ведёт, приходится ухватиться за стену, чтобы удержаться на ногах. Быстро себя осмотрев, Майлз обнаруживает длинный, глубокий и обильно кровоточащий разрез на ноге. — Ох, чёрт… — он сползает на пол. Очевидно, когда они падали вниз, Скорпион всё же успел его задеть. И теперь по телу расползается неизвестный яд, а уйти отсюда, не дождавшись полиции и не убедившись, что преступников отправят, куда положено, он не имеет права. Ладно. Главное, не нервничать, чтобы сердцебиение не ускорялось и не разносило отраву. Вряд ли это что-то смертельное — тогда проняло бы раньше. Какой-то наркотик, возможно, раз Скорпион тут охраняет Кригера, то чем-то наверняка его обезболивает. Особенно учитывая, что рану он обнаружил только теперь. Хорошее предположение, успокаивающее. Надо всего лишь продержаться до дома. Как раз стали слышны полицейские сирены, может, держаться придётся не так уж и долго. Майлз отлепляется от стены и поднимается на ноги — добраться до ближайшего оконного проёма и помахать полицейским, чтобы сразу знали, куда подниматься, и экономили его время. Голова кружится, но это не критично. Наверное. — Так где наш «герой»? — неприятно шипит Гарган, когда он проходит мимо. Майлз мельком оглядывается — только чтобы убедиться, что злодей по-прежнему связан. — Что-то давно его никто не видел… Так понравилось, что решил сменить квалификацию? Ты его трахаешь или он тебя? — Не твоё дело, — Майлз усаживается на подоконник и подтягивает ногу поближе — оценить ущерб. Вроде бы не так уж и опасно, только глубоко рассечённая кожа. — А, так тебе не обломилось, — Гарган откровенно хохочет. — Вот чего ты злой такой, «дублёр», да? — Мак, — Майлз глубоко вздыхает. Ему нельзя злиться, и он не будет. Но и слушать это он тоже не обязан. — Я сказал. Не беси. Меня, — паутина залепляет Гаргану рот. И на лестнице очень вовремя звучат шаги полицейских. Пока на этаж набиваются люди в форме, Майлз остаётся на подоконнике — мало ли, отношения с полицией у них всегда были сложными, могли и его попытаться арестовать за компанию. Но обходится в этот раз. Заметив, что с него натекла приличная лужа крови, медики, вытаскивающие Кригера на носилках, даже презентуют ему бинты. От попытки его перевязать Майлз отбивается, справляется сам. Выглядят белые бинты поверх чёрного костюма, конечно, дико и сразу привлекают внимание, но лучше так, раз кровотечение останавливаться не торопится. — Эй, паучок, — уже когда он собирается уходить, его внимание привлекает один из молоденьких патрульных. — Если увидишь Человека-паука, передай, что городу его не хватает. — Я передам, — Майлз кивает, улыбаясь под маской. Всё-таки, этот город благодарнее, чем о нём думают. По крайней мере, некоторые его представители. Путь до дома оказывается тем ещё испытанием. Голова кружится всё сильнее, одолевает слабость — кровь не спешит останавливаться, и, когда он падает на пожарную лестницу своего дома, бинты уже промокли насквозь. Нужно подняться и доползти до окна, но… ему уже не особо этого и хочется. Внезапно решётки, из которых состоит верхний сегмент лестницы, оказываются интереснее, а ещё их так удобно рассматривать лёжа. Где-то поблизости слышен скрип открывающегося окна. Это уже опасно, его могут здесь заметить, проблем потом не оберёшься… Впрочем, ему лень не только шевелиться, но и использовать невидимость. Может, тут достаточно сумрачно, чтобы остаться незамеченным? Или ещё можно закрыть глаза и надеяться на детское «если я не вижу проблемы, значит, её нет». — Вот что за привычка меня пугать? — устало-обречённо раздаётся совсем рядом. — Пит, — Майлз тянется на голос, натыкается на протянутые к нему тёплые, чуть дрожащие пальцы, вцепляется в них покрепче. — Я… Прости, — ему вдруг становится мучительно стыдно за не сдержанное обещание. — Он меня всё-таки достал. Но я победил! И они теперь все за решёткой, представляешь? — Я в тебе не сомневался, — Питер ласково касается его плеча. — А остальное поправим. Встать сможешь? Майлз качает головой. Может, и смог бы, но сил совсем нет. Его тело почему-то решило, что они уже дома и можно расслабиться. Рядом с Питером он всегда ощущает себя защищённым, даже если вдруг им угрожает смертельная опасность — но на пожарной лестнице в шаге от квартиры какая может быть опасность? — Ладно, — Питер глубоко вздыхает. А потом наклоняется ближе и просовывает руки ему под спину, аккуратно поднимает. Майлз от неожиданности хватается за его плечи и едва не взвывает, когда Питер крупно вздрагивает, прикусывая губу. Ему слишком тяжело даются такие простые действия. Снова обжигает стыдом. — Тебе не обязательно… — Всё в порядке, Майлз, — хотя по тону голоса этого совсем не скажешь. — Тебе действительно не стоит наступать на ногу. — Почему всё так несправедливо? — ему обидно, правда обидно. — Ты же позволил Хейли к тебе прикасаться, а её ты вообще не знаешь! Почему можно ей, но нельзя мне? — Тебе тоже можно, причём значительно большее, — Питер пробирается в квартиру, устраивает его на диване и отворачивается за аптечкой. Майлз цепляется за его рукав, тянет к себе. — Погоди, — он ласково улыбается, несмотря на ясно отражающуюся в глазах панику. — Сначала сделаем так, чтобы ты перестал истекать кровью. Снимай костюм. И расскажи мне, что ты чувствуешь, хочу понять, насколько надо пугаться. Галлюцинации, онемение конечностей, судороги? — Нет, ничего такого, — Майлз быстро стаскивает мокрые бинты и костюм. — Только кровь не останавливается и холодно немного. И… — И? — Не важно, — он мотает головой. Начавшее скакать настроение может вообще не иметь отношения к яду. Тем более это безумное желание прикоснуться, которое всё тяжелее держать под контролем. — Ладно, — Питер возвращается с аптечкой и усаживается на пол, аккуратно касается его кожи возле раны, и это похоже на микро-удар током. — Значит, антикоагулянт и анестетик. Звучит не очень опасно. Но лучше зашить, чтобы остановить кровь. Его движения обыденные, доведённые до автоматизма. Питер стирает засохшую кровь и аккуратно промывает рану, тащит из аптечки иглу и медицинские нитки. Майлз смотрит на его пальцы, резко прекратившие дрожать. — Мама дома? — Нет, — Питер заправляет нить в иглу. — Звонила, сказала, что задержится и заночует у подруги, там ближе, чем домой по тёмным улицам. — Она знает? — он почти не чувствует, как игла раз за разом втыкается в плоть. Зато его пальцы на своей коже ощущает даже слишком отчётливо. — Что ты в патруле — да. Что пошёл за Скорпионом — нет, я не стал её волновать, — Питер завязывает последний узелок и откусывает нить. Тщательно бинтует. — Не туго? Майлз молча качает головой и смотрит только на капли своей крови на его пальцах. Очевидно, Питер напуган тем, что эту ночь им предстоит провести наедине. И от этого безумно обидно. Разве кто-то в этом доме сделал ему что-то плохое? Майлз сокращает расстояние между ними, кладёт ладони Питеру на плечи. Раз ему позволено большее, он ведь может кое-что попробовать, правда? — Что ты… Майлз не даёт ему договорить самым банальным способом из всех возможных — целует. Он старается, правда старается, быть помягче, но Питер всё равно испуганно рвётся из его рук. Нужно приложить лишь совсем немного усилий, чтобы удержать его на месте. Майлз медленно опускает одну руку ниже, к вздрагивающим остро очерченным лопаткам, легонько надавливает, притягивая ближе к себе. Проводит языком по мелко дрожащим губам. — Майлз, пожалуйста… — Тише, — он ведёт ладонью вдоль позвоночника. — Я же не делаю ничего плохого. — Майлз, — Питер упирается раскрытой ладонью ему в грудь. Но если бы ему действительно не нравилось, он бы вырывался активнее, так ведь? Если бы чувствовал какую-то опасность… Его отрезвляет короткий едва слышный всхлип. Резко осознав, что творит, Майлз отстраняется, стараясь двигаться помедленнее и не напугать ещё больше. Теперь больше всего ему хочется сбежать, но — свои ошибки надо признавать. И, желательно, исправлять тоже. — Прости. Я не должен был… Питер роняет ладонь на колени и несколько раз глубоко судорожно вздыхает, прикрывая глаза. И — улыбается. — Всё в порядке, — голос дрожит и ломается, его трясёт почти как тогда на крыше. Но при этом он продолжает мягко, чуть виновато улыбаться. — Думаю, у тебя есть некоторое право поступать таким образом. — Нет у меня таких прав! — Майлз прикусывает изнутри щёку, отвлекая себя болью. Нервничать и повышать голос сейчас абсолютно противопоказано. — Питер, какого чёрта? Почему ты меня не остановил? — Я не чувствую от тебя опасности, — он нервными движениями собирает аптечку, избегая смотреть в глаза. — Лжёшь. Ты же меня попросту боишься. — Нет, — Питер качает головой. — То есть… Майлз сползает к нему на пол. Раненную ногу впервые дёргает болью — действие яда начинает заканчиваться, должно быть. Медленно протягивает руки вперёд и, только дождавшись разрешающего, всё ещё нервного, кивка, аккуратно его обнимает, стараясь устроить руки так, чтобы оставить ему свободу движений и возможность вырваться, если захочет. — Прости. Я должен был тебя беречь, а вместо этого всё испортил, — всё дело в мерзостях, которых ему наговорил Гарган. И зря он перестал пить успокоительные. Определённо. Но всё это его поведение, конечно, не оправдывает. — Майлз… — Нет, дай мне сказать. Я обещал тебе, что в наших отношениях не будет никакого принуждения, и не сдержал слово. И я не имею никакого права оправдываться отравлением, усталостью, эмоциями и чем угодно. И у меня не было никакого права делать что-либо, что угодно, к чему ты не готов. Я сожалею, что напугал тебя. Это не повторится. — Всё в порядке. — Мы оба знаем, что это не так. Но не волнуйся. Тебе ничего не угрожает, обещаю. Я могу себя контролировать, и я буду контролировать себя так, чтобы подобные ситуации впредь не повторялись. И, Питер. Не стесняйся дать мне в морду, если тебя что-то не устраивает. — Ты этого не заслуживаешь, — Питер качает головой, аккуратно выворачиваясь из его рук, и Майлз отпускает сразу же. Поднимается, проверяя, насколько держится на ногах. Сойдёт. — Сегодня я это точно заслужил, — он засовывает аптечку на место и сгребает с кровати одеяло. — Думаю, будет лучше, если переночую в гостиной. — Ты не обязан… — Знаю. Но ты будешь чувствовать себя в большей безопасности. Я хочу, чтобы ты мог отдохнуть, а не дёргаться от каждого шороха с моей стороны, — он просто не сомневается, что так и будет. По крайней мере, сейчас, по горячим следам произошедшего. — Но, если что-то понадобится, буду рад, если позовёшь обратно. Питер коротко, благодарно улыбается. И кивает. И это намного важнее, чем тот факт, что диван в гостиной, на самом деле, своими пружинами вполне способен убить его спину.