Нить меж двух миров

****       В княжьей горнице собрались все, Колобок перекатывался по углам, Ядвига травы свои перебирала, не обращая внимания на говорившую что-то Василису. Финист подошёл ближе, прислушался.       — Вань, это не шутки. Алию нужно вернуть сюда. У неё Алатырь, он стоит всех наших жизней.       Муромец заёрзал на отцовском троне, беспокойно оглядываясь по сторонам. Ему тоже хотелось увидеть названую сестру, но рисковать открытием портала было опасно. Ткань миров схватиться ещё не успела.       — Алия не хотела возвращаться. Она и в походе об этом говорила.       Колобок выкатился вперёд, хохотнул и добавил:       — Раз девица не хочет, пусть камень отдаст. И разойдитесь с миром.       Оба колдуна вскочили, покидая насиженные лавки. Следом подняла голову Ядвига.       — Что говоришь такое, хлеб чёрствый? Нельзя! Княжна умрёт без камня, — Светозар даже посохом замахнулся, но Колобок с разбегу влетел под лавку и забубнил обиженно.       Сокол шагнул ближе, решительно глядя на волшебника. Ему очень хотелось наконец понять, что тревога излишня. Устал от глупых снов, которые его преследовали, показывая кровь на перьях.       — Я пойду за ней. Дорогу только укажите.       Иван от неожиданности присвистнул.       — Чего ты раскомандовался, Финист? Как по огромной Москве её искать станешь? Да ещё и в таком виде, — ему очень не нравилась перспектива, ещё приключений отхватить. И так по лесам набегались, все кости ноют с неделю. Не хотелось причинять Алии боль.       Богатырь и бровью не повёл, смотрел упрямо. Иван выдерживал этот взгляд долго, но сдался. Не ко времени было ссориться. Да и Светозар подтвердил, казалось, что нужно вернуть девушку сюда.       — Ладно, пойду с тобой. Но в последний раз, — забрал из чулана Кладенец и развернулся к друзьям. — Светозар, я на тебя рассчитываю. За Василису головой отвечаешь. Жилой комплекс Москва-сити, квартира Алии Колосовой, затем аэропорт «Домодедово», 25 мая, вторая половина дня и вечер.       Когда они вышли из сияющей воронки в квартире Алии, помещение встретило гостей тишиной. Даже Бран не выскочил из-за угла. На зеркале в прихожей висела записка.       «Иван, я не знаю как долго тебя не будет. Надеюсь вернуться быстрее. Я на берегу Адриатики в Анконе, на свадьбе Гаспара Тэрзо, моего друга. Вряд ли ты вспомнишь его. Брандон остался у родителей. Буду присылать тебе фото каждый день», — прочитал Муромец, и непонимающе уставился на листок. Он помнил, что Алия познакомилась с итальянцем на учёбе. И даже привезла некоторые ювелирные украшения. — Подписано как три дня назад.       — И что это всё значит? Где Елена? — Финисту приходилось труднее всего, из слов он разобрал только про свадьбу.       — Не кипишуй, Пингвин. Она в гостях, — Иван быстро включил мобильник и стал просматривать сообщения. Там были фото и видеоролики. Алия улыбалась, гуляла по уютным переулкам городка. Фото со свадьбы тоже появились. С женихом, невестой и каким-то парнем.       «Себастиан так изменился за это время. Из неуклюжего хвостика — в приятного молодого человека», — там же было прикреплено и старое фото.       — Это брат её друга, как я понимаю. Алька там времени зря не теряет, — шутка не была оценена по достоинству — Финист горел как светофор, то зеленея от злости, то краснея от смущения. Иван предпочёл листать к более свежим строкам.       — Нашёл! Рейс 3701 «Анкона-Москва», в Домодедово. Время прибытия 15:35. Это же совсем скоро, — скользя взглядом по дисплею телефона, Муромец получил всю важную информацию.       Глядя на потерявшегося Сокола, все же выпросил у гугл-карты маршрут из Анконы в Москву и принялся втолковывать богатырю об этом. С третьей попытки всё прошло легче.       — Так, а теперь давай переоденем тебя в нормальное. Снимай доспех, я принесу одежду, — Иван вышел на лестничную клетку, доставая ключи.       Финисту было непривычно узнать, что княжна проводит время с кем-то другим. В сердце болезненно заныло, на мысли он решил не отвлекаться. Почему девушка оказалась так далеко от дома? Что такого в этом друге?       — Вот. Переодевайся в ванной, хочешь — в спальне, — вернулся Муромец и вручил коробку, несколько свёртков и костюм.       Богатырь не стал возражать, наверное лишь потому, что торопился увидеть княжну, понять: она вне опасности. Какое-то сомнение его одолевало, режущее, злое.       — Как мы туда доберёмся? Конными? — спросил, возвращаясь.       — Конными, да не совсем, — Иван вывел Сокола на подземную парковку, на ходу объясняя принцип работы автомобиля.       Финист рассматривал черный кабриолет больше десяти минут. Его удивляло многое, но если это быстрый способ, так почему нет? Княжна шла лёгким путём, пусть и заковыристым.       — На месте будем вовремя. Алька обрадуется, что мы её встретим.       В первую минуту рычания мотора, богатырь пожалел, что оставил оружие в квартире. Уж очень противный звук издавал этот железный конь. Добрались до аэропорта, большого здания на окраине Москвы и правда быстро. Финист успел рассмотреть несколько улиц и домов, спешащих по своим делам людей. Высокие здания ему не понравились, а вот уютные аллейки и парковые зоны — вполне.       — Какое здесь всё… Чудное, — выдохнул, расплываясь в улыбке.       — Нам привычное. Это ещё не зима, нет ярких огней, атмосфера не та, — Иван вдруг вспомнил, что у богатыря нет документов, но пока они шли к пропускной, обдумывал ситуацию.       Внутрь они пробрались хитростью. Муромец так и числился в Москве белым магом, Светозаром. За автограф и одно фото пост охраны пропустил их.       Витязь хотел было заметить, что мужчина-постовой ошибся, и никакой рядом с ним не белый маг, и уж тем более не Светозар. Но понял, что порушит возможность пробраться в диковинные хоромы.       — Ты не смотри так. Это долгая история. Не очень приятная, но я зарабатывал на жизнь таким способом. В Москве выжить надо уметь, — Иван пояснил, стараясь убедить себя, что не сделал ничего плохого. — Без семьи жить трудно. Альке повезло больше, её забрали из детского дома.       — Ванюша, передо мной не оправдывайся. Не всё разумею, но зла не держу на тебя, — отозвался Сокол, выглядывая знакомое лицо в толпе.       — «Рейс 3701 «Анкона-Москва» разбился в горах Румынии», — произнёс вдруг диктор. — «По имеющимся данным выживших нет, ведутся спасательные работы».       Иван с трудом пришёл в себя, утащил Финиста к ближайшим креслам, а сам рванул к стойке регистрации. Ему не верилось, так не может быть…       — Девушка, скажите. Это рейс из Анконы на 15:35? У меня там летела сестра. Она числится в списке пассажиров? — сбивчиво проговорил, сдерживая вопль. — Проверьте, чёрт подери. Пожалуйста…       — Назовите имя, будьте добры. И успокойтесь. Ведутся работы, возможно кто-то выжил, — регистраторша была спокойна как черствый пряник. Ну да, не ей же сказали, что рейс разбился. Иван с трудом сдерживал себя, чтобы не обругать её.       — Алия… Алия Григорьевна Колосова.       — Пассажир зарегистрирован в списке, но не прошёл по билету. Номера нет в базе, — девушка улыбнулась ободряюще.       На негнущихся ногах Иван вернулся к месту, где оставил Финиста. Как раз заново показали бегущую строку и несколько кадров развалившегося в горах самолёта.       — Ванюша, это что ж… Княжна умерла? — Сокол поднял на него глаза, полные надежды. — Она не могла!       У богатыря вдруг началась истерика, он словно почувствовал душное, каменное пространство, но в этот раз его обволакивало пламя. Горели руки, лицо. Финист сидел в зале и его била крупная дрожь.       «Княжна не могла. Все не закончится так… О, Великие, где же вы теперь?» — кружило в мыслях.       — Сокол, ты чего? Я здесь, с тобой. Ещё не вечер, — Иван торопливо коснулся дрожащего плеча, но его руку остервенело сбросили.       Богатырю казалось, что его держат в каком-то странном месте, где очень жарко, где по ногам и рукам течёт обжигающее. Дыхание перехватило, жгло сердце и руки.       — Финист, послушай. Мне сказали, что билет не прошёл в список.       — Иван, я ничего не понимаю в этом. Зачем она отправилась так далеко? И теперь… — торопливо говорил богатырь, сглатывая неожиданные слёзы.       У Муромца вдруг зазвонил телефон, экран высветил приёмного отца девушки. Стало вдруг паршиво. Что ж сказать, как утешить? А вдруг не знают ещё?       — Григорий Владимирович, здравствуйте. Вы уже слышали? Самолёт разбился в Румынии, мне жаль. Я сижу в аэропорту, и… — только и сказал Иван, тоже поддаваясь эмоциям, — Алька погибла-а-а! — взвыл.       С другого конца донёсся спокойный голос, выдающий мужчину средних лет. Григорий Владимирович отличался твёрдостью характера. Он был хирургом и повидал всякого. Муромцу приёмный отец Алии подчас казался бесчувственным.       — Ваня, всё хорошо…       — Чё хорошего-то? Вы её растили, вам тоже должно быть больно! — сорвался, осознавая, что грубит человеку, который и ему отца заменял.       — Иван, она жива. Опоздала на рейс, летит другим, частным. Гаспар позвонил, он не успел спросить твой номер, — такое же ледяное спокойствие.       Вдруг по волосам скользнули тонкие пальцы, Иван настороженно замер, сжимая мобильник. Переглянулся с Финистом — богатырь тоже удивился, вырываясь из своего маленького ада.       — Я думала, меня с цветами встретят, а вы слёзы льёте, две барышни кисейные, — совсем рядом, за спиной раздался насмешливый голос.       Финист сорвался первым, развернувшись, обмер только на пару минут, а затем поймал девушку в плотное кольцо рук, удивлённо рассматривая её. Следом подскочил Ванька, обнимая её со спины, зарываясь носом в светлые волосы пахнущие сладкой розой.       — Елена… жива! — только и произнёс богатырь, по его щеке скатилась слеза.       — Финист, это что такое? Ты плакать умеешь? Жива, конечно. — прошептала, чтобы слышали только они трое. — Опоздала, первый раз в жизни. На счастье.       Иван облегчённо выдохнул, эхом отзеркаливая голос и хватаясь за чемодан:       — На счастье. На счастье…       Те небольшие полчаса, что они возвращались домой, Финист не выпускал девушку из объятий. Хотел так много сказать, но молчал.       «Не отпущу никуда. Жива, голубка», — мысль, как и зелёные, ярко горящие глаза, успокаивали. Они сидели до неприличного близко, Сокол пытался согреть маленькие руки в своих, но ничего не получалось.       — Выдохните оба, наконец! Ничего со мной не случилось.       — Ничего?! Княжна, мы уж считали тебя погибшей, у меня всё внутри загорелось. Думал — умру следом, как Солнечный господин сказал. — голос Финиста звучал хрипло.       Иван следил за дорогой, но тоже передумал всякого. Успешно заскочил за капучино, и заказал доставку еды. Готовить никто из них был не в состоянии. Жилой комплекс Москва-сити, квартира Алии Колосовой, 25 мая, вечер.       В квартире неожиданно обнаружился Бран, выскочивший к хозяйке из-за угла. Сокол выдержал прибавку к весу, и осторожно ступил в гостиную. С дивана поднялся мужчина средних лет. От плиты отошла приятная женщина, снимая фартук и вытирая руки.       — Алия, девочка наша! — они обняли спрыгнувшую на пол девушку, и только через несколько минут обратили внимание на Ивана и незнакомого мужчину.       — Алечка, а это… Ты не представишь нам своего друга? — заговорила приёмная мать, стараясь разглядеть гостя получше. Красивый, широкоплечий блондин выглядел смущенным и молчал.       — Мама, это…       Княжна неуверенно глянула на Муромца, но тот проигнорировал вопрос и раздосадованно выпалил, глядя на лежащий доспех, который в спешке оставили в гостиной.       — Финист-Финист… Ты чего свои железяки разбросал? — вдруг спохватился, но было уже поздно.       Повисла долгая тишина, приёмные родители обменивались какими-то им понятными знаками, девушка отошла ближе к Соколу, загораживая его своей спиной.       — Ну… я представляла эту сцену несколько иначе. Мама, папа, это Финист, — Алия говорила спокойно, улыбнулась даже.       — Ясный Сокол? — рассмеялся Григорий Владимирович, вспомнив сказку детства, где был похожий герой.       — Очень приятно познакомиться, — невозмутимо протянул руку богатырь. Ответное пожатие было крепким, но осторожным.       Таисия Степановна непонимаще смотрела на мужа, оборачивалась к дочери. Для неё это выглядело как злая шутка. Будто Алия действительно умерла, и это её душа сейчас в квартире, рядом со сказочным персонажем. Но девушка жива, из плоти и крови.       — Дорогие родители, это слишком длинная история. Вам нужно просто поверить. Это Финист Ясный Сокол, и сын Ильи Муромца — Иван, — княжна спокойно указала на богатырей.       Последний быстро выскочил в коридор, и забрал доставку, включил чайник на кухне. Всем следовало успокоиться, натерпелись ведь.       — Ну что ж… Мы выслушаем тебя, дочь, — спокойно улыбнувшись, Григорий обнял девушку. Она все-таки выросла на его руках, пусть и не с самого рождения. Мужчина не считал Алию чужой, они вместе с Таисией пошли на это.       Рассказывали втроём, терпеливо дополняя друг друга. Иван объяснил события того года, и немного из прошлого. Финист — все последние приключения, как-то забыв дополнять речь своим привычным: «И вошёл Финист Ясный Сокол со товарищи в Белый город, замахнулся булавой, да разрубил играючи камень». Алия закончила всё своей личной историей, которую узнала от Светозара, и в Великом чертоге. Родители слушали затаив дыхание, иногда порываясь что-то спросить.       — Если вы решите сдать нас в психдиспансер — ваше право. У вас стресс, я понимаю, такое пережили.       — Что ты, доченька… С ума поодиночке сходят. Это вот, гриппом вместе болеют, — после короткой паузы Таисия улыбнулась. — Мы не ожидали такого. Здесь хоть книгу пиши.       — Да уж, надо будет попросить Карталя, чтобы напечатал мою дурную историю. Если он не посчитает меня сумасшедшей после такого… — тихонько протянула девушка, отмечая, как в сердце тяжело. Опять дорожка развела их, не удалось на свадьбе Гаспара увидеться.       Григорий Владимирович долго молчал, глядя на остывающий чай. Он находился уже не в том возрасте, чтобы удивляться или злиться. Мужчина подумал, что все сложилось как нельзя лучше. Алия наконец расцвела, забыла свою боль, и это главное.       — Алечка, я не могу до конца в это поверить, но звучит впечатляюще. Надеюсь, тебя будет кому оберегать?       Тут вмешался Финист:       — Я вам обещаю. Если даже княжна не согласится стать моей женой, защищать её мне никто не помешает.        Финист понравился Григорию, хотя он уже знал, что Алия влюблена в другого. Таисия тоже выразила недоумение, незаметно для других. Им давно пора было отпустить горячо любимую Алию в свободную жизнь. Что за злая сила разводит любящие сердца?       — Доченька, подожди, а где твоё кольцо? У вас же должна быть двойная свадьба. Что, дедушка Селим опять заболел? — не удержался Григорий. Ему не нравилось, что богатырь самоуверенно говорил за двоих. Такого себе никогда не позволял Марк, а уж Карталь Эмрэ и подавно!       — Папа! Карталь правда был занят, но кто тебе сказал о двойной свадьбе? И о свадьбе вообще? Неужели я всё снова испортила?! — Алия вся вспыхнула и сжалась. Сердце пропустило удар. — «Надо было в аэропорт бежать, а не медведей расколдовывать! Столько времени потеряла! Дура!»       Её сердце неистово трепетало и тогда, на торжестве, и сейчас. Карталь Эмрэ был для неё тем, кого она будто не помнила, но чувствовала. Рядом появилась гнетущая энергия, которая норовила вытолкнуть прекрасного Льва из её сердца. Алия боролась за каждый кусочек воспоминаний, тянулась к своей семье: Гаспар, Лукреция, Ива и Анри меркли в её сердце не так, как Карталь. Будто чья-то ревность, чьи-то чужие! — не свои чувства, выталкивали из её существа любовь, оставляя лишь узы дружбы. Но и те были крепки. Образ в маске Грифона согревал её душу, Алия знала, что это Гаспар. Но загадочный Лев, от которого остались глаза оттенка грозового неба, обволакивал её сердечко своим теплом. И вовсе это был не каменный Алатырь, а живое сердце!       Алия робко глянула в сторону, и увидела, как мрачнеет Финист. Богатырь закипал изнутри, но елейно улыбался. Вот ведь прицепился! Ещё в путешествии Финист пытался, но что случилось потом, девушка не помнила. Она будто проснулась от дурного сна, и снова закрыла глаза, не в силах противиться чему-то злому, чуждому ей.       — Если Алия согласится, то мы рады будем. Совет да любовь, друг друга берегите, — Таисия вдруг прервала гнетущую тишину. — Пригласите уж только на внуков поглядеть.       Последние слова обожгли сердце. Вспомнилось давнее: слёзы дочки, когда она узнала о своей болезни, и то, с какой любовью и спокойствием Марк согласился разделить эту судьбу. Но согласится ли Финист?       — Мама… — девушка вдруг почувствовала, как её лицо реагирует на эти слова. Пугающе заливается краской.       — Если хотите, будут вам и другие внуки, — Ванька решил пошутить. Все засмеялись, глядя друг на друга. Напряжение окончательно исчезло.       — Мы любым внукам рады, Ваня. Ты нам тоже в каком-то смысле родной, — Григорий перекинулся с сыном Муромца шпионским взглядом. Он тоже всё помнил, и переживал за Алию. Вот ведь судьба! Ни им счастья не случилось, ни дочке приёмной…