Квартира по соседству

В той квартире всегда были заколочены окна. Первое время все думали, что хозяин либо съехал, либо умер, а квартира теперь пустует. Только соседи снизу продолжали настойчиво уверять, что там по-прежнему живут, ведь каждую ночь, правда, исключительно ночью они слышали шаги. Кто-то говорил, что в таинственной квартире поселился худой одинокий мужчина, потому что когда-то его якобы видели около той двери. Кто-то вообще утверждал, что там живут два человека, чуть ли не сиамские близнецы. По ночам из той квартиры не доносился шипящий звук телевизора или, например, звонок микроволновки, нет, а только тихие разговоры, сбивчивый шёпот. И никто не мог разобрать, несмотря на тонкие, словно лист фанеры, стены, говорило двое людей или же один, искажая либо подражая кому-то своим голосом. Словом, всё это было больше похоже на какие-то страшилки и легенды, непонятно откуда взявшие свои корни. Семейство, жившее слева от пугающей квартиры, однажды пыталось подслушать происходившее там, прислонив гранёный стакан к смежной стене. Дети, насмотревшись шпионских фильмов, уверяли, что всё получится. Через несколько дней всё семейство: жена, муж и трое детей — съехало. Никто не знал, когда это случилось, только бабушка-соседка видела, как отец в какой-то белой шапке набекрень спешно заталкивал вещи в грязную газельку. О причинах их скорого отъезда не знал никто, и куда уехали прежде общительные и доброжелательные люди — тоже было неясно. Писать заявление казалось глупым, потому что заявление с формулировкой «Мы боимся нашего соседа», скорее всего, будет сходу смято и выброшено в помойку. Стучаться в квартиру не пробовали — никто не решался, ведь за дверью, кажется, никто даже не шевелился, что, вопреки логике, пугало куда больше. Отважились только записки подкидывать разного содержания: сначала с милыми просьбами, потом с угрозами, затем с мольбой. Соседи просовывали их под хлипкую дверь, но письма неизменно появлялись утром на коврике — несколько заляпанные и без ответа, но всегда распечатанные. Точно дверь сама выплёвывала их обратно. Так обитатели этого подъезда и жили в страхе, обходя или оббегая пугающий этаж. Прошло чуть больше месяца после того, как съехало семейство сбоку от той квартиры. Непрочная дверь вдруг оказалась открытой, а тем, кто пытался пройти мимо неё, казалось, что оттуда жутчайше несло смрадом. И «не без чёрной магии», как утверждала старушка-соседка, перегорели все лампочки в подъезде. Это напугало всех (и даже не особо верующих) до такой степени, что они боялись подняться на верхние этажи. Потому испуганно толкались у подъезда, шептались и советовались, думали-решали, что делать. Договорись вызвать полицию и ждать, группками трясясь кто у подъезда, кто у соседей с нижних этажей. Расходиться же не торопились. Любопытство стало сильнее страха. Участковый обещал явиться через час — в лучшем случае. Вечерело, ещё и дождь начал моросить. Настроение у всех стало совсем паршивое. Тогда, страху вопреки, решили пойти все вместе, тихонько дверь прикрыть и по домам разойтись. Каждый вооружился фонариком на телефонах, брелках, ключах, словом, всех видов. В подъезд зашли молча, почти не дыша, ступая друг за другом, буквально крадучись. Первые шли мужчины, потом женщины. Когда подошли к проклятой квартире, кажется, стало холоднее, словно ледяной ветер по ногам бил. — За какое мы, интересно, отопление в подъезде платим, холодно как в гробу, — пробубнила любопытная старуха, которая шла позади мужчин. На лестничной клетке проклятого этажа рослый мужчина быстрым шагом подошёл к двери и тихо, не заглядывая внутрь, стал закрывать её, но внезапно замер. Послышался отвратительный скрип, который заставил всех идущих замереть. У каждого по спине пробежали мурашки, волосы зашевелились на голове. — Как дверца склепа закрылась, честное слово, — хрипло проговорила старуха. Тут мужчина с грохотом упал на грязный пол пролёта. Фонарики быстро нашли его тело, и белые блики играли в растекающейся луже густой крови. Слышались испуганные возгласы, все на трясущихся ногах начали пятиться, наступая друг другу на ноги, кричать же боялись. Но дверь внезапно открылась, с оглушительной силой ударяясь о стену. Подъезд озарился светом, идущим из квартиры. Все невольно смотрели внутрь, и через несколько секунд послышались оглушительные крики, потом потоп ног и жуткая давка на лестнице. Очевидцы позднее сказали, что видели, как из квартиры выскочило что-то лысое на четырёх ногах и, прыгая по перилам, пробежало вниз. В квартире горел свет, несмотря на то, что во всём доме выбило пробки. Но пугало совсем не это. Смотря внутрь, люди словно очутились в мясном цеху. Всё, абсолютно всё: стены, ковры, ламинат, двери и даже заколоченные окна были залиты красно-чёрной кровью; в коридоре и комнате валялись какие-то куски мяса, большие и маленькие кишки разных цветов; в углах небольшими горками лежали черепа, пробитые и целые. Но самое отвратительное — на люстре, как какая-то новогодняя мишура, висел кот и все его части. В тот день никто не пошёл ночевать домой, да и мало кто смог уснуть в ту ночь. Многие и по сей день не могут спать без снотворного. Всех пугала мысль, что кошка на люстре была совсем «свежая», ведь Барсик пропал тем утром.