Токийский восход

Вечер в Токио – это особый вид магии. Повсюду горят яркие экраны вывесок, неоновые символы мерцают беспрестанно, в попытке заманить потенциальных покупателей в свои соблазнительные сети сотен товаров. Уличные лавки с едой разносят аромат национальных блюд на центральных улицах, а в более тихих окраинах и спальных районах похожий доносится из окон множества домов, куда после работы возвращались люди и монстры. В эту картину своими огнями вмешивались и поезда, чей стук колес по блестящему глянцу рельс, отражавших закатное небо, разносился далеко вглубь жилых кварталов. И на террасе тоже наступили приятные сумерки, погружая растения в сонную негу ночного города, который никогда не засыпал полностью. Жизнь здесь кипела круглосуточно, вспениваясь венами дорог и артериями крупных трасс, по которым неслись сотни автомобилей, большегрузов и автобусов. Зато небо было безмятежно и бесконечно далеко от суеты земных обитателей. Пушились и тут же таяли перисто-кучевые обрывки облаков, подсвеченные ушедшим за горизонт солнцем, окрасившись в темные цвета кобальта небесного купола и тонкими мазками лилового света. Для Велари смена времени суток прошла незаметно. Сказывалось привыкание к совершенно иному часовому поясу, а в след за этим и увлеченность занятием. Бегущие по экрану обрывки кода, который рыжеглазая умело разбирала на крупицы, взламывая какой-то сайт почти играючи, отражались на радужках ее глаз. И до того она была затянута в путы любопытства и азарта, что вовсе не смотрела на часы, позабыв о том, что сегодня предстояло отдавать долг в виде чужого желания. И напоминанием ей стал собственный желудок, настойчиво возвестивший о голоде, подкинув незамысловатую цепочку мыслей: еда – кафе – время – Эфир. — Твою мать! — она оторвалась от экрана ноутбука, в ужасе бросив взгляд на громко тикающие часы у кровати, — едрить твою! — добавила она, поняв, что до встречи остались жалкие двадцать минут. Сорвавшись с места, Велари начала судорожно метаться по комнате, торопливо приводя себя в порядок, начав с расчёсывания и чистки зубов, о чем с утра не задумывалась в виду всё того же занятия хакерством. С растущим раздражением она вытащила из неразобранного чемодана темные штаны и бордовую водолазку, сочтя сочетание приемлемым. Одевшись с немыслимой скоростью, невольно сравнив себя с солдатом, который делает это на время, она вылетела из дома, понимая, что пока собиралась, время уже истекло, и каждый шаг оглашал улицу ее позорным опозданием. Теплый после жаркого дня воздух приятно обдувал лицо, и девушка даже успела порадоваться, что дорога шла под уклон, позволяя не так напрягаться, в попытке нагнать время. За поворотом главной улицы, где то и дело приходилось огибать пешеходов, показался нужный поворот, и, изрядно запыхавшись, она прибыла к месту оговоренной встречи с солидным опозданием в пятнадцать минут. Эфир спокойно стоял у входа в гейм-клуб, оставив его на попечительство сотрудника, проводившего уборку. Подлетев к нему, она даже не сразу начала говорить, задыхаясь после спринта от самого дома, но монстр в любом случае начал говорить первым. — О, явилась, молодец. Хей, а это что? Ахаха, — монстр указал на ее ноги, заставив девушку замереть в досаде и ужасе, — ты опоздала поэтому, да? Тапки не могла выбрать? Ахахахах! Велари злобно фыркнула, злясь на себя за жуткую рассеянность. Это ведь надо было умудриться: примчать на обозначенное место в домашних тапочках. — Да, специально нарядилась, как дебил, тебе под стать, — сердито съязвила она, окончательно выравнивая сбитое дыхание, мысленно сожалея, что давным-давно не занималась плаванием для поддержания формы. — Ммм, наряжаться ради меня~. Я бы посоветовал надеть что-нибудь более интересное на такую-то фигуру, — нарочито ласково пропел монстр, осматривая румянец, приступивший на ее щеках после пробежки. Велари уже мысленно жалела о согласии на встречу, желая развернуться и уйти домой, гордо шлепая по асфальту тапочками, но Эфир, заметив, что та совсем скисла и смутилась собственной оплошности, попытки ее довести оставил. — Да ладно, не страшно, чего ты... Пойдем ужинать, тут через дорогу, буквально, — скелет указал пальцем на противоположную сторону улицы, где мерцала вывеска какого-то простенького ресторанчика, коих на каждом углу водилось в достатке. Рыжеглазая, проведя по лилово-мятным волосам пальцами, поплелась следом, стараясь не обращать внимания на случайных пешеходов, глядевших на ее обувь с долей ироничного любопытства. Кафе встретило тихой, ненавязчивой мелодией, ароматом горячей еды и приятным теплом чистого воздуха, в котором угадывался шлейф заказанного одним из посетителей эспрессо. Заняв случайный столик у высокого окна, парочка принялась изучать меню, и от обилия иероглифов у девушки зарябило в глазах. Эфир, заметив ее округлившиеся от досады глаза, услужливо забрал из ее рук карточку меню, перевернул его на другую сторону и всучил обратно, демонстрируя дубликат списка, но на английском языке. Велари невозмутимо продолжила выбор еды, отмечая, что желудок особенно сильно отозвался на мысли о лапше. И найдя соответствующий пункт в меню, девушка его отложила, уперев кулак в щеку и рассматривая сосредоточенного над выбором Эфира. В глаза бросилось пятнышко родинки под его левым глазом, имевшее форму сердечка, куда темнее его многочисленной россыпи искристых веснушек. И в отличие от последних, оно своего положения не меняло, замерев приятным нюансом на необычном цвете лицевых костей, соприкасаясь краем с клубничным пятном, таким же, что симметрично окаймляло нижнюю часть и другой глазницы. Словно созданные искусственно, напомнив отчасти подводку, но вопреки всему, это на ее взгляд смотрелось неплохо. Даже очень. Эфир, заметив ее интерес свою карточку отложил, улыбаясь по-лисьи, но с шутками решил повременить, тем более к их столику уже семенила официантка. Она заговорила по-японски, и Эфир тут же начал отвечать так же идеально, как говорил носитель языка. Девушка в синем фартуке записала за ним заказ и повернулась к Велари, ожидая ее реплики. Девушка растерянно кинула взгляд на скелета, отвечая больше ему, чем девушке. — Я лапшу с курицей возьму и чай, — и после этого монстр перевел ее заказ для сотрудницы, которая тут же упорхнула в кухню. — Лапшу любишь? Я тоже, но больше китайскую предпочитаю, чтобы поострее была и с грибами, — рассказал он, опираясь на стол, почти отзеркалив ее позу и рассматривая в ответ необычный тон ее двухцветных волос. Они действительно привлекали внимание и взывали к желанию дотронуться. — Я просто люблю не оставаться голодной, а вкус уже не всегда имеет значение, — философски ответила та, криво ухмыляясь, но Эфир заметил, что в ее глазах застыло какое-то неживое выражение. Будто сталкиваться с такой проблемой, как невозможность вообще поесть, было для той обычным делом, и это даже немного выбило из колеи. — Оу. А что ещё ты не любишь? — нестандартно продолжил он, лениво откинувшись на спинку диванчика в самой расслабленной позе, пока собеседница невидящим взглядом всматривалась в окно, около которого они сидели, скользя взглядом рыжих глаз по расплывчатым силуэтам фар автомобилей. — В моем случае было бы проще сказать, что я люблю. Ибо чистой ненависти достойно едва ли не всё, что меня окружает, — Велари закатила глаза, все сильнее ощущая голод, что был ей частым собеседником, и живая душа напротив стала до неуютного странным дополнением к ее привычному укладу дней. Не сказать, что она и раньше не заводила знакомств. Но никогда прежде ни с кем из них она в кафе не ходила, предпочитая ограничиваться ничего не значащим перебрасыванием будничными фразами, четко и филигранно ставя перед всеми барьеры. — Ну, ладно. К примеру, какие игры тебе не нравятся? — облегчил ей задачу Эфир, бросив короткий взгляд на барную стойку, где прошла фигура администратора заведения. — Шутеры не люблю, хотя в них всегда самый большой выигрыш, — Велари почесала нос и скрестила на груди руки, вдумываясь в детали своих предпочтений, — но если ради удовольствия играть, то предпочту в выживалку, чем, скажем, в гонки. — Ооо, любишь выживалки? В The Long Dark, например? Черт, я так кайфовал в нее играть, ещё до того, как вышла сюжетка, — монстр мечтательно вскинул голову, вспоминая приятные времена. — Я тоже. Правда кое с чем по части деталей выживания я бы поспорила. Типо... Ломать ноги, спускаясь с пригорка, ну, такой себе реализм, — Велари усмехнулась, ловя заинтересованный взгляд монстра и на миг забываясь в том, что было ей действительно интересно. Эфир ловко поймал ее на удочку, увлекая беседой. И они с большим интересом обсуждали нюансы игры, которую оба любили, вдаваясь в тонкости охоты, разведения огня, согревания в мороз и сопоставления игровой механики с реальной жизнью, находя недочёты и забавные несостыковки, незаметно перейдя на более непринуждённый тон. И ещё приятнее стал идти вечер, когда принесли долгожданную еду, на мгновения погружая парочку в тишину, в которой они с наслаждением ужинали. Велари так увлеклась поеданием лапши, что не сразу заметила, что делал Эфир, но когда взгляд проследил за тем, как парень спокойно макал картофель фри в сливочное мороженое с клубникой, а следом – в горчицу, отправляя полученный вихрь вкуса в рот, то невольно из нее вырвался смешливый фырк. Заметив ее округлившиеся глаза и поднятые на лоб тонкие брови, скелет даже перестал есть. — Что? Мм, любишь рассматривать? — он лучезарно улыбнулся, с удовольствием отмечая, как девушка прыснула от смеха. — Ага, мечтай. Задумалась просто, прорывает ли у скелетов днище от несовместимой пищи. Или, быть может, ты беременный? Что за сочетание вообще? — она ткнула в его сторону чайной ложкой, после чего стала размешивать ей сахар в ароматном травяном чае, не припоминая, что уточняла, какой хочет: черный или какой-то иной. А, стало быть, выбор при переводе уточнил Эфир, невольно попав в яблочко ее любимого напитка. На ее замечание скелет поперхнулся, а после начал смеяться, ловя в ответ её тихое хихиканье. — Хах, ну ты даешь, малая. Тебя не так то просто выбить из колеи, верно? — он отпил молочный коктейль с клубникой, отмечая, что Велари очень быстро съела собственную порцию и пододвинул к ней свою картошку, — будешь? В меня больше не влезет. — Ну, давай. Что, за фигурой следишь? — съязвила та, взяв картофельный кусочек и с аппетитным хрустом отправляя его в рот. — Слежу. За одной конкретной, — Эфир был явно доволен собой, но Велари оказалась непробиваемой для его шуток, ещё больше распаляя в нем интерес и любопытство. Желание довести и заставить отреагировать иначе, доказав тем самым, что ее душа ещё способна на более мягкие чувства. — Тогда лучше воспользоваться биноклем, она, похоже, охренеть, как далеко, Эфир. Так же далеко, как и мои надежды на перевод этой ерунды, — Велари вытащила из кармана смятый флаер из гейм-клуба , расправляя его на столе и вновь занимаясь картошкой. Эфир с интересом бросил взгляд на рекламку, понимая, что та была взята на его работе, и усмехнулся, снова угощаясь напитком. — Да это просто анонс игры, которую привезут на будущей неделе. А ты ищешь что-то конкретное? Определенные игры или соревнования, вроде того, что было у нас? — он вернул ей флаер, но Велари пренебрежительно кинула его в пустую коробочку от лапши. — Второй вариант, но за деньги. Я, можно сказать, этим зарабатываю, — уточнила она, здраво умалчивая, что в США зарабатывать пыталась и с помощью взлома сайтов, за что и поплатилась, вынужденная по требованию законодателей покинуть страну либо сесть в тюрьму. Первый вариант оказался явно предпочтительнее, но от неприятных воспоминаний, девушка все равно поежилась. — Если нужна работа, могу замолвить словечко боссу, благо я на хорошем счету. Ещё один администратор нам бы не помешал, — Эфир пристально вгляделся в лицо девушки, на котором заметались тени сомнения, что тут же было надёжно запрятано обратно, оставив привычное лёгкое раздражение, замершее в напряжённой линии бровей, из-за чего по ним хотелось провести пальцем, чтобы убрать эту неровную ямочку между ними. — Посмотрим, — просто ответила рыжеглазая, заправляя за ухо двухцветные пряди вьющихся волос и глядя на глянцевую поверхность остывающего чая. Да, денег сейчас было в обрез, и их едва хватало на жизнь, но соглашаться на чью-то помощь, значило связать себя определенными связями, выставить рамки, которые были нежелательны при ее образе жизни. Слишком крепка была ее гордость, взрощенная тумаками, регулярно выдаваемыми жизнью. А потому в ее ответе явственно скользило "нет". — Так... откуда такие умения в играх, Велари? Я, если честно, никогда о таком не слышал и не встречал игроков равных тебе, — скелет осматривал помещение кафе непринуждённым взглядом, почти лениво толкая трубочку от молочного коктейля по столу, который только что допил полностью. — Разве скелеты не должны сидеть в шкафах, вместо того чтобы тянуться к технике? — усмехнулась девушка, немного поколебавшись с ответом, наслаждаясь непривычным чувством полной сытости, старательно давя благодарность за порцию картошки. Тем самым девушка старалась перевести тему в другое русло. О себе рассказывать не хотелось категорически, выставляя на обозрение грани своей жизни, делая ее уязвимой. И Эфир ощутил ее недоверие, вздохнув с разочарованием. Велари не доверяла ему. Совсем. Нисколечко. И это ощутимо ударило по самолюбию монстра, подстегивая желание обязательно ее расшевелить и узнать о ней получше, отыскать подход к сложному замку ее личности. Скелет ощутил, что этот человек не просто нуждался в ком-то. Без поддержки, Велари стояла на грани пропасти, сама того не ведая. Ее выдавали глаза. Затравленный взгляд, в котором клокотала обида на жизнь и пережитая боль, навсегда оставившая глубочайшие, грубые шрамы, прямо по живому, рождая какое-то отчаяние в каждом ее движении. Резком, порывистом, но при этом дрожащем, словно всё, что она делала было вынужденным и нежеланным. Велари допила чай и теперь бездумно рассматривала вывеску меню над прилавком у администратора, размышляя о том, где же ещё найти турнир, способный покрыть всё сильнее увеличивающиеся расходы с учётом арендной платы, не сильно интересуясь тем, о чем думал ее собеседник. — Я просто этим интересуюсь. Без подвоха. Раньше я, правда, больше играл, сейчас к этому немного охладел, да и времени маловато, однако, любить геймерство не перестал. И работаю поэтому в этой же сфере, хоть какой-то отклик в душе. Ну и к дому близко, если честно, хах, я живу в семиэтажке в паре кварталов отсюда: у нее ещё стены такие, лиловые. Единственное такое здание в этом микрорайоне, — скелет решил, что раз уж Велари ничего о себе не рассказала, то попробует начать с себя. А девушка, тем временем, в ужасе отметила, что монстр жил, судя по описанию, в ее доме, делая скелета кроме всего прочего ее соседом. "Ну зашибись" — подумала она, борясь с желанием закатить глаза в жесте безнадёги. Судьба словно насмехалась над ней, настойчиво ставя перед ней этого монстра, но делиться с ним тем, что жила там же, девушка не спешила, твердо решив соврать, если тот ее об этом спросит. — Ясно. И с чего пошло твое увлечение этим всем? — Велари описала зажатой между пальцами картошкой круг в воздухе, отправляя этот последний кусочек в рот. — Понятия не имею. Но, пожалуй, с переездом в Японию. Здесь эту индустрию не заметить очень трудно. Полно в этих краях всякого, к чему внезапно проснулась тяга и интерес. М... Ту же еду взять. Такие сочетания только здесь могли придумать, хах. Ну правда, чего только нет: томатное желе, засахаренные морепродукты или шоколад со вкусом лепестков сакуры, — Эфир оперся локтями о стол, вспоминая некоторые диковинки этой страны. — Рай для извращенцев вроде тебя, — ехидно ответила девушка, невольно морщась, живописно представив щупальца кальмаров в сахарной пудре. — Чтобы узнать, извращенец я или нет, нужно иметь более близкое со мной знакомство, — улыбнулся скелет, пуская десятки персиковых веснушек в свободное странствие по щекам. — А можно я пропущу этот этап? — Нет, — монстр улыбнулся ещё шире, отметив в ее глазах намек на любопытство. Есть контакт... — Ладно, герой. Желание я исполнила, отработала, так сказать, пора и честь знать, — девушка жестом подозвала официантку, копошась в кармане в поисках кредитки, на что монстр посмотрел на нее недоуменно. — Хей, может, я оплачу? Все-таки привел тебя не совсем по твоей воле, — Эфир неловко почесал череп, собираясь достать из кармана штанов бумажник, но Велари осадила его достаточно резким ответом. — С какого черта? Ты мне никто, Эфир, — девушка приложила карточку к валидатору и вышла из-за стола, обернувшись к монстру лишь у самых дверей ресторанчика, — спасибо, — криво улыбнулась ему на прощание, но при том искренне, а от Эфира не ускользнула ее грусть, мелькнувшая в лимонно-рыжем взгляде прежде, чем она, взметнув волосами в воздухе, вышла в ночной город, потешно шлепая домашними тапками, в которых прибежала на встречу. Скелет расстроенно вздохнул, мысленно перебирая все возможные варианты того, что послужило причиной такого обрушения всех ее мостов доверия не только к окружающим ее существам, но и к миру в целом. Велари с того дня долго и муторно продолжала искать источники дохода в привычном ей круге игр. И чем больше проходило дней, тем чаще та вспоминала о предложении Эфира по поводу работы с постоянным доходом. Но гордость все ещё крепко держала ее в своих цепких лапах, не позволяя хоть сколько-нибудь выказать слабость или даже намек на ее наличие. Подходящие соревнования пока ещё попадались не часто, и девушка ушла в жесткий режим экономии, выставив первоочередным пунктом оплату аренды за жилье, отодвинув все прочие нужды на вторые роли. Даже еду, что появляться стала в ее обиталище до страшного редко. И чтобы хоть как-то отвлекаться от беспрестанного терзания голода, девушка с лилово-мятными волосами, наконец, отдалась процессу тотальной уборки в квартире, наведя чистоту в каждом ее углу. Тряпка промыла каждый угол, настигая страшной участью чистоты все лохмотья пыльной паутины и застарелые грязные пятна на полу. Все полки были очищены, а вещи разобраны, заняв места им предназначавшиеся, почти теряясь даже в таком небольшом доме из-за своей малочисленности. А цветы на террасе, так долго ждавшие полива, наконец-то получили вожделенный глоток свежести, сетуя завядшими листьями на нерадивую их владелицу, которой даже стикеры с напоминаниями помогали далеко не с первой попытки. Перестроиться на новый часовой пояс ей труда не составило, однако, режим дня в любом случае оставлял желать лучшего: Велари то спала полдня напролёт, то сидела всю ночь до рассвета, соревнуясь в каком-нибудь особенном турнире. Вырученные деньги кропотливо откладывались на оплату, но несмотря ни на какие трудности, девушка исправно посещала гейм-клуб, где проводила большую часть свободного времени. Ей казалось, что ощущение голода в этом месте терялось: помогало отвлечься дело, смена обстановки и, как ни странно, непринуждённый беседы с Эфиром, который ввязывал ее в них, при этом умудряясь оставаться достаточно ненавязчивым, будто случайно появляясь рядом в те мгновения, когда девушка была свободна. И сам он ждал ее прихода, уже выдрессировав взгляд на ее красную и бордовую одежду, по которой ее можно было узнать издалека. Как и по ее волосам, что казались ещё ярче, когда на нее попадал солнечный свет. И будто специально, он всегда давал ей место, где искоса падали солнечные лучи, позволяя ему эту маленькую слабость: любоваться. Наслаждаться быстротой и ловкостью движений ее рук и пальцев, поворотом головы, сосредоточенным взглядом и блеском солнца в волосах, напоминая ему блики на воде, текущей под отцветающими сакурами. Разговорить ее сильнее прежнего удавалось чрезвычайно редко, и с момента их ужина в кафе это произошло всего лишь раз и то – ненадолго, поскольку у Велари был очередной турнир, выиграв который, та едва ли не пищала от восторга, удивив тем самым монстра, не знавшего, что ее радость была вызвана возможностью поесть впервые за пару-тройку дней. Но всему приходит конец, так или иначе. И отправной точкой стал день, когда хозяйка квартиры, строгая и чопорная женщина, нечистокровная японка, приехала, чтобы проверить жилище и забрать причитающуюся оплату аренды. Дотошная владелица отчитала нерадивую съемщицу за беспорядок, заставив все убрать при ней, посетовала на состояние цветов, забрала деньги, взяв штраф за засохший, якобы жутко дорогой фикус и отчалила до следующего месяца. Велари потерянно стояла в идеально чистом доме, понимая, что денег не осталось вообще, и есть больше не на что и нечего. От досады хотелось едва ли не плакать, а ещё, ну очень желательно, что-нибудь разбить. Но ещё больше злить арендодательницу в будущем той совершенно не хотелось, а потому решено было идти и искать дополнительные турниры, чтобы не попасть впросак с вынужденной голодовкой. В такие моменты опять в мыслях проносились слова Эфира о работе, но они опять были запихнуты поглубже, и для надёжности сверху прикрыты подушкой гордости, граничащей с глупостью. Слишком сильно было недоверие и отсутствие веры в светлое будущее как таковое. Обреченно вздохнув, она собралась с мыслями, привела себя в порядок и поплелась в клуб, лелея слабую надежду на толику удачи, которой ей так нехватало. И трудностей добавляла ещё и вставшая в Токио жара, нагрянувшая в город раньше срока, распаляя улицы летним жаром, от которого на улицу выходить не хотелось вовсе, а потому Велари, если приходила в клуб с рассветом, то уходила уже после закрытия, не желая лишний раз поджариваться на солнце. Эфир был только рад пообщаться подольше, и даже хотел провожать ее до дома, на что та спешно отказалась, не желая раскрывать свое соседство. Скребущий по всем внутренностям голод уже не удавалось унять водой, и на исходе четвертого дня такой голодовки и неудач в турнирах, Велари просто вяло тыкалась по разным вкладкам в компьютере, потеряв интерес к происходящему и ощущая, как неприятно колет иголочками затылок. Посетителей было мало, и слуха касались лишь музыка в зале да тихий разговор Эфира по телефону: судя по всему, он общался с начальством, и потому ещё не подходил с привычными разговорами ни о чем. И впервые она об этом жалела, поскольку отвлекающего фактора больше не существовало, и ощущение жизненных трудностей навалилось со всей сокрушительной мощью, отзываясь в ушах отвратительным звенящим звуком. И чем ближе опускался вечер, тугой и душный после знойного дня, тем сильнее складывалось впечатление, что ее организм такой голодовки не перенесет, отзываясь сильной слабостью во всем теле. Монстр к притихшей постоялице смог подойти только к вечеру, садясь рядом в привычном жесте расположения, но отмечая, что в позе Велари произошли заметные перемены и отнюдь не в лучшую сторону. Слишком тихая. Слишком бледная. Слишком уставшая. — Скучаешь? Уж не по моему ли обществу? — уже привычно пошутил Эфир, желая проверить, как в действительности обстояли ее дела. Велари не сразу услышала его вопрос, отвлекаясь от экрана и вздрагивая, впериваясь в него потухшим взглядом. — А, это ты, — она вяло отсалютовала ему рукой, криво ухмыляясь и снова возвращаясь к экрану, где не было ни одной подходящей игры или события с моментальным выигрышем, а походить что-то серьезное не осталось ни сил, ни желания. — Хей, все нормально? Ты какая-то не такая, — серьезно заметил монстр, наклоняясь к ее столу в попытке заглянуть в ее лицо. У Эфира было плохое предчувствие, но сказать, в чем дело, тот пока не мог. Велари безразлично закрыла браузер, а следом выключила и компьютер, как-то обреченно глядя в погасший экран монитора, в котором отражался циферблат ярко-желтых часов на стене позади, указывающий на то, что гейм-клуб пора закрывать. — Не такая... — медленно ответила она, — да ты прав. Я всегда не такая... И нигде и никогда я не буду жить как другие, — тихо и грустно вдруг стала откровенничать рыжеглазая, пока Эфир замер, боясь прервать поток ее честности, — знаешь, это глупо, но... Так и есть. В этом дерьмовом мире мне ещё не довелось столкнуться с местом, что я могла бы назвать своим домом. Сплошные перебежки, тычки, подтрунивания и тотальное безразличие к судьбе случайной жизни. Всех волнует только собственная, к чему им думать о том, как сложится судьба сироты с одаренностью к цифровым технологиям. И как быстро меняется это слово – "одаренность" на нечто вроде "преступница" или "хулиганка", стоит ее обладательнице пойти наперекор системе. Желая просто найти свое место... — она перевела взгляд на удивленного монстра, неотрывно смотревшего на девушку чуть потемневшим взглядом, от чего цвет его зрачков обрел оттенок вытцветшей бегонии. Он понял, что та говорила о своей жизни, но не хотел портить момент своими поучениями или никому ненужным сочувствием. Лучшее, что он мог бы ей предложить, это просто быть рядом. Велари сморгнула наваждение прошлого и, что-то проворчав под нос, встала с пригретого места, чтобы отправиться домой и поразмыслить о том, что делать дальше и, быть может, чисто теоретически, принять предложение скелета о работе. Но стоило принять вертикальное положение, как все мысли растеклись пьяными лужами, а уши заложило ватой. Велари даже не сразу поняла, от чего это ноги ее вдруг не слушаются, а голос Эфира стало так тяжело разобрать. И шаг не дался вовсе, вместо этого лишь темнотой заволокло зрение, оставив липкий, густой звон в ушах, знаменующий голодный обморок. Эфир с трудом успел подхватить внезапно потерявшую сознание девушку, успев при этом хорошенько испугаться и крепко ругнуться, понимая теперь, что не зря ему почудилось, что с Велари было что-то неладное.