Всё мы, когда были детьми, могли заснуть в любом месте, а потом чудесным образом просыпались уже в уютной кроватке, не понимая, как тут очутились. Для нас тогда это было сродни волшебству: как это возможно передвигаться, пока спим? Что это такое, секретная способность детей к этому? И если да, то как это можно будет развить, чтобы даже в сознании передвигаться обратно в кровать моментально? Конечно, с возрастом приходит понимание, что это нас относили родители, чтобы мы не лежали в непонятных местах, а спокойно спали в уютной знакомой кроватке.
Однако и во взрослом возрасте можно проснуться в незнакомом месте и не понимать, как ты здесь очутился. Такое могут ощутить на себе алкоголики, которые напиваются до белочки. И это чудесное рыжее создание ведет их не ясно куда, непонятно зачем и ради каких-то приключений. Чаще всего такие похождения заканчиваются не очень славно ни для кого: алкаш теряет понимание реальности, деньги, в большинстве своем, и доверие со стороны окружающих, а окружающие как раз теряют свои нервные клетки, пытаясь объяснить базовые вещи ничего не понимающему человечку, потом, если «путешественник» оказался любителем побуянить, убирать за ним его мусор и починить, что неожиданно оказалось сломанным. В общем, с подобными индивидами будет точно весело. Но их можно и исправить, если их постепенно отучивать от употребления в большем объёме алкоголя.
Есть ещё другой тип, который тоже не может понять, как он здесь очутился, хотя пару минут были в совершенно в другом месте. Это те, кого похитили. Самый несчастный вид людей с самой незавидной судьбой. Похищенные люди могут быть подвергнуты пыткам, вымогательству ради выкупа, а ещё тем вещам, которые лучше в приличном обществе не говорить, ибо настолько шокирующе и ужасные действия к человеку не стоит говорить, чтобы не травмировать бедных читателей.
Колетт же, к своему же глубокому счастью или к огромному разочарованию, не страдала алкоголизмом. Никогда она не понимала всей прелести алкоголя, когда эта огненная вода вливалась в тебя и медленно начинала течь внутри, согревая в холоде и радуя в грусти. Девушка пила, по сравнению с другими членами экипажа, достаточно мало, стараясь не употреблять больше положенного, а то она уже узнала свой лимит благодаря одному интересному случаю.
Это был обычный рабочий день. Все выполняли свои корабельные обязанности: кто-то следил за состоянием корабля, осматривая приборную панель, где были выведены все данные, другой драил палубу корабля от бесконечной слюны Сквика, попутно ругаясь матом в своем разуме, ибо оскорблять «сына» капитана не мог никто, — неписаное правило, — а наша прекрасная Колетт следила за тем, чтобы судно четко следовало по ранее проложенному курсу, иногда терпя адовую боль в спине, которая быстро затекала в сидячем и практически статическом положении. В эти моменты она не отказалась бы от массажа, но среди товарищей никто не имел подобных навыков, что очень сильно расстраивало её. «Вот бы хорошего массажиста сейчас», — думала Колетт в такие моменты. Но она быстро выходила из своих мечтаний о прекрасном подкаченном массажисте, который хорошо бы её размять и устранить мышечную слабость, ведь на работе — мысли только о ней и ни о чем более!
Груз был доставлен успешно на планету разумных птиц Додо, что поразило девушку, ведь до этого момента она думала, что все они вымерли. Отличались эти двуногие пернатые создания от своих земных братьев по несчастью тем, что они были крайне суровы и даже грубы. Гавс, который всегда при встрече протягивает лапу, был очень недоволен тем, что ему не то что даже не сказали здравствуйте, а даже лапу не пожали. «Вот же чертовы птицы» — думал он во время разговоров с ними, когда они обсуждали сколько надо было доплатить, не пострадал ли товар при перевозке и прочие вещи, которые не очень сильно волновали Колетт.
Она была заинтересована совершенно другими вещами. К примеру, как достать их перья. Вариант попросить даже не рассматривался: первое впечатление давало и себе знать. Да и незнание местного законодательства и обычаев тоже давало о себе знать: а вдруг попросить перо это как у людей попросить полапать за причинные места и за это дадут не то что штраф, а в тюрьму посадят! Перспектива оказаться в тюремной робе не очень привлекла Колетт. Она была свободной птицей и мечтала путешествовать, а не сидеть и делать шахматы из хлебного мякиша, отвечая на тюремные загадки.
Оказавшись в раздумьях на некоторое время, она даже не сразу заметила того факта, что команда разошлась кто-куда, оставив девушку наедине со своими мыслями. Хотя были слышны громкие крики со стороны выхода из большого ангара, куда приземлились для разгрузки, но также можно было услышать и громкие, уже пьяные, — когда успели найти выпивку, остаётся загадкой и до сих пор, — недовольные возгласы Булла, возмущавшегося по поводу, что кто-то касался его лака для волос. Видимо, он позабыл, что сам до этого разрешил Колетт использовать часть лака для ухода.
Не захотев иметь дело с пьяным неуправляемый мужчиной, который в несколько раз больше слабой беззащитной девушки, Колетт уже было направилась на выход, имея намерение, как всегда, обследовать место временного пребывания, как вдруг неожиданно почувствовала, что её кто-то дернул за рукав. Опустив голову, она увидела Додо, который отличался от своих коллег по работе. В отличие от них он был более скован в движениях, взгляд был направлен куда-то вниз, будто бы стеснялся смотреть прямо в глаза собеседника. Сразу было видно, что он на службе был новичок, ибо нрав гордой птицы ещё не выработан.
Колетт вопросительно на него посмотрела, ожидая хоть каких-то действий, но, увы и ах, этот милый скромняга ничего делал. Девушка уже собирались снова идти к выходу, но как вдруг увидела, как он держит в своем крыле крупное коричневое перо, которое красиво переливалось под светом прожекторов.
— В-в-вы-ы-ы, — начал робко юный Додо. Его голос сильно дрожал, а сам он чуть ли не запинался на каждом слове, — х-хотите это? П-п-просто так с-с-смотрели…
— Да-да! Спасибо большое! — Колетт быстро выхватила из крыла перышко и крепко обняла его. И даже, на удивление обоих сторон, поцеловала прямо в макушку. Оба после этого действия в неком шоке, просто молча смотря друг друга, но тишину первую нарушила девушка, сказав с заметным смущением: — Ну ладно, ещё раз скажу спасибо огромное за это. Удачи тебе на работе, — и улыбнулась во все зубы, удивив юнца: у неё были не обычные зубы, а будто бы акульи, острые, что его смутило, но это он быстро выкинул это из головы, ведь теперь для него хоть море по колено, ибо этот маленький случай дал ему, по ощущениям, гигантский прилив сил и самоуверенности.
Коллет же радостно вприпрыжку вышла из здания, и перед ней предстал совершенно новый мир, который чем-то отдаленно напоминал ей фотографии Амазонского леса. Высокие многовековые деревья, которые, словно Атлант, упирались прямо в небо, держа его на своих могучих ветвях. В их огромных стволах располагались торговые центры или многоквартирные дома. На верхушках возвышались подвесные мосты, аккуратно перекинутые и созданные из темно-зеленых лиан, которые свисали прямо до земли. Но что больше всего удивляло здесь — это совершенно другая атмосфера, которая была кардинально отлична от той, которую пытались создать таможенники. Птицы здесь ходили большими группами, громко распевая песни, в крыльях держа либо ребенка, либо коктейль, явно алкогольный, ибо большинство было немного подшофе, потому что как ещё можно было объяснить непонятные шатания из стороны в сторону, кроме как спиртного в крови, Колетт не думала.
Пройдя в один из больших коричневых стволов, который больше всего привлек внимание своим внутренним светом и шумом изнутри, девушка и удивилась, и одновременно именно так она и представляла это место: по сути, это был большой торговый центр, который ярко горел желтый светом, вокруг шум да гам, в каждом магазине стояло по несколько птиц, которые активно обсуждали что-то в зависимости от вида магазина.
Никто не стоял на месте, все постоянно находились в движение, что сильно напугало девушку. Она не хотела быть затоптанной и идти куда-то за толпой, несущейся в неизвестное место. Единственное место, которое казалось относительно спокойным среди всего этого шумного дома, был кафетерий, который располагался прямо. Оставалось лишь дойти до этого спасительного места сквозь неугомонную толпу. Начав пробираться сквозь неё, Колетт выслушала про себя много интересного от недовольных участников движения, которые называли её последними словами и теми эпитетами, которые она никогда до этого не слышала. «Надо будет их записать», — думала девушка, удивленная столь большим вокабуляром на вид глупых, пьяных птиц.
Местный фуд-корт сильно отличался от общей атмосферы, творившегося этого спокойного местечка. От мала до велика птицы спокойно, не повышая голос, тихо сидели, обсуждая меж собой, что происходило у них в жизни такого интересного. И на удивление, свободных мест было не то чтобы мало, но так, чтобы поместилось ещё с десяток покупателей. Но только вот разнообразие самого фаст фуда немного напрягало и огорчало: от силы только два предприятия производили что-то, кроме, по видимому, любимой пиццы.
«Птица любит пиццу», — мысленно пошутила Колетт, прекрасно понимая, что люди будут смеяться не из-за удачной шутки, а её тупости, глупости. Но самое главное, что девушка была собой довольна, так что она позволила себе хмыкнуть от смеха, ибо гордилась этой глупой и несуразной фразой.
Успокоившись от своего внутреннего гения комедии, девушки остановила свой взгляд на привлекательном оранжевом логотипе, на котором была изображена птица, показывающая каким-то удивительном образом большой палец и широко улыбаясь. От этого посильно веяло тем самым незабываемым уютом, которого так Колетт не хватало, и она решилась пойти именно в это заведение.
— Здравствуйте. Добро пожаловать в «Додо Пицца», — обратится один из продавцов, когда Колетт зашла. Свежий аромат пиццы сразу же ударил ей в нос, что пробудило чувство голода, а живот пропел свою прекрасную мелодию, причём достаточно громко, чтобы смутить девушку, и дать понять, что поесть не помешает.
— Здравствуйте. А можно мне ваш… — девушка немного замешкался, выискивая в меню что-то и интересное, и быстро готовящиеся, ибо ждать она точно не готова. Увидев на табло с едой картинку с изображением чем-то похожим на земную шаурму, но чуть меньше, Колетт решила выбрать его, — Додстер? — произнесла она его так, словно спрашивала правильно ли произнесла.
Продавец повторил заказ и, удостоверившись тем, что верно в заказе, отдал чек, сделанный из листка папоротника, где был выбит номер. Колетт села за свободный столик, который, также как и чек, был сделан из большого листка, а стул уже был обычным пеньком. «ЭКО заведение», — подумала девушка, пытаясь устроится поудобнее. Пень был слишком твердым для неё, которая уже привыкла к удобным мягким стульям.
Осматриваясь по сторонам, она заметила, что была единственным человеком здесь, да и других рас здесь не было, кроме этих Додо. Обычно, во время путешествий, на местах большого скопления народа было множество видов, которые удивлялись, по ощущениям, даже стандартным вещам. А здесь, на этой планете, кроме этих самих птиц Додо нет никаких инопланетных гостей. Либо место не пользуется спросом, либо политика этой планеты не позволяло другим планетам к ним приезжать. За время путешествий, — так девушка прозвала рабочие выезды, — она уже успела повидать парочку подобных мест, где было запрещено выходить к людям, дозволено было лишь видеть официальных лиц и пограничников, принимающих груз. «Такая политика у них», — думала Колетт, не в даваясь в происходящее в их стране, ибо что ей: она обычный рабочий, который выполняет свою работу.
В ожидании девушка успела простукать свою любимую мелодию, и, как только она закончили стучать, то в ту же секунду заказ был сделан и её подозвали, чтобы отдать. Расплатившись и, конечно же, поблагодарив, Колетт пошла к своему месту и, усевшись поудобнее, начала свою трапезу. Этот деликатес с другой планеты оказался не таким уж плохим: конечно, эти листочки, которые были заместо, по всей видимости земного лаваша, на вкус немного противными, но начинка, состоящая из кучи сыра и мяса неизвестного происхождения, — но которое было очень вкусным, —полностью исправляли всю ситуацию и делали это довольно вкусным. Конечно, советовать каждому данное блюдо девушка не собирались в связи с некоторыми особенностями, но попробовать стоило все же. Вердикт девушки был таков —
твёрдая семерка из десяти
Доев и убрав за собой, Колетт хотела отправится на дальнейшее путешествие и, может быть, прикупить себе что нибудь, как на КПК пришло сообщение, чтобы все вернулись на корабль и готовились к дальнейшим указаниям. Грустно вздохнув и быстро погрустив, что ничего новенького не прикупит в свою каюту, она поплелась в сторону ангара, где располагался корабль. Грустно идти мимо сверкающих витрин, каждая цветастая предыдущей, для бедной, — что являлась буквальностью, в данной ситуации, ибо все деньги она успевала спустить на мерч со своими кумирами и всякой всячине с рабочих поездок, — Колетт было невмоготу, так что она опустила свою голову, чтобы не видеть чарующего света, и уже ускорила свой шаг, чтобы сбежать из этого царства капитализма.
Кое-как дойдя обратно до ангара, она увидела, что около корабля стояли странно качающийся из стороны в сторону Булл и недовольным чем-то Гавс, которые что-то бурно обсуждали. Было видно и слышно, что больше всех здесь выступал капитан, который что-то упорно пытался донести до своего сотрудника истину, но тот, в свою очередь, вообще не понимал, что от него требуются, он тупо смотрел куда-то вдаль. Именно в этой дали Булл увидел зашедшую Колетт и позвал её так громко, что смог даже перекричать Гавса и даже заставать его закрыть уши от столь громкого вопля. Девушка же смущённо пошла к нему, а этот, как его все называли, Бык крепко её обнял, тихо приговаривая:
— Ты моя хорошая, где ты была?
От таких действий товарища Колетт немного смутилась, но ровно до того момента, когда ей в нос не ударил запах крепкого алкоголя, вроде, виски. «Опять пил на рабочем месте», — подумала она, пытаясь выбраться из объятий. Спасибо подошедшему Скуику, ибо на него был переключено все внимание пьяного человека. Так Колетт удалось сбежать в себе каюту, пока её не вызвал Гавс, чтобы помочь выстроить обратный маршрут. После того, как обязанность была успешно выполнена, она вернулась в свою каюту, где вклеила в дневник перо и начала в него записывать, что произошло с ней за сегодня. Тишина и покой казались, что будут длится вечно, но реальность оказалась обманчивой
В её маленькое логово кто-то неожиданно постучался, причём очень настырно, будто бы от этого зависела чья-то жизнь. Недовольно встав с насиженного места, Колетт открыла гостю дверь. Перед ней стоял Булл, опустивший голову и стесняющийся начать разговор, как провинившийся школьник перед учителем.
— Ты чего хотел? — решила разрушить молчание девушка, скрестив руки на груди. Она, конечно, была недовольна тем, что коллега пил на рабочем месте, но не так сильно, чтобы перед ней извинялись.
— Прошу прощения за своё поведение, — начал он, его низкий голос стал будто бы высоким, немного дрожал, словно собирался расплакаться прямо здесь и сейчас, — мне очень стыдно за то, что делал. Прошу простить меня
— Да все хорошо, не стоит так сильно извиняться. Ты ничего такого страшного не делал, но в следующий раз, пожалуйста, хотя бы не на рабочем месте. После работы — с радостью, хоть со мной, не не здесь, не на корабле, — прочитала маленькую лекцию Колетт. Она посмотрела на лицо Булла, он всё также не старался смотреть напрямую в глаза, стыдливо опустив голову.
Но одна вещь смущала: он держал руки за спиной на протяжении всего времени, явно держа что-то. Колетт только хотела спросить, что там, как вдруг без слов Булл положил без спросу большую бутылку и сразу же ушел вдаль в неизвестном направлении.
«Теперь у меня есть бутылка дешёвого алкоголя. Просто отлично, просто замечательно», — размышляла девушка, ходя туда-сюда по комнате, не имея дальнейшего понятия, что делать с новым приобретением.
Вылить? Нет, жалко все же, подарок. Непрошеный и ненужный, но все же подарок.
Отдать? Даренное не переваривают.
Выпить? Эта шальная мысль беспокоила сильнее и сильнее. Дешёвая и порванная этикетка, наполовину выпитое содержимое, отливавшее желтым цветом стекло так манило девушку, что разум начинал мутнеть и уже налит первый бокал, который был выпит максимально быстро. Противно и мерзко. Но это не помешало выпить и второй, и третий, и четвертый…
И так был выпит алкоголь. Весь, который изначально привел к выговору другого, теперь приводит экстаз другую. Колетт не понимала, где находится сейчас, что за место вокруг, зачем она грызет свои ногти и попутно исполняет пьяный танец, которого не знала вся вселенная. Мутное сознание не позволяло оценить степень опьянения, и когда этот туман уйдёт из глаз.
Появился неожиданный сумрак в сознании, который не позволял контролировать своё собственное тело. Она может себя потрогать, ощущать, что чувствует это, но вот контроль не давался. Хочет влево — идет прямо, надо право — стоит на месте. Все начало даже плыть перед глазами, и последнее, что запомнила девушка — это как она идет в неизвестном направлении и открывает дверь.
***
Колетт тяжело соображала. Голова сильно болела, тело ныло от неясной боли, особенно в области ног. Как только девушка проснулась, то в глаза ударил яркий свет. Рядом с ней сидел какой-то большой мужчина, который моментально заметил её пробуждение и поспешно подошёл к ней, обращаясь к ней:
— Колетт, Колетт, с тобой все хорошо? — он говорил всё это мягко, положил аккуратно свои большие и холодные ладони на хрупкие плечи девушки, которая ещё ничего не соображала.
Прошло немного времени, примерно десять минут, до того момента, когда девушка смогла привыкнуть к свету, звукам и прочим нормальным ощущениям. В этот период она только и делала, что пила холодной воды. Этим неизвестным человеком оказался Булл, который, в последствии, по его рассказам, охранял девушку: если она пыталась куда-то встать в пьяном бреду, то он моментально, как Сапсан, клал её обратно, понимая, что лучше держать её сейчас, чем потом ещё спасать. Колетт смущённо сидела у него на кровати, держа в руках кружку с холодной водой.
— Прости меня за это, — девушка смотрела в пол, стараясь не пересекаться взглядом со спасителем. Она все ещё чувствовала свою вину, хотя ничего, как её заверяли, она не делала. Ну, кроме того факта, что могла немного повиснуть на шее и пьяно флиртовать со всеми.
— Все хорошо. Не стоит волноваться. Сам таким же был, — говорил Булл, смущённо почесывая затылок, вспоминая все свои пьяные проделки, которые он, конечно, не помнил, но по рассказам там было крайне весело и одновременно опасно рядом с ним находится.
Колетт на этой хорошей ноте решила попрощаться со своим соратником по несчастью, как была тут же перебита им:
— Помни: алкоголь — это зло. Не стоит с ним перебарщивать, — на этой хорошей ноте Булл пожал руку Колетт и открыл ей дверь.
Девушка, кивнув головой в знак прощания, вышла из комнаты все ещё будучи спущенной. Но она точно осознавала ни одной капельки, ни даже молекулы алкоголя ей в рот больше не попадёт. Даже если предложат, даже если будут настраивать, даже если от этого будет зависеть её жизнь, то ответ будет один. И этот ответ — четкое нет. «Хотя он и был вкусный», — моментально подумала Колетт, но потрясла головой, чтобы избавиться от подобной идеи. Нет — это нет. «Ладно, по праздникам можно», — девушка решилась на компромисс между своим алкогольным сердцем, ищущей ей приключений, и рациональным мозгом. Пожав самой себе руку, Колетт решилась пойти на своё рабочее место, чувствуя вину за то, что оставила его без присмотра.
***
Странно, но это первое, что вспомнила Колетт после своего пробуждения. Голова также сильно болела, а сама она ничего практического не видела, — все было укутано каким-то туманом. Захотела встать, пройтись, найти холодную освежающую воду, но только она начала подниматься, как почувствовала, что попросту не может: она была прикована к чему-то холодному. Повернув голову в сторону, она увидела, что её кисти были обмотаны кожаными ремнями, что мешало ей нормально передвигаться. С ногами такая же история. Её приковали. «Видимо, убивать будут», — подумала про себя девушка, готовясь к худшему, но надеясь на лучшее, что её придет и спасёт принц на белоснежно белом коне.
Зрение начало постепенно возвращаться, и Колетт смогла увидеть, что её держат будто бы под землей. Хотя, даже не под землей, а в какой-то пещеры. Она видела, что стены были сделаны из природного камня, точнее, стены и есть какой-то светло-бежевый камень. Но что больше всего удивило, что на стене этой мини-тюрьмы висел ярко горящий немного желтым свечением факел, который был единственным источником света здесь. Привычных лампочек и даже в помине не предполагалось, что очень сильно удивляло Колетт, которая уже привыкла ко всем удобствам жизни.
Но что Колетт пока не заметила — это непонятная фигура в полностью белом фигуре, который молча смотрел на девушку все время, не отрывая ни на минуту своего взгляда. Он спокойно перенимал пальцами, закидывал ногу на ногу, делал все, чтобы оставаться в сознании. Но только девушка подала малейший признак жизни и немного подвигаться, то неизвестный неясно как, но незаметно от девушки вышел из пещеры в неизвестном направлении, чтобы позвать кого-то.
Колетт же, видимо, сильно увеличенная своими мыслями правда не увидела сильно контрастирующего человека и осталась уже наконец-то одна со своими мыслями. Она уже предполагала, что попала к каким-то каннибалом, и из её тела собираются приготовить сначала суп, а из остатков какие-то самые простые котлеты низкого качества. Конечно, сохранялась толика надежды, что это разумные каннибалы, которые не тронут её. Хотя с каждой минутой светлые мысли покидали её, и она заходила все в дебри своего сознания, где не было никакого места для света.
Казалось, что этот темный лес становится всё больше и больше. Он заманивает, в нём так интересно, что не хочется оттуда сбежать, а только сидеть на опушке, на пеньке и смотреть на тёмное небо закутанное такими же черными грозовыми облаками, сквозь которых ни один лучик света не может пробиться. Да и этого не надо: свет только разрушить эту магию темноты, которая так сильно привлекает в данный момент. Так приятно думать, что будет плохо, а надежды на хорошее отнимает слишком много сил. Оптимизм сейчас не вариант, он уже чересчур не подходит под эту ситуацию. Хочется уйти в эту чащу безумия и потеряться там, остаться на всю жизнь…
— Хей-Хей, кто там у нас проснулся! — неожиданно громко кто-то крикнул, входя в тюремный блок. Этот звонкий голос вернул обратно Колетт из своих мыслей.
В «комнату» зашло уже трое. Обладательницей голоса была, если судить по внешнему виду, какая-то бабушка: седые волосы, крупные очки с красными линзами на глазах, красный маленький платок на шее, прикрытое левое плечо фиолетовым платком с немного золотой оправой, такого же цвета рубашка на ней и элегантные черные штаны. Но что больше привлекало внимание в ней — это отсутствие одной руки, правой, и тот факт, что она была заменена металлическим протезом, который немного отражал огонь факела. Рядом же с ней стоял парень, который был чуть ниже этой бабушки. Он тоже отличался своим особенным стилем: большая шляпа, хотя он находился в помещении, с особенным узором, который сочетал желтые треугольники сверху и прямо под ними, разделенные ярко-желтой линией, зеленые треугольники, этот же паттерн сохранился и на огромном шарфе, который будто бы сам двигался, на ногах же классические ковбойские сапоги из старых вестернов. И посередине между ними стоял тот самый незнакомец, которого не увидела Колетт, да и сейчас он также трудно различим, будто бы слился уже с толпой, хотя и был одет белый с красными краями костюм, с белой большой шляпой, а левый глаз прикрывал трефовый туз. Эта команда даже не походила на ту банду, которая девушка видела при ограблении, ибо здесь и сейчас они выглядели, как сбежавшие модники, которые хотят показать на весь мир свою новую коллекцию.
— Кто же у нас тут проснулся? — чей-то сапог ударил на стол, куда были привязана Колетт. Она почувствовала приятную вибрацию, но старалась держать себя в руках, так что промолчала. — А, язык проглотила, понимаю, сама бы испугалась, увидав нас, самую грозную барду всего Запада, — эта бабушка выглядела сейчас, как хороший рекрутер, который рекламировал свою компанию, надеясь, что в неё хоть кто-то вступит, — но ты нас не бойся. Мы на самом деле добряки в душе, просто жизнь заставила нас свернуть не туда. А ну-ка, Эдгар, освободи её, — парень с шарфом молча повиновался приказу и расстегнул ремни, которыми была девушка сдержана.
Как только девушка была расстегнута, то мысли о побеге сразу же появились в голове, но она не понимала, как его осуществить, ибо окружение из трех человек было основной преградой в исполнении грандиозного плана. Колетт хотела поблагодарить за это, но страх мешал в осуществлении этого, и ком в горле мешал ей нормально говорить, не давал ни произнести ни звука. «Бабушка» это увидела и уже приказала Таре, тому самому неизвестному, который неожиданно оказался женщиной, принести стакан воды. Что было исполнено в кратчайшие сроки, и Колетт выпила. Это помогло убрать ком в горле, и она уже хоть как-то, тихо и очень слабо сказала:
— Спасибо, — Колетт села на край доски, пытаясь считать эмоции своих временных друзей. Только эта женщина, которая сейчас с ней говорила, старалась изображать приветливость, а остальные были максимально закрыты и грозно стояли в отдалении.
— Голос прорезался, это хорошо. Меня зовут Белль, приятно познакомиться, — она протянула свою руку, надеясь, что её руку пожмут. Колетт слабо протянула и также слабо пожала руку. Это обрадовало Белль, также она продолжила свою речь, — Вот и отлично. Познакомились, руку пожали, теперь можно и перейти к серьезным вопросам. Во-первых, откуда ты такая нарядная выпала, с какой планеты? Во-вторых, как ты нас смогла так хорошо вычислить? Ни одному грязному федералу не удавалось сесть нам на хвост, а тут какая-то непонятная девка смогла. Признавайся, на кого ты работаешь! Быстро! — резко перешла она на громкий крик Белль, что сильно испугало Колетт, которая была настроена на спокойную атмосферу, а тут такое. Она сразу же занервничала, растерялась, но кое-как, собравшись с силами, смогла ответить на её вопросы:
— Вы у-у-угадали, ч-ч-что я с другой п-п-планеты, — голос, конечно, пока что дрожал, — так что, п-п-прошу не удивляться моему странному наряду и п-п-повадкам. Во-вторых, я вообще-то, — Колетт уже начала хвастаться, что она любила очень любила делать перед незнакомыми людьми, чтобы оставить впечатление умного человека, которому море по колено, —первоклассный навигатор лучшего крейсера, который только мог бороздить космос, — решила немного приукрасить действительность. Всё это говорилось с воодушевлением, гордо, также зачем-то она тыкала в небо, которого не было видно в пещере. — И работаю я только на этот прекрасный корабль и на его команду! — закончила девушка свой монолог и ударила, как-то даже рефлекторно, не отдавая этому действия полного отчета, по доске. Кулак резко заболел, и она начала жалеть о том, что сделала это.
Этот ответ явно озадачил банду. Эта была первая пленница за столь долгое время, которая не побоялась ни то что поговорить с ними, — остальные после освобождения сбивались в угол, моля о пощаде, — а даже повысить тон! Что было немыслимо.
Хотя это произвело хорошее впечатление на Белль, которая заметила в этой «новенькой» дух авантюриста, коего не хватало в команде давно. Все эти разбои проходили по одному сценарию, никакого разнообразия бандитской жизни быстро утомляло, лишь редкие ограбления позволяли немного снова почувствовать себя великими грабителями. Но это чувство быстро улетучивалось, так что путь с небес на землю стал привычен.
А тут появляется такой ценный кадр, которого терять жалко, ибо навигатор в случае чего им понадобится: определится в местности никогда не бывает лишним. Да и составить кратчайший план побега тоже будет полезно.
— Мгм, — начала Белль, — мы тебя хорошо услышали, но ты подожди тут. Все равно не сбежишь. Банда за мной, — ухмыльнулась предводительница банды, смотря прямо Колетт в лицо и подзывая за собой шайку для важного совещания.
Выйдя из мини-тюрьмы, они вышли в просторный большой коридор, который удачно образовался внутри большой горы, где они обосновались. Это место будто бы преподнес сам Господь Бог, но сейчас не об этом шла речь на срочном, экстренном собрании. Была поднята другая тема: принять ли эту непонятную девушку в свои ряды.
— Я против, — сразу высказал свою позицию Эдгар, меткий стрелок команды и боец, его поддерживал магический шарф на его же шее, всячески поднимая палец вверх и будто бы кивая, насколько это возможно не имея полноценной шеи. Эдгар не отличался легким, а даже очень тяжелым характера. Белль однажды про него точно высказалась:
как какой-то подросток, ей богу, — Мы не знаем эту девушку, и верить на слово я ей это девушке не буду. Вдруг, все это выдумав этих, Кольта и Эмбер по поимке нас. Возьмет и предаст в самый неподходящий момент. Мне такого не надо.
— Мне-мне и ещё раз мне, — решила пародировать его Белль неприятным голосом. Это выбесило, конечно, объект пародии, но он пока держался от язвительных комментариев, — ты все думаешь только о себе любимом, а подумай вот что: это новый член команды. Причем навигатор, нам он точно понадобится, это внесет огромный вклад, и мы наконец-то станем ещё богаче, чем сейчас.
— Да, мне. Я такой же член команды, как и ты, как и Тара. Я также задумываюсь и о своём благополучии, как и все здесь. Да и не вижу пользу в этом навигаторе несчастном: в пустыне один хрен заблудишься, а на карте не разберешь куда нужно идти из-за этого. Только дополнительный рот кормить.
— А вот здесь ошибаешься. Сколько раз мы путались в дороге и прибывали не туда куда надо, или возвращались на базу поздно, все уставшие и голодные. Тебе твоих десяти целых и моих не целых пять не хватит посчитать. Вот и нужен этот навигатор, который сделает за нас всю работу в направлении. Да и тебе будет полезно пообщаться с ровесницей, а то не только со взрослыми тетями общаться. Да, Тар? — по-дружески толкнула Белль Тарту в плечо, чем вызвала у последней улыбку, которую нельзя было увидеть сквозь бинты, но можно прочувствовать. Белль и Тара хорошо сплотились за время «службы» вместе. Пройдя сквозь огонь и медные трубы, сложно не стать ближе.
— Да при чем тут это? Не нужны мне ваши эти ровесницы тут. Я против, и точка. Не сможете сломить это, — Эдгар демонстративно приспустил шляпу на глаза, облокотился на холодную стену пещеры и сложил руки на груди, давая понять, что диалог был завершен.
— А ты чего думаешь, Тар? — наконец-то обратилась Белль к своей подруге, которая, как всегда, молча наблюдала за этими уже ставшими привычными перепалками между этими двумя. Она в них не принимала участия, да и если была задействована, то лишь как наблюдатель. Тара редко говорила, в принципе: лишь пару раз она что-то говорила, но это было сложно понять из-за бинтов неизвестного происхождения на её лице. Она, как всегда, пожала плечами и указала на Белль. — То есть, ты согласна с моей позицией? — Последовал одобрительный кивок. — Ура, очередная победа демократических идеалах! Ну все, Эдгар, мальчик мой, прости, но рот ещё один добавится. — Эдгар лишь фыркнул недовольно и пошел в сторону своей «комнаты».
А оставшиеся банда выдвинулась обратно к заключенной с радостной новостью, что сегодня будет жить. Пока что. Наверное, до первого серьезного греха.
Колетт же внимательно старалась подслушивать о чем ведут разговор её похитители. Уж очень ей было интересно понять: а будет ли возможность ещё наслаждаться жизнью или нет? Или местом погибели станет это помещение без света, где её держали неизвестно сколько времени?
Такие мысли не давали ей полноценного покоя, но одно лишь её успокаивало: вроде, лидер, как она предполагала на данный момент, ей был доволен, в особенности ответами и поведением. Чувствовалось это в глазах. Да и это веяло в атмосфере. Но чувство страха все ещё таилось в ней, но не в таком количестве, как в начале этого диалога. Все же, оптимистичный подход к жизни и древняя техника вдох-выдох помогало ей справляться с большим стрессом в жизни. Иногда нет, но чаще всего да
Нервно постукивая костяшками по деревянной поверхности и также болтая ногами, Колетт немного пискнула от неожиданности, когда зашли двое. Отсутствие третьего немного смутило девушки, но сейчас это не имело столь большого влияния на ситуацию. Здесь решалась её судьба, её жизнь!
— Кхм, — немного покашляла перед тем, как начать говорить Белль, — думаю, ты уже поняла зачем и ради чего, мы выходили. Казнить мы тебя не собираемся, да и выгонять на жару тоже. Так что, — она протянула свою железную руку вперед, как в первый раз, — добро пожаловать к нам.
Данное заявление вызвало у пленницы бурю разнообразных эмоций.
Куда она вступила? Зачем? Оклад будет? А её вообще спрашивали? А если откажешься, то казнят и съедят бездыханное тело? Что надо будет делать? Если работать плохо, то лишат еды или премии?Но чувство безрассудного азарта и желания двигаться вперед по жизни, не теряя никаких новых вещей, которые преподносит жизнь, так что она Колетт резво подскочила со своего насиженного места и пожала холодную металлическую руку.
Это вызвало улыбку на лице Белль, ибо она прекрасно понимала, что это послужит отличным началом для нового этапа столь дорогой для её старческого сердца. Остался лишь вопрос: а куда её заселять, по итогу? Есть только три комнаты…
Белль быстро посмотрела на Тару. Кивок. Кивок в ответ. Полная синхронизация произошла очень быстро. Довольная улыбка у Белль.
— Ну что, пошли тебя посвящать в наши ряды, — тяжелый и сильный хлопок по спине быстро вывел Колетт из состояния транса.
—Посвящения?
— Посвящения-посвящения. Старая, вроде, я, а проблемы со слухом у тебя, — проговорила быстро Белль, выходя из «пыточной».
Колетт пошла за ней, уже предвкушая, что её там ждёт. «Ну я и попала, конечно», — думала она, — «но зато это так весело!»
