Ответ

      Весь день прошёл как в тумане. Весть о смерти мистера Роуза окончательно выбила меня из колеи. Да, мы не ладили (и это мягко сказано), и в последнее время неприязнь сильно обострилась, но я не желала ему смерти. Видят боги, не желала.       Я не помню, как такси остановилось у моего дома, не помню, как попрощалась с коллегами и попрощалась ли вообще… Весь день в голове вертелась лишь одна мысль: мои сны вовсе не сны. Это происходит на самом деле.       Но почему я вижу смерти всех этих людей? Я с ними связана? Или я связана с Кали?.. Я содрогнулась всем телом. Поняла, что всё ещё стою на улице, и поспешила в дом.       В доме было темно и пусто. Прошла на кухню и увидела на столе записку. Хозяева уехали вместе с Саной — какие-то сложности с тканью для свадебного сари — вернутся утром.       Видимо дорога дальняя…       В животе заурчало, и я поняла две вещи: первая — я ничего так и не съела за ужином; вторая — ночевать я буду одна.       Мороз пробежал по коже, живот скрутило… Я не хотела и не могла находится одна в этом доме ночью. У меня не осталось сил. Сана говорила, что нужно быть стойкой, что нельзя показывать страх, но я боялась. Боялась не только духов, но и что в следующий раз не смогу дать им отпор.       Мне нужна была поддержка, опора. Мне нужен был Киллиан.       Времени для раздумий было немного, да оно мне и не требовалось. Я выскочила на улицу, в надежде, что ещё не слишком поздно, чтобы поймать такси.       По дороге в отель хлынул дождь. Лило, как из ведра, хоть и для сезона дождей было ещё рановато. Но этот звук, барабанящих капель о крышу машины, странным образом меня успокаивал. Я даже пожалела, что не могу вот так ехать и ехать… Ехать всю ночь.       Машина уже остановилась у гостиницы, а дождь по-прежнему лил. От дверей до дверей было каких-то три метра, но я знала, что и так промокну до нитки — зонта то не было.       Я выскочила из машины, а когда двери в вестибюль за мной закрылись, платье уже прилипло к телу.       Надеялась, что Киллиан ещё не спит. Что мы сможем поговорить. Я хотела рассказать ему… Рассказать всё, без утайки. Надеялась, что он поймёт.       Стоило мне постучать, как за дверью раздались тяжёлые шаги и недовольное бормотание. Атташе открыл дверь. Его недовольство сменилось недоумением, когда он узнал меня в незваном госте.       — Амала? — он замер.       Вид у меня был ещё тот… Промокшая, перепуганная, с застывшими в глазах слезами, я смотрела на Лайтвуда и не могла произнести ни слова.       Опомнившись, он втянул меня в номер и закрыл дверь на ключ.       — Да ты вся промокла… — засуетился Киллиан и схватил висевшее на стуле полотенце. — Что случилось?       Разлепила губы, чтобы сказать, но слёзы хлынули из глаз. Огромное полотенце тут же накрыло мои голову и плечи. Лайтвуд притянул к себе, укрыл в тёплых объятиях, прижался подбородком к макушке. Я вцепилась в него, как в спасательный круг и громко ревела не в силах остановиться.       Через какое-то время слёзы всё же закончились. Я всхлипнула в последний раз и прошептала:       — Я больше так не могу… я не справлюсь… не справлюсь одна, — мой голос был таким обречённым и хриплым, что я сама его не узнала.       — Мы со всем разберёмся. Я помогу, обещаю, — шептал Киллиан растирая мои плечи. — Но сначала тебе нужно обсохнуть. Ты вся дрожишь.       Он был прав. Я не просто дрожала — меня трясло, хоть в номере парила ночная духота.       — Хорошо, — голос стал походить на мой.       — В ванной есть чистый халат. Можешь принять душ и переодеться, — он глянул на мои плечи. — Иди. Я принесу сухое полотенце.       — Нет… — замотала я головой. Лайтвуд гляну на меня в непонимании. — Я… я не хочу… боюсь оставаться одна.       — Я буду тут, за дверью, — пообещал он, снова притянув меня к себе.       — Нет… пожалуйста, — снова подняла на него глаза. — Пожалуйста, пойдём со мной.       Киллиан едва заметно кивнул.       Ванная оказалась просторной, но Лайтвуд стоял так близко, что я чувствовала, как вздымается при дыхании его грудь.       — Я… мне… думаю, стоит отвернуться? — неуверенно пробормотал атташе, и я мысленно улыбнулась. Вряд ли его могла смутить голая девушка. Подозреваю, что это он не хотел смущать меня.       — Я… не смогу снять платье сама. — Оно всё ещё было мокрое.       Я повернулась к Киллиану спиной и переложила вперёд влажные волосы, оголив молнию. Он расстегнул её, осторожно стянул платье сначала с плеч, потом с бёдер…       Моё бельё тоже было мокрым насквозь, а значит, я стояла перед Киллианом фактически голая.       — Побудешь здесь? — спросила я, повернув голову к плечу.       — Конечно, — ответил он хрипло и отвернулся.       Стянув липнущее к телу бельё, я скрылась за матовыми дверями душевой кабины.       — Поговори со мной, — попросила я — стоило включить воду и стало жутко. Будто вода и стеклянные стены душевой отрезали меня от внешнего мира.       — Ты сегодня была такая тихая… Это из-за Роуза?       Я вздрогнула. Не хотелось об этом говорить, думать, вспоминать… но ведь я и пришла, чтобы поделиться своими страхами и тревогами. А потому честно ответила:       — Да. Но не только. — Немного помолчав добавила. — Помнишь, я рассказывала тебе о своей бабушке и её недуге. О том, что, кажется, тоже схожу с ума?       — Конечно.       — Увы, я не сумасшедшая.       — Что ты хочешь этим сказать? — его голос стал настороженным, в нём появилась тревога.       — То, что я вижу, — я выключила воду и вышла из кабины, — это происходит на самом деле.       Киллиан стоял ко мне спиной и молчал. Накинув халат и замотав в полотенце волосы, я встала напротив, и заглянула ему в глаза.       — Ты мне веришь?       — Верю.       Мы устроились на кровати, и я рассказала ему всё. О нападении духов, о своих снах и о том, что всё происходящее как-то связано со мной… с моей семьёй.       Киллиан слушал молча. Выражение его лица было непроницаемым. Когда я закончила, он обнял меня крепко-крепко и прошептал:       — Прости…       — Что? — я в непонимании захлопала глазами. — За что?       — Я был так увлечён… что даже не заметил, что с тобой происходит… такое. Любая другая девушка уже бы бросила всё и сбежала.       — Я близка к этому, — призналась с горькой усмешкой, греясь в его объятиях.       — Вот почему тебя так потрясла смерть Роуза, — протянул Лайтвуд. — Хотя, она потрясла нас всех.       Мы помолчали.       — Киллиан… — позвала я, уставившись на свои руки, — как думаешь, почему Роуза убили? — подняла на него глаза. — Я долго думала об этих убийствах, пыталась найти связь и, кажется, поняла. — Атташе внимательно посмотрел на меня. — Детоубийцу, и торговца принесли в жертву за их грехи. А ребёнок… он был смертельно болен.       Возможно, для него смерть стала избавлением?       — Я тоже размышлял об этом, и думаю, что ты права.       — Тогда что насчёт Роуза? Он не был ребёнком, обречённым на смерть.       Лайтвуд понимающе кивнул:       — Значит и у него было рыльце в пушку…       — А может, там был совсем не пушок? — приподняла бровь. — Нужно выяснить, как следует покопаться в его прошлом и узнать, что могло навлечь на него гнев Кали. Или её последователей.       — Завтра же займёмся этим, — пообещал Киллиан, погладив меня по плечу. — А сейчас, тебе нужно поспать, — поцеловал в волосы. — Я лягу на диване, — он уже собирался встать, но я вцепилась в его руку.       — Не уходи… — взмолилась и быстро добавила: — я боюсь спать одна.       Он кивнул.       Мы забрались под одеяло. Киллиан обнял, прижавшись грудью к моей спине. Мне сразу стало тепло и спокойно. Ещё ни один мужчина не внушал мне такое чувство безопасности, уверенности, страсти… И я вдруг поняла: хочу, чтобы его руки всегда вот так обнимали меня. Только его. Хочу ощущать лишь его тёплое дыхание на шее. Хочу засыпать и просыпаться в одной кровати лишь с ним. Я хочу быть с Киллианом и время вряд ли сможет это изменить.       — Я долго думала, — сказала тихо, но чётко, — всё слишком запутанно и непредсказуемо, — почувствовала, как напряглись его мышцы. Хорошо, что он не видел моего лица — так было легче признаться. — Но я не вижу смысла отрицать очевидные вещи или не обращать на них внимания. Ты спрашивал, чего я хочу. Мне не нужен мимолётный роман или охранник на особых условиях. Я хочу серьёзных отношений. С тобой.       Киллиан молчал. Я ждала, а он не произносил ни слова. Не выдержав, я повернулась. Мои губы тут же обожгло поцелуем. Я подалась ему навстречу, позабыв обо всём. Мягкие тёплые губы ласкали с нежностью и страстью. Внутри меня начало просыпаться желание, с которым трудно было бороться, но мне и не хотелось. Хотелось его — Киллиана. Отвечать на его поцелуи, ощущать его горячие ладони на бёдрах, поднимающиеся всё выше и выше.       На мне был лишь халат. Видимо, Лайтвуд забыл об этом — он резко отстранился, когда его рука не нашла края трусиков.       — Амала… — тяжело выдохнул мне в губы, — Амала, прости, я… Прости, нам не стоит спешить.       — Стоит… — прошептала, потянувшись к нему навстречу, и прежде, чем Киллиан успел что-либо понять, поцеловала. Он ответил мгновенно. Я ощутила его язык… атташе определённо умел целоваться.       Задрожала всем телом, на сей раз от охватившего меня желания. Потянулась к поясу халата и встретилась с мужскими руками. Они уже ловко развязали узел и собирались скинуть халат с плеч. Я остановила их.       — Сначала ты… — попросила, смущённо и потянула вверх край футболки.       Его не нужно было просить дважды. Киллиан быстро, но с мужской грацией, избавился от одежды. Я невольно закусила губу, глядя на его крепкий обнажённый торс — остальное было скрыто одеялом. Поборов смущение, прикоснулась к его груди, провела ладонью вниз. Под одеяло. Коснулась горячей плоти.       Лайтвуд блаженно выдохнул.       Снова поцеловала. Быстро, но с чувством и, пока не передумала, села ему на живот. Скинула халат, отбросила в сторону.       — Амала… — протянул он, с наслаждением оглядывая моё обнажённое тело. — Амала… — положил руки мне на грудь, — ты прекрасна, — огладил соски большими пальцами.       Внизу живота потянуло ещё сильнее, и мне стоило больших усилий не задвигать бёдрами. Его ладони неспешно заскользили вниз — всё моё тело покрылось мурашками. Я выгнулась, когда Киллиан, сел и припал губами к моей груди. Не в силах сдержать стона, я повисла на его руках, отдаваясь горячим ласкам.       Я тяжело дышала, в голове помутилось от желания. Бёдра начали двигаться сами, Киллиан издал блаженный вздох и снова прошептал моё имя. Я не могла больше сдерживаться, он тоже. Привстав, опустилась на твёрдую плоть и шумно выдохнула, ощутив её внутри себя.       Моей опорой стали его плечи. Я чувствовала, как затвердевшие соски скользят по его груди при каждом моём движении. Вверх-вниз, вверх-вниз… Темп нарастал, близилась развязка, но я хотела продолжать. Уложила атташе на спину, провела руками по кубикам пресса и снова отдалась своей страсти.       Ещё никогда я не чувствовала себя такой свободной и желанной. Киллиан то и дело выдыхал моё имя, я улыбалась в ответ.       Я не стеснялась запускать пальцы в свои волосы, не стеснялась смотреть Киллиану в глаза, закусывая губу в соблазнительно усмешке, сплетать с ним пальцы и двигаться, двигаться… тяжело дыша.       Когда эйфория пронзила тело, я невольно запрокинула голову, сильнее сжав пальцы Лайтвуда. Он не заставил себя долго ждать — притянул к себе, я невольно соскочила с горячей плоти и упала ему на грудь. Киллиан застонал в губы, пока его тело содралось от удовольствия. Я подглядывала.       Когда мы оба выровняли дыхание, поцеловала его подбородок. Атташе ответил мне поцелуем в макушку. Я глубоко вздохнула и поняла, что это лучшая ночь в моей жизни. И сегодня она будет без сновидений.