***
Следующий день Луиза провела в раздумьях, как ей связаться с поверхностью. Сет сказал, что они очень редко выходят в город из-за слишком большого риска. Все, кто однажды покинул город на тюремном поезде, уже никогда не возвращался. Однако у Луизы было много ценной информации, и она пыталась понять, как ей связаться с Хати и не вызвать подозрений. Различная радиотехника была только у боевого отряда, а просить её было слишком рискованно. Так что Луиза заняла себя тиром, улучшая свою меткость, хотя мысли её были не здесь. Она думала о Мёртвом городе, ужасной твари в ракетной шахте. Мутантах из тайной лаборатории Алого Канцлера. О Сете, его цели, глазах, прикосновении. Почему-то она не боялась его, хотя роль насильника подходила ему больше всех. Боевая подготовка, знание, сила, гипноз в конце концов, но всё-таки девушка чувствовала к нему тягу. Она доверяла ему. Мужчина, напавший на неё, не был похож ни на солдата, ни на воина, и, тем более, никакими способностями не обладал. Думая о нём, Луиза улыбалась, когда пуля пробивала голову цели. И была очень довольна собой. В один день она найдёт его и будет готова. Бродя по катакомбам, девушка наткнулась на Килла, лежащего в кресле. Геккон рассматривал журнал, где на две страницы была изображена полуобнажённая девушка-змея, большегрудая, с красивыми ногами и хитрым прищуром. Девушка сидела на огромном танковом снаряде, стиснув ноги, обнимая винтовку, прикрывая и прижимая большие груди. — Какие же раньше были девчонки, — довольно прошипел Килл. — Эх, я ради тебя отключил бы свет в Зоне А, крошка. — А ты ещё тот романтик, я погляжу, — хитро произнесла девушка над головой геккона. — Вот, чем ты занимаешься целыми днями, напарник? — девушка сложила руки на бёдрах, наблюдая как Килл барахтается в кресле, падает, прячет журнал за спину. — Охара! Ты зачем подкрадываешься ко мне?! Я ведь и убить могу! — Килл поднялся на ноги, отряхивая куртку от пыли. — Осторожнее, детка, меня ведь не просто так прозвали Киллом! — Ну я вижу, что ты хорошо убиваешь время, — Луиза зашла к нему за спину и ловко достала журнал, разглядывая полуголую девицу. — Таких красоток ведь с войны не показывают в журналах. — Ага, раритет, — Килл почесал чешую под банданой. — Просто, иногда тут бывает ужасно скучно. Сет и компания делают дела, другие занимаются мелкой работой, а я... Эм, ты ведь только что назвала меня напарником?! — прищурился геккон. — Вообще мне нужна кое-какая помощь от тебя, — признала Луиза, протягивая журнал. — Только если твоя нынешняя напарница не будет против, — лисица ловко убрала журнал, когда Килл постарался его достать. — Идёт? — Да она для меня всё равно ничего не значит! — выдохнул Килл, глядя в разноцветные глаза Луизы. — Я буду твоим напарником! Я могу чинить, могу изобретать, паять, красть и, — пурпурный язык прошёлся по твёрдым губам, — если тебе одиноко и нужен парень, то на моём плече ты всегда можешь выплакаться. В любом положении, — захихикал Килл, пуская слюну. Луиза подавила в себе отвращение и желание дать парню по щеке. Только чуть оскалилась и сунула журнал ему подмышку. — Нда, знаешь, вообще мне нужны твои... замечательные мозги! Ты ведь сказал, что разбираешься в технике, а мне как раз нужно связаться с кое-кем в городе, — девушка взяла Килла за локоть, встав рядом. Килл крякнул, непонимающе смотря на Луизу. — Это... особый друг. — Ну... ну я не знаю, — стушевался Килл, смотря в глаза девушки. — Разве это не опасно? Выходить во внешнюю связь, да ещё и тайно. Конечно, я могу это сделать! — тут же поправился геккон, увидев замешательство на лице девушки. — У меня уже есть готовый передатчик, я иногда на нём подслушиваю разговоры богачей, слушаю радио, иногда натыкаюсь на семейные ссоры. Пару раз звонил в полицию, подшутить, но сильно не балуюсь. А что за друг? Твой... парень? — тихо спросил Килл, чувствуя тяжесть конкуренции. — Друг детства, — уверила Луиза. — Почти как брат мне. — А какой брат? Тот, который двоюродный и лапает тебя за амбаром в деревне, или который... — Килл, — нахмурилась Луиза. — Ты можешь или нет? Геккон отвёл девушку в маленькую комнату с большой механической коробкой, собранной из нескольких радиопередатчиков, с множеством торчащих проводов, страшно запутанных. Килл принялся творить волшебство над коробкой, подсоединил наушники, поставил рядом микрофон. — Тебе нужно только выйти на частоту твоего друга-брата и, если повезёт, он тебя услышит. Ты, м, наверное, хочешь побыть наедине с ним, да? Личный разговор, всё такое, — геккон положил руки за голову. — Я пока пройдусь, чтобы не мешать тебе. Только... — не успел закончить Килл, как Луиза подскочила к парню и, спрятав всю брезгливость, лёгкую тошноту, несильное отвращение, поцеловала геккона в щёку. Килл резко опустил плечи, глупо улыбаясь, смотря в одну точку. —... это немного... А. Ага. Я пойду, — блаженно улыбался он, громко свистя, когда уходил. Луиза коварно посмотрела ему в спину, вернулась в комнатушку и села за самопальный радиопередатчик. Наконец-то она могла связаться с миром наверху. Услышав знакомый голос в машине, Хати рванул внутрь, сбросив на землю тарелку с едой. Запрыгнув через окно на переднее сидение, капитан схватил рацию и тихо произнёс: — Хотел, Фокстрот! — едва не крикнул Хати, торча ногами в машине. — Скажи ещё что-нибудь! Что-то, что мы знаем оба! — Ты рисуешь рожицу на руке и начинаешь говорить женским голосом. Ты называешь её Мадам, — посмеялась Луиза, прижимая наушник к уху. — Лулу, — выдохнул Хати, ложась на спину. — Как я скучал! Как же я по тебе соскучился, крошка! Как ты там? С тобой всё хорошо? Ты не ранена? Они не обижают тебя? Не домогаются? Если хоть одна уроборская мразь, хоть волосок... — Всё хорошо, Хати. Правда, — Луиза почувствовала, как по щекам бегут слёзы. Ей казалось, что она заперта под землей целую вечность, навеки отрезанная от верхнего мира, друзей и дома. — Просто искала подходящий случай, чтобы связаться с тобой. — Я научился спать в машине, — сказал Хати, держа рацию над собой. — Крошка, где ты? Как мне помочь тебе? — Где-то очень глубоко под землей, — Луиза заговорила тише. — Не могу сказать точно, тут целая система тоннелей. Слушай, Хати, я узнала кое-что. Вернее увидела и... это меня напугало. Оно в Мёртвом городе. В ракетной шахте было какое-то отвратительное чудовище, которое мы уничтожили. Я никогда не видела ничего подобного! Поройся в архивах, узнай, что можешь! Это как-то связано с Альфа-Восемь, в Годы Раздора. — О чём ты говоришь, Лулу? Какое ещё чудовище? Детка, мне нужна инфа о Уроборосе! Кто у них босс, сколько человек, что вы планируете делать в дальнейшем? Дай мне наводку, и я увезу тебя домой, — едва не скуля сказал Хати. — Я... Я ещё не знаю, — сказала Луиза. — Встретила отряд, который... Который тут всем заправляет. Пока мне ничего не говорят, а то задание было проверкой. Я прошла, Хати. Я смогла втереться в доверие, но мне ещё предстоит работа, — лисица испуганно поглядела за спину. Ей казалось, что горящие глаза Сета следят за ней. — Это всё, что я могу сказать. — Чёрт! — Хати ударил рукой по креслу. — Ты там уже столько дней, а они до сих пор держат тебя в клетке! Эта кучка террористов вдруг стала умнее? — На самом деле... — Луиза почувствовала укол вины перед Хати, собираясь с силами, чтобы ответить ему. Он её семья, а не они. Они вдвоем с Хати гонялись за преступниками. Сет не может быть прав, он не знает всей правды. Ведь не может быть такого, что Канцлер так чудовищно обошелся с военными, с отцом Сета. Он не мог ставить таинственные эксперименты. Но и тогда чудовища не должно быть. — Они какие-то бывшие военные. Это всё, что мне удалось узнать. Хати, — вздохнула Луиза. — Мне кажется... — Что? — спросил тот. — Что, Лулу? — Нет. Ничего. Мне пора идти. Передай отцу, что всё хорошо. В следующий раз, когда мы свяжемся, ты расскажешь мне про него? — Ладно, — Хати непонимающе посмотрел на рацию, чувствуя сильную фальш в голосе девушки. — Хорошо. Я буду ждать тебя. Постарайся выяснить всё, что знаешь, хорошо? Я передам это в участок и буду ждать тебя. Пожалуйста, береги себя. — И ты тоже. Конец связи, — сказала Луиза, убирая микрофон и снимая наушники. Настроение было премерзкое, уколы совести жалили со всех сторон, а комок желчи подступил к горлу. — И почему я не сказала больше? — спросила она себя, выходя из комнаты. Килл ждал её на знакомом кресле, скрестив пальцы. Увидев поникшую Луизу, парень вскочил и подбежал к ней. — Как всё прошло? Связалась с братом? Э-э-э, — геккон приподнял бровь. — Всё хорошо? Ты выглядишь грустной. — Всё нормально, — печально улыбнулась девушка. — Хочешь побыть одна? — спросил Килл. Девушка кивнула и парень улыбнулся. — Ладно. Я тогда... пойду... ага? Ну, давай. Оставшись одна девушка села на кресло, закрыв лицо руками. Ей было неприятно от того, что она соврала Хати и открыла некоторые секреты Уробороса. Она помнила, как была готова тут же сдать их, как только смогла бы выйти. Даже, если бы она открыла Хати имя лидера, Сета, они бы уже далеко продвинулись. Зачем же она соврала? Неужели считает, что они действительно хорошие парни? Полицейские бегают за малолетними преступниками, чтобы выбивать из них информацию. Уроборос спасает пленников из поезда. Солдаты Омега-отряда расстреливают пленных жителей. Уроборос убивает чудовище. На воле её ждёт Хати, возможно будущий муж, надёжный, добрый, верящий в праведность закона. Но мысли её сейчас были только о сапфировом змее, что заглянул ей в душу. Девушка тяжело вздохнула, когда услышала шаги позади. — Ты сказал, что дашь мне побыть одной, — устало проворчала она. — Правда? — усмехнулся Фитцрой. — А я думал, что тебе уже не терпится отправиться на дело, новичок.Двойной агент
19 августа 2022 г. в 20:31
На плечах Луизы лежало влажное полотенце, в руках чашка с горячим чаем. Кисти всё ещё тряслись, губы дрожали, и девушке приходилось делать усилие над собой, чтобы отпить горькой бодрящей жидкости. Нокта сидела напротив неё, сочувствующе смотря на лисицу, сложив руки на коленях. Луиза сделала один глоток, потом другой, выдохнула и поставила чашку на сломанный деревянный столик.
— Не укладывается в голове, — выдохнула Луиза. — Я, конечно, привыкла видеть по новостям мутантов, способных взрываться или управлять предметами на расстоянии, но эта штука... Ещё и в городе, где никого не должно быть. Она ведь не была...
— Нэт, дитя, — покачала головой Нокта. — Не знаю, что это было на самом делэ, но оно не такоэ, как мы с тобой. Фитцрой и Сет знают об этом гораздо большэ.
— Но почему от нас это скрывают? — спросила лиса. — Вы ведь сражаетесь не в первый раз с чудовищами? Почему армия ничего не делает?
— Делают, Луиза. Они их изучают, — ответила Нокта, нахмурившись. — И никто не знает сколько таких чудовищ на самом делэ.
— И Канцлер в ответе за их распространение, — Сет вошёл в помещение, убрав рукой ткань, что служила дверью. — Как и за то, что стало с нами. Мутации, гонения, подполье — всё это благодаря нашему дорогому правителю Омега-Зеро, — синий змей подошёл к столику, поглядывая на Луизу. Та подняла голову, встретившись с янтарными глазами Сета. — Охара, ты только приоткрыла завесу тайны и увидела очень страшные вещи. Назад уже пути нет, — мягче сказал змей, присаживаясь на колени, кладя руки на подлокотник кресла Луизы.
Нокта заметила, что лиса и змей неотрывно и внимательно смотрят друг на друга, в то время как внутри неё открылась старая рана. Опустив свои необычные глаза, пантера поднялась с кресла и направилась к выходу.
— Расскажитэ ей всё, капитан. Я займусь своими дэлами, — сказала пантера, уходя из комнаты. Как только Нокта вышла, то сразу прижалась спиной к стене, выпрямляясь. Зависть, обида, гнев и боль заполнили её мысли, и девушка упорно с ними боролась. Эти двое могут прикоснуться друг к другу, почувствовать тепло, быть вместе. Она же не может.
— Я... — Луиза заморгала, любуясь глазами Сета. Голос её стал тише, дыхание чуть сбилось. — Я была готова к войне. Давно. Просто не ожидала, что увижу нечто подобное.
— В этом вся проблема, — Сет поднялся, невольно любуясь девушкой. Острая мордочка, удивительные разноцветные глаза, мокрые волосы, лежащие на тонких плечах, выступающая грудь под белой рубахой. Зрачки змея сузились, капюшон стал подниматься, и он поспешил сесть напротив, чтобы скрыть своё влечение к лисе. — Никто не может быть готов к этому. Так учил меня мой отец. Он тоже был военным, хорошим солдатом, замечательным отцом, — Сет нахмурился, скрестив руки перед собой. Луиза неотрывно смотрела на него, позабыв о дрожи в руках. — Это случилось в Годы Раздора, когда города воевали между собой за ресурсы и власть. Отец служил в элитном подразделении. В тот день они оттеснили тяжёлых гвардейцев из Альфа-Восемь и проникли в тайную лабораторию по производству биологического оружия. То, что они нашли там сильно напугало отца, он сказал, что выступит против использования оружия на совете. Домой он не вернулся, — Сет сжал руки в кулаки. — Алый Канцлер пришёл к власти, сменив текущее правительство, обещая своему народу скорую победу. Технологии позволили ему улучшить солдат, превратив их в мутантов, чтобы окончательно укрепиться во власти, а также объявить независимость от других городов. Я тоже стал одним из них, считал, что если послужу государству, то отомщу за отца. Только спустя годы я узнал, кто на самом деле стоял за всеми злодействами.
— На уроках истории рассказывается совсем другое, — сказала Луиза. — Что Канцлер был простым военным, что прошлая власть была слабой и едва не проиграла войну, а мутанты просто подопытные с других городов, неспособные контролировать свои способности.
— Историю пишут победители, Охара, — Сет серьёзно взглянул на девушку. — Канцлер может сколько угодно выставлять себя героем, но факты говорят сами за себя. Некоторые неспособны контролировать мутации, но такие как мы, сверхсолдаты, были созданы специально, чтобы изменить ход войны. Я, Минос, Нокта, Чакра. Каждый из нас побывал в большой зелёной пробирке, чтобы стать теми, кто мы есть, — глаза Сета ярко засияли, и Луиза почувствовала, как мир вокруг неё исчезает. Ни комнаты, ни горячего чая в руке, ни света лампы. Есть только два горящих глаза и голос. — Возьми меня за руку, — велел змей, протянув руку и раскрыв ладонь. Мягкая лапка взяла его за кисть, а Луиза продолжала смотреть, совершенно не моргая. — Вот, — сказал Сет, и глаза его потухли. — Маленькая демонстрация моих способностей.
— Это... — Луиза смотрела на свою руку в чешуйчатых пальцах Сета. Она совершенно не помнила, чтобы жала ему руку. — Гипноз?
— Моя способность, — сказал Сет. — Такая же пугающая, как и железная кожа, сверхскорость и некроз тканей Y-хромосомы. Мы полезны во время войны, но в мирное время — мы чудовища. К тому же, мы угроза для Канцлера. Ему нужны безмозглые марионетки, а не думающие солдаты. По его мнению, что помешает нам просто захватить власть с помощью силы? — спросил Сет. Лицо Луизы дрогнуло, зрачки расширились, губы задрожали. Сколько раз Сет видел этот взгляд: осознание своей слабости, несвободы, страха за собственную жизнь. Змей мог легко воспользоваться девушкой, просто веля ей сделать что-то аморальное или даже навредить самой себе. — Но мы этого не хотим. Мы такие же жертвы войны как мутанты, неконтролирующие свои силы. Как и жители, что страдают от гнёта Канцлера. Как ты и твой отец. Канцлер не хочет, чтобы люди знали правду, а те, кто подошли к ней слишком близко — должны исчезнуть. Понимаешь?
— Да. Но... — Луиза посмотрела на Сета и обнаружила, что они всё ещё держатся за руки. Парень тихо зашипел и отпустил Луизу, неловко прочистив горло. — Я знала, что Канцлер очень мрачный тип, но настолько. В голове не укладывается. Но откуда тогда неконтролируемые мутации? Я помню, что они появились, когда мне было лет десять.
— Из Мёртвого города, — сказал Сет. — Там же, где Фитцрой и нашёл это чудовище. Полагаю, что жители были как-то заражены, но ответов у меня нет. Я могу только сражаться, чтобы вернуть справедливость. Так меня учил мой отец, — гордо сказал змей, поднимаясь.
Глядя на него, Луиза вспомнила плакаты с изображениями героев, гордо смотрящих в синее небо. Когда она родилась, война уже длилась много лет, когда стала постарше, война успела закончиться. Теперь война происходила внутри городов. Сет походил на солдата с плакатов, большой, сильный, гордый, верующий в справедливость и честь. И девушке становилось всё труднее и труднее считать его террористом. Однако доказательств у неё по-прежнему не было, только его слова. Слова и воспоминания о большом, жутком чудовище.
— Я... рада помочь тебе. Рада, что помогла вам всем, — улыбнулась Луиза, глядя на чешую сапфирового цвета, жёлтые глаза и шрам на глазу. — Спасибо, что доверился мне, капитан.
— Не за что, Луиза, — улыбнулся в ответ змей, рассматривая хорошенькую мордочку девушки. Смутившись, он посмотрел в сторону, кашлянул. — Если... если ты вдруг захочешь кофе, у меня есть небольшой запас...
— Спасибо. Не пью кофе.
Нокта слушала их разговор, обнимая себя за плечи. Пантера велела себе не злиться, не обижаться, сдерживаться. Это не их вина, что она никогда не сможет обнять того, кого любит. Не вина Луизы в том, что эти сапфировые руки никогда не коснутся её чёрной шерсти, не погладят за ухом, не подарят ей сладкого момента стыда, рождённого от близости. Нокта не должна привязываться к мужчине, ведь однажды может погубить его. К единственному мужчине, что смотрел на неё как на женщину. Мужчине, что спас её, уведя прочь от мира боли, иголок и страха. Пантера опустила голову и пошла вдоль стены, печально смотря под ноги. Когда из-за угла вышла Чакра, пантера побыстрее развернулась и пошла прочь. Гепардица пахла потом и мужчиной, что для девушки казалось просто невыносимым.
— Ты чего такая мрачная? — спросила Чакра, когда пантера затрусила прочь. — У нас ведь всё получилось!
— Нэ сейчас, Чакра! — прикрикнула Нокта. — Я нэ в настроении!
— Чёрт, подруга, — гепардица поправила прядь светлых волос. — Тебе бы парня.