•••
Распределяющая шляпа запела, рассказывая первокурсникам о себе и факультетах Хогвартса. Иэну всегда нравилась её непредвзятость и отсутствие какого-либо особенного отношения к тому или иному факультету (хотя, судя по некоторым книгам, распределяющая шляпа долгое время была любимым аксессуаром Годрика Гриффиндора. Кажется, когда её оживили, ей об этом решили не рассказывать). Но, возможно, это обосновано только тем, что она — шляпа, при всём к ней и её шляпному семейству уважении. Клод не слишком внимательно слушал, о чём она поёт — суть всё равно каждый год одна и та же (ей богу, она что, и правда сочиняет новую песню каждый год?). Он искал в толпе первокурсников лица Клайт — своей младшей сестры, Рона — младшего из многочисленных братьев Уизли, и Гарри Поттера. Все дети стояли шеренгой спиной к преподавательскому столу, большинство очень волновались. Кто-то вздыхал с облегчением, увидев шляпу. — Чего вы им там про распределение наговорили? — шёпотом спросил Иэн, пока пуффендуйцы за соседним столом громкими овациями приветствовали Ханну Аббот. К ней почти сразу присоединилась Сьюзен Боунс. — Да, ничего особенного. — Всего лишь сказали, что им нужно будет драться с троллем. — Да ну вас, даже в Дурмстранге распределение будет не таким суровым. Распределение продолжалось: факультеты пополнялись маленькими, неопытными в колдовстве малышами, на которых смешно и одновременно приятно смотреть. По столам, однако, проходится шёпот некоторых уставших от распределения старшекурсников. — Поттер, Гарри! — Она сказала Поттер? — зашушукались студенты. — Тот самый Гарри Поттер? Даже самый незаинтересованный студент подался вперёд — рассмотреть лицо знаменитого Поттера, того самого юного героя, которого все возвышали, о котором все знали с пелёнок. Они полагали, что этот мальчик неведомой силой избавился от самого сильного, самого страшного, самого могучего тёмного волшебника. Но большая часть из заинтересованных даже разбираться не пожелала, что же именно произошло и как годовалый младенец смог одолеть волшебника, державшего в страхе всю Британию. Никому из них, наверное, и в голову не пришло хотя бы подумать о чувстве такта и о чувствах вероятно напуганного одиннадцатилетнего ребёнка. — ГРИФФИНДОР! Показалось, шляпа выкрикнула этот вердикт куда громче предыдущих. «Нечего шушукаться», — подумал Иэн. Мальчик снял шляпу, немного взъерошивая волосы, закидывая их на лоб — как будто это спасёт его от демонстрации шрама всем любопытным. Перси Уизли, новоиспечённый староста факультета Гриффиндор, пожал маленькому Гарри руку и начал сильно её трясти. Близнецы, рядом с которыми сидел Иэн, начали вопить во весь голос: — С нами Поттер! С нами Поттер! — Клод, Клайт! — невозмутимо продолжила профессор. — ГРИФФИНДОР! — слегка помедлив, выкрикивает шляпа. Девочку близнецы, Ли и Иэн встречали особенно активно. Своих гриффиндорцы всегда встречали громко (иногда даже громче всех!). Бедный Поттер, пережав руки всем желающим, плюхнулся на свободное место недалеко от призрака факультета — почти безголового Ника, которого Иэн послушно и уважительно всегда называл Николас, за что пользовался его почтением. Еды на столе ещё не было, распределение продолжалось. Сэр Николас положил свою ладонь на ладонь Гарри, отчего у мальчика появилось неприятное ощущение, как будто его руку окунули в холодную воду. Почти все дети разошлись, удивительно равномерно присев по столам своих факультетов. Рона Уизли, как и, впрочем, всю его семью, распределили на Гриффиндор. Мальчик от радости порозовел до ушей и пошёл к столу, за которым его встречали его братья и новоиспечённые друзья. Последний в списке, Блейз Забини, уже сел за стол Слизерина. Профессор Минерва МакГонагалл скатала свиток с именами и унесла стул со шляпой. Как только она вернулась и села на своё место за преподавательским столом, оттуда встал Альбус Дамблдор — директор школы. Его стул больше напоминал трон посреди преподавательского стола. Волшебник раздвинул руки в стороны, одним своим видом призывая школьников помолчать. Рот его расширился в милой, лучезарной улыбке; старик улыбался с таким видом, словно всё, что радует его в этом мире, — это находиться тут, в своей школе, и встречать в ней новых учеников, словно это происходило не каждый год. Несмотря на исходящую от него ауру магии и могущества, Альбус Дамблдор в своей цветастой мантии и очках-половинках казался не колдуном невероятной силы, а простым и милым дедулей. — Добро пожаловать! — произнёс он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде, чем на стол попадут праздничные блюда и начнётся наш банкет я бы хотел сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо! Директор сел на своё место. Зал наполнился криками, аплодисментами почти такими же, что сопутствовали мелкому Гарри Поттеру. — Он немного ненормальный? — растерянно спросил у старосты Гарри. — Ненормальный? — спохватился Перси. — Он гений! Очень могущественный волшебник! Хотя в чём-то ты прав, он и правда немного сумасшедший. Что насчёт жареной картошки, Гарри? Мальчик рассматривал обилие еды как впервые, удивлённый то ли её внезапному возникновению, то ли количеству. — Никогда прежде не сталкивался с магией? — наложив себе еды, спросил Иэн и наклонился к Гарри. — Слышал, ты жил у обычных людей, не владеющих магией? — А… да, — робко ответил мальчик, поправляя очки. Кажется, не привык, что на оправе нет скотча и она не расходится по швам. — Они очень вспыльчивые, вроде как им не нравится магия и всё с ней связанное. — Стрёмные типы, — присоединился к диалогу Фред. — И наш отец тащится по таким, как они? Да эти магглы чокнутые! У парней завязался свой разговор, и Гарри снова был предоставлен сам себе. Всеобщее внимание он, конечно, всё ещё занимает, но голодным ученикам сейчас интереснее поужинать, а после — завалиться спать. — Неплохо выглядит, — грустно вздохнув, заметил призрак в трико, наблюдая за поедающим стейк Гарри и остальными детьми, плотно набивающими свои животы. — Может, вы хотите… — начал было лепетать Гарри, но призрак прервал его, отрицательно качая головой (представьте, когда Ник покачает головой в знак одобрения?) — Я не ем уже почти четыре сотни лет, — со вздохом, растягивая слова, сказал полтергейст, — нет необходимости. Но, по правде говоря, мне её очень не хватает. Ох, я, кажется, не представился! Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон, к вашим услугам. Привидение башни Гриффиндора. — Я тебя знаю! — выпалил Рон, — Ты почти безголовый Ник! Мне про тебя братья рассказывали! — Извольте, сэр, — Рон явно задел больную для призрака тему, — я бы предпочел, чтобы меня называли сэр Николас де Мимси, — строго сказал он. Однако кто-то из первокурсников его перебил: — А как это «почти безголовый»? «Подумайте о такте, ну же, ребята, совсем не сложно», — подумалось Иэну. Тема Нику была действительно неприятно, он выглядел недовольным и раздражённым из-за того, что первокурсники снова будут называть его не так, как ему хотелось бы. — А вот так! — призрак повернулся к любопытному первокурснику — кажется, того звали Симус — и резким движением дёрнул себя за левое ухо. Его голова повалилась на бок, но не отвалилась. Никто не обратил на это никакого внимания, словно такое происходит каждый день. Продемонстрировав свою знаменитую почти отрубленную голову, Ник дёрнул её с другой стороны, с характерным щелчком усаживая на место. Зато на первокурсников это произвело впечатление. Ник смотрел на них, явно довольный собой. Очевидно, при жизни его пытались обезглавить, но дело до конца так и не довели. Призрак шикнул на детей, всё ещё пытающихся разглядеть его шею, и они, на секунду задержав взгляд, продолжили есть. Когда ученики наелись досыта (и даже больше. Возможно, у кого-то давно не было сытного ужина), тарелки стали идеально чистыми — настолько, что в них отражалось пламя горящих на потолке свечей и даже звёзды из искусственно созданного неба над их головами; но буквально через секунду на них появилось сладкое. Некоторые первокурсники восторженно ахнули. — Итак, кто же наш новый учитель защиты от тёмных искусств?.. — поинтересовался Фред, из-за спины которого выглянул Джордж: — Оп, и кто же это…? — Кажется, его зовут Квиррелл, — отпивая из кубка тыквенный сок, заметил Ли. — Белочка, значит? — Вы уже кличку придумали? — наигранно возмутился Иэн. К их разговору присоединилась Клайт, отворачиваясь от компании первокурсников, обсуждающих чистоту своей крови и свои семьи. — О чём вы? Иэн? — немного помедлив, девочка позвала брата по имени, слегка дёргая за рукав. — А? А, ну, я тебе говорил, что у нас каждый год меняется один преподаватель? — Ага, и что это место проклято, да? — Ещё как! — Фред с Джорджем стукнулись кубками в шутливом тосте, значение которого не сказали в слух. Не удивительно, ведь у них одна голова на двоих. — Каждый год по какой-то причине преподаватели защиты от тёмных искусств вынужденно или добровольно покидают работу. Почему — я, если честно, не знаю. — Возможно, кому-то очень сильно хотелось попасть на эту должность, — Клод легонечко ткнул сестру локтем в бок. — Ха-ха, может быть это был Снегг? Я бы не удивился, — чокнулся кубками с Фредом и Джорджем Ли. — Никто бы не удивился. Теперь и сладкое исчезло со столов — особо впечатлительные ахнули ещё раз, но уже потише (со стороны стола Слизерина послышалась пара-другая смешков) — и директор снова встал со своего места. Все затихли. — Кхм-м! — громко прокашлялся он. — Теперь, когда все ученики сыты, хотел бы я сказать ещё несколько слов. Перед началом обучения вы все должны запомнить одну простую вещь: особенно первокурсники! Вы все должны помнить о том, что лес на территории школы — запретная зона! Некоторым старшекурсникам, ради своего блага, — со строго-поучительной, но добродушной полуулыбкой посмотрел на близнецов Дамблдор, — тоже следует помнить об этом. По просьбе мистера Филча напоминаю: на переменах творить чудеса не следует, — Директор снова улыбнулся, словно давая понять, что, вообще-то, пока Филч не видит — в принципе, можно. — Тренировки по квиддичу начнутся через неделю. Все, кто хочет играть за сборную своего факультета — подойдите к мадам Трюк. И, наконец, сообщаю, что правая часть коридора третьего этажа в этом году тоже является запретной зоной для всех тех, кто не хочет умереть мучительной смертью. — Он нас завлекает или да? — пошутил Иэн. — Вообще он у вас какой-то странный, — заметила Клайт. — Вообще-то да. В странности гениальность, однако это и правда странно. Обычно он говорит почему куда-либо ходить не стоит. Хотя меня это особо не колышет. Слышишь, Фред, погнали сегодня туда, посмотрим что да как? — Извиняй, я сегодня до чёртиков устал! — Заговорился, бедный! — А почему Дамблдор не сказал, почему нельзя ходить в лес? — девочка потянула брата за рукав, поправляя короткие волосы. — Так это все знают: в лесу водятся мифические звери. Единороги, кентавры, фестралы там всякие. Мало ли что, как говорится, да? Правда, в озере, вроде как, тоже кто-то водится, но об этом говорят пореже. — А теперь, прежде, чем пойти спать, давайте споём школьный гимн! — Вот это по-нашему! — взбодрился Фред. — Каждый поёт свой любимый мотив! — из палочки директора вырвалась золотистая лента, поднимающаяся над столами, которая после приняла форму слов — Итак, начали! Весь зал беспорядочно запел: кто-то закончил почти сразу, кто-то (близнецы Уизли) тянули каждую гласную букву, завершая свою песню последними. «Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс…» Кто-то поёт в ритме популярных в мире магов песен. «Научи нас хоть чему-нибудь». Кто-то — в ритме маггловских песен. «Молодых и старых, лысых и косматых». Некоторые ребята мычали невпопад, не зная слов. «Возраст ведь не важен, а важна лишь суть». «В наших головах сейчас гуляет ветер, В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух, Но для знаний место в них всегда найдётся, Так что научи нас хоть чему-нибудь». Компания из близнецов, Ли Джордана, Иэна и Клайт — последняя просто прибилась под бок брата — обнимала друг друга за плечи, раскачивалась в разные стороны, громко распевая гимн в своём ритме. Медленном и торжественном, похожем на похоронный марш. «Если что забудем, ты уж нам напомни, А если не знаем, ты нам объясни. Сделай всё, что можешь, наш любимый Хогвартс, А мы уж постараемся тебя не подвести». Конечно же, все пели как хотели, и каждый закончил в разное время. Последними закончили Ли, Иэн и Клайт, уступая место своим друзьям. Дамблдор начал дирижировать им палочкой, и, когда они наконец закончили, именно он хлопал громче всех. — Я обожаю этого мага, — шепнул сестре Клод. После приказа идти отдыхать старосты факультетов вывели первокурсников по направлению к своим гостиным каждый. После них, через какое-то время, вышли и остальные студенты. Гриффиндорцам казалось, что они до сих пор слышат деловито-горделивый тон Перси Уизли. — Это Пивз, наш полтергейст, — шепнул первогодкам Перси, — Пивз, покажись! Или хочешь, что бы я пошёл к Кровавому Барону?.. Близнецы с компанией прошлись мимо, тихонько посмеиваясь над Перси. До их ушей дошёл разве что характерный хлопок, означающий появление этого озорного маленького человечка, ну и парочка громких возгласов старосты. — «Вам следует его остерегаться!» — это он про себя? — насмешливо ухмыльнулся Фред.***
Кажется, первокурсники уже свыклись с тем фактом, что на уроках зельеварения им придётся делать всё от и до самостоятельно, по рецептам, написанным учителем на доске. И что-то Клайт не сильно уверена, что так, как Снегг пишет эти рецепты, в принципе очень правильно. Зелья, которые готовят на первом курсе, донельзя простые, к тому же — лечебные. Большинство противоядий делаются с помощью безоара, те, что варятся без него, на первом курсе не изучают, а схема приготовления зелий простая донельзя. Клайт уже умеет готовить всё, что им пока что доводилось изучать. В какое-то время это действительно понадобилось. Клод интереса ради полистала учебник, по которому должны учиться первокурсники, и поняла, что большинство зелий лекарственного характера — самых простых — готовить она уже умеет. Позже она может спросить у брата, что они учили по зельеварению на втором и третьем курсах, а пока нужно сосредоточиться на приготовлении зелья для излечения фурункулов. Ради честного словца, опыта у девочки не настолько много, к тому же, зелье от фурункулов не первой важности, но его она приготовить сможет. Итак, что у нас там. Положите в ступку 6 змеиных зубов. Измельчите змеиные зубы пестиком в мелкий порошок. Положите в котёл 4 меры полученного порошка. Дальше Клайт действует интуитивно — десять секунд нагревая смесь на сильном огне, после взмахивая волшебной палочкой. Теперь огонь нужно унять и оставить зелье греться на приблизительно тридцать пять минут. За это время можно изрисовать пару страниц в блокноте, который она взяла с собой из мира магглов вместо надоедливой кипы бумажных свитков, перьев и чернил, ведь у людей есть такие удобные книжки с чистыми листами, яркие и бледные краски и мягкие карандаши. Но, во всяком случае, профессор зельеварения не выглядит как ценитель искусства, так что рисковать не стоит. Чем же занять себя на полчаса?.. Ай, ладно. Девочка тихо достала блокнот из сумки и раскрыла почти на середине, там, где новая, чистая страница. Доставать карандаши рискованно, поэтому она, поправляя волосы, взяла перо и начала оглядываться в поисках вдохновения. Первым, кого она решила нарисовать, стал, не поверите, профессор Снегг. Да, он тот ещё ворчун, но выглядит со своими грязными волосами очень интересно. Ворчливый мужчина с большим носом, в длинной чёрной мантии и с суровым лицом. Штрих за штрихом, вырисовывается на удивление спокойное (и немножечко смазанное ладошкой) лицо со взглядом, опущенным вниз. Через какое-то время он встанет и начнёт делать обход и кричать на гриффиндоцев, и станет, как обычно, вредным ворчливым почти дедом. Взглядом окидывая класс, Клайт нарисовала ещё троицу новоиспечённых друзей: Гарри, Рона и Гермиону (последняя присоединилась к ним после победы над троллем). Ещё парочка симпатичных и милых ребят (Теодора Нотта и Невилла Долгопупса, например). — Клод! — гаркнул над ухом профессор, что она даже дёрнулась — Вы уже добавили четыре рогатых слизня? — Аа… — Клайт ещё не отошла от внезапного окрика. — Нет, ещё нет! — Минус пять очков Гриффиндору, — гаркнул Снегг, идя выше, — Вы передержали зелье на огне. Сомневаюсь, что вы сможете его исправить. В следующий раз Клайт будет знать: на уроках Снегга рисовать нельзя.***
Урок защиты от темных искусств. Очередной новый профессор, которого близнецы уже успели обозвать белкой, заикаясь, рассказывает третьекурсникам о боггартах: — Б-боггарт — э-это привидение, которое при-принимает форму т-того, чего ч-человек больше всего б-боится. — А ваш, — бесцеремонно спросил кто-то у преподавателя, — принимает облик вампира? — Ну… д-да! — сказал Квиррел, неоднозначно улыбаясь. — Итак, — нервно сглотнул мужчина, — кто знает каким з-заклинанием надо о-отпугивать боггарта? Иэн поднял руку, и профессор с улыбкой кивнул в его сторону. — Ридикулус, профессор. — Вижу, Вам уже встречался б-боггарт? — Квиррел сложил руки перед собой. — Было дело, да. — Что ж, т-тогда я поручаю В-вам выйти п-последним и п-продемонстрировать свои навыки! Ученики по желанию один за другим вышли к коробке, в которой спрятали привидение. У кого-то боггарт принял форму стаи противных насекомых, у кого-то — облик себя же, но совсем состарившегося, у нескольких выскочил паук, а у близнецов Уизли и ещё парочки — лик лорда Волан-де-Морта. Иэн поклясться был готов — лицо профессора словно передёрнуло. Он то ли шикнул, то ли посмеялся. Но при этом его лицо не выражало ни раздражения, ни надменности, скорее страх. Ну ладно. Много кто боится этого мага и до сих пор, что уж взять. Даже у школьников, которые и видеть-то Тёмного лорда не могли, боггарт принимал форму змееподобного красноглазого волшебника. А эти существа не промах, даже на змеином языке шипеть умеют. Правда, сомнительно, но всё же. Последним, как и сказал профессор, вышел Иэн. Привидение секунду помедлило и сразу же приняло новый облик, из оборотня превращаясь в чёрную густую дымку. «Так вот оно что», — подумал Клод, не спеша разглядывая существо. Кажется, никто из его одноклассников понятия не имел, что это и почему боггарт превратился в это, зато профессор Квиррел — уже точно он — удивленно вытаращил глаза и начал нервно перебирать волшебную палочку между своих пальцев. Внезапно мужская рука попыталась ухватиться за что-то, чтобы вылезти из этой дымки, что с каждой секундой, казалось, сгущалась. Рука, затем подбородок и нос, но верхняя часть лица всё ещё была окутана странным дымом. Пальцы уже пытались не схватиться за что-то снаружи, а вытащить лицо полностью, при этом что-то противно нашёптывая. — Ридикулус, — улыбнувшись, сказал Иэн. Дымка стала белой с розовым оттеночком, а человек, пытавшийся из неё выбраться, — чем-то похожим на шута. Класс рассмеялся, и боггарт с позором исчез. — К-клод! — профессор подошёл к мальчишке и, полный восхищения, начал нервно жестикулировать. — Почему вы не сказали, что ваш боггарт — обскур? — Тогда не знал, — честно ответил парень, — но я же смог его победить? — К-конечно! Десять очков Г-гриффиндору! — воскликнул он, и почти сразу прозвенел звонок. После урока одногруппники то и дело пытались разузнать то друг у друга, то напрямую, что же это за чёрная дымка обскур и почему Клод так их боится. Но на все вопросы он отмахивался, мол, ему в самом деле не по себе и он не хочет, чтобы его трогали. Но на ужине близнецы и Джордан всё-таки смогли выведать у друга кусочек правды. Не обошлось без умницы-Гермионы Грэйнджер, которая, казалось, знает всё. Ну, может, и не всё, но для первокурчницы достаточно много (откуда вообще первокурсникам знать про обскуров?). — Обскур? Это твой боггарт? — вклинилась в разговор девочка. — Да. Ты, по видимому, знаешь, кто это такие. Объяснишь? Думаю, у тебя получится лучше, — Иэн отпил тыквенного сока. — Да, конечно! — она чуть покраснела от похвалы. — Обскуры — это маги, которые подавляют свою магию. Она просто съедает мага изнутри, а потом вырывается наружу, так я читала. — Ну, в целом, да, так оно и есть. — А почему ты их боишься, а, Эн? — Думал как-то, что стану таким же. Эти штуки и правда страшные, особенно в своей… — Клод кашлянул, — а-а… активной фазе? Они крушат всё. К разговору ребята больше не возвращались, для их друга это было бы слишком. Все посчитали, что встреча с таким боггартом напрямую — и правда не очень приятно, поэтому до гостиной доплелись, обсуждая более приземлённые темы, заскочив в библиотеку за какой-то там книжкой для Клода. Иэн выбрал три новые дисциплины из всех возможных для изучения: прорицания, древние руны и уход за магическими существами. Из всех дисциплин, которые им изучать обязательно, Клод учит только то, что считает полезным: заклинания, трансфигурацию, зельеварение и защиту от тёмных искусств. Впрочем, за отсутствием нормальных преподавателей или нормальных объяснений парень изучает последние две дисциплины сам. Не сказать, что уроки в Хогвартсе бесполезные. Самостоятельно Клод также учит историю магии, но это у него, можно сказать, больше для развлечения. Парень просто любит умничать перед сестрой, но, на самом деле, он стремится к саморазвитию. Но не всегда хочется учить и учить что-то. В тот момент парень, откусывая яблоко, сидел у камина и читал какой-то лёгкий роман. Во всяком случае, не учебную литературу. Страницы перелистывались быстро. Эту книгу он вполне мог закончить за два таких вечера. — Ты что, Эн! — возмутился Джордж, — Опять книжки читаешь, что ли? — Тут читать нечего, — ответил Клод, но, положив упаковку от какой-то шоколадки как закладку в книгу, всё-таки встал из кресла. Он откусил ещё один кусок зелёного яблока. — Что вы тут делаете? — Домашку по астрономии, что-что, — раздражённо буркнул на звёздную карту Ли Джордан. — Эй, Иэн, — начал Фред. — Дружище, — продолжил Джордж. — Приятель! — Товарищ! — Вы хотите у меня списать? — Были бы премного благодарны! — За оказанную тобой помощь, приятель! — Чего сразу не спросили-то? Сейчас принесу. Вечером в гостиной Гриффиндора необычайно шумно, возможно, даже ещё более шумно, чем в любой другой части замка. Кто-то играет в магические шахматы и плюй-камни, кто-то (близнецы Уизли и Ли Джордан) пробуют свои изобретения для всяких шуточек и подколов. Принеся свиток ребятам, Иэн незаметно выскользнул из гостиной с учебником по трансфигурации под радостные возгласы Ли и близнецов: — Ты настоящий друг! План действий был прост: под растущей луной положить под язык лист мандрагоры, надыбанный ранее на одном из уроков травологии, и пойти прогуляться. Растущая луна — самое время. Не так давно профессор МакГонагалл на одном из первых уроков в семестре рассказывала студентам про анимагов. Парень, конечно, и так про них слышал, но вживую, на тот момент, увидел впервые. Профессор МакГонагалл превращалась в серую с полосками кошку с так похожей на её очки окантовкой вокруг глаз. На том же уроке она упоминала некого Луку из чистокровного рода Крэйвов (и ему уже знакома эта фамилия), что под её руководством за год сумел превратиться в феникса. Профессор говорила об этом парне с гордостью и восхищением, и даже глаза её немного заслезились. Безусловно анимагов и без того немного, а уж анимагов — магических зверей и подавно. Так что вдохновлённый этими рассказами Клод расспросил у профессора о том, как проходит ритуал, и нарыл немного доступной литературы на этот счёт. Конечно, профессор решила, что парень хотел бы попробовать, но слишком уж он привык делать всё втихую и самостоятельно. Во всяком случае, не получится — так не получится, хотя никто и не намеревается сдаваться, не зря же он учится на факультете смелых и отважных — грубо говоря, под крылом Годрика Гриффиндора, хотя ему, признаться, шляпа настойчиво предлагала факультет Слизерин. И, на самом деле, не зря. Но Иэн туда отважно не хотел, и не потому что «оттуда выпускаются только тёмные маги, бебебе». Тёмные маги Клода никогда не пугали даже в перспективе стать таким же. Парень вышел на улицу и, смотря прямо на луну — возможно, чтобы лишний раз убедиться, что всё делает правильно, — положил один лист себе под язык — так, как он вычитал. Теперь нельзя вытягивать его до конца лунного цикла. А если провалишься: глотнёшь, вытащишь или закусишь лист — начинаешь сначала, в новый месяц, с самого начала нового лунного цикла. А потом уже действовать дальше. Сложно, но куда деваться. Признаться, решение было спонтанным, зато интересным. В упорстве Клод мало кому уступал, так что, вероятно, и продолжит до конца. Вперед, Эн! Мы в тебя верим! Ну, конечно же, кто не рискует — тот зря на Гриффиндоре! Поэтому, сложив надыбанные листики в карман, гриффиндорец направился на окраину запретного леса: погулять заодно. Ну а что? Они с близнецам регулярно там лазят. Кстати говоря, лес хорошо подойдёт как для ритуала, так и для практики превращений, если Клод хочет оставаться тайным. Что-то в этом есть. На окраине леса после «комендантского часа» в Хогвартсе относительно тихо. Контрастно, по сравнению с гостиной его факультета. Когда на улице тихо, всё, что можно услышать, это шум из некоторых гостиных замка да зверей из леса и озера. Но вдруг в лесу послышался голос, и Клоду пришлось прятаться за деревья.