Звёздочка

      В комнате стоял дичайший жар и казалось, что тут не хватало удушливого марева, как в банях. Приглушённые звуки за дверью, ходьба, бег, суета, кто-то грохочет посудой, машет тряпками и постоянно бубнит над ухом. А тело сковывает лютая, жгучая боль. Она выедает всё изнутри, царапая и будто кусая. Проникая глубоко, в самую суть и отравляя. Скрип и рядом на кровать кто-то присаживается. Что-то холодное касается губ и внутри будто всё промерзает, затухает пожар, гаснет желчь, покрывается коркой льда желудок. Все твари, что жрали потроха и кости, вдруг отравлено расщепляются на маленькие частицы.       В комнате всё ещё жарко, душно и за дверью глухие, раздражающие звуки. Он медленно приходит в себя. Кажется, с того спасательного глотка прошла целая вечность. Он не избавил ото всех проблем, но теперь нет мучений. Теперь его легкие не расщепляются каждую секунду из-за миллионов маленьких иголок, а кислота не разъедает внутренности. Оказывается он тут не один. Пересекаясь взглядом с женщиной на соседней койке, что пыталась подняться, они оба одергиваются.       — Проснулись? Страсть, Удовольствие.       — Граф. Что произошло?       — Большие непредвиденные обстоятельства. Не критично, но очень ощутимо.       Крупный мужчина без своего забавного костюма беспечно махнул рукой. И несмотря на кажущуюся весёлость, от него веет мраком. Ещё более редкое явление. Недовольство тысячелетнего тяжело обходится окружающим.       — Я был беспечен и смел забыть о старых знакомых. Вредных и неприятных. — Он нервно замолкает, перебирает пальцами по подлокотнику.       — Ведающие.       Лулу Белл выглядела нехорошо. Резкая боль и покалывание в груди заставили Тики скрутиться от боли. Блядская Чистая сила.       — Это странно.       — Ты уверена в своих словах?       — Там точно был Четырнадцатый. — Страсть была железно уверена в своих словах. Это заставило вздрогнуть. Кажется, он пропустил что-то очень важное.       — Тогда раны, нанесенные той рукой, уже должны потерять свой эффект.       Стук прервал речь Графа.       — Господин Майтра просил передать ещё лекарство.       Служанка-акума принесла поднос.       — Он ещё что-то передал?       — Что его догадки подтверждаются.       — Ох, что же. Это вызовет ещё больше проблем, как досадно.       Они пьют ледяную жижу, и Тики не знает, что лучше: жар, выедающий изнутри или этот холод, что даже кости превращаются в хрупкий наст.       — Вы собираетесь нам что-то сказать?       Мужчина задумчиво качнулся в кресле и тут же поднялся.       — Поправляйтесь. Мне надо забрать кое-что и тогда я вас соберу. Мы обсудим некоторые корректировки нашего грандиозного спектакля! — Граф под гиканье Леро исчезает.       Мужчина проводит рукой по лицу и дальше, закрываясь в волосы. Непривычно длинные волосы.       — Какого…       — Видимо, та девочка знатно надавала по твоей голове, раз ты не помнишь чего-то.       Вопреки сложившемуся характеру Лулу хитро улыбается и смотрит на него.       — Не сказал бы. Воспоминания урывками появляются в голове. А ты что тут делаешь?       Женщина морщится, фыркает по-кошачьи, отворачивается к окну.       — Граф попросил забрать Завод акума и по возможности заманить Уолкер в наш ковчег. А там уже Четырнадцатый во всю хозяйничает. Понаблюдала какое-то время и поняла, что он уже настолько долго в этом теле, что разницу между бывшей хозяйкой тела и ним не замечают.       Брови дернулись. Это… Вызывало чувство грусти. Он думал они закончат свой бой как-то иначе. Более красиво, что ли?       — Чертовка, опять ушла по-английски.       — Вы и правда так долго знакомы?       — Ага. Я был молод, убеждён, что жизнь моя никогда не поменяется. И не пробужден. Да, тогда я был просто «Тики Микк».       Холод понемногу начал отступать, и он смог встать с кровати.       — Может, поэтому Четырнадцатый смог быстро захватить её тело? Она привыкла к Ною рядом с собой. И к спящему, и к пробуждённому.       Это почти заставило его чувствовать себя плохо. Не хотелось знать, что он стал причиной такого быстрого расставания, в то время как они не расставили всё точки над «i».       — Брат?       — Именно.       Четвёртый апостол тянул лыбу так, что захотелось сломать ему челюсть. Но, зная ещё по себе, ничем хорошим это не кончится. И этот обеспеченный и влиятельный человек решил совершить гениальный в его понимании шаг.       — И ты просто так жалуешь мне титул?       У Тики, честно, начался нервный тик. Но он берёт себя в руки и хлопает аристократа по плечу, выталкивая его стул из-за стола.       — Что ты делаешь?!       — Представь себе, помогаю. Я помню, как себя чувствовал, когда пробудился. Хорошая деревенька была, жаль их.       Скинув возмущённого и бледного Шерила на диван, Тики победно улыбнулся.       — Давай-давай, от пяти минут не убудет. Не рухнет мир от этого. Если бы рухнул, ты бы уже давно в кровати лежал, а мы ножками качали, не вкалывая как батраки.       Камелот на это только шипит, бурчит что-то про неотесанных плебеев и успокаивается. Через несколько минут его дыхание становится ровнее, а ещё через пять он и вовсе сопит с посвистыванием.       — Ловко ты это придумал.       — Мы бы и не додумались.       — Хреново. — Тики глянул на выглядывающих из-за угла Уз. Те мерзко захихикали и нырнули обратно в своё укрытие, негромко звеня каким-то штуками.       — Брат.       — Именно.       Четвёртый апостол тянул лыбу так, что захотелось сломать ему уже нос. Но всё ещё, зная по себе, ничем хорошим это не кончится. А он уже и со способностями своими противными начал осваиваться. И этот обеспеченный и влиятельный человек решил совершить гениальный в его понимании шаг.       — И ты просто так жалуешь мне титул?       У него, честно, нервный тик. И чувство схожести. Дежавю кажется, да?       — Нахрен я тебе на твоих балах и банкетах?       Шерил морщится и это приносит Тики массу удовольствия. Он умеет хорошо говорить на английском, но чтобы позлить кого-то… Вообще-то его португальский акцент некоторым даже нравился.       — В любом случае, не раньше, чем я поправлюсь.       Шрамы, кажется, начинали расползаться, но нет. Лекарства, которые сделал умница-гений-спасибо-великим-силам-Майтра, тормознули эффект, и они с Лулу, а её тоже приласкала Уолкер-которая-вроде-уже-и-не-Уолкер, почти встали на ноги.       И все-таки Шерил то ещё чудовище. Стоять на банкете было до ужаса неудобно, хотя в каком-то смысле и льстило. Девушки вились вокруг него ненавязчиво, бросая взгляды из-под вееров. Всё бы ничего, но правила хорошего тона и негласные законы бала делали его небывало скучным.       — Ты не впечатлён, Тики?       — У вас есть для меня задание?       Пока Роад усердно отвлекает Шерила, вызывная у него неистовый восторг, он планировал свалить. Ему действительно было приятно то, как о нём заботятся. Но это выше его сил.       — Да. После бала поговорим.       — Высока вероятность, что мисс Уолкер держит пробуждение в «подвешенном» состоянии. В ведьмах ген Ноя никогда не пробуждался. — Все молча сидели, переводя взгляд от одного к другому, но каждый внимательно слушал, о чем говорит Граф. — А это значит, что и Четырнадцатый, и Аллен, как фигуры в этом спектакле стали ещё неоднозначнее. И найти их нужно как можно быстрее. Я поручаю это Узам, Гниению и Удовольствию.       В компании из полутра землекопов начало подниматься недовольство.       — Правосудие, у тебя вопрос?       — Узы и Удовольствию уже теряли свои цели. Это слишком рискованно.       Джасдеби тут же завыли, тыкая пальцами то в первого, то во второго апостола.       — Ну, на Узы я могу положиться, ведь они охотиться будут не сколько за Аллен, сколько за Марианом, что автоматически приведёт нас к девочке. Тики очень давно знаком с целью и достаточно хорошо знает как её искать. В нынешнем состоянии удержать её он сможет точно. Ну а Фидлеру просто пора погулять. Может, он найдёт что-то интересное.       Тики отстранено отмечает, что в их полку прибыло, пока он лежал страдающей лепёхой. Как сейчас, например. Стоило только выйти, как шрамы тут же заныли крапивными ожогами.       — Как тебя скрючило-то. Пошли.       Одарённость хватает его за воротник рубашки и тащит за собой, как ягнёнка на убой.       Что же, спасибо, Майтра. Если бы не ты, он бы и не вспомнил одну интересную деталь, что поможет ему найти эту девицу.       Пока они перекидывались фразочками и экстравагантный дядь спаивал ему «новые разработки, ещё не пробовали на других», Тики пришла гениальная мысль.       — Шерил. Мне нужна будет твоя помощь. Естественно, не за красивые глазки я тебе открою один маленький фокус.       На стол аристократа падает стопка конвертов.       — Записывай, Алчность, сегодня я раскрою тебе очень важный секрет. В золотых радужках мелькает предвкушение и недоверие. Но Шерил достаточно заинтересован в том, чтобы привлечь Тики поближе к себе. Если для этого надо написать пару писем, то ничего страшного.       Тики давит в себе улыбку. Дело-то далеко не в письмах, а в том, кто их доставит.