𝐅𝐞𝐞𝐥𝐢𝐧𝐠𝐬

***

      Лунный свет блеснул сквозь окошко, но никто не обратил на это внимания, ведь в комнате царила, и так вполне уютная атмосфера. Посреди всего этого находилась одна очень смутная душа. Смутная потому, что нельзя было точно сказать, какой он человек, в чем его сущность. Иногда возникало ощущение, что этот парень, болеет чем-то, возможно даже кем-то.       Это можно выяснить, и отчетливо увидеть, рассматривая его невинные рисунки в скетчбуке. Тайлер, имя которого принадлежало кудряво-волосому брюнету, являлся довольно неплохим художником. Среди всех его творений можно приметить одну вещь, у такого якобы грубого и самого крутого парня, есть и существует другая, добродушная, мягкая и ранимая натура, которая подпитывает парня и дает отойти от всей этой суеты, связанной с учебой, с родителями, с его «друзьями» Только его хобби, придает ему столько удовольствия, столько счастья и вдохновения, что он продолжает уделять этому больше времени.       Он ослеплен, ужасно ослеплен. А именно любовью к одной девочке из школы, коротко ее зовут Мэй-Мэй, что очень идет ей самой. Для Тайлера она очень симпатична, энергична, жизнерадостна, и самое главное ее качество которое привлекло его, это — ее доброта и отзывчивость. По его мнению, по его видению, она прекрасный цветок, расцветающий на сакуре. Без понятия, почему этот юноша асоциирует ее именно с этим деревом.       В основном, его творения склоняются, и имеют один корень, исходящий глубоко из его души. Он рисует о том, как Мэй и он, встречаются, то что приведет любую девочку в дикий визг, ведь эти рисунки настолько милы, настолько детально прорисованы, что невольно возникает ненавязчиво мысль, что можно прочувствовать всю эту обстановку, что передает его рисунок.       В данный момент, Тайлер принялся нарисовать еще что-нибудь, напоследок, перед сном. Без шуток, его скетчбук уже стал похож на комикс, так как в нем присутствовали зарисовки с соответствующими словами, которые приводили парня в неистовый восторг. Когда его творение было наконец дорисовано, он начал гордиться своей проделанной работой, ведь как никак с практикой и приходит опыт. Он прижал этот рисунок к своей груди и разлегся на кровати, изредка поглядывая на страничку, чтобы наверняка убедиться, что нет никаких недоработок. Мысль о той, кому он давно отдал свое сердечко, не давала ему покоя и естественно спать. Тайлер чересчур возбужден, и вряд ли ему удастся провалиться в царство Морфея. Эх, подростковая влюбленность, вещь, до конца необъяснимая, но всё же довольно забавная. Особенно, если следить за развитием отношений со стороны.       Между тем, брюнет уже посапывал, всё также прислоняя к себе этот лист, совсем не замечая, что во время сна, он значительно хорошо помял его. Время как никак полночь, а молодому организму нужно столько энергии для каждого дня, что спать лучше всего ложиться в районе от десяти до одиннадцати часов.       На утро, юноша встал рановато, чем обычно, и чувствовал прилив энергии, для совершенно нового дня. Но мысль о том, что ему сегодня придется снова надевать на себя маску брутальной личности, забрала половину его духа, давая ощутить себя опустошённым.       — Сегодня снова очередной денек в школе. Алгебра, химия, геометрия, скукота... Но сегодня, я снова увижу Мэй, это звучит намного лучше, чем расписание уроков. Мне бы стоило извиниться, за вчерашние придирки к ее новому цвету волос, я видел, что она очень волновалась. Я — идиот, — высказался Тайлер, бубня себе под нос, перед зеркалом, при этом расчесывая спутавшиеся темно-коричневые кудряшки. Обладатель карих глаз, собравшись, уже шагал по асфальтированной тропинке, в школу, размышляя о том, какая будет реакция у Мэй, на его новую черную кожаную курточку. Он надеялся, что такая яркая девчушка заметит его, и не слишком сильно примет его вчерашние слова близко к сердцу.

***

      Звонок на перемену торжествующе прозвенел, вслед за этим послышался гул, характерный для буйных подростков, которые прямо бежали «сломя голову», кто к шкафчикам, кто в столовую, кто в уборную, всем куда-то нужно было. Только Тайлер сидел, вроде один в классе, смотря свои эскизы, но он то не подозревал, что за ним нагло наблюдают, и стоят над душой. Парень внезапно почувствовал чье-то горячее и жгучее дыхание над своим ухом, обернувшись, зрачки его мгновенно сузились, а сердце затрепетало, «больно» ударяясь об легкие. За его спиной стояла девушка, от вида которой хотелось кричать в подушку, ведь она очень мила. А ее взгляд, на данный момент передавал глубочайшее удивление, наверное, она думала, что такому парню не сопоставляются какие-то наброски. Она стояла наклонившись, и ее волосы огненного оттенка, сползли ей на лицо, затем она легким движением руки убрала ненужные локоны, которые лишь портили сие видение.       — Ух ты, а кого ты там рисуешь, Тайлер? — игриво задала вопрос она, зная на него ответ, ведь успела увидеть, что же там было.       — Н-ничего! Отстань от меня, рыжая! — защищался он, пряча свой альбом за спину, только этим увеличивая интерес девушки.       — Ты явно от меня что-то скрываешь, Тайлер, — она остановилась выжидая небольшую паузу, а затем сказала: — А ну-ка, пойдем, — она схватила того за руку, и потащила за собой, минуя класс. Кудрявоволосый и заметить не успел, как понес с собой свою «тетрадь», что делать не стоило. Мэй-Мэй, потащила его в склад вещей для уборки, который использует только техперсонал, что значит, что никто туда в ближайшее время не зайдет. Что и на руку заинтересовавшейся девчонке. В помещении темно, этим двоим что-то упиралось в спины, скорей всего это примитивные швабры, или что-то из их «инструментов» Мэй нащупала включатель и активировала его. Свет озарил всю комнату и смущенный, загнанный в угол парнишка, понял, насколько тесно в этой комнате, потому что они стояли очень близко к друг другу.       — Ну что ж, Та-а-айлер, я видела, твои зарисовки, — начала она, склоняясь к его лицу, вызывая в нем всё большее смущение. — Мне понравилось, красиво рисуешь, — на этих словах, она остановилась и вынула из судорожно дрожащих рук парня, скетчбук. Девушка стала внимательно рассматривать каждую страничку, при этом быстро листая. Но она остановилась на одной, последней странице и удивленно перевела взгляд на Тайлера.       — Тайлер, ты влюбился в м-меня? — прошептала она.       — Отстань от меня! Это вовсе не ты, чудачка! — продолжал тот играть роль, но в душе он кричал лишь три слова.       «Я люблю тебя!» — вот, что кричало его сердечко.       — Кто бы говорил. Это мне говорит парень, который отчетливо, словно по линиям рисовал мое лицо? Ой, да не заливай, Тайлер.       — Ладно, да ты мне нравишься, довольна? — нервно проговорил тот, отводя взгляд в сторону, скрестив руки на груди, выражая тем самым, якобы его недовольство.       — И ты мне нравишься, придурок. А еще мне нравится алгебра, мои родители, мои друзья, блестки, кошечек, — отвечает она пытаясь расслабить накаляющуюся обстановку, затем заключая его в свои объятия, при этом ее щека прижималась к его, видать она была счастлива. Брюнет застыл, не понимая, что же с ним происходит. Еще только вчера, он представлял как они признаются друг другу, и тут пуф! Это случилось. Недолго думая, он обнял ее в ответ.       — Прости, за волосы. Они мне правда нравятся, просто сильно, поэтому я не сдержался и неудачно пошутил, прости, — в его голосе четко было слышно раскаяние. Мэй мгновенно отошла от него, но не настолько чтобы не прерывать их близкий зрительный контакт. Она ткнула пальцем его в нос, и кокетливо рассмеялась, как будто он выдал очень забавную шутку.       — Я сразу поняла это, — произнесла та, уставившись своими огненными глазками на свой объект обожания.       Юноша не подумав об последствиях вовлек Мэй в желанный поцелуй. Слышится, как сердца их трепещут и бешено бьются. Тайлер рефлекторно расположил свою ладонь у ее щеки, поглаживая, что и отзеркалила сама Мэй, проделав с ним тоже самое. Увы, они не умели целоваться по-взрослому, поэтому обошлись лишь несколькими влажными почмокиваниями. Жар на щеках поступал постепенно, по мере нарастания желания продолжить лобзание, но звонок на урок прозвенел. И как всегда, внезапные звонки, всё портят. Подросткам пришлось выбежать из склада и разбежаться по классам, Тайлер не забыл о своем альбоме и крепче прижал его к груди, в агонии ища свой класс, забыв где он. По прибытию, он несколько раз попросил извинений у учителя, и уселся на свое место, положив тетрадь с рисунками на край парты, как из него выпал маленький листочек. Он машинально поднял его, сделав перед всеми вид, что ничего не было и тихонько рассмотрел его. Там красовалась надпись, на знакомом ему почерке:

«Нарисуй что-нибудь, по типу NC-17, кажется, это будет еще интересней»

      Парень расплылся в краске, теряя себя от дикого смущения. Он конечно же понял, что она имела ввиду, под словом «что-нибудь», что только сильней вгоняло его в краску.