Всё перемелется в прах

      «Ты…не моя хозяйка».       Первым отчетливым осознанием стал девичий голос, за которым последовал звон бубенцов. От него ли я проснулась, или же меня выдернуло из дремы по привычке в ранний час утра, судить сложно. Ничего не помню. Ни как оказалась в больнице, о которой свидетельствовал резкий запах лекарств, ни о минувших событиях. Все казалось привычным, словно бы так и должно быть, шло своим чередом.       – О, вы, наконец, очнулись. Я позову лейтенанта Котецу!       Проследив за тем, как девушка в белом балахоне выбежала прочь из общей палаты, я опустила взгляд и обнаружила, что от рук у меня осталось одно название. Раны не болели, но бинты, под которыми не видно ни сантиметра кожи, не внушали доверия. От одного взгляда, брошенного на них, мне словно в голову вонзилась игла – воспоминание об ослепительном свете и последовавшем далее мощном ударе.       – Машина…       Меня сбила машина? Поэтому я в больнице? Тогда получается, я счастливица, раз все обошлось поверхностными повреждениями. Либо медперсонал настолько накачал меня обезболивающим, что еще немного, и до Вальхаллы рукой подать. Ха-х. Пытаюсь отшучиваться – уже неплохой знак, как минимум не страшно, you know. Руки двигаются, ногами тоже могу пошевелить, значит, все в порядке.       – …чан, очнулась. Как ты себя чувствуешь? Эй! Хинамори-чан.       От размышлений отвлекла женщина в черном одеянии, подошедшая к моей кровати. Она смотрела на меня с теплом и искренней радостью, в то время как у меня возникло желание съежиться. Не без неловкости оглянувшись по сторонам, я убедилась, что она действительно обращалась ко мне, что вызвало еще большее недоумение. И почему она выглядит такой знакомой? Высокая фигура, пышные формы, серебристые волосы и мягкие очертания лица.       – Вы… это мне?       – Конечно, Хинамори-чан, кому же еще? Ох, – накрыв ладонью мой лоб, отчего у меня нервный тик исказил лицо, женщина озадачено вздохнула. А я чуть кошкой не зашипела. Личные границы! – Жара нет, уже хорошо. Лихорадка держалась довольно долго. Уж думали, звать на помощь Унохану-сан, но ты выкарабкалась.       – Унохана…       …Хинамори.       Что-то постепенно начало всплывать в воспоминаниях. Точнее, не в воспоминаниях. Осознание.       Напряжение в теле внезапно возросло в несколько раз, но как бы я ни держала относительное спокойствие на лице, сердце бешено застучало о ребра. Смотря перед собой в потолок, я накрыла ладонями щеки, хотя ощупь лица вряд ли что-то прояснит, но вот темные пряди челки послужили катализатором. Катализатором к страху, который, отравляя кровь, парализовал меня с головы до пят.       Нет-нет-нет-нет. Что за бред? Хинамори, Исане – это имена шинигами из выдуманного мира. Стоп, как?..       Ладно, спокойно. Дыши.       Сколько раз тебе снился бред, когда ты попадала в наркоманские миры, где летали слоны, которых отстреливала из танков? Точно, меня ведь машина сбила. Значит, это просто сон. Да, верно. Верно же?       – Хинамори-чан, ты в порядке?       Ха-х, все верно, дурочка. Проснуться во сне, почему бы и нет? Было же и такое, нужно просто вести себя естественно, наслаждать сюжетом, ведь в реальности, скорее всего, будет больно. Надеюсь, что я хоть что-то почувствую… а вдруг я ничего не буду чувствовать?! И я окажусь овощем?!       Нервно закачав головой, отмахиваясь от пугающих домыслов, я постаралась привести мысли в порядок. Держать лицо, не бояться. Да и если чушь сморожу, какая разница? Раз это сон, то все будет подстраиваться под меня, не вызывая у людей бурной реакции.       – Нет, я ничего не помню, – пробормотала я, – можешь рассказать, что произошло?       – О-о, – слегка удивленно отреагировала Исане. Отчего-то мои прямолинейные слова заставили ее замешкаться. – Да, прости. Ты с небольшим отрядом была отправлена в мир живых, чтобы разобраться с довольно опасным Пустым.       – Меня отправили… с отрядом?       – Ну… да, дежурил же ваш отряд, поэтому у вас и запросили подкрепление. Только… за Пустыми вылез Менос-Гранде, – удрученно добавила Исане. – Вам удалось его уничтожить, но некоторые шинигами погибли… а ты, Хинамори-чан, попала под атаку серо.       – Понятно.       На одну загадку меньше. Осмотрев руки, я решила крепко сжать их в кулаки, как делали персонажи фильмов и историй, когда пытались справиться со слабостью. Думала, будет эффектно выглядеть со стороны, но мысль эта моментально вылетела из головы, выбитая острой болью.       – Уф…       – Хинамори-чан, что ты делаешь? – встревоженно защебетала Исане, накрывая мои кулаки ладонями, на которых заплясала зеленая успокаивающая энергия. – Вот же… только-только тебя подлатали, а ты…       Я… вот именно. Что я? Почему так больно? Сердце вновь застучало по ребрам, словно пленник, желавший выбраться из клетки. Черт, это неправильно. Для сновидения все выглядело чересчур реально, но если это не сон, то почему я ничего не помню? Ничего из… своей жизни, кроме ослепительного света и болезненного удара.       Ничего… Только вот образ Меноса, огромного пугающего существа, нависающего надо мной смольной тенью с костяной маской, я прекрасно помню. Помню улицу, на которой оказалась вместе с тремя шинигами – узкую, сплошь расчерченную мотками проводов на столбах электропередач. А еще запах озона, разлетающийся по воздуху от разгорающейся вспышки серо.       – Хинамори-чан?       Руки задрожали. Резко вырвав их от теплых ладоней лейтенанта четвертого отряда и прижав к груди, я закрыла глаза и попыталась сфокусироваться на дыхании. 4-7-8. Четыре секунды на вдох, семь на задержание дыхания и восемь на выдох. Игнорируя взволнованные оклики женщины, я просто лежала, пытаясь привести дыхание в норму, успокоить бешено стучащее сердце. Просто следи за дыханием, попытайся замедлить ритм сердца.       Исане выбежала из палаты. Опустившаяся тишина помогла немного сосредоточиться, но дыхательная техника не сильно помогала. Нужно понять, что происходит. Хоть я и очнулась в относительно дружественной обстановке, мне нужно время, чтобы обдумать положение. Всему должно быть рациональное объяснение. Во снах я никогда не помнила свою настоящую жизнь, для меня существовал только сюжет, который выстраивало сознание. В этот раз не пони с летающими танками. А Общество душ.       Единственный способ очнуться – испытать сильный стресс. Обычно падение с огромной высоты помогало.       Для начала нужно встать, не могу лежать!       Оказалось сделать сложнее, чем думала. Мое тело не просто истерзано минувшим боем, но оно было таким хрупким, что, казалось, и вовсе рассыпится.       – Сука… – звонкому голосу Хинамори никак не подходила грубость. Блять, если у меня еще и голос будет, как у милой феи, это просто лютый пиздец. Какая из меня Хинамори к ебеной матери? Если я на кого и похожа, то на смесь Иккаку с Юмичикой: петух по натуре и сапожник в душе. – О-о, за что?..       Скинув ноги с кушетки и оперевшись локтями о колени, я уронила лицо на ладони и шумно выдохнула. Так не пойдет. По порядку. Мне показалось непривычным тело, в котором очнулась, значит… по ощущениям ожидала другого. Значит, в настоящей жизни была не такой хрупкой и худенькой, не со звенящим голоском и… хотя, это если как посудить.       Давай, думай.       В голове звон. Попытка сосредоточиться на своей личности вызывала тупую боль.       Ладно, не важно. Хотя, нет, важно. Я что-то помню о своем теле. О голосе. Привычке… ругаться? Но вот саму жизнь – нет. Мои мысли – словно рой тараканов. Только за одним уследишь, как появляется второй, третий, и вот их уже с десяток, все теряется и путается. Нужно будет разложить все по полочкам.       Подняв взгляд к окну и обнаружив голубое небо, свидетельствующее о разгаре дня, я еще раз вернулась к идее выброситься на улицу. Нет, не вариант. Об этом лишний раз напомнила боль в руке, возникшая из-за повторного сжатия в кулак. Слишком реалистичная боль. И чтобы удостовериться, я, не раздумывая, ударила себя по щеке.       Зашипев сквозь сжатые зубы, окончательно убедилась, что суицид во имя возвращения к забытой жизни – не вариант. Может, это кома? Мозг воспринимал все всерьез, ведь я могла испытывать боль, даже если тело было в порядке. Интересный тогда, конечно, выбор: переместиться в тело хрупкой девочки. Нет, это не в моем духе. Уж куда реалистичнее было бы, окажись я… собой. Ну, я девушка. Я… я… а-а… есть ощущение, что невысокая. Тогда откуда мысли о киборге-убийце? Что за?..        – Сука… – в этот раз голос прозвучал уже не так звонко и мило, даже усмехнуться смогла. Нервный смех – уже неплохая реакция. – Ладно, что мы имеем? Для начала без паники. Все не так плохо. Ты в дружественной обстановке, тебя не хотят убить… ты даже понимаешь местный язык, то есть японский. Ну, один черт, может, мы на эльфийском говорим, сути не меняет. Если я действительно простая шинигами, не одна из главных или второстепенных персонажей, то основная жопа должна обойти меня стороной. Хм. М-да, с этим можно ра…       – Хинамори-чан, ты в порядке?!       Ма-а, мое сердце!..       Господи, Исане, какая же ты внезапная.       Сидя спиной ко входу, я лишь могла измученно выдохнуть. Похоже, девушка искренне переживала о моем самочувствии.       – Прости, Котецу-сан, я перенервничала. Я в норме.       – Ты меня так напугала, что я не знала, что делать и…       Почувствовав себя неловко из-за нежелания выслушивать слова беспокойства, я на мгновение выпала из реальности. Женщина опустилась рядом со мной на койку, продолжая осыпать меня заботой, но я не могла сфокусироваться сразу на двух вещах. Мысли все же перетянули внимание.       Раз так сложились обстоятельства, мне придется многому научиться, привыкнуть к этому параду сюрреализма. Одно хорошо. Даже отлично. Пусть я и дезориентирована, проснувшись не в своей шкуре, я в безопасности и мне ничто не угрожает, есть время подготовиться к трудным временам…       – Рад слышать, что с тобой все в порядке, Хинамори-чан, – раздался позади голос Айзена.       Возможно, выйти в окно было не такой ужасной идеей. Что ж…       Ебаный ты в жопу рот.       Кажется, на меня снизошло понимание, что случалось с техникой во время короткого замыкания. Сложилось чувство, что надежду отрезали острыми ножницами суровой реальности, и кроме пустоты в голове и тяжести на сердце ничего не осталось.       Было два варианта: либо закричать, либо в оцепенении замереть и притвориться мертвой.       – Котецу-сан меня перепугала, сказав, что тебе стало плохо. Как ты себя чувствуешь?       Что не так с его голосом, откуда столько заботы? – ввергла меня в недоумение первая проскочившая мысль. А потом подоспел очевидный ответ: я в Обществе душ, и Айзен все еще капитан Готей 13.       Хорошо это или плохо, но, признаться, у меня не было смелости даже посмотреть в его сторону, я как упрямый баран уставилась в стену перед собой, вероятно, вызывая кучу вопросов. Надо что-то делать, как-то отреагировать, но как? Пытаясь проанализировать ситуацию, я чувствовала, что мысли просто разбегаются по темным углам.       Вот дерьмо.       Шея словно состояла из ржавых винтов, скрежет которых отзывался отвратительным эхом в голове. Я невольно порадовалась, что Исане сидела по левую сторону от меня, словно преграда или защита. Тепло, исходящее от ее тела, немного успокаивало, как и мысль, что на данный момент мои страхи не оправданы. Я ожидала всякого, но едва подняв взгляд на Айзена, испытала… удивление.       – Ты в порядке?       Нет… мой дорогой предатель.       Нервный смешок чуть не застрял в горле. Страх отступил от чувства замешательства, потому что Айзен Соуске, которого я помнила, воспринимался как-то по-другому. Хоть та же добрая улыбка, растрепанная прическа и добрый взгляд составляли его образ любимца Серейтея, все как-то выглядело иначе. Да если подумать, то и Исане производила иное впечатление. Я их помнила такими же, но… ха-х, м-да, они же выдуманные, нанесенные на лист бумаги герои, что вдруг ожили вокруг меня в каком-то диком цирке.        – Простите… я в замешательстве после пробуждения, поэтому могу вести себя странно, – оправдание показалось мне достойным, поэтому, почувствовав небольшое облегчение, я отважилась задержать на капитане пятого отряда взгляд.       – Главное, что ты в порядке, Хинамори-чан.       От теплой улыбки, которой мужчина одарил меня, я… да, это явно мощное оружие. Почему он… почему он такой обаятельный? Головой я понимала, что все это чистой воды спектакль, но у меня чуть челюсть в растерянности не упала. Ощущая себя настолько растерянной, замешкавшись, я отвернулась в тщетной попытке спрятать вырвавшиеся эмоции, а вместе с ними беспокойство.       Блять, как же он мастерски улыбается. Забота, с которой Айзен обращается ко мне, казалось, каждое слово пропитано ею. Слушать даже больно. Я будто увязла в болоте, из которого не выбраться, и единственное, чего мне искренне хотелось, это побыть одной и поразмышлять над дальнейшим планом действий. А думать придется много.       – Что ж, Котецу-сан, позаботьтесь о моем лейтенанте. К сожалению, работа не ждет… но я обещаю, я навещу тебя, Хинамори-чан.       О боже…       Неопределенно кивнув, продолжая прятать растерянный взгляд, я смогла хоть немного расслабиться, когда удостоверилась, что мужчина покинул палату.       Чет напряженно было.       Я промолчала. Нечего было сказать. И что-то подсказывало, мужчина ожидал от меня иной реакции, хотя бы улыбки или доброго слова. Только я оказалась шокирована банальным фактом его существования. Его давящей аурой обаяния. Это что за запретный плод искушения, вкусив который, рискуешь сдохнуть от яда?       У меня… нет слов.       Умею я попадать в неприятности.       Ладно, с другой стороны, могло быть и хуже. Например, очнуться в шкуре главного героя и разбираться с дерьмом, которое потоком лилось бы без остановки. Ну или оказаться третьесортным аранкаром и шарахаться малейшей тени. Знать бы еще, какое сейчас время. Сколько осталось до судьбоносного момента, когда состоится казнь Кучики Рукии. Одно знаю точно – на дворе как минимум двадцатое столетие, учитывая обилие проводов и высоких зданий, которые я запомнила при нападении меноса в мире живых.       Вообще, валяясь в больнице, я возрадовалась тому, что оказалась одна в общей палате, потому что с наступлением ночи меня прорвало истерикой. В груди словно мыши скреблись, слезы текли нескончаемым потоком, отчего подушка стала влажной. Нос забило, и я только и делала, что шмыгала им, да вновь рыдала. Хоть и не помнила прошлой жизни, но меня не отпускал страх того, что я потеряла все. Меня лишили всего, выдрали с корнем из привычной обстановки и запихали сюда. Что делать дальше? Как жить? Просто… ужасное чувство беспомощности.       После беспокойной ночи и затяжного утра, когда я с трудом проснулась, то поспешила покинуть госпиталь, несмотря на возражения Исане. Моя логика не поддавалась объяснению, потому что прочь из бараков четвертого отряда меня гнало нежелание вновь видеть Айзена, чтобы он навещал меня. Бежать от Айзена… как лейтенанту пятого отряда долго придется бежать.       Удивило другое. Я отыскала свою комнату на территории пятого отряда, плутая по лабиринту коридоров и развилок. Если так призадуматься, то я помнила и свои обязанности, к вечеру так в голове прояснилось окончательно, и воспоминания Хинамори Момо развернулись передо мной открытой книгой. Раз я выписалась из госпиталя, то завтра нужно было выходить на работу, и от этой мысли стало тревожно, даже поплакать вновь захотелось. Даже не потому, что там будет Айзен. Я просто… не хочу работать. Почему-то мысль о работе вызывала тоску и желание покапризничать.       Флешбеки из прошлой жизни что ли?       За окном багровело небо, последние лучи закатного солнца плясали на стене комнаты, и я предпочла открыть ставни, впуская свежий воздух. В углу комнаты стояло зеркало, на которое я смотрела с долей опасения, прежде чем собраться с силами и подойти к нему.       Ну здравствуй, Хинамори Момо.       Обхватив ладонями лицо, спустившись к шее, я ощупала себя за руки. За мешковатым косоде и хакама даже не поймешь, насколько хрупкое я создание, поэтому, сняв с себя лишнюю одежду, с грустью отметила, что у меня проблемы. Для девочки, выполнявшей бумажную работу, может, и не горе, но как шинигами я как-то побоялась бы вступать в бой с таким… арсеналом. Одно, конечно, хорошо, Хинамори прекрасно владела техниками кидо, у нее хороший контроль реацу.       Если хочу выжить, этого будет недостаточно. Нужно больше тренироваться и укреплять тело. Это, конечно, может удивить моих нынешних друзей, но если тренировки будут оправданы, то… что ж мне делать с твоей милой скромной натурой, Хинамори? Прости, девочка, но прическа мне твоя вообще не нравится. Но даже если эти мелочи можно объяснить, то держать характер в узде и отыгрывать божий одуванчик… хотя, что сложного-то? Придется хоть попытаться.       Ха-х.       – Я ж тоже самое делала на работе, – вдруг озарено отметила я, в оцепенении застыв от нахлынувших мыслей. – Работа… я помню работу?.. Я помню, что работала с людьми, отчеты какие-то и разговоры. Ну ладно…       Ладно. В голове, конечно, полный бардак. Все еще потряхивало от жутких ощущений, безысходности и неопределенности. Ненавижу, когда ничего не понятно. Так что нужно вернуть контроль над ситуацией. Для начала понять, сколько у меня есть времени до появления в Обществе душ Куросаки Ичиго. А завтра, придя на работу, притворяться милой девочкой. В общем, с этим проблем не должно возникнуть. Самое главное – вести себя адекватно при Айзене. Пока что он может списывать мое поведение на последствия боя. Но эта фора продлится день-другой, не больше.       Может, это и сон. Но даже если так, одно остается непоколебимым – я должна выжить во что бы то ни стало. И, значит, приложить ради этого максимум усилий.

***

      – Ебланы, пидоры, блин, кто так составляет отчеты?! Они считать не умеют или что?!       Из хороших новостей – в кабинете никого не было, так что, не выдержав давление идиотизма, я просто взревела волком, чуть не скомкав отчет, а вместе с ним и другую кипу документов. Прошел всего лишь час рабочего времени, а у меня жопа была готова сгореть. Хорошо хоть у меня есть личный кабинет, иначе бы я потерпела сокрушительное фиаско.       Вот что я поняла за этот час работы – без компьютера жизнь невероятно сложна, про интернет и подавно молчу. Проверять расчеты вручную, сопоставлять со сводками бюджета, а еще заниматься вопросами human resources – это как-то жестоко вешать все на одного лейтенанта. С каких пор лейтенанты стали кадровиками? Почему именно мне нужно рассчитывать бюджет на поставку униформы в соответствии с количественным составом отряда?       Какого хуя? Еще скажите, что и обязанности завхоза на мне висели.       С бюрократией и бумажной работой я могу справиться, но вот за свое поведение мне уже страшно. Да, я определенно люблю ругаться. Это даже опасно, что у меня есть личный кабинет, и он даже не соединен с кабинетом капитана – так хотя бы в узде себя держала бы.       Один момент, конечно, благодаря работе сумел меня успокоить. У Хиномори царил идеальный порядок, все папки и книги лежали четко в определенных стопках, в шкафу картотека напоминала храм литературного гения. И благодаря этому я довольно быстро поняла, какой сейчас год, и вздохнула с облегчением. До появления Куросаки Ичиго оставалось более восьми лет, так что хоть немного я могу расслабиться. Но не стоит исключать, что до того момента со мной не может произойти какая-то дичь. Мое появление уже говорит о нарушении заданной хронологии, заданного курса сюжета. И повлиять на него придется, потому что я не собираюсь допустить, чтобы Айзен проткнул меня мечом, как было в зале Совета 46-ти.       А потом еще и в битве при Каракуре… во-от.       – Господи, Айзен, что же ты меня так любишь… – осипшим от напряжения голосом пробормотала я, зажав переносицу.       Это лишний раз подчеркивало, насколько ему плевать на своего лейтенанта. Хм. Нет, возможно, наоборот. Испытывает удовлетворение от того, что раз за разом уничтожает ее, ту, которая испытывала к нему искренние чувства. Показывает, сколь жалкой и бессмысленной он видит ее любовь. Меня ждет та же судьба? Ну, не в любви, нет, но… блять, ладно, проехали.       – Блин… я сдохну, даже не дожив до прибытия Куросаки.       Это уже напоминало испытание. Мимолетная встреча в госпитале показала, насколько обаятельным становился Айзен в своем искусстве притворства. Трудно будет держать в голове мысль, что мне лапшу на уши вешают с таким теплым отношением. Не хочется признавать, но мне понравилось, как он смотрел на меня. С таким беспокойством. Иметь начальника, который переживает за тебя, большая удача.       Блин, не стоит об этом так думать. Может, Айзен и выстроил модель поведения, которая подкупала и ловила людей на крючок доверия, у меня есть преимущество. Я знаю, что это обман. Но легче не становилось, наоборот. Хотя, если подумать, нет же ничего опасного в том, чтобы поддаться этому очарованию, до прибытия Куросаки Айзен не предпринимал по отношению к Хинамори резких действий и…       Так. Стоп. Какого… какого хуя мысли опять?..       В недоумении скривившись и откинувшись на спинку стула, я развела руками, словно пытаясь призвать бога к ответу. Что не так с моей логикой?       Просто накручиваю себя на нервной почве. Забили.       В дверь постучали. Нехорошее предчувствие ощутимо обожгло сердце, причем даже не на уровне интуиции, скорее, каким-то особым теплом. Теплом? Это не эмоция, а как если бы прикосновение солнечного луча. Духовная энергия?       – Войдите.       Ожидаемо.       В этот раз мне удалось сдержать эмоции при себе и встретить Айзена без откровенного «нихуя себе» во взгляде. Не сказать, что во мне не было напряжения, поэтому, выдохнув, я с трудом натянула улыбку. Надеюсь, не напоминало нервный тик.       – Ты все же здесь, Хинамори-чан.       – Здесь? – признаться, его слова заставили слегка удивиться. – А где мне еще быть?       – Офицеры сообщили, что ты пришла сегодня на работу. Я думал, ты хотя бы отлежишься, раз покинула госпиталь.       – Котецу-сан вам сообщила?       – Она была обязана, ты ведь мой лейтенант, я за тебя отвечаю.       Зайдя в кабинет, мужчина закрыл за собой дверь, и я невольно вжалась в кресло. Чего ожидать я не знала, но как минимум стоит прекратить вести себя, словно запуганная лань и вызывать еще большие подозрения. Оторвав тревожный взгляд от мужчины, я подхватила исчерченный в гневе бланк с расчетом бюджета. Надо хоть сделать вид, что я поглощена будничными обязанностями, и его визит для меня не сродни явлению христа.       – Все в порядке, капитан, мои раны не смертельны, и я вполне способна работать с бумагами.       – Твой энтузиазм похвален, но ты должна правильно рассчитывать свои силы, Хинамори-чан, – остановившись напротив рабочего стола, отозвался Айзен. – Для тебя встреча с меносом серьезное испытание, думаю, тебе повезло, что все обошлось столь незначительными ранениями.       Приняла бы со смущением такой комплемент, если бы не услышала подтекстом скрытый намек. Это Айзен хочет сказать, что только из-за удачи я все еще продолжаю дышать? О, знал бы он, насколько оказался близок к правде, и какой шедевр занесло в тело его лейтенанта. Даже не знаю, как реагировать. Кроме неловкости и желания заползти под стол, притвориться, что никого нет на месте, других побуждений не возникало.       Прикрыв глаза и выпустив из легких воздух, я проглотила невидимый ком в горле и посмотрела на Айзена. Он молча ожидал от меня ответ, хоть какой-то реакции, и его пристальное внимание вызвало неприятное чувство в груди. Что-то колючее, вызывающее слабость.       – Вы правы, капитан, но… можно я просто… поработаю. Пожалуйста?       Как-то выражать яркие эмоции не нашлось желания, да и под взглядом мужчины у меня все мысли разбегались, как тараканы. Ох, к этому взгляду придется привыкать очень долго, чувствовала себя собакой, на которую с лаской смотрел хозяин… который, правда, злоупотреблял иногда методом кнута, а не только пряника.       От затянувшегося молчания стало не по себе. Чего он медлит? Может, я что-то не так сделала или сказала? Не стоило, наверное, так уверенно смотреть прямо в глаза, да? Но я была не в состоянии отвести взгляд, потому что складывалось чувство, что если сделаю это, то продемонстрирую слабость. Или меня прихлопнут, как комара. Надо вести себя хоть немного увереннее, верно? Я же лейтенант… да?       – Тебе идет новая прическа, – с улыбкой подметил мужчина.       Его комментарий застал меня врасплох, заставив удивленно захлопать ресницами. Уж не такой реакции я ожидала на то, что просто оставила волосы распущенными. Или же это намек, что он будет подмечать все детали? Нет, не загоняйся, он просто перевел тему.       – Пожалуйста, не перенапрягайся.       – Я не буду, я… да. Не буду, – вынужденно выдавила я из себя хоть какой-то ответ. – Благодарю… за беспокойство.       Выдавив из себя улыбку, я, похоже, вызвала еще куда больше вопросов, потому что со стороны это, должно быть, напоминало болезненную гримасу. Словно у меня ногу свело, и я скривилась от боли. Почувствовав, как моя гордость проваливается в болото стыда, я дергано прикрыла лицо ладонью и склонилась над документами. Только когда мужчина покинул кабинет, я позволила себе выдохнуть. Откинулась на спинку кресла и застонала, чуть не захныкала на нервной почве.       Сложно-то как.       Неопределенность жутко пугала. Но немного радовало, что у меня имелась восьмилетняя фора до появления главного героя. Для шинигами это короткий срок, но плюс в том, что я практически не постарею за это время, а вот стану ли лучше – уже зависит от меня. Опасно выпускать характер на волю, вон, три минуты, и уже выставила себя тупицей.       Ну… а кто сказал, что будет просто?