Холодно. И
больно.
Гарри открывает глаза, сильнее сжимая в руке палочку, отобранную у Волан-де-Морта, и старается как можно скорее подняться на ноги, превозмогая боль и подкатывающую к горлу желчь.
Вокруг — поле с высокой тёмно-зелёной травой и пышные ели, чьи острые верхушки качаются от сильных порывов ветра.
И никого.
… никого.
Мышцы тела напряжены до предела. Кровь внутри горячими волнами затопляет все органы. Сердце грозится выбить свою клетку из костей и кожи.
Гарри всё же не выдерживает и падает на колени. Он судорожно дышит и часто моргает, пытаясь справиться с сильным головокружением и непроходящей тошнотой — реакцией тела на внезапное перемещение, так похожее на трансгрессию.
Под веками танцуют мысли-образы жестокой битвы, Волан-де-Морта, босиком шагающего по лужам липкой крови, ядовито-ярких лучей, срывающихся с кончиков волшебных палочек…
Поттер мотает головой и, сжав челюсти, вновь поднимается.
«Место незнакомое. Лес Дин и Запретный — другие», — думает Гарри и, прищурившись, разглядывает ближайшие холмы.
Разумеется, ему нужно вернуться в Хогвартс: битва всё ещё не окончена, хотя все крестражи и уничтожены.
«Но Волан-де-Морт тоже мог переместиться сюда», — понимает Гарри и, приготовившись к очередному тяжёлому сражению, начинает внимательнее изучать местность.
За одним из зелёных холмов Поттер обнаруживает крутой спуск, а сразу за ним — несколько десятков раскинутых магических шатров. Что-то подобное Гарри видел, когда был с друзьями на Чемпионате мира по квиддичу.
Поттер осторожно спускается к этим шатрам, держа палочку наготове. «Возможно, это просто иллюзия и Волан-де-Морт где-то там», — думает он, напряжённо всматриваясь вдаль.
Бузинная палочка жжёт ладонь, но Гарри старается не обращать на это внимание: в конце концов, сейчас другого волшебного древка у него нет.
Рядом по-прежнему никого нет. Поначалу Поттер не решается заглянуть внутрь шатров, но потом всё же делает это: не из любопытства, а из надежды найти нечто вроде временного убежища. У Поттера кровоточащая рана на ноге: идти быстро, как и маневрировать, не получается. А латать себя на открытой местности, где его могут застать врасплох в любую секунду, Гарри уж точно не рискнёт.
«Хотя неизвестно, может, внутри ещё хуже, чем там», — невесело осознаёт Гарри.
Внутри одного из ярких шатров, рядом с которым была табличка с надписью «Берк», все вещи раскиданы, порваны или сломаны.
«Похоже на то, что отсюда жителей вытаскивали насильно. Или производили нечто вроде обыска», — думает Поттер, быстро применяя известные ему простенькие целительские заклинания вроде обезболивающего и останавливающего кровотечение. Чужие вещи для перевязки Гарри не берёт — вдруг это ловушка и ткань отравлена?
Когда Гарри выходит из своего временного укрытия, местность по-прежнему пуста: ни Волан-де-Морта, ни волшебников, ни магглов.
Грозовые тучи, подгоняемые сильным ветром, быстро плывут по небосводу. Шелест травы и шаги Поттера — больше никаких звуков не слышно.
Гарри старается лишний раз не шуметь и всё так же напряжённо смотрит по сторонам, крепко сжимая палочку в руке. Однако, спускаясь с очередного зелёного холма, он всё же чуть не выпускает её из ладони.
Там, внизу, на поляне с жёлтыми цветами, люди, неподвижно лежащие на земле. И кровь.
Очень много крови.
Гарри сглатывает и, стараясь не глядеть на убитых, вновь осматривается.
— Эй, смотри-ка, ещё один живым ушёл!
Голос раздаётся совсем рядом, и Поттер едва ли успевает пригнуться, чтобы уклониться от двух смертоносных ядовито-зелёных лучей.
Противников несколько — около трёх. Они все стоят довольно близко: видно, были под чарами иллюзий. Лица не скрыты масками. Пожиратели? Гарри не знает, но сражается отчаянно, пытаясь не обращать внимание на пульсирующую рану на ноге. Битва в Хогвартсе измотала его и физически, и морально, но желание вернуться к друзьям, нуждающимся в его помощи, побуждает не сдаваться.
Противники искусны в бою, но кидаются заклятьями будто играючи. Подобная небрежность со стороны Пожирателей уже давно не касалась Поттера.
Сражаться тяжело. Гарри стискивает челюсти. А когда победа давалась ему легко? Однако один из противников насылает сильное тёмное проклятие, пробивающееся сквозь магический щит. Гарри падает на землю, боль начинает пульсировать во всём теле. Поттер успевает только отпихнуть свою палочку, накладывая на неё недолгие чары иллюзий. От проклятья будто сознание тыкают иголками. Поттер яростно пытается сбросить чары, но ничего не выходит.
— К Берку его. Может что-то знать.
Гарри грубо хватают и начинают куда-то тащить по земле. Очки сваливаются и разбиваются. Острые камни рассекают ткань одежды вместе с кожей. Боль усиливается сразу в несколько раз. Глаза наполняются влагой.
Гарри отпускают, пихают в какую-то сторону, и теперь он видит ещё одного волшебника — такого же измотанного и яростного. Юноша на вид чуть младше самого Поттера, тёмные густые медные волосы, худой — будто на скелете кожа просто повисла.
— Знаешь его, поганец?
Один из незнакомых мужчин приставляет к горлу юноши острое волшебное древко. Юноша смотрит Гарри прямо в глаза и молчит.
— Вы, молодые, всегда такие тупые, — равнодушно говорит мужчина и палочкой сильнее надавливает на горло. Гарри видит алую кровь, но юный волшебник напротив молчит.
Поттер порывается снова встать, но чары, наброшенные на него, снова пронзают всё тело болью. Хочется кричать. Другой противник накладывает на него ещё какие-то чары, жутко похожие на Круциатус.
— Нихрена этот Берк не знает. Мы и так потратили час впустую. Нашли хоть мантию. Кончай с ними, Кэрроу, и вернёмся к Лорду.
Сознание плывёт, но Гарри старается не закрывать глаза.
Кэрроу? Гарри взглядом впивается в волшебника напротив. Лицо незнакомое. Не может это быть Кэрроу.
Волшебник ещё сильнее надавливает на горло юноши. А потом — кровь попадает Гарри прямо на лицо. Оглушающее понимание на миг жестоко прорезает пространство: этот человек только что, как ножом, волшебной палочкой перерезал горло беззащитному парню.
Парень куклой падает на землю. Его широко раскрытые глаза оказываются совсем рядом с Поттером. Страх запечатлелся в них.
Гарри много раз видел смерть. Однако каждый раз внутри поднимается что-то невыносимое.
Поттер всё продолжает пытаться сбросить проклятье. Боль продолжает медленно и с силой впиваться уже, кажется, в самый мозг.
Убийца с интересом смотрит на него, подходит ближе. Направляет кровоточащую палочку прямо на лоб Гарри. А потом всё вдруг рушится: небо с тучами трескается.
— Авроры! — кричит третий волшебник, а после — живо аппарирует.
За ним следует и ещё один. Убийца же мгновение смотрит на Гарри с разочарованием — а после и сам исчезает.
Небо продолжает трескаться. А потом Гарри видит алое пятно вдалеке. Авроры? При Волан-де-морте их почти ведь не осталось.
Сознание меркнет. Но борьба внутри не угасает ни на миг.
* * *
— Очнись, малец.
Гарри трясут за плечо. И он будто выныривает из толщи воды. Голова гудит, а по черепу будто стучат молотком.
Поттер чуть отползает подальше. Он не сразу понимает, что уже может двигаться, не испытывая той страшной боли. Рана на ноге почти не кровоточит.
Аврор напротив смотрит очень внимательно. В глазах у него — какое-то немыслимое сожаление, переплетённое со злобой.
— Тебе повезло выжить.
Гарри вдруг вспоминает ту поляну с жёлтыми цветами, на которой было так много трупов, что дышать просто, без надрыва, невозможно.
— Ты Берк-младший, да?
Гарри хмурится. Видеть и слышать всё чётко всё ещё не выходит. Он наклоняет голову вперёд, чуть приподнимаясь. Гул всё ещё стучит набатом.
— Кто вы?
— Я аврор. По мантии не видно?
— Его же пытали. Он ничего сейчас не видит, Грюм, — доносится ещё один голос чуть позади.
«
Грюм? Что за бред?» — думает Гарри, всё ещё не поднимая головы.
— Да знаю я, — недовольно отвечает мужчина, а потом вновь обращается к Гарри: — Возьми свою палочку. Потом тебя отправят в Мунго.
Гарри переводит взгляд, куда указывает мужчина. Палочка.
Волшебная палочка. Да их же здесь не меньше сотни. Гарри с трудом находит свою, а после — поднимается, едва снова не падая на землю.
Шумит.
Шумит. Шумит. Хочется себе череп раскроить, только бы эта боль утихла.
— Мне не нужно в Мунго. Мне нужно сражаться дальше, — хрипит вдруг Гарри, поворачиваясь к аврору, что, видно, привёл его в чувства.
Мужчина поджимает губы. И вдруг похлопывает Гарри по плечу. Взгляд у него — горький.
— Не за кого больше сражаться, малец. Все умерли. Остался только ты.
* * *
В Мунго Гарри отправили в буквальном смысле насильно. Даже палочку отобрали и погрузили в восстанавливающий сон.
Как это все умерли? Не может быть такого! Гарри отказывался верить в это. В Хогвартсе же были Рон, Гермиона, Джинни, Невилл, Луна, Молли, профессор МакГонагалл… Прошло слишком мало времени, Гарри бы обязательно успел, битва не могла закончиться так быстро. Что здесь вообще происходит? Кто были те люди? Это были не Пожиратели смерти — их стиль боя и методы совершенно различались. А что с теми шатрами? Почему Мунго не разрушен? Волан-де-Морт же недавно здесь камня на камне не оставил!
К Гарри в палату заходили разные колдомедики, а сейчас зашла женщина в годах, присела на стул и внимательно взглянула на него. Сколько прошло? Дня два? Что с Хогвартсом? С Волан-де-Мортом?
— Мне нужно вернуться, помочь им, понимаете?! Отпустите!
Гарри пытался сбежать несколько раз, как только очнулся. Без палочки — плевать, найдёт другую. Что происходит, чёрт возьми?!
Колдомедик смотрит на него очень печально. А потом — протягивает газету со словами:
— Может быть, так вы сможете быстрее справиться с произошедшим…
ЖЕСТОКОЕ НАПАДЕНИЕ ГРИН-ДЕ-ВАЛЬДА НА МАГИЧЕСКУЮ ДЕРЕВНЮ АНГЛИИ
Приспешники Геллерта Грин-де-Вальда совершили 3 августа 1943 года нападение на мирное население магической деревни Пирс, убив сто двенадцать волшебников разных возрастов.
Предполагаемая причина подобного зверства — поиск сильного тёмного артефакта рода Поттер, некоторые представители которого гостили этим летом у своих дальних родственников, леди и лорда Берков и их несовершеннолетнего сына.
Артефакт был украден. Авроры спасли только одного жителя деревни —
Хардвина Берка, сына погибших Берков.
В настоящее время ведётся расследование по данному страшному делу и поиск преступников. О новых подробностях этого дела вы сможете узнать в следующих выпусках.
— Член-корреспондент Пророка, О. Саммертон
И внизу — колдография разгромленной деревни. И колдография самого Гарри, только-только доставленного в Мунго.
Это всё какая-то жестокая шутка? Поттер отбрасывает газету прочь, живо встаёт с кровати и снова кидается вон из палаты, игнорируя колкую боль от магических наручников, сдавливающих его запястья. Наручники на него нацепили, когда он во второй раз попытался сбежать из Мунго.
Отчаяние перемежается с яростью, и Гарри отбивается от охраны почти безумно. Боль от магических наручников не сравнится с болью внутри, раздирающей нутро страхом неизвестности.
* * *
Гарри выдают документы того самого Хардвина
Берка, аттестат за пять курсов, полученный в Ильверморни, документы умерших лорда и леди Берк, их же завещание. Ни в одном из документов не было никаких колдографий. А сами Берки по записям не были богаты, едва ли на их счёте в Гринготтсе была хотя бы сотня галлеонов.
Почему Гарри Поттера вообще приняли за Берка? Они были лишь немного похожи с тем парнем, которого
Кэрроу и его сообщники называли Берком. Неужели всем настолько плевать на происходящее, если это, конечно, происходит на самом деле, а не снится Гарри? Или род Берков был просто очень незначителен на политической арене чистокровных?
Из Мунго Гарри выписали почти в никуда. Дали несколько успокоительных и заживляющих зелий. И едва ли стали бороться с частыми приступами агрессии и отрицания происходящего.
Человека, которого не смогло защитить его же государство, просто выбросили, обжевав величайшую трагедию его жизни во всех газетах.
Мерзко. Пусть и не совсем это произошло с Гарри.
«
Тысяча девятьсот сорок третий», — оглушающе билось в голове Гарри, когда он смотрит во все глаза на оживлённую Косую аллею с совершенно незнакомыми ему волшебниками, снующими по своим делам.
Ничего ведь этого не было. Всё ведь было разрушено.
Ни магазинов, что стояли здесь до войны. Ни лавки старших Уизли, ни ателье мадам Малкин, ни привычной книжной лавки с подержанными учебниками.
Страх тонкой иглой впивается в сердце. Гарри крепче сжимает ручку чемодана с вещами, которые ему отдала одна милосердная колдоведьма в больнице.
«
Тысяча девятьсот сорок третий», — всё крутится в голове, когда Гарри проходит всё дальше и дальше по аллее, не замечая острых взглядов некоторых волшебников.
Другие вывески, другие магические плакаты, другая газета, совершенно не имеющая ничего общего с Пророком или Придирой.
Гарри сглатывает, останавливаясь у одного из магазинчиков, всматривается в витрину, отражающую его самого. И видит лишь свои потерянные глаза.
«
Тысяча девятьсот сорок третий», — Гарри хочется заплакать, он чувствует, как в глазах собирается влага, но лишь промаргивается и, резко разворачиваясь, уходит прочь.
