* * *
Палочка в руке отдаёт прохладой. Поттер внимательно разглядывает её, снова и снова не видя ничего нового. Но причина же происходящего есть! Ничего не возникает из пустоты, равно как и ничего и не исчезает просто так. Гарри прищуривается. Решение острой иглой прокалывает его разум, и он живо уходит из своего укрытия, той самой прекрасной маленькой башни. Ночь уже опускается на замок, но Поттер опытен в подобных делах. Он двигается аккуратно и тихо, сжимая в ладони волшебное древко, будучи готовым сбежать в любой момент. Ему плевать на взыскание, которое ему могут назначить за прогулки по замку в комендантский час, однако Волан-де-Морт в этом времени был старостой Хогвартса, а это осложняло ночные передвижения в десятки раз. Волан-де-Морт. Гарри невольно вспоминает его широкую клыкастую улыбку и весь подбирается. Это чудовище ведь схоже со Слизнортом в том, чтобы окружать себя талантливыми людьми. На то есть свои причины, а эта его кровожадная улыбка тоже может сказать о многом. Гарри никогда талантливым себя не считал. Но это волшебство, безумно красивое в своём мерцании и своей силе, едва ли может отвлечь от него внимание. Мерзкая палочка. Даже если бы Поттера в лавке Олливандера и выбрала его палочка из прошлого, проблем было бы и то меньше. Как только Поттер отдаляется от замка, он чуть расслабляется. Оглядывается и видит несколько окон издалека, в которых ярким огнём горит свет. Он не собирается задерживаться надолго, однако понятия не имеет, во что выльется его затея. Нужно торопиться. Он проходит мимо хижины Хагрида с тяжёлым сердцем, умоляя самого себя не замедлять шаг. Однако не взглянуть на неё он просто не может. Вот прямо сейчас там живёт ребёнок, чью жизнь Волан-де-Морт разрушил лишь из своей прихоти. Прекрасный ребёнок, чей взгляд на мир был просто слишком добр. Сдержав подступившие слёзы, Гарри ускоряет шаг. Смог бы он предотвратить всё это, окажись он в этом времени всего на один год раньше? Эта мысль жалит сердце пламенем горького сожаления и сомнения. Запретный лес встречает Поттера неестественной тишиной, но Гарри только поджимает губы и идёт дальше. Окружать себя чарами он не решается, чтобы не привлекать опасных существ магией, как мотыльков на свет от электрической лампы. Едва найдя более менее подходящее место, он кладёт чёртову волшебную палочку на большой валун и достаёт из рукава Бузинное древко. «Бузинную палочку называют не просто так Старшей», — думает Гарри, направляя кончик древка на новую палочку. Он вкладывает силу в заклятье, и луч, ударивший в новую палочку, освещает всё вокруг ярким голубым светом. Это Проявляющее заклинание, Рон как-то рассказывал, что с его помощью авроры проверяют, не прокляли ли какие-либо магические артефакты. Поначалу ничего не происходит, и Поттер поджимает губы, но продолжает ждать. Терпение никогда не было сильной его стороной, однако порой он проявлял его, когда изнутри медленно и неотвратимо поднимался гнев. Голубой свет весь наполняет волшебное древко, что будто впитало в себя наложенную на него магию, однако затем этот свет живо гаснет как затухшая лампада от сильного порыва ветра. Гарри зло улыбается, начиная дрожать от гнева, кусающего нутро, и вновь и вновь накладывает заклятье на эту мерзкую дрянь. Чёртова палочка начинает сильно дрожать и вращаться и постепенно даже просто переставая светиться. Поттер бросает Старшую палочку на землю, вскрикивает и кидается к чёртовому новому древку. Сломать. Он просто сломает эту дрянь пополам, отправится в Лондон в лавку Олливандера и купит там нормальное волшебное древко, разом избавившись от всех проблем. Всего-то! Палочка нагревается до невозможности и обжигает ладони едва ли не до мяса, когда Поттер действительно начинает надламывать её. Гарри не бросает её и продолжает гнуть, опалённый не её губительным теплом, а собственным отчаянием, пробуждающим ярость. Волна магии вдруг отбрасывает его, рассекая воздух подобно кнуту. Режущее. Эта дрянь и вправду рассекла ему кожу на лице. Кровь тёплыми каплями скатывается по щеке Гарри. Всё. Поттер поднимается с земли, берёт Старшую палочку и насылает уже Инсендио на волшебный артефакт, упавший на тот самый валун, на который он его ранее и положил. Вспыхнувший огонь проходит словно сквозь палочку, отталкиваясь от неё как от магического блока, и возвращается к самому Гарри, который едва успевает увернуться от него. Молнии, огненные столбы, водяные струи, снова пламя — и ничего. Поттер отчаянно стонет, опускаясь на колени и закрывая лицо ладонями. Бузинное древко вновь вываливается у него из рук. Гарри всего трясёт. За что это ему? Волан-де-Морт и так ходит вокруг него кругами, выискивая любые слабости, а тут ещё и это! Отлично! Просто, Мерлин их всех побери, прекрасно! Теперь это жадное до всяких диковинок чудовище будет пытаться выяснить любые крохи о каждом действии Гарри, не давая ему спокойно вздохнуть и найти, наконец, решение этой чудовищной ошибки, из-за которой Поттер и оказался в этом безумном прошлом, среди всех этих безумных настроений и существ, в которых и людей-то сложно увидеть. Гарри ещё долго сидит в такой позе на земле, глодаемый мыслями, беспрестанно текущими в разуме. Однако шорох где-то вдали вдруг побуждает его дёрнуться, живо встать, схватить обе палочки и быстрым шагом направиться к границе Запретного леса. Сражаться сейчас с каким-нибудь магическим существом он явно не в состоянии. Кровь внутри тела горячим потоком гонит его прочь, побуждая внимательным и опытным взглядом обшаривать местность вокруг. Деревья, кусты, светящаяся трава, деревья, деревья. Поттера всё ещё потряхивает от испытанного, от гнева, но что-то глубоко внутри, что-то знакомое и незнакомое одновременно, гонит его прочь. Он даже не чувствует прежнего жжения в руке от новой палочки. Когда Поттер выходит из Запретного леса, он, переводя дыхание, осознаёт: он бежал. Бежал. Гарри оглядывается. У самой границы леса виднеется высокий женский силуэт. Секунда — и существо — Поттер чувствовал, что это не человек — перейдёт границу. Поттер застывает на месте не в силах понять, что ему делать дальше: снова бежать, опасаясь того, что позади, или остаться здесь и обороняться лицом к лицу. Глаза у существа пылают ярко-алым, отбрасывая странные блики. У человека нет тапетума. Леденящий страх будто пересчитывает все рёбра Поттера. Гарри прячет новую раскалённую палочку в рукав, крепче сжимая в руке другую, Старшую, готовясь начать сражаться в любой момент. — Кто это там? Голос вдалеке побуждает Гарри вздрогнуть, но не обернуться. Существо переводит взгляд куда-то за спину Поттера, а потом, взглянув на самого Гарри ещё раз и сверкнув в ночи ярко-алым взглядом, медленно уходит, скрываясь во тьме Запретного леса. — Уже поздно. Ты должен быть в замке. Поттер сглатывает, но не сводит глаз с границы леса. Голос позади слышится уже намного отчётливее. Чужие слова доносятся как из толщи воды из-за того, что кровь сильно шумит в ушах. — Слышишь меня?.. Ты это чего? Тяжёлая ладонь, вдруг лёгшая на плечо, всё же заставляет Поттера посмотреть назад. Хагрид, удивительно похожий на самого себя, глядит прямо на него, держа в свободной руке пылающий жёлтым светом фонарь. — Я не рассчитал время. Не знаю, как так вышло, — каркает Поттер охрипшим голосом. Хагрид чуть приподнимает брови, а потом важно кивает. И говорит: — Понятно. Но это ничего, со мной тоже так бывало. Ты только не смотри так на Запретный лес, студентам там делать нечего. Всякое, э-э-э, может произойти. Гарри снова сглатывает и вдруг замечает, как весь закоченел. Холодная испарина покрывает всё его тело, которое едва ли прочно стоит на ногах. — Ты поранился! Пойдём, я доведу тебя до Хогвартса. Поттер на ватных ногах идёт следом за великаном, чувствуя ужасную сухость во рту. Хагрид говорит что-то ещё, долго и также важно, но уже искренне обеспокоенно, однако Гарри почти не слушает его. Он всё же не выдерживает и оборачивается. Не видно ни силуэта, ни алого свечения. Но Гарри не настолько впечатлителен, чтобы выдумать всё это. Ко всему прочему, своим ощущениям и инстинктам он доверял всегда, и именно это во многих случаях и помогло ему выжить. Гарри тихо выдыхает и догоняет великана. Холодный ветер касается его лица, развевая мантию. Он и подумать не мог, что Хагрид снова спасёт ему жизнь — в этом безумном времени, среди всех этих чудовищ и призраков пылающего будущего.* * *
Когда Гарри возвращается в комнату, напряжение никуда не уходит. Он живо в темноте забирается на свою кровать, сбросив лишь обувь и зашторив полог. Обхватывает руками колени и смотрит перед собой пустым взглядом. Кажется, никогда в жизни он ещё не испытывал страха такого рода. Он боялся за свою жизнь, за своих друзей, за утрату прошлого и за жестокое будущее, которое могло настигнуть всех их, боялся дементоров и драконов, оборотней и кельпи. Но этот страх был более глубинным — ледяным и подавляющим все мысли. Что это было за существо? Нет, Поттер не должен думать об этом. Нужно просто взять и закрыться от этих странных чувств. Просто взять и… что-то начать делать. Гарри кивает самому себе и судорожными движениями ищет в тумбе мазь от ожогов и восстанавливающее зелье. Лишь сейчас он ощущает боль в руках и в области щеки. Хагрид предлагал ему сопроводить его и в Больничное крыло, но Поттер вежливо отказался, ссылаясь на то, что сможет и сам позаботиться о себе. Гарри магией Старшей палочки зажигает ночник и накладывает чары Полога тишины. Ладони обожжены очень сильно. Начинают набухать волдыри то там, то здесь. Поттер магией наносит мазь и накладывает специальные повязки, которые также были у него ещё с самого его первого посещения Больничного крыла. Наколдовывает зеркало. Для раны на щеке можно просто выпить зелье, оно затянет и её, и немного восстановит кожу на руках. Сделав всё и переодевшись в пижаму, Поттер укладывается на постель, проверив новую палочку в рукаве, а Бузинную — положив под подушку. Закрывает глаза. Он должен поспать. Должен. Он так давно нормально не спал, что, кажется, вовсе и не помнит спокойного сна. Завтра ему снова предстоит сражаться за свою жизнь, зубами вырывая возможность на покой и одиночество. Заснуть удаётся далеко не сразу. И снятся Гарри Поттеру яркие алые глаза.* * *
Когда Поттер просыпается, он чувствует лишь боль во всём теле и обречённо тихо стонет. Чувство, будто по нему пронеслась стая гиппогрифов. Поттер надевает очки. На коже — отпечатки складок простыней и покрывала. Однако рана на щеке и вправду затянулась. Проверив и руки, Гарри облегчённо выдыхает — от ожогов не осталось и следа. Хоть что-то хорошее. Достав из рукава новую палочку и спрятав туда же Бузинную, Поттер раскрывает шторы. На кровати, что напротив, сидит Волан-де-Морт, уже полностью одетый, и читает какой-то учебник. Гарри поджимает губы и, не собираясь здороваться с этим чудовищем, встаёт с кровати. — Если бы ты не был на Слизерине, Хардвин Берк, я бы снял с тебя тридцать очков, — спокойно говорит Волан-де-Морт, переворачивая страницу книги. Поттер передёргивает плечами. Ему решительно всё равно на эти мерлиновы очки. Он снова хочет молча уйти в ванную, однако Волан-де-Морт откладывает книгу в сторону и начинает смотреть прямо на него. Глаза у него ярко-голубые, совсем не такие, какими в будущем обязательно станут — кроваво-красными. — Хогвартс в ночи пришёлся тебе по душе? — Нет. Гарри почти сразу опускает взгляд, сжимая ладони в кулаки. Он всё ещё помнит о Легилименции. — И хорошо. Замок таит в себе множество опасностей, которые проявляют себя чаще всего тогда, когда невозможно увидеть даже свою тень, — Волан-де-Морт делает паузу, неопределённо улыбаясь, а потом продолжает: — Ты забыл свои вещи в Больничном крыле. Колдомедсестра попросила их передать тебе вместе с зельями, когда я навещал Ориона. Поттера бросает в холодный пот, но он усилием воли пытается не показать свою реакцию. Какой же он дурак. Волан-де-Морт тянется к своей тумбе и вытаскивает оттуда сумку Гарри, внутри которой от движений чуть звенят ударяющиеся друг о друга бутыльки с зельями. — Возьми, — говорит он, не вставая с кровати. Поттер сглатывает и подходит ближе, забирая из чужих рук сумку. — Ванная свободна, Малфой уже спустился вниз, — завершающим тоном твердит Волан-де-Морт, смотря Гарри прямо в глаза. Внутри — трепыхающееся ощущение, сворачивающее всё нутро в узел. И ладони у Гарри — липкие-липкие. Поттер кивает и, положив сумку на свою постель, уходит в ванную.* * *
Вода облепляет тёплыми каплями всё тело. Пар медленно кружит по всей ванной, нежной испариной оседая на кафельные стенки. Гарри хватило самообладания не кинуться к сумке в тот же момент, когда он взял её у Волан-де-Морта. И сейчас, стоя под тёплым душем, Поттер судорожно вспоминает, что вообще в ней было. Учебники, чистые и исписанные пергаменты, набор магических непроливающихся чернил и парочка перьев. Пергаменты со скопированными сказками о Смерти, неясные тома об искривлении пространства и потоковой магии. Весьма странное, но вполне приемлемое увлечение — Берк просто интересуется необычной информацией. Наверное, впервые на своей памяти Поттер так рад собственной хаотичности и бессистемности. Никаких подробно описанных планов или дневников — это действительно сыграло ему на руку в этой омерзительно-липкой ситуации. Гарри Поттер чуть успокаивается. Даже если Орион Блэк и нашёл в его чемодане несколько пакетиков перемолотой хны, он бы не смог разобраться, для чего она в действительности нужна Гарри: маги всегда считали хну просто травой, которая помогает от головной боли. Выходит, ничего особенного ни Волан-де-Морт, ни его мерлинов раб не смогли бы о нём узнать, подло обшарив его вещи. Однако чувство напряжения и странного предчувствия всё равно не покидает Поттера: Волан-де-Морт очень умён, он в действительности смог бы составить в своём разуме определённую цепочку, характеризующую Гарри, точнее — Хардвина Берка, внимательно обсмотрев все его вещи. Возможно, это чудовище уже и создало образ Поттера в своей голове: замкнутый талантливый маг, сентиментальный, вспыльчивый, довольно стойкий, раз смог пережить смерть родителей и невесты и не упасть в пучину отчаяния на людях. Гарри претит так смотреть на себя, однако он понимает, что этот монстр так и глядит на всех вокруг: с холодным расчётом, взять то, что нужно, а то, что не нужно — переработать и выкинуть как обёртку от конфеты. Что может Волан-де-Морт, только набирающий свою силу, получить от этого странного Хардвина Берка? Скорее всего, самое главное — способность творить это странное, но очень красивое волшебство. Или очередное раболепие одинокого мага, оставшегося один на один с этой суровой реальностью, где уже нет ни его близких, ни тех, кто мог бы ему помочь. Гарри сжимает челюсти и начинает мыть голову. В раковину стекает чуть рыжеватая вода — хна постепенно смывается, нужно на выходных обновить цвет. «Потому что я знаю, какой ты достойный человек на самом деле, я знаю, как ты в действительности талантлив и образован, я знаю, что твоя душа — искренняя и справедливая — всегда побуждает тебя защищать окружающих, любить их». Хардвин Берк был именно таким человеком в глазах своей невесты, Элладоры Шафик. Но каким он был на самом деле?* * *
Когда Гарри выходит из ванной, в комнате уже никого нет. Он облегчённо выдыхает и движется к своей кровати. Новой чёртовой палочкой приманивает к себе форму, надеясь поскорее переодеться и спуститься в Большой зал. Однако всё снова происходит не так, как он задумывал. Палочка не колдует. Гарри дрожащей рукой пробует некоторые другие заклятья, но ничего также не происходит. «Что это ещё за бред?» — думает Поттер, вновь и вновь применяя уже другую магию. Холод древка кусает его ладонь, словно бы в насмешку. И вот здесь Поттер в немом страхе дрожащей рукой достаёт Старшую палочку и уже ею манит магией свою одежду. Форма послушно и мягко перетекает по пространству, останавливаясь рядом с ним. Он не стал вдруг сквибом — Мерлин и Моргана, облегчение ещё никогда прежде не ощущалось как нечто столь яркое. Да, ещё утром он спокойно колдовал Бузинным древком, однако всякое могло произойти — Рон как-то рассказывал, что сильное эмоциональное потрясение может временно словно бы и лишить мага его магии. Гарри переодевается, прячет Бузинную палочку в рукаве рубашки и долгим взглядом смотрит на новое волшебное древко из лавки Грегоровича, которое он временно отложил на свой стол и от которого так яростно пытался избавиться прошедшей ночью. «Изумительно. Палочка мне мстит. И как я только докатился до подобного?» — думает Гарри не то раздражённо, не то обречённо.* * *
— Как ты? Бельвина Блэк осторожно касается его руки, когда Поттер почти доедает свой завтрак. Мерлин, этот месяц с лишним стоил Поттеру дорогого: так долго удерживать себя от аппетитного мяса казалось почти невыносимым. Сейчас он по-немногу включает его в рацион. — Нормально. Травмы были незначительными. Блэк кивает и возвращается к еде. Забавно, но Поттера сейчас никто не трогает — после вчерашнего его совершенно никто не трогает. Волан-де-Морт что, сменил тактику? — Орион очень недоволен. Мадам Вилкост хвалила тебя, долго пытаясь рассеять твоё волшебство. Ей пришлось даже позвать профессора Дамблдора: у него получилось до конца убрать это дерево. Может, Волан-де-Морт как-то влияет на Бельвину Блэк? Поттер осторожно смотрит на неё боковым зрением, но эту мысль всё же не пускает дальше течь по своему разуму: он ещё хорошо помнит её искреннее прикосновение в Больничном крыле. — Кто-то остался без пары, кроме Белладоны Шмидт? Бельвина чуть поджимает губы, а потом, коротко взглянув в сторону, спокойно отвечает: — Да. Том Реддл.* * *
Разумеется, это чудовище всё рассчитало. Ко всему прочему, у них сегодня последним уроком по расписанию второй недели — практика по ЗоТИ. А у Поттера, как назло, проблемы с палочкой. Гарри смотрит на чёртово волшебное древко и тяжело вздыхает, опуская голову на парту. Травология наверняка была интересным предметом, но Гарри никогда не проявлял к ней особого интереса, продолжая просто учиться, как и многие другие студенты. Поттер записывает лекцию, думает о предстоящем уроке Защиты, вспоминает, как колдовал на прошлом занятии и видит те самые яркие алые глаза, глядевшие на него из тьмы Запретного леса. Много мыслей крутится в его голове. Волан-де-Морт утром говорил о том, что снял бы очки из-за его ночной вылазки, если бы он не учился на Слизерине, однако это совершенно не значило, что это чудовище видело его прошлой ночью. Если бы видел — непременно дал бы знать о своём присутствии, не изменяя своему характеру, будучи склонным к драме. Скорее всего, он просто слышал, как поздно Гарри вернулся в комнату. — Хардвин, — голос рядом побуждает чуть приподняться и подслеповато оглядеться вокруг. Все уже собирали свои вещи. Мерлин, Поттер заснул прямо на лекции да ещё и с пером в руке. Замечательно. Поттер поднимается, собирает сумку и идёт следом за Бельвиной Блэк, прощаясь с преподавателем. Прошлый день явно сильно вымотал его. На Чарах у Поттера также не получается наколдовать хоть что-то. Преподаватель смотрит на него без осуждения и позволяет сдать практическую часть урока в следующий раз. Беспокойство не давало о себе знать до тех пор, пока Поттер не оказался в стенах кабинета для практических занятий по Защите. Мерлин, что он может сделать с этой мерзкой дрянью, которая просто отказывается проводить волшебство? Учеников также вызывают по очереди, а Гарри чувствует, как сильно у него потеют ладони. Он выпил те самые зелья, которые ему передала колдомедсестра, однако память о произошедшем на дуэли сворачивает нутро в узел. А сегодня он ещё и без оружия. Всё тело подбирается, готовое едва ли не на всё, чтобы выйти отсюда на своих ногах. — Хардвин Берк! Гарри подрывается с места: он не ожидал, что его вызовут до Бельвины Блэк. Волнение побуждает его коротко сглотнуть накопившуюся во рту слюну. Преподавательница смотрит на него со странным блеском в глазах. Она чуть улыбается, поворачиваясь к нему всем корпусом. — Вчера вы продемонстрировали всем нам удивительные навыки. И я подумала, что будет рациональным решением поставить вас в пару с мистером Реддлом. Ну конечно. Гарри подавляет страдальческий стон. — Уж очень просил меня этот молодой человек, — взгляд в сторону Волан-де-Морта. — Изменить своё решение. С Белладоной Шмидт вы сразитесь на следующем занятии. За вами, мистер Берк, первое заклятье, — продолжает профессор. Гарри как стоит на своём месте, так и продолжает стоять, даже когда Волан-де-Морт выходит на площадку для дуэлей. — Ну же, спускайтесь, мистер Берк! Мы ждём, — женщина манит его рукой, указывая на место рядом с чудовищем. Гарри уже набирает в рот побольше воздуха, чтобы как-то выкрутиться из этой омерзительнейшей ситуации, как решение вдруг само приходит ему в голову. Поттер нехорошо сверкает глазами и начинает спускаться. — Удачи, Хардвин, — слышит он тихий шёпот Бельвины Блэк и просто кивает в ответ. Он спускается на площадку, достаёт чёртову новую волшебную палочку из кармана мантии. Волан-де-Морт доброжелательно улыбается ему, отходит на пару шагов назад, кланяется, как он это просто обожает — чёртов мудак — и встаёт в боевую стойку. А Поттер также, как и он, улыбается, роняет своё волшебное древко на пол и восторженно говорит: — Я сдаюсь!