Почти два года назад…
— Вайсс? — спросил он. — Ты меня слышала? О, Боже. Вот он опять. Честно говоря, впечатляет, что он так долго не понимал, о чем идет речь. И, в общем, грустно. Это тоже. Но тот факт, что он продолжал идти вперед даже после того, как она много раз отвергала его, было… милым. Это был не самый точный способ, которым она могла описать его, но все же довольно близкий. В любом случае, она не знала много прилагательных. Только те, которые известны большинству людей — в отличие от Вайсс, у которой их было тонны на несколько дней. Серьезно, эта девушка знает слишком много слов. Вайсс встала, явно раздраженная, судя по ее взгляду. Она сомневалась, что он тоже это уловил. — Нет, нет, нет, да, — просто сказала она, выходя из класса. Жон застонал и прижался лицом к твердой деревянной поверхности. RBY не поднялась и просто уставилась на бедного блондина. Руби закрыла рот рукой и наклонилась ближе к Блейк и Янг. — Думаете, мы должны сказать ему? — прошептала она. Она действительно хотела этого. Она действительно хотела. Но Жон, вероятно, все равно продолжит ее преследовать. Так что, по сути, это бесполезно. Тем не менее, она хотела сделать что-то для своего товарища-блондина. И, честно говоря, она болела за него. Представить себе Тошнотика и Ледяную Королеву вместе выглядело довольно мило. Их контрастные характеры могли бы создать интересную динамику. — Я думаю, лучше позволить ему учиться на своих ошибках, — прокомментировала Блейк, вставая и уходя. — Согласна! — игриво воскликнула Руби с улыбкой на лице, быстро вставая и указывая указательным пальцем вверх. Затем она тоже начала выходить из комнаты. Что касается Янг, то она этого не сделала. Сложив руки на деревянной поверхности и положив левую сторону головы на нее, как на импровизированную подушку, Янг скользнула по Жону с широкой, натянутой улыбкой на лице, почти как самодовольной. Но когда их плечи соприкоснулись, он никак не отреагировал. Что ж, это было на него не похоже. Она ожидала, что он вскрикнет или что-то в этом роде, как привычный ей очаровательный мальчик. — Приветик, — начала она, но он снова не ответил. — Ты в порядке, Леди Киллер? Наконец, он приглушенно ответил. — Ты думаешь? Ага, признала она. Это был глупый вопрос. Янг села обратно и взъерошила его уже взъерошенные волосы. Она была поражена, когда обнаружила, что по текстуре они похожи на ее собственные. Только более мужественные, если это имеет смысл. Может, они пользовались одним и тем же шампунем или что-то в этом роде? В любом случае, она сбилась с пути. — Не унывай, — ободряюще похлопала она его по плечу, продолжая широко улыбаться. — Когда-нибудь ты завоюешь ее сердце. Я знаю, что завоюешь. И, кто знает? Может быть, она будет той, кто выведет тебя на чистую воду. Жон поднял лицо и медленно повернулся к ней с самым бесстрастным взглядом из всех бесстрастных взглядов. — Ты думаешь? Не слишком ли это пессимистично. Осознавал ли он сам, что у него нет шансов все это время? И если да, то почему он продолжает преследовать ее? Звучит немного глупо, если спросить ее. Но, принимая во внимание Жона в целом, это не было слишком надуманным. Ей не нравилось думать об этом, но Жон был не самым умным учеником. Его успеваемость, боевые навыки и… все остальное оставляет желать лучшего по сравнению со средним студентом этой школы. Тот факт, что он выжил во время Инициации или вообще был принят, одновременно и смущает, и впечатляет. Янг встала и снова взъерошила его волосы, пропуская его вперед и направляясь к выходу. — Не волнуйся, когда-нибудь ты получишь свою Ледяную Королеву. А если нет, то в море еще много рыбы. Кто знает? Может быть, ты уже встретил свою половинку или не встретишь еще двадцать лет. Она может быть здесь, а может быть где-то там, в месте, названия которого ты даже не знаешь. Любовь — она такая. Как же она была неправа и права.. . .
Настоящее
Янг не могла уснуть. Что ж, это было странно. Первое, что она хотела сделать, попав сюда, это проспать, как собака на полу. Но после тридцати минут лежания и поиска подходящей позы, ее усталость внезапно прошла. Почему? Кто знает? Ну, может, Джин знает. Боги, это так раздражало. Была ли это апатия или что-то другое? Они нарушили ее график сна или, как Вайсс это называет? Циркадный ритм? Громкий храп Руби заставил ее вскочить и отмахнуться от своих мыслей. Еще одна причина, по которой она не могла уснуть. Они не виделись целый год, и она вдруг стала храпеть? Хотя она была рада, что ее младшая сестра высыпается. И Вайсс, и Блейк тоже мирно спали. В отличие от нее, чье тело и разум действительно шли наперекор друг другу. Янг проглотила собственную слюну и почувствовала, что в горле пересохло. Возможно, жажда была причиной того, что она не могла заснуть. Янг встала с койки и на цыпочках направилась к двери гостевой комнаты, изо всех сил стараясь не потревожить мирный сон RWB. Двигаясь легко, как перышко, и мягко, как подушка, Янг осторожно повернула дверную ручку и открыла дверь. Она сделала шаг в темный коридор, единственным источником света в котором была луна, и осторожно закрыла за собой дверь. Ночью дом Сафрон и Терры был совсем другим. Днем самый милый из всех, кого она видела в своей жизни, Эйден, занимался тем, чем обычно занимаются дети — играл, смотрел мультфильмы и так далее. Не то чтобы она говорила, что Эйден был одним из тех детей, которые устраивают беспорядок во всем, на самом деле, он был полной противоположностью. Но ночью все было так тихо. Как будто весь дом был звукоизолирован. Было так тихо, что она слышала слабый звон в ушах, который бывает, когда все вокруг слишком тихо. Но это ее не беспокоило — в такие времена, как сейчас, мир и тишина звучат просто потрясающе, как ни странно. Пробираясь к кухне в лунном свете, Янг заметила, что свет горит. Как и она, кто-то все еще не спал. Это было неудивительно, ведь было еще восемь тридцать. Но кто? Придя на кухню, Янг увидела знакомого блондина. Было слышно, как он ест хлопья. Она тихонько хихикнула и слабо ухмыльнулась. — Понятно. Жон вскинул голову и посмотрел на нее расширенными глазами. — Ты проснулась? — Ах, наконец-то. Жон сузил глаза. — Ухх… что? Янг не ответила на его вопрос и взяла стакан из одного из стеклянных шкафов и наполнила его водой из-под крана до краев. Жон смотрел на нее непонимающим взглядом, когда она подошла к креслу с противоположной стороны от него с мягкой улыбкой на лице, затем придвинула свое кресло и села. Янг поднесла свой стакан ко рту, выпила его в три глотка и аккуратно ударила им по столу, словно сделала выстрел. — Ну, как дела? — спросил он. Небольшая ухмылка заиграла на губах Янг. Ох, ему это понравится. Янг вздохнула, положив подбородок на ладонь. Она прикусила нижнюю губу, чтобы побороть желание улыбнуться. — Я сейчас немного подавлена. Жон закатил глаза и выдохнул стон. — Боже правый, лучше бы я вообще тебя не спрашивал. Янг прикрыла рот обеими руками, хихикая над собственной шуткой. Даже в депрессивные времена она все еще могла что-то придумать. Не то чтобы это были хорошие шутки, но все же шутки. Она прочистила горло и вернула себе самообладание. — Хотя, если серьезно, со мной сейчас что-то не так. — Она зевнула. — Мое тело очень устало, но мой разум бодрствует. Я едва могу заснуть. Жон поднес ложку с хлопьями ко рту. — Аналогично, — ответил он между жеваниями. — Как я могу заснуть после того, как услышал… ну… обо всем. В голове Янг зажглась идея, и, как и другие идеи, которые появлялись в ее голове, когда она была с ним, это была озорная идея. Но поверьте ей, что это гораздо веселее, чем есть хлопья в одиночестве за обеденным столом в восемь тридцать вечера. И кстати о еде, ей вдруг захотелось быстро перекусить. — Эй, как насчет того, чтобы потусоваться или еще чего-нибудь? Я впервые здесь, в Аргусе, так что, может быть, ты покажешь мне все вокруг или что-то в этом роде. Глаза Жона расширились, когда он огляделся по сторонам. — Э… ты ведь знаешь, который сейчас час? — Да, — просто сказала она с ухмылкой на лице. — Ты знаешь, что на улице очень холодно, да? — Да. — Ты ведь знаешь, с кем разговариваешь? Ну разве это не пессимизм. Он ведь не изменился. — Ага. — И ты все еще хочешь куда-нибудь сходить? — Ага. Жон открыл рот, но ничего не вышло, кроме вздоха. Он провел пальцами по волосам и почесал затылок. Он думал об этом. Хорошо. — Давай, это будет весело. К тому же, мы могли бы наверстать упущенное. Прошло короткое мгновение молчания, прежде чем он убрал руку за голову, чтобы поднять миску с хлопьями и выпить оставшееся молоко. — Ладно, пойдем. Думаю, это лучше, чем хандрить. Наконец-то должно было произойти что-то веселое. Жон запер за собой входную дверь. Вместо своей обычной одежды он надел черную зимнюю куртку, которая удобно расположилась в шкафу в гостевой комнате, и белую рубашку под ней. Его синие джинсы были заменены на темно-синие, а кроссовки — на черные зимние ботинки. Бронепластины не понадобились, а красный поясок надежно хранился в заднем кармане. Что касается Янг, то она осталась прежней, за исключением ее дубленой куртки, которая была заменена на дубленую кожаную куртку Сафрон. Его сестра в любом случае не стала бы возражать. Жон готов был поспорить, что она с радостью позволила бы Янг надеть ее, если бы ее попросили. — Ну, что у тебя на уме? — спросил он. На его вопрос ответил урчащий желудок Янг. — Понятно… Им не потребовалось много времени, чтобы прокатиться на фуникулере. В голове Жона промелькнуло несколько приличных мест, пока он не остановился на одном, которое идеально подходило для быстрого перекуса. Он просто надеялся, что если память ему не изменяет. До того, как попасть в Бикон, Жон лишь пару раз бывал у Сафрон. Но Жон был уверен, что знает, куда идет. А если нет, то быстрый поиск в GPS их свитков решил бы все проблемы. Янг смотрела на проплывающие мимо здания, крепко держась за один из поручней канатной дороги, а Жон стоял справа от нее. Как и везде в этой части Аргуса, все было тихо. Лишь несколько человек ходили по улицам, да, пожалуй, только два пассажира канатной дороги. Жон тоже был занят тем, что молча смотрел вместе с ней на проплывающие мимо здания. Им нужно было о чем-то поговорить, о чем угодно. Она повернула к нему голову. — Кстати, спасибо, что позаботился о Руби. — Без проблем, — ответил он с улыбкой. — Нет, серьезно, я так благодарна тебе за то, что ты был рядом, когда меня не было. И действительно, так оно и было. Ей нужно было сделать что-то, чтобы отблагодарить его за это. Может быть, она могла бы угощать его всю ночь? Нет, это звучит неправильно. Деньги — не лучший способ выразить кому-то свою благодарность. Ей нужно было сделать что-то особенное, настолько особенное, чтобы он не забыл об этом никогда в жизни. Но как это сделать — вот в чем вопрос. И он непростой. Она никогда не знала Жона так близко. В ее голове зажглась еще одна идея. Она использует их ночь как преимущество, чтобы узнать его получше. О, все сходилось. — Она моя лучшая подруга, и я всегда буду рядом с ней, так же как и она всегда будет рядом со мной. И не забывай о Рене и Норе тоже. Янг опустила глаза. Она искренне не могла поверить, что забыла о них. — Точно, — пробормотала она и прижала костяшку свободной руки к губам. — Я должна выразить им свою благодарность. Жон моргнул, и его глаза сузились. Неужели это все время был ее план? Ее идея была прекрасна, но ей не нужно было делать все это только для того, чтобы поблагодарить его. Этих двух слов было бы более чем достаточно. Он поднял бровь. — Ты планировала сделать это, потому что хотела поблагодарить меня? Она снова повернулась к нему, все еще прижимая костяшки пальцев к губам. — Хм? — Например, ты планировала пойти со мной гулять только для того, чтобы поблагодарить? — Что? Нет! Конечно, нет! — тихо воскликнула она, размахивая руками в знак отказа. — Я просто хотела потусоваться с тобой. Фью. Почему он вообще об этом подумал? Может быть, это была печаль, которая пожирала его, словно меняла его мысли или что-то в этом роде. Черт возьми, он даже не мог нормально думать до того, как все это случилось. Почему его разум решил, что съесть хлопья после ужина — хорошая идея? Конечно, да, это было вкусно, но не самая лучшая идея. Хлопья даже не были такими уж вкусными, они были сухими и дерьмовыми. В любом случае, куда он вел? — И я думаю, что это был бы отличный опыт для нас обоих, — продолжала она. — Мы знаем друг друга уже больше года, но почти ничего не делали вместе. Теперь это хороший шанс, поскольку мы теперь знаем, что не сможем заниматься подобными вещами в будущем. Ну, знаешь, как воспоминания друг с другом и все такое. Жон поджал губы и слегка опустил голову. Это был печальный факт, даже удручающий, но она была права. Со всем тем, что происходит в мире, у всех них было мало времени, чтобы заниматься подростковыми делами. Прошло почти больше года с тех пор, как Жон сделал что-то, что, по его мнению, должен был сделать нормальный подросток. Теперь все это было спасением мира и прочими грандиозными вещами. И, конечно, горе. Прошло уже больше года с тех пор, как это случилось, и ему очень хотелось бы сказать, что он наконец-то сдвинулся с мертвой точки. Но, конечно, он не мог. Боль все еще была там, и он боялся, что она поглотит его. Когда-нибудь, может быть, двадцать лет спустя или даже всего один, он окажется в гораздо более трудном положении, чем сейчас. Тем не менее, он изо всех сил старался продолжать двигаться вперед. Даже если это были просто детские шаги, по крайней мере, он делал успехи. Это то, чего бы она хотела. Внезапно на его плечо легла рука, оторвав его от размышлений и заставив поднять голову. Жону не нужно было приглядываться, чтобы понять, кто это. Металлического прикосновения было более чем достаточно, чтобы он понял. — Ты в порядке? — мягко спросила она. Жон прочистил горло, прежде чем заговорить. — Да, просто думаю кое о чем. И Янг точно знала, о чем он думает. То, как он смотрел, когда думал о ней, искренне заставляло ее чувствовать грусть. В конце концов, ей это было знакомо. Ночь, когда она потеряла руку, запечатлелась в ее памяти на всю оставшуюся жизнь. Но она не позволила этому поглотить ее. Нет. На следующий день после потери руки она не хотела позволить этому поглотить ее. Янг знает, что она уже слаба, и она не хотела становиться еще слабее. Она уже достаточно настрадалась, и не хотела страдать еще больше. В жизни случается всякое. Все, что нужно сделать, это просто принять это и двигаться дальше. Янг хотела бы сказать это Жону, но все не так просто. Ничего не просто. Она мягко положила свою обычную руку ему на плечо. — Эй, я здесь для тебя, хорошо. Нам, блондинкам, нужно держаться вместе. У нас у обоих одна и та же проблема, в конце концов. Жон мягко поднял бровь. — Одна и та же проблема? Янг отпустила его плечо и повернулась в сторону. — Ну, знаешь, насчет семьи и прочего. — Ох… У ее прежней личности не хватило бы смелости поднять эту тему. Но, конечно, она уже не была прежней. Янг повернула голову обратно к нему. — Я пытаюсь сказать, что если ты хочешь найти плечо, на которое можно опереться, я могу стать этим плечом для тебя. Глаза Жона смягчились, и двое закрыли глаза. Они задержались, ничего не делая, только глядя друг на друга и замечая мелкие детали. Как медленный ветерок нежно заставлял танцевать их волосы, как менялся цвет их глаз и бледность, когда проходящие мимо фонарные столбы освещали их, и намек на туман, который выходил из их носов, когда они выдыхали. Вернувшись к Ремнанту, он поджал губы и слегка кивнул. — Спасибо, Янг. И я для тебя. — Закончил он с мягкой улыбкой, и Янг улыбнулась в ответ. Канатная дорога остановилась. Похоже, они прибыли в пункт назначения. И оказалось, что память служила ему верой и правдой. Впереди была та самая пиццерия, куда его водила Сафрон, когда он впервые посетил Аргус. Пиццерия Гордона. Лучшая пиццерия в городе. Ночью она выглядела еще лучше. Заведение было аккуратно освещено классическими красными и желтыми цветами, которые дополняли выкрашенные в белый цвет стены и фасад, полностью сделанный из стекла. Жон был немного удивлен, что в помещении было всего несколько человек, что было хорошо. Когда он пришел сюда в первый раз, ресторан был очень переполнен. Возможно, им повезло или что-то в этом роде. Сердце Жона чуть не подпрыгнуло, когда Янг внезапно схватила его за запястье своей обычной рукой и потащила в сторону маленького ресторанчика. — Пойдем! Я умираю с голоду! — Эй, помедленнее! Жон догнал ее, и они вошли в ресторан, маленький колокольчик зазвенел, когда они открыли стеклянную дверь. Запах пиццы ударил им в нос, и Янг проголодалась еще больше. Жон, который совсем недавно съел миску хлопьев, тоже почувствовал аппетит. Боже, это действительно была лучшая пиццерия в городе. Зрачки Янг расширились, когда она подошла к прилавкам с пиццей, расположенным за наклонными стеклянными витринами. Вполне возможно, что в этой пиццерии были все пиццы, известные человечеству. Классическая Валийская, экзотическая Мистралийская, причудливая Атласская — в этом маленьком заведении было все. И ей не терпелось заказать кусочек. — Точно, — позвал незнакомый голос, звучавший немного похоже на манеру Велвет. За прилавком стоял мужчина во всем белом — предположительно главный повар или даже сам Гордон — и шел к ним, потирая руки. — Итак, — начал он. — Что мы будем сегодня вечером? Жон и Янг вышли из ресторана с ломтиками вкусной, горячей пиццы и листом ткани на руках. Жон не хотел ничего слишком экстраординарного и заказал только один ломтик классической пепперони. Что касается Янг, то она заказала два ломтика с тремя видами мяса и четырьмя видами овощей. И, о, не забудьте, это была еще и фаршированная корочка. Боже, она действительно была голодна. Хотя в этом был смысл. Она должна сжигать много калорий, ведь ее проявление буквально называется Сжигание. — Боги, какая вкусная пицца! — тихо воскликнула она высоким голосом, который соперничал с голосом самой Руби. — Мы должны как-нибудь вернуться сюда всей командой. Им точно понравится это место. Жон проглотил свою еду, прежде чем заговорить. — Итак, куда мы направляемся дальше? — Я не знаю, — ответила Янг между жеваниями. Ее слова были приглушены пиццей. — Есть ли еще какие-нибудь интересные места, куда мы можем отправиться? — Все еще приглушенно. — Ну… Жон прервался, когда внезапные разноцветные огни впереди них раскололи ночное небо. Он подумал, что это фейерверк, но вскоре понял, что после взрыва не было никакого взрыва — только шипение и шипящие звуки. Такие же звуки можно услышать, если капнуть капельками воды на пламя свечи. — Вау, — удивилась Янг. Красные, зеленые, синие, желтые и многие другие разноцветные огни разливались по их лицам и темной одежде, когда они с благоговением смотрели на внезапно появившееся зрелище. Жон уже собирался высказаться, как вдруг прямо на их глазах взорвался еще один, еще более яркий и красочный, чем первый. — Откуда они берутся? — спросил он. Примерно в ста ярдах от них, на повороте налево, который немного загораживало трехэтажное здание, впереди внезапно зажглись разноцветные огни, похожие на сигнальные ракеты. Манящие огни быстро привлекли внимание Янг. — Идем! — Она снова схватила Жона за запястье, что вызвало у него вскрик, и побежала в сторону огней так быстро, как только могла. — Воу! Притормози! Она проигнорировала его и побежала еще быстрее. Прошло совсем немного времени, когда они дошли до поворота налево, и их глазам предстало прекрасное световое шоу. Перед ними был парк, парк, наполненный разноцветными огнями повсюду. На вершине двух столбов ворот из белого камня у входа в парк стояли два праховых светильника, которые отображали все цвета радуги. Они кружились вокруг, как медленно движущийся диско-шар, делая вход в парк похожим на танцпол в ночном клубе. Медленно мигающие лампочки были аккуратно обернуты вокруг каждого столба металлической ограды. Они светились теми же цветами, что и праховые лампы на столбах ворот, усиливая световое шоу у входа. На дуге из камня над большими металлическими воротами висел металлический знак. На металлической табличке скорописью было выгравировано «Трибьют-парк». Оба быстро доели пиццу и выбросили салфетки в стоящую рядом металлическую урну. Уже один только вход в парк выглядел как из лихорадочного сна, а когда двое бессознательно шагнули внутрь, их словно загипнотизировали. Это было похоже на совершенно другой мир. Вполне возможно, что в этом парке находились все когда-либо изобретенные лампочки, работающие на прахе. Сотни и сотни лампочек медленно вспыхивали двумя оттенками дополнительных цветов, затем угасали и вспыхивали другой парой цветов. Красный и синий, желтый и фиолетовый, оранжевый и голубой и многие другие. Каждая лампочка была рандомизирована, и только некоторые из них показывали одну и ту же пару цветов. Две дорожки вели к ним слева и справа, а с обеих сторон были расположены дисковые светильники, которые светились только желтовато-белым цветом. Парк выглядел небольшим, поэтому вполне вероятно, что дорожка огибала весь парк. Дисковые фонари также были установлены на нижней части деревянных и металлических скамеек парка — они освещали их снизу. Немного впереди, в центре, был очень короткий холм, на котором росли деревья, очень похожие на те, что были в клубе Джуниора. Как и везде в этом месте, на их ветвях висели гирлянды, а вокруг стволов были намотаны гирлянды. Двое потеряли дар речи, их лица выдавали их чувства, и они молча смотрели на это место. Жон и Янг видели много красивых парков в своей жизни. Но это, это было что-то другое. Конечно, красочные парки не являются чем-то необычным, в рождественское время их множество. Но они никогда не видели парка, который выглядел бы невероятно праздничным и удивительным, но при этом не имел бы никакого праздника. Жон начал задумываться об этом. Он не видел ни одного человека, гуляющего по парку, что, возможно, означало, что люди в Аргусе уже привыкли к этому. И если его мысли были верны, это также означало, что парк выглядел так каждую ночь, что немного поражало его воображение. Представьте себе, сколько электричества съедает этот парк. Но если подумать, у них, возможно, есть решение, как включить такое количество лампочек на всю ночь и при этом сэкономить много электричества. Как они это сделали? Жон не знал ответа на этот вопрос. Может быть, Сафрон или Котта знают. — Вау, я никогда не знала, что у Аргуса есть такое, — сказала Янг, медленно поворачиваясь и рассматривая это зрелище. — Я тоже. Уши Жона вдруг уловили вдалеке мелодию фортепиано. Она доносилась с тропинки, ведущей справа от них. — Ты слышишь это? — спросил он, не поворачивая головы к ней. Янг мгновение молча смотрела на прекрасные огни, прежде чем ответить, и посмотрела в его сторону. — Что слышу? — Пойдем, — сказал он и протянул к ней руку, а затем медленно пошел в направлении, откуда доносился свет. Янг следовала за ним, и ее уши тоже начали улавливать мелодию фортепиано. Повторяющаяся мелодия из семи нот становилась все громче и громче по мере их приближения. Разум подсказывал, что она звучит знакомо, но при этом она не могла вспомнить, когда и где впервые услышала ее. Возможно, причина была в том, что песня звучала как одна из тех старых песен, когда телевизор был еще низкого качества, и экран был немного нечетким. Затем последовал текст песни. Город звезд… Янг поняла, что песня звучит из динамиков, спрятанных в кустах парка. Ей не потребовалось много времени, чтобы найти их, так как все было хорошо освещено, но не слишком хорошо, чтобы свет вредил глазам. Песня была прекрасна. Жону вдруг захотелось пошевелиться, и он повернулся к стоявшей позади него Янг. Синий и красный свет переливался на ее лице, затем цвета медленно перешли в желтый и фиолетовый, когда она продолжала смотреть на огни парка, слушая успокаивающую песню. Затем он обнаружил, что уже некоторое время смотрит на нее. Когда она стала такой… красивой? Жон сознательно отогнал эти мысли, и в его голове зажглась идея. Идея, которая прозвучала так, будто ее придумала Янг, а не он. — Хей… — мягко сказал он, привлекая ее внимание. Сиреневые глаза встретились с темно-синими, и Жон вдруг почувствовал, что его лицо потеплело, а сердце забилось быстрее и громче, когда он понял, что собирается сделать. — На школьных танцах у тебя не было возможности, не так ли? Янг отвернулась с немного раздраженным лицом и сложила руки на груди. — Не-а, — просто сказала она, отмахнувшись, — Слишком была занята, чтобы все держать под контролем, и никто меня все равно не пригласил. Прямо в ее духе, ага. — Ну… Сердце Янг упало, когда Жон внезапно склонил верхнюю часть тела, свесив голову вниз, и протянул ей правую руку, как будто он был королевской особой или что-то в этом роде. Сиреневые глаза расширились, и ее разум быстро пытался осмыслить происходящее. Это был такой неожиданный для него поступок. Неужели… неужели это было на самом деле? Жон поднял голову, и мягкая улыбка заиграла на его губах, когда это случилось. — Позвольте пригласить вас на танец? Это было по-настоящему. Лицо Янг внезапно стало теплым, а сердце забилось быстрее обычного. Бесчисленные мысли пронеслись в ее голове, пока она пыталась решить, что делать дальше. И тут ее осенило. Он хотел создать с ней воспоминания. Хорошие. Такие, которые останутся в памяти на всю жизнь. И это, это определенно подойдет, и, возможно, это отвлечет их от мыслей. У них была музыка, они находились в одном и, вполне возможно, самом красивом месте, в котором когда-либо были, в парке буквально не было других людей, и, самое главное, план звучал весело. Это ведь и был первый план, верно? Сделать что-то веселое. Сейчас самое время сделать именно это. Старое доброе веселье со старым добрым Тошнотиком. Она выпрямила спину и сжала правую руку в кулак, затем поднесла ее ко рту, закрыла глаза и прочистила горло. Как вымышленная принцесса, Янг задвинула правую ногу за левую и подняла в воздух невидимую юбку платья, после чего тоже поклонилась. — Ну, я с удовольствием, — сказала она с улыбкой, и улыбка Жона расширилась. Оба выпрямили спины. Они действительно собирались это сделать, да? Ну, назад дороги нет. Что самое худшее, что может случиться? Жон был хорошим танцором, да и Янг тоже. Волноваться было не о чем. Ну, они надеялись, что не было. Они с трудом сглотнули комок, нарастающий в горле, и приблизились друг к другу. Жон сделал первый шаг. Сначала он немного замешкался, а затем неловко и осторожно обхватил левой рукой ее правую. Было холодно, но низкая температура не беспокоила его. На самом деле он был рад, что было холодно, потому что это охлаждало его ладони, которые становились очень теплыми от его растущего смущения от ситуации, и крошечные капли начали формироваться. Он быстро стряхнул с себя негативные эмоции и положил вторую руку на ее лопатку. Жону стало ясно, насколько огромны его руки по сравнению с ее. Это был их первый раз, когда они держались за руки — или делали что-то на интимном уровне, на самом деле — так что его нельзя было винить. Если вы считаете, что держать чью-то протезную руку — это интимно. Теперь настала очередь Янг. Как и ее товарищ-блондин, она немного колебалась, прежде чем наконец положила левую руку ему на плечо. Янг тоже начала понимать, что плечо Жона на ощупь тверже, чем кажется. Она помнила те дни, когда он был еще неряшливым, невысоким мальчиком. Теперь он стал мускулистым, высоким, привлекательным мальчиком. Нет. Мускулистый, высокий, приятный мужчина. Это описание было более точным. Она искренне гордилась им, и хотя они не виделись больше года, она могла сказать, что он стал лучше. В конце концов, он открыл свое Проявление. Из-за… Янг отмахнулась от этих мыслей. В этот момент они были вдвоем, и больше никого. Голос сменился на женский, а свет снова стал красно-синим. Это была их реплика. Двое вальсировали в ритме песни, не сводя друг с друга глаз. Как и биение их сердец и шаги, темп песни был медленным. Их движения были естественными. Не было никакой незапланированности. И все же они работали. Когда ноты усиливались, усиливались и они. Когда они смягчались, они тоже. Когда они добавляли свои собственные движения, это тоже сочеталось с музыкой. Может быть, это была удача. Даже совпадение. А может быть, просто может быть, это было… что-то совсем другое. Вдруг зазвучал дуэт, и свет внезапно сменился на обычный желтый. Янг отпустила его руку, но продолжала танцевать в новом, более быстром ритме песни. Движения Янг изменились со спокойного, уверенного вальса на экстатический, плавный балет, она удалялась от него длинными, быстрыми шагами и стремительными поворотами. Белый рыцарь вскоре погнался за ней, танцуя вместе с золотой красавицей. Их сердцебиение стало синхронизироваться с более быстрым темпом. Заразительная, жемчужно-широкая улыбка заиграла на лице Янг, когда он танцевал ей навстречу. Жон поймал ее, и на его желто-светящемся лице появилась ухмылка. Они танцевали так, словно никто не смотрел, и кружились по всему парку. Они перешагивали через скамейки, цеплялись за фонарные столбы и кружились вокруг них — и при этом редко отрывали друг от друга глаза, а на их лицах постоянно сияли жемчужные улыбки. Бывали моменты, когда белый рыцарь почти настигал золотую красавицу, но, конечно, она не слишком облегчала ему задачу. Однако он не сдавался. Чем больше она дразнила его, тем быстрее и лучше он танцевал ей навстречу. Наконец, песня снова замедлилась, и он оказался на вершине башни. Свет сменился с желтого на множество пар дополнительных цветов, и двое снова продолжили танцевать вальс. Но на этот раз, вместо того чтобы держаться на расстоянии плеча, они прижались друг к другу — руки Жона обвились вокруг ее талии, а руки Янг — вокруг его груди. Она закрыла глаза, чувствуя и слыша, как сердцебиение Жона успокаивается вместе с ее собственным. Песня подходила к концу, и Янг подняла голову в такт быстрым нотам фортепиано. Время словно замедлилось, когда она с нежностью смотрела в глаза Жона, а он смотрел в ответ. Их взгляды были спокойными и в то же время напряженными. Успокаивающим и в то же время интригующим. Они никогда не смотрели друг на друга до сегодняшнего дня. До этого самого момента. Янг перестала танцевать, заставив остановиться и Жона. Она приняла решение. Они приняли свое решение. Она медленно подняла голову и медленно наклонила ее, а Жон опустил свою. Они сблизились и начали закрывать глаза, затаив дыхание. Песня закончилась, и их губы наконец-то соприкоснулись. Их шаги были легкими, когда они тихо шли к комнате для гостей. Однако сердцебиение Янг было не тихим. С тех пор как все произошло, по всему ее телу разливалось теплое чувство. Ее лицо, ладони, грудь — все было теплым. Ее щеки покраснели настолько, что даже в темных коридорах дома Сафрон и Котты, наверное, было видно. И не только ее черты, но и громкие удары ее сердца. Она знала, что оно было достаточно громким, чтобы он мог его услышать, ведь она тоже его слышит. Наконец, спустя, казалось, целую вечность, они пришли в комнату для гостей. Янг повернулась спиной к двери и потянулась обеими руками к дверной ручке позади нее. Жон прислонился спиной к стене напротив нее. Тишина заполнила залы, пока они пытались придумать, что сказать. Воздух внезапно стал влажным, и им стало еще труднее. — Итак… ух… спокойной ночи, — сказал Жон, наконец нарушив молчание. Янг неловко хмыкнула, и на ее лице появилась улыбка. — Да, ух… спокойной ночи. Жон ждал, когда она войдет в комнату. Но она не вошла. Она просто смотрела в его глаза, а он смотрел в ее. Лунный свет мягко падал на ее лицо, освещая крапинки пота на лбу и шее. В голове снова возникла та же мысль, что и тогда, когда он был в парке, но вместо мягкого лунного света на ее лицо падали сотни разноцветных огней. Без собственной воли нога Янг сделала шаг. Потом еще один. Потом еще один. Вскоре… Янг обнаружила, что снова обнимает Жона. Снова целует его. Поцелуй длился, казалось, целую вечность, когда их губы, наконец, разошлись. Но их тела не разошлись. Они смотрели друг на друга полуприкрытыми глазами, кончики их носов мягко касались друг друга. Как и прежде, это было невинно и недолго. Но воспоминания о влажности его губ, о его вкусе навсегда останутся в ее памяти. Янг почувствовала, что хочет еще, но на этот раз он тоже. Их следующий поцелуй был таким же невинным, как и предыдущий, но постепенно становился все более и более интенсивным. Голоднее. И более страстным. Их языки начали бороться за господство, и Янг издала мягкий, тихий стон через нос. Руки Жона, обхватившие грудь Янг, стали крепче, как и ее руки, обхватившие его талию и верхнюю часть спины. Горячее дыхание вырывалось через их носы и касалось лиц друг друга. Продолжая целоваться с ней, Жон вдруг развернул ее всем телом и прижал к стене. Между их поцелуями на ее лице заиграла улыбка. Янг подняла свою роботизированную руку к его затылку и притянула его ближе к себе. Жон прижался к ней бедрами, и Янг почувствовала его растущую твердость. Ее улыбка расширилась. Их дыхание становилось все более неровным, а сердца бились все громче. Звуки двух целующихся подростков наполнили коридоры, в которых несколько минут назад царила мертвая тишина. Им нужно было двигаться. Они были всего в футе от RWB, и Янг не могла представить, как они отреагируют, если одна из них застанет ее целующейся с Жоном. К счастью, он думал о том же, и знал идеальное место для продолжения начатого. Он оторвался от ее губ, и оба открыли глаза. — Хочешь пойти куда-нибудь еще? — тихо спросил он. Янг с энтузиазмом кивнула. — Да. — Пойдем. — Жон взял Янг за руку. — Пошли. Они бежали легкими шагами, пока Жон вел ее к своей личной гостевой комнате наверху. Возбуждение начало подниматься в ее и его теле. Жон планировал это, чтобы они могли стать ближе как друзья и создать воспоминания вместе с ней. И можно с уверенностью сказать, что после того, как все это произойдет, они станут больше, чем просто друзьями, а воспоминания, которые они создадут, останутся в их памяти до самой смерти. Быстро и бесшумно взбежав по лестнице, они оказались у двери гостевой комнаты Жона. Жон быстро открыл ее, а когда оба оказались внутри, сразу же закрыл за собой дверь. Через мгновение после того, как Жон повернулся к ней, ее губы прильнули к его губам, а ее любящие руки снова крепко обняли его. Прошло совсем немного времени, и их языки снова начали бороться, каждый пытался одержать верх. В конце концов, Янг победила, но, в конце концов, Жону было все равно. В конце концов, это была беспроигрышная ситуация. Жон позволил своим инстинктам и ногам вести их двоих к его кровати. Они немного попятились назад, пока его ноги не ударились о край кровати, отчего оба слабо вскрикнули. Он упал на мягкий матрас на спину — вместе с Янг, которая легла на него сверху. Она улыбнулась и захихикала во все горло после этого маленького происшествия. Блондинка продолжала доминировать над его ртом, пока расстегивала и снимала его зимнюю куртку, а затем бросила ее куда-то в комнате. Жон поднял свою верхнюю часть тела, заставив ее тоже подняться, и сделал то же самое с ее зимней курткой. Они некоторое время целовались, прежде чем Жон оторвался от ее губ и стащил с себя белую рубашку. Ее брови приподнялись, когда она взглянула на его тело. Руки Янг двигались сами по себе. Левая легла на его грудь, а правая — на живот. Нора не преувеличивала, когда называла его «мистер Мускул». У Жона, пожалуй, было идеальное телосложение для охотника. Подтянутый пресс и грудь, худые руки и все остальное. Янг нужно было запомнить и напомнить себе завтра, чтобы попросить его фотографии до и после — если они у него есть, то есть. — Что-то не так? — мягко спросил он. — Ничего, — ответила она с улыбкой, кивнув головой в знак отрицания. — Я не думала, что ты окажешься таким, ну, знаешь, горячим. — Мягкий похотливый взгляд пробежал по ее лицу. — В любом случае, на чем мы остановились? Прежде чем Жон успел ответить на вопрос, Янг быстро прижалась губами к его губам. Она почувствовала, как на его лице заиграла улыбка, когда они поцеловались, и начала стаскивать с себя желтую рубашку и бросать ее куда-то, как зимнюю куртку. Оставался последний предмет одежды, прежде чем Жон мог сделать то же самое, что она сделала с ним, и она уже начинала волноваться. Он оторвался от ее губ и положил подбородок на ее левое плечо. Янг положила левый висок на голову Жона и провела пальцами по его волосам. Его запах донесся до ее носа, и он пах довольно приятно и мужественно. Спокойное, горячее дыхание вырывалось из ее рта, когда он пытался снять с нее лифчик. Прошло не так много времени, прежде чем он, наконец, был снят, и Янг отбросила его назад, чтобы открыть вид на ее обнаженную, красивую грудь. И она действительно была прекрасна. Как и ожидалось, Янг оказалась очень объемной. Полной. И прямо-таки поражала воображение. Жон не хотел показаться поверхностным засранцем, но ее грудь выглядела намного лучше, чем у некоторых девушек, которых он видел в порно. Не то чтобы он видел ее в таком виде. — Вижу, я заставила тебя потерять дар речи, — сказала она с похотливым самодовольством на лице. Он вернул самодовольство. — Да, это так. Жон быстро прильнул губами к ее правой груди и начал сосать ее, а левой рукой разминал другую. Янг издала протяжный стон, впитывая новые ощущения. Это. Было. Потрясающе. Ощущение того, как он сосет и разминает ее грудь, было просто невероятным. Внизу начало подниматься теплое и зудящее ощущение. — Ах-блядь! — тихо прохрипела она. Это было музыкой для его ушей. Тот факт, что он доставлял ей удовольствие, несмотря на то, что это был его первый раз, наполнил его чувством гордости. Из ее рта вырывалось неровное дыхание, что делало и без того прекрасную музыку еще лучше. Янг схватила его за волосы и заставила его издать низкий стон, усиливая ее удовольствие. Она прикусила губу. Янг больше не могла выносить такого удовольствия — она не могла поверить, что испытывает такое наслаждение. Она схватила его за плечи и оттолкнула от себя. Жон собирался спросить ее, в чем дело, но она толкнула его еще дальше, пока все его тело не оказалось лежащим, а голова мягко ударилась о подушку. Все вопросы были сняты, когда Жон почувствовал, как что-то мягкое трется о его член. Он посмотрел вниз и увидел, что Янг прижалась лицом к его члену, нежно потираясь носом и губами из стороны в сторону о его джинсы с закрытыми глазами. Смесь горячего и милого определенно заставила его напрячься. Янг почувствовала это, и на ее губах снова заиграла самодовольная улыбка. Ее руки пробрались к пуговице его джинсов, расстегнули ее, а затем расстегнули молнию. Ее глаза встретились с его глазами, когда она начала снимать их и бросила за спину. Оставался только один предмет одежды, чтобы показать всего себя, но прежде чем они возьмутся за него, Янг хотела немного подразнить его. То, как она обнимала его член, произвело на него эффект — эффект, который ей очень понравился. Поэтому она сделала это снова, но на этот раз она добавила пару вещей, чтобы сделать это лучше. Вместо того чтобы просто прижаться лицом, она оставляла нежные поцелуи на его стволе и головке и терлась нижними губами о его член, приоткрывая рот. Дразнилка определенно сработала. Из его рта вырвался неровный вздох, а его рука стала ласкать ее лицо и волосы. Взгляд, которым он смотрел на нее, был полон вожделения. Но не только похотью, но и любовью. И ей это нравилось. Янг остановилась, прежде чем допустить такое раннее желание. Наконец, сняв боксеры, он отбросил и их, открыв ей всего себя. Она улучила момент, чтобы рассмотреть его член. Он имел отличную форму, был аккуратно выбрит — она нигде не заметила ни миллиметра волос, и хотя он еще не был полностью твердым, он выглядел довольно большим. Но она собиралась это исправить. Мягкие, теплые руки обхватили его член и начали легонько поглаживать его. Как и ожидалось, позволить такой горячей и симпатичной девушке, как Янг, погладить его член было потрясающе приятно. Жон сразу же напрягся и стиснул зубы. Глаза Янг стали полузакрытыми, а на губах заиграла дьявольская усмешка. То, как быстро его член стал твердым, вероятно, было большим комплиментом для светловолосой драчуньи — комплиментом, который она с удовольствием и сочно приняла. — Тебе приятно? — тихо ворковала она. Жон издал тихий стон через нос, прежде чем ответить. — Да, — вздохнул он. — Святое дерьмо, да. Янг прикусила нижнюю губу, и ее самодовольная улыбка расширилась. Она издала короткое, высокопарное хихиканье на задней стенке своего горла. — Ты знаешь, как заставить девушку чувствовать себя хорошо, Жон, — прошептала она. Янг наклонилась ближе к его члену и нежно положила ладони на его бедра. Жон приготовился к тому, какое наслаждение ему предстоит испытать. Тепло и возбуждение нарастали в его теле, дыхание стало учащенным в предвкушении. Она открыла рот, и он почувствовал, как тонкие губы сомкнулись вокруг его головки. Он втянул в себя все ощущения. Было тепло, влажно, мягко и, конечно же, невероятно приятно. Янг вошла глубже, остановилась на полпути и снова поднялась. То, как она провела языком по задней стенке его члена, слегка задевая его самое чувствительное место — уздечку, было просто восхитительно. Это было намного лучше, чем он мог себе представить. Ее голова снова опустилась, и она, наконец, смогла полностью погрузить его член в рот. Голова Янг начала покачиваться вверх-вниз, и ей потребовалось мгновение, чтобы найти правильный ритм. Изо рта Жона снова вырывалось горячее и рваное дыхание, что было музыкой для ее ушей. То, что он чувствовал себя хорошо, несмотря на то, что у нее не было ни опыта, ни практики, тоже доставляло ей удовольствие. Жон был уже полностью твердым, и он оказался гораздо больше, чем она ожидала. Если бы она могла предположить, то его размер был, вероятно, от семи с половиной до восьми дюймов. Кончик его головки иногда задевал вход в ее горло, вызывая рвотный рефлекс. Но она не возражала, совсем нет. Она хотела, чтобы ему было хорошо, и это все, что ее волновало. К тому же, чем больше она отдавала, тем больше он будет отдавать. Это беспроигрышная ситуация. Янг начала пробовать на вкус его соленую и одновременно сладкую сперму тыльной стороной языка. Она не знала, рядом он или нет, но все равно оторвала рот от его члена. Одна ниточка ее слюны протянулась от кончика его головки к нижней губе, когда она поглаживала его член. Лунный свет, проникающий через окно, слабо освещал это зрелище, и Жон тут же начал снимать этот момент, как фотоаппарат, и запечатлел все детали в своем сознании. От пары пузырьков слюны на головке его члена и кончике ее губ. Милое усталое выражение и румянец на ее лице и щеках. Ее пышная грудь, которая была на волосок от его члена, который покачивался, когда она гладила его. Она отстранилась от него, легла на него и прильнула губами к его яйцам. Янг начала сосать их, целовать и проводить по ним языком, поглаживая их. Ощущение того, что она гладит его и одновременно ласкает его яйца, было необычным. И не говоря уже о том, что это было невероятно удивительно. Жон закусил губы, сопротивляясь желанию кончить прямо там и тогда. Он также отвернулся и зажмурил глаза от взгляда Янг. Взгляда, который был горячим, милым, красивым одновременно, и был наполнен вожделением и любовью. Спустя несколько мгновений Жон услышал от нее смех, похожий на пьяный. — Слишком горяча для тебя, Тошнотик? Жон тихо выдохнул сквозь стиснутые зубы, когда она вдруг начала делать маленькие круговые движения большим пальцем по его уздечке. Желание не позволить своему семени выплеснуться повсюду мгновенно стало еще сильнее. Он больше не мог выносить ее дразнилки. Пока Янг наслаждалась и чувствовала себя доминирующей, Жон вдруг приподнялся, чтобы поднять ее. Янг издала короткий вскрик, когда он осторожно уложил ее обратно на мягкий матрас, меняя позы с ним. Все произошло так быстро, что Янг успела увидеть лишь размытое пятно. Жон расстегнул и снял с нее джинсы, а потом выбросил их, как и всю остальную одежду. Остались только желтые трусики, в центре которых было заметное влажное пятно. Но прежде чем снять их, он хотел, чтобы она попробовала свое собственное лекарство. Жон осторожно приподнял ее левую ногу — правой рукой под коленом, а левой под лодыжкой. Он нежно прильнул ртом к ее мягким, шелковистым, бледным ногам, сначала вдыхая аромат ее кожи, а затем медленно нанося нежные поцелуи. Янг закатила глаза, закрыла их и просто наслаждалась его ласками. Он начал подходить все ближе и ближе — от ее ног к коленям, затем к бедрам. Жон прикоснулся губами к ее коленкам, прежде чем продолжить целовать следующую часть. Несмотря на то, что это была такая маленькая дразнилка, Янг не могла удержаться от тихих стонов. Наконец Жон достиг ее бедер и прижался лицом к ее внутренней стороне бедер, как она к его члену. Янг издавала тихие стоны сквозь стиснутые зубы, затем тяжелые, придыхательные стоны, которые были музыкой для его ушей, а ее ноги немного извивались и терлись о матрас. Жон почувствовал, что уже достаточно подразнил ее, и перестал прижиматься лицом к ее бедрам. Несмотря на то, что он перестал, Янг все еще издавала стоны, что вызвало улыбку на его лице. Жон сделал тихий, глубокий вдох, прежде чем положить пальцы на трусики и стянуть их. Послышались слабые влажные звуки, прежде чем он увидел ниточки ее собственных соков, связанные с ее трусиками, которые растянулись, когда он снимал их. Он смотрел на это с благоговейным трепетом и навсегда запечатлел в своем сознании еще одно воспоминание. Он отбросил трусики и взглянул на бледную и очень мокрую киску. Лунный свет освещал ее соки, которые медленно сочились и медленно пробирались на матрас. Янг готовилась морально и физически. Даже горячего дыхания Жона, соприкасающегося с самой чувствительной частью ее тела, было достаточно, чтобы она почувствовала себя хорошо. Представьте себе, какое удовольствие она испытает, если он орально поласкает ее. Она успокоила дыхание и расслабила тело. Жон придвинулся ближе и провел руками по ее согнутым ногам, положив их на бедра. Он облизал губы, прежде чем войти в нее и провести языком по ее отверстию. Грудь Янг медленно вздымалась, и она издавала тихие стоны. Жон закрыл глаза, вдыхая ее вкус и наслаждаясь им. Он был сладким, соленым и удивительно терпким. Он просунул язык глубже внутрь, лаская ее нижние губы, что вызвало приглушенное хныканье и еще большее количество ее соков. Всплеск удовольствия пронесся по всему телу Янг и вызвал легкое головокружение. Это удовольствие усилилось, когда Жон неожиданно и нежно положил большой палец на самую чувствительную часть ее тела. Янг издала высокий, но тихий стон, который мог бы соперничать с высоким голосом Руби, и ее ноги снова начали подрагивать. — Святое-святое, мать его, дерьмо! — прохрипела она и схватилась за большую часть его волос. От удовольствия, которое она испытывала, на глаза навернулись настоящие слезы. Еще немного, и она достигнет своего пика. К счастью, Жон остановился и оторвал свои губы от ее киски. Ее тело начало расслабляться, и она заметила, что на ее лице, шее и груди выступили капельки пота. Жон придвинулся достаточно близко, чтобы прижаться своими влажными губами к ее губам. Она с удовольствием приняла их, но они не боролись за доминирование. Это продолжалось всего пару мгновений, прежде чем Жон оторвался от ее губ. Он задержался в нескольких сантиметрах от нее и встретился взглядом с ее глазами. — Так вот какая я на вкус, — ворковала она, лаская его лицо. Жон поднял ее обычную руку и нежно поцеловал. — А вы, мэм, чертовски хороши на вкус, — сказал он с улыбкой. Она тут же ответила ему тем же. Он отодвинулся назад и обхватил ствол своего члена, прежде чем потереться головкой о влажные губы ее киски. — Ты готова? — спросил он. Янг облизала губы. — Давай. Жон направил свой член и… — Подожди, подожди, подожди минутку! Он тут же отодвинулся назад и поднял голову, чтобы увидеть, как она снимает свою роботизированную руку и кладет ее куда-то под кровать. — В целях безопасности, — сказала она с мягкой улыбкой. — А теперь действуй. Жон кивнул и вернулся к тому, чтобы направить свой член на ее вход. Ему понадобилось мгновение, чтобы найти нужную точку, и он медленно ввел свой член в нее, вызвав удовлетворенный стон Янг. Ее мягкие и влажные внутренности плотно обхватили его член, и чужеродное, но удивительное ощущение почти заставило его кончить прямо там и тогда. К счастью, ему удалось побороть это желание. Остановившись на полпути, он отстранился и погрузил в нее весь свой член. Жон на мгновение погрузился в ощущения. Ее теснота, влажность, все. Жон положил руки на ее бедра, и его бедра начали медленно раскачиваться вперед-назад. Они танцевали в лунном свете, но, в отличие от прежних, их танец был горизонтальным. Мгновением позже Жон нашел свой ритм, и теперь были слышны влажные, небрежные, хлюпающие звуки. Оба закатили глаза и закрыли их, издавая тихие стоны. Аромат их пота начал заполнять темную комнату и ударять в нос. Каким-то образом он усиливал их удовольствие. Янг наслаждалась, как вдруг Жон вырвался, и она тут же открыла глаза. — Что случилось? — Повернись, — сказал он, подавая сигнал рукой. На ее лице появилось самодовольство. Она последовала команде Жона, повернулась всем телом и легла на матрас. После этого Янг выгнула спину и вильнула попкой в его сторону. И снова еще одно воспоминание, которое он с удовольствием запечатлел в своей памяти. Янг — это подарок, который не перестает дарить, и ему это нравилось. — Чувствуешь себя доминантом? — ворковала она. Жон не ответил и сразу же погрузил свой член глубоко внутрь нее, вызвав удивленный возглас. Его бедра снова пришли в движение, быстрее и сильнее, заставляя кровать скрипеть, а мокрые звуки возвращаться, когда его бедра снова и снова ударялись о ее бледную попку. Их стоны тоже вернулись и стали громче, чем прежде. Уже слышимые звуки усилились, когда Жон быстро шлепнул ее по великолепной попке, заставив Янг вскрикнуть. На том месте, где он ударил ее, появился красный след от его руки. Лицо Янг скривилось, когда она выпустила горячий вдох сквозь стиснутые зубы и уткнулась пальцами в подушку. Внезапное изменение отношения Жона с неопытного на доминирующего заводило ее не меньше, чем ей хотелось. Янг всегда думала, что именно она будет доминировать в постели, но ее мнение постепенно начинало меняться. Янг наконец-то почувствовала влажный воздух в комнате. Пот, выступивший на ее лбу, начал стекать на подушку. Она также чувствовала, как горячий пот с лица Жона капает на ее задницу. От количества их пота матрас стал влажным. Телесный и похотливый запах их аромата теперь наполнял всю комнату. Жон наклонился к ней верхней частью тела и нежно обхватил правой рукой ее подбородок, чтобы немного притянуть ее к себе. Приторный аромат ее волос и пота ударил ему в нос, когда его собственный пот капал на ее румяное милое, красивое лицо. Его голубые глаза остановились на ее полуприкрытых сиреневых глазах, и горячее дыхание, вырывавшееся из ее тихих, высокочастотных стонов, коснулось кончика его носа. Губы Жона прильнули к ее губам, и оба почувствовали вкус соленого пота, прежде чем их языки снова вступили в борьбу. Янг продолжала хныкать и стонать между поцелуями, а Жон издавал низкие стоны. Его губы переместились к изгибу на правой стороне ее шеи, и он глубоко вдохнул ее женский аромат, закрыв глаза. Его левая рука, лежащая на ее талии, нашла путь к левой груди и начала разминать ее. — Ах-блядь, Жон! — прохрипела она. — Святое… святое дерьмо… ах! — вздохнула она. Янг приближалась к своему концу, и ей это не нравилось. Она могла бы кончить прямо там и сейчас, но она хотела сначала преподать ему урок, пока их танец не закончился. Шлепать ее по заднице, как он это делает, было чревато последствиями. Последствия, которые, как она гарантировала, ему понравятся. Тело Жона внезапно перевернулось, и он ударился спиной о мягкий матрас. Открыв глаза, он увидел, что Янг лежит на нем сверху, прижавшись к его плечу и прикусив нижнюю губу с самодовольным выражением лица. — Янг, что… Вопрос Жона был немедленно услышан, когда Янг внезапно села, согнув ноги и поставив их по бокам его бедер, и провела головкой его члена по губам своей киски. Она медленно ввела его обратно, и Жон закрыл глаза, издав стон. Янг глубоко вздохнула и со стоном откинулась назад, положив руки ему на плечи, и капельки ее пота попали ему на лицо и грудь. Ее бедра начали покачиваться вверх-вниз, и она быстро нашла его ритм. Открыв глаза, Жон увидел лунный свет, проникающий через окно, который красиво освещал ее, как прожектор, и ее груди, которые прыгали туда-сюда в дюймах от его лица. Он заметил и почувствовал, что ее рука слабеет, и, обхватив ее пальцами, легонько подтолкнул ее вверх, пока она продолжала трахать его, чтобы она села поудобнее. Он тихо наслаждался зрелищем, которое предстало перед ним. Затем он понял, что уже дошел до конца, и Янг, вероятно, тоже дошла до конца. Жону хотел закончить их танец «на ура», как назвала бы это Янг. Жон активировал свое Проявление, озарив их обоих ярким белым светом, который осветил всю комнату. Их души соприкоснулись, и всплеск чуждого и неземного наслаждения захлестнул их умы, тела и души. Оба едва могли осознать всю полноту ощущений, которые они испытывали. Он достиг своего пика, и Янг тоже. — Янг! Я кончаю! — Кончай в меня! Жон наконец расслабился, и его семя изверглось и окрасило стенки внутри нее в белый цвет. Янг достигла своего пика одновременно с ним. Их глаза закрылись, и оба застонали, достигнув кульминации и обменявшись соками. Капли пота стекали с Янг на Жона, когда она медленно наклонилась вниз. Ее пышная грудь легла на его худую, и она прижалась лицом к его левой стороне. Их груди вздымались и опускались, пока они приходили в себя, и горячее дыхание Янг касалось левого уха Жона. Он не обращал внимания, так как его тело и разум все еще были заняты ощущениями, которые они испытали несколько минут назад. — Св-святое… святое дерьмо… — дышала Янг и делала глубокие вдохи между словами. — Так вот как… вот как… две души соприкасаются… чувствуют себя? — Нет… Я честно… не знаю… что произошло… Она задержалась над ним на некоторое время. Ее конечности были словно желе, и она не знала, как скоро они снова станут пригодными к использованию. Впрочем, Янг это не волновало. На самом деле, она хотела остаться здесь. Ее Тошнотику, должно быть, это тоже нравилось, так как ее грудь прижималась к его груди. Единственным недостатком этого было то, что его член начал размягчаться. Ну, как говорится, хорошего понемногу. — Эй… Янг? — …да? — Мы… все еще… друзья… после этого? На ее лице появилась мягкая улыбка, и она приподнялась над ним. Янг обхватила его лицо и мягко прижалась своими розовыми губами к его губам. Поцелуй не был голодным, не был страстным, не был наполнен похотью. Как и прежде, он был невинным, кратким, заставлял ее сердце трепетать и вызывал бабочек в животе. Их губы разошлись. — Мы поговорим об этом завтра, хорошо. А пока я влюблена в тебя. — Улыбка закралась на его губы, и она подарила еще несколько последних поцелуев. Янг села и вынула его член из своей киски. Капельки их соков стекали на бедро Жона и матрас и стекали по ее бедрам. — Вау, — пробормотала Янг и легла рядом с ним. Жон понял, как жарко в комнате, и встал с кровати. — Эй! — тихо воскликнула она и надулась так, как он никогда не видел за всю свою жизнь. — Вернись сюда и дай мне любить тебя! — Сначала мне нужно включить кондиционер, — ответил он и показал большой палец в ее сторону. Она надулась и стала выглядеть так, словно сознательно накладывала на себя руки. Тем не менее, это было очень мило и вызвало улыбку на лице Жона. Жон подошел к кондиционеру, который стоял слева от кровати, и включил его. Холодный воздух начал наполнять комнату, и он быстро вернулся к ней справа. Руки Янг уже были широко раскрыты для него, она быстро обхватила его и положила свою ногу ему на бедра. Он положил свои губы ей на лоб и позволил им остаться там. Вскоре сонливость овладела ими, и они заснули в объятиях друг друга. Стрела пронзила их обоих.