Как Аказа хотел сделать Кёджуро демоном

       Холодный ветер вот уже несколько дней как спускал с горных вершин ворохи мелких снежинок, но осень пока ещё была теплая, а солнце прекрасно прогревало тело.       Алые кленовые листья побагровели, но до сих пор украшали лес и каждый день жители деревни гуляли в поисках самых красивых листьев для украшения дома и приготовления сладостей.       Кёджуро смотрел на это вот уже целый день, почти не отводя глаз. Нет, вовсе не на прекрасные алые листья, а на Аказу.       Сегодня у них был день тяжёлой тренировки, и мечник был совершенно расфокусирован, что было полностью нетипично для него.       Он даже пропустил простой удар слева на тренировке, когда его взгляд вновь притянуло небольшое красно — розовое пятнышко на шее Аказы. Они теперь тренировались днем, поэтому солнечный свет хорошо освещал бледную кожу бывшего демона и Кёджуро мог очень внимательно всё рассмотреть.       Ему, честно, очень хотелось бы бросить всё, взять Аказу за руку, утащить наверх, к горному озеру и снова раздеть догола, чтобы рассмотреть как следует каждый уголок его тела. Ведь многие вещи при свете дня выглядели иначе! Конечно, хотелось их рассмотреть.       Темно-розовые волосы играли на солнце каким-то искрящимся бликом, казались ярче и светлее. Кожа Аказы была всё такой же бледной, но больше не казалась холодной. Кёджуро думал: сможет ли она окрасится тёплым загаром от солнца? Вот бы узнать!       След, который он оставил на шее возлюбленного, пребывая в экстазе от его сдержанных стонов и узкой тесноты, от его тепла и жадных движений навстречу, был слегка красноватым.       Если бы Кёджуро сжал зубы посильнее — он был бы с синевой. Одуряющие желания заполнили его по самую макушку и не отпускали, как он не выпускал из виду красное пятнышко.       Аказа нахмурился, но не прервал череду атак. Когда Кёджуро получил ещё пару раз, бывший демон остановился, сверкнув взбешенным взглядом.       — Где твои мысли?! — возмутился он, — О чем ты там мечтаешь? Пока мы тренируемся, все твоё внимание должно быть на мне!       Кёджуро широко улыбнулся и, будто только и ждал этого вопроса, глубоко искренне поведал о том, что именно он мечтает сделать с Аказой, раз уж теперь на нем остаются такие прекрасные следы.       Бывший демон замер, внимательно глядя на юношу. Выражение его лица лишь немного смягчилось, но на щеках разлился едва заметный румянец.       Теперь, когда он человек, он краснеет быстрее, чем раньше? Или на солнце просто лучше видно?       Мечник сходил с ума, он ни разу в жизни не обдумывал нечто настолько глупое в таких подробностях, но ничего не мог поделать: его внимание было натренировано замечать все мелочи и делать выводы. Теперь, когда серьёзные бои остались позади, он сосредотачивался на том, что ему было дорого.       — Нападай! — Упрямо скомандовал Аказа.       Кёджуро собрался, и у него получилось провести хорошую серию атак. С недавних пор мечник наконец смог дать возлюбленному какую-никакую, но всё же тренировку по его стилю Со Рю: навыки Кёджуро росли и он всё чаще и чаще доставал до Аказы атаками.       С тех пор, как Аказа стал человеком, Кёджуро стал тщательнее дозировать силу, потому что даже сам Аказа ещё не привык к тому, что у него больше нет демонической регенерации.       Именно поэтому вчера ночью всё было немного непривычно. Осознавая, насколько трудно выдерживать его темперамент, Кёджуро заковал свои желания в железную клетку, ожидая, пока Аказа сам не захочет коснуться его.       И вчера он, проснувшись, разбудил Кёджуро и прижался к нему, глубоко вдыхая аромат его кожи и просяще лизнув его губы. Юноша утопил его в ласковом удовольствии, касаясь так осторожно, словно Аказа вот-вот сломается.       Из-за всех этих нежностей Кёджуро только сильнее возбуждался и его напряжение копилось, лишь частично сбрасываясь на тренировках.       Теперь вот ещё и этот красный след на белой коже. Такой красивый, манящий.       Дразнит воображение, мелькает прямо перед глазами, — и что ему делать?       Способность к импровизации позволила Кёджуро зажать запястья Аказы в крепкий хват и рвануть его на себя.       От столкновения из груди бывшего демона выбился воздух и он яростно втянул его обратно, собираясь подробно рассказать Кёджуро, почему с противником нельзя обниматься без жизненной необходимости.       Но он не успел — рот возлюбленного прижался к его шее: он ощутил покалывающую боль, словно на этом месте был ушиб.       Неужели это…?       Аказа вспомнил, как Кёджуро вчера вцепился в его шею, толкаясь в него до основания, как его вело от непривычно ярких ощущений и как он кончил, едва только почувствовав на шее голодное рычание Кёджуро, который сдерживался, как только мог, к бессильной досаде бывшего демона.       Теперь ведь на нём оставались следы? Там, наверное, пятно или синяк, поэтому Кё так возбудился, увидев наконец на Аказе след от своей же страсти?       Затылок бывшего демона закололи мелкие иголочки предвкушения. О, это было великолепно. Он запросто раздразнит своего пламенного дракона — тот едва терпел, по нему было видно.       Если бы Аказе ночью не приснился очередной кошмар о том, как Кёджуро умирает в бою со сворой демонов из-за того, что Аказа его обескровил, — он бы не прижался к нему так откровенно и Кёджуро, возможно, уже сорвался бы и взял его так, как Аказе нравилось больше всего: грубо и сильно, забыв обо всем на свете и рыча в его кожу, кусая и выстанывая его имя. Но вместо этого Кёджуро был настолько нежен, что Аказа едва не умер, подавившись своей же слюной и сходя с ума от этой осторожности и неторопливости.       Внутри всё пекло от желания — невыносимо бесит, когда больше не можешь контролировать своё тело. Вот и теперь, когда Кёджуро крепко держал его, вжимая в себя, голова бывшего демона шла кругом.       — Кё, что ты делаешь… — прошептал Акпза, провоцирующе прижимаясь к возлюбленному, — мы же на улице.       С самого утра они ушли тренироваться к подножию горы — там была подходящее место. В Ханне не хватало пространства для тренировок.       — Здесь сейчас никого нет, — прошептал ему в плечо Кёджуро.       — Но кто-то может прийти и увидеть, что ты тут делаешь со мной, — Аказа превосходно научился играть скромность, как только понял, что строгое воспитание Кёджуро отходит порой на второй план перед его желанием.       — Что же делать? — и Кёджуро прекрасно ему подыгрывал.       — Откуда мне знать?       — Аказа, — мечник отпустил его запястья и тепло обнял его, счастливо улыбаясь в его шею и вдыхая аромат ночных цветков.       Бывший демон тут же позабыл все свои игры и просто замер, тихо наслаждаясь лаской, которую ему так щедро дарили.       — Мне очень нравится, — вдруг проговорил Кёджуро, чувствительно надавливая на красную отметину большим пальцем, — этот след. Я хочу оставить еще.       — Пойдем домой, — позвал Аказа.       Его охватило чувство, далёкое от простого возбуждения, оно было чем-то большим и занимало абсолютно всё пространство внутри него, которое было раньше чёрной дырой.       — Идём, — он облизал сухие губы, — оставь, сколько захочешь.