Целовались и плакали

Это был зал. Не бальный, нет, довольно небольшой по размерам и вместо блистательных оркестров, которые ты так любил, дребезжал старый граммофон. Но он играл какой-то старый вальс и по залу кружилось несколько пар, и их совершенно не волновало ни местонахождение «бала» ни скрипящая и срывающаяся музыка. Они вальсировали словно завороженные, практически не останавливаясь для отдыха, и даже не пытались уйти с этого безумного бала. Мы с тобой стояли у стены, молча наблюдая за этим зрелищем, а ты лишь щурился и кривил губы, усмехаясь этому нелепому представлению. Да, тебе явно нравилось. Как раз в твоем стиле. - Уилл, может быть они уже знают, что им всем суждено умереть? Твой вопрос прозвучал внезапно и резко, отвлекая меня, а ты даже не смотрел в мою сторону, жадно впиваясь взглядом в пустые лица одурманенных людей, пытаясь прочесть там что-то ведомое только тебе. - Не говори глупостей, Грелль. Они всего лишь под наркотиком, не более. Я наблюдал за тобой, пытаясь казаться безучастным к происходящему. Вид смертных, самих себя загнавших в ловушку, из которой уже не смогут выбраться, вызывал только брезгливость. Ты дернул углом рта, словно изображая гротескную маску, и повернувшись ко мне, одарил долгим изучающим взглядом, словно видел в первый раз. Я приподнял брови, играя удивление – да, играть я научился так же безупречно, как ты, иначе долго бы с тобой не выжил. Звуки вальса поперхнулись и заглохли совсем, захлебнувшись скрежетом, и из граммофона полилась совсем другая музыка – мрачная, медленная, тягучая, разбавленная отрывистым стучащим ритмом, странно сочетающимся с этой музыкой и вызывая неопределенные чувства. Несколько мгновений ты вслушивался, а потом твое тихое предложение словно вплелось в этот же ритм. - Потанцуем? Ты уверенно потянул меня за руку к центру зала. Я не стал сопротивляться, ведь это все равно было бы бесполезно. Мы танцевали, все никак не приноровившись к ритму музыки. Граммофон хрипел как на последнем издыхании, но мы уже не обращали на это внимания. Возможно и мы подпали под действие наркотиков, вот только этими наркотиками являлись мы сами. Внезапно невдалеке что-то грохнуло, с потолка посыпалась слетевшая от удара побелка. Удар был такой силы, что даже мы невольно вздрогнули. А вот людям было все равно. Люди равнодушно смотрели широко раскрытыми глазами на приближающуюся к ним смерть. Вскоре последовал второй удар, еще большей силы, еще ближе. Я машинально взглянул на часы, хотя все и так было понятно. - Почти пора. - Нет, подожди… Ты стиснул пальцы на моей руке, которую не отпускал до сих пор, привлекая внимание к себе. Я обернулся: ты стоял, глядя расширенными глазами, каким-то практически диким взглядом на меня. А потом ты вдруг подался вперед, первым, жестко и отчаянно целуя меня. Удары сыпались вокруг нас один за другим, а мы по-прежнему стояли в центре зала и целовались, я чувствовал, как ты то впиваешься в мои руки изо всех сил, то бессильно отпускаешь, царапая ногтями, а твои глаза были закрыты и из них текли слезы, делая наш поцелуй безумно горьким. Вот взрыв прогремел и в самом зале, люди безвольно падали под обломками осыпающейся мебели и стен сломанными куклами. И тогда ты наконец оторвался от меня, рассмеявшись, словно и не было ничего вокруг, словно не твои слезы оставляли след на наших лицах. И я отступил, наблюдая как ты вновь, как и многие разы подряд, как многие годы назад, собираешь свою кровавую жатву. Мы бы не были живы без этого. - Уилл? И вот мы уже дома и ты безмятежно улыбаясь, зовешь меня. Я подхожу, чтобы увидеть, как ты аккуратно ставишь иглу граммофона на пластинку. И я слышу ту же музыку, уже знакомый стучащий ритм, и я вижу твой взгляд, изучающий и немного безумный. - Потанцуем?..