Погребение мнимого

Ясным вечером, когда солнце ещё только начинало утопать за зыбкой полосой горизонта, к границам губительных Чёрных Вод подошла лёгкая, выполненная с изящной роскошью лодка. Судном правил сам градоначальник Призрачного Города — Собиратель Цветов под Кровавым Дождём. Рядом с ним, плечом к плечу, стоял его спутник, Наследный Принц Сяньлэ, вновь вознёсшийся на Небеса и возвративший статус Бога Войны. Когда лодка подошла к смертельному морю, Хуа Чэн и Се Лянь, направив по корпусу лодки ко днищу поток духовных сил, заставили судно подняться над опасной гладью воды. В битве против Безликого Бая Се Лянь избавился от запечатывающих его ци проклятых знаков, и теперь мощь его духовных сил ничуть не уступала Алому Бедствию. Оторвавшись от мёртвой поверхности моря, лодка слегка качнулась, и ещё один её пассажир, сидевший на лавке под навесом, обхватил обеими руками своё сокровище и крепче прижал его к груди. Хуа Чэн бросил долгий любящий взгляд на спокойное лицо Се Ляня. После сражения с Цзюнь У, он вынужден был продолжительное время восстанавливать свои силы и не мог ни обнять своего возлюбленного, ни даже обмолвиться с ним ни единым словом. Он очень скучал по нему и знал, что Се Лянь страдал из-за его внезапного исчезновения. Они воссоединились совсем недавно, и Хуа Чэн хотел провести время наедине с любимым человеком, а не мчаться в гости к Чёрному Бедствию и его Ветерку, преисполнившемуся сомнительными идеями о помощи страждущим и горевшему желанием повидаться с друзьями. Отказаться же от приглашения Собиратель Цветов под Кровавым Дождём не мог: всё-таки Ши Цинсюань был тем, кто помог ему разыскать Се Ляня, и он поддерживал Наследного Принца Сяньлэ, когда Хуа Чэн исчез. Так сложилось, что и Хэ Сюань с Ши Цинсюанем, и он сам с Се Лянем достаточно сильно повлияли на судьбы друг друга. Их невозможно было назвать чужими. Эта мысль вызвала у Собирателя Цветов под Кровавым Дождём озорную усмешку, и он нарочито недовольным тоном произнёс: — Если мы собираемся дружить семьями, Черноводу стоит задуматься о том, чтобы упростить для нас посещение его владений. — Сань Лан, мы ведь превратили дом Хэ Сюаня в поле боя, — мягко возразил Се Лянь, у которого вместе с тем от слов Хуа Чэна в груди разлилось уютное тепло. — После такого он был бы вправе вообще не подпускать нас к Чертогам Сумрачных Вод. — Как бы не так! — широко улыбнулся демон. — Я ведь был тем, кто помог ему сойтись со своим ненаглядным. Он теперь мой вечный должник. Се Лянь мягко улыбнулся в ответ. Он прекрасно понимал, что Хуа Чэн говорил так не всерьёз. Над тёмными волнами лодка шла плавно и быстро, так что вскоре на горизонте показались заросшие дикими лесами берега владений Чёрного Бедствия. Сидевший на лавке человек с любопытством вытягивал шею, стараясь рассмотреть призрачные очертания острова, к которому подплывало судно, и с любопытством озирался по сторонам, во все глаза наблюдая за резвящимися по морской воде диковинными костяными рыбами. Вскоре лодка подошла к мели и с лёгким влажным шелестом осела на мокрый песок. Хуа Чэн первым сошёл на берег и подал руку своему прекрасному спутнику. Коротко посмотрев возлюбленному в глаза, Се Лянь подарил ему полную нежной благодарности улыбку, потом развернулся к лодке и помог сойти с её борта их попутчику. Путники прошли совсем немного по лесной тропе, когда увидели спешащего им навстречу юношу. Он был одет в небесного цвета одеяния с вышитыми серебряной нитью по рукавам, воротнику и полам курчавыми облаками; стройный стан его был охвачен серебряного цвета поясом, за который был заткнут веер, а его волосы, скреплённые молочно-белой костяной заколкой, были собраны в простую причёску. Юноша открыто и радостно улыбался, приветствуя гостей. — Как я рад тебя видеть, старина Се! — воскликнул Ши Цинсюань, сжав Наследного Принца Сяньлэ в дружеских объятиях. — И я рад, старина Фэн, — тепло откликнулся Се Лянь. После того, как Хэ Сюань и Ши Цинсюань наконец разрушили сковывающие их путы прошлого, юноша начал заметно оживать, и его ясный взор перестала затмевать тусклая тень сожалений. Се Лянь был этому рад, как и тому, что ему посчастливилось обрести такого верного и доброго друга, готового и искать своего потерянного товарища по всему свету, и помочь ему отвести опасность от жителей Столицы, и утешить в тоскливом ожидании самого близкого сердцу человека. — Добро пожаловать, Хуа-гэ! — непринуждённо обратился Цинсюань к чуть приподнявшему в удивлении бровь Хуа Чэну и вежливо поклонился. Он счёл вполне естественным называть «старшим братом» супруга кузена его названного брата. Потом Повелитель Ветров склонился к сопровождавшему его давних знакомых мальчику лет десяти, крепко обнимающему лампу с мерцающим внутри лазурным пламенем. — А ты, значит, Гуцзы, — приветливо обратился Цинсюань к мальчишке, который в ответ серьёзно кивнул, во все глаза рассматривая красивого юношу с сияющими драгоценной бирюзой глазами. Повелитель Ветров встал перед мальчиком на колено, чтобы быть с ним вровень. — Ты можешь звать меня братец Ши. Хотя, — Цинсюань на мгновение задумался, прикусив губу, и продолжил: — если братец Жун тебе отец, то тогда тебе следует звать меня дядюшкой Ши! — Дядюшка Ши! — тут же воскликнул Гуцзы, настойчиво сжав рукав одеяний Цинсюаня. — А ты правда вернёшь мне папу? Никто в Небесных Чертогах, со всем их могуществом, силой и знаниями, не сумел за прошедший год с момента, когда душа Ци Жуна была сильно повреждена, восстановить её хотя бы немного. Но новый Небесный Владыка сказал ему, что его друг и названный брат его отца нашёл один способ, как можно восстановить частично рассеянную душу, и предложил свою помощь. Гуцзы слабо верил в это обещание, но глубоко в его сердце ожила надежда, когда он увидел, сколько доброты сияло в глазах стоявшего перед ним человека. — Твой папа когда-то очень помог мне, — доверительно произнёс Цинсюань, ласково погладив мальчика по голове, — так что я сделаю всё возможное, чтобы теперь помочь ему. У меня есть один магический предмет, — таинственно продолжил юноша, и Гузцы, заинтригованный, навострил уши, — и очень дотошный друг. Повелитель Ветров ободряюще подмигнул мальчику, поднялся и протянул ему ладонь. С мгновение поколебавшись, Гуцзы решил довериться человеку, оказавшемуся названным братом его отца, и сжал протянутую ему руку своей маленькой ладошкой. Хэ Сюань, обыденно мрачный, встретил гостей уже в усадьбе. С Се Лянем он обменялся сдержанными приветствиями, а с Хуа Чэном лишь молчаливо переглянулся. Черновод никогда не отличался гостеприимством, однако не поддаться уговорам Цинсюаня — Цинфэна — не мог, поэтому с деликатным равнодушием принимал теперь посетителей. Повелитель Ветров был счастлив. Это было самым важным. — Ты наверняка голоден, — обратился к Гуцзы Цинсюань, — так что сперва я угощу тебя ужином. Лао Се, Хуа-гэ, пойдёмте! Повелитель Ветров вместе с мальчиком проследовали по террасе к просторной гостевой комнате, где уже стояли накрытыми обеденные столики по числу гостей и хозяев, а Се Лянь бросил Сань Лану выразительный взгляд, прежде чем отправиться за Цинсаюнем. Черновод тоже было двинулся в сторону трапезной, но Собиратель Цветов под Кровавым Дождём преградил ему путь. — Куда это ты? — насмешливо оскалился Хуа Чэн. — Цинфэн готовил, — невозмутимо отозвался Хэ Сюань. — Я иду ужинать. — Потерпишь немного, — Хуа Чэн ехидно ухмыльнулся и, пошарив за пазухой, достал немного измявшийся свиток. — Вот, полюбуйся! — Собиратель Цветов под Кровавым Дождём протянул свиток озадаченно сощурившему глаза Черноводу. — Удивительно, насколько ты был не похож на Мин И! Этот Повелитель Земли настоящий бюрократ. После того, как надобность пребывать в Небесных Чертогах у Хэ Сюаня отпала, поскольку свою месть демон удовлетворил, да и Се Лянь вознёсся лишь несколько позже возвращения Ши Цинсюаня к жизни, истинный Повелитель Земли был освобождён из заключения в темницах Призрачного Города. Он, конечно, испытывал справедливое негодование на бесчестные поступки сговорившихся между собой Непревзойдённых Князей Демонов, но перед миротворческими силами Се Ляня и Ши Цинсюаня устоять не смог. Да и связываться с Непревзойдёнными ему не хотелось, тем более что никто из обитателей Небесной Столицы его не поддержал. Мин И пришлось смириться со щедрой компенсацией причинённого ему вреда, предоставленной причастными к его злоключениям демонами, и пойти на мировую. Хэ Сюань развернул свиток и бегло пробежал взглядом по написанным знакам. Вручённая ему бумага оказалось адресованным к Небесному Владыке Сяньлэ ходатайством поспособствовать ему в возвращении принадлежащего ему духовного артефакта — лопаты Повелителя Земли. Черновод удручённо нахмурился: он в самом деле забыл о том, что артефакт до сих пор лежит где-то в хранилище Чертогов Сумрачных Вод. — Идём, — недовольно проворчал Хэ Сюань. — Передам её тебе сразу. На самом деле ходатайство Повелителя Земли было лишь предлогом, для того чтобы на некоторое время занять хозяина Чёрных Вод. У Се Ляня были вести для Цинсюаня, которые Хэ Сюаню вряд ли было бы приятно слышать, и он попросил Хуа Чэна немного ему помочь. Всё дело в том, что Черновод просил Цинсюаня дать ему обещание, что он не будет искать встреч со страшим братом. Однако при этом он не возражал, чтобы Повелитель Ветров узнавал вести о Ши Уду через Се Ляня. Конечно, Хэ Сюань ничего бы не сказал, если бы Наследный Принц Сяньлэ начал говорить о бывшем Повелителе Вод в его присутствии, но Се Лянь, осведомлённый о том, насколько щекотлива и неприятна для хозяина Чёрных Вод эта тема, и будучи человеком тактичным, посчитал за лучшее рассказать Цинсюаню о брате в отсутствие демона. — Мне удалось кое-что выяснить о Ши Уду, — начал Се Лянь, когда они втроём расположились на ужин. Гуцзы, поставив драгоценную лампу на пол рядом с собой, с удовольствием поглощал запечённое утиное мясо и тушёные овощи. Услышав слова друга, Ши Цинсюань заметно занервничал, потому что не знал, какими — добрыми или страшными — будут принесённые для него Се Лянем вести. Наследный Принц Сяньлэ, понимая переживания Повелителя Ветров, сразу же изложил подробности: — Пэй Мин разыскал его в Восточном порту. Он открыл торговлю, и дела у него идут достаточно успешно. А вырученные деньги он тратит, — тут Се Лянь очень благодушно, светло улыбнулся, — на возведение в разных регионах Империи храмов Богу Ветра Цинфэну. Из уст широко распахнувшего глаза Цинсюаня вырвался изумлённый возглас. — Что? — почти шёпотом переспросил юноша. — Кажется, твой брат не оставляет надежду вновь вознести тебя на Небеса, только теперь уже с помощью молитв верующих, — понимающе проговорил Се Лянь. После того, как конфликт между Черноводом и Ши Уду исчерпал себя, Цинсюань открыл ему неприглядную тайну о себе, так что Наследный Принц Сяньлэ мог понять страх перед возможным новым вознесением. — Но я не хочу этого! — горячо выпалил Цинсюань. — Я счастлив здесь, с Хэ-сюном! — А кто тебе помешает отринуть свою божественность? — раздался у входа в залу насмешливый вопрос. — Так, как это сделал я. Теперь ведь тебя там ничего не будет удерживать. Услышав уверенные слова Собирателя Цветов под Кровавым Дождём, Ши Цинсюань радостно улыбнулся. Разволновавшись, он совсем позабыл о том, чему когда-то его научил демон. Выплывший из-за спины Хуа Чэна хозяин Чёрных Вод всучил своему гостю пресловутую лопату и прошёл к своему спутнику. Хэ Сюань уселся с юношей рядом, притянул его к себе за талию и легонько цапнул зубами за ухо. — Ай! — смешливо фыркнул Цинсюань, повернувшись к демону. — Проголодался? И, не дожидаясь ответа, Повелитель Ветров подцепил палочками со своей тарелки кусочек мяса и протянул Черноводу. Хуа Чэн выразительно закатил свой единственный глаз и, оставив артефакт у дверей, занял место рядом с Се Лянем. В то же время Гуцзы, уже поевший, мирно клевал носом над своим столиком. Путь к Чёрным Водам был долог, и мальчика после хорошего ужина сморило. Заметивший это Ши Цинсюань высвободился из объятий Хэ Сюаня и, подняв ребёнка на руки, унёс в приготовленную для него спальню. Через некоторое время Повелитель Ветров вернулся с небольшой малахитовой шкатулкой в руках. Ши Цинсюань опустился на подушку, на которой раньше сидел Гуцзы, и поставил шкатулку на стол. — Может быть, следовало сделать это в присутствии Гуцзы, — неуверенно проговорил Цинсюань, — но мне бы не хотелось разочаровывать его, если ничего не получится. Зато если укрепить душу братца Жуна удастся хотя бы чуть-чуть, — уже бодрее произнёс юноша, — то мальчику будет сюрприз, когда он проснётся. — Ци Жун что жук-вредитель, — насмешливо сказал Хуа Чэн. — Его живучести позавидовать можно. Понадеявшись, чтобы всё было именно так, Повелитель Ветров придвинул поближе лампу с остатками души Лазурного демона и открыл малахитовую шкатулку. В приглушённо освещённом фонарями вечернем помещении тут же замерцало призрачно-лазурное пламя сродни тому, что полыхало в лампе. Ши Цинсюань бережно вытащил из шкатулки предмет, который не раз выручал его самого и который мог стать нитью ко спасению своего законного хозяина. Это был коусян, который Ци Жун одолжил юноше на удачу, когда тот утратил последний осколок своей души. Кто знал, что сам демон вскоре окажется в схожем положении? Лепестки варгана были слегка приоткрыты, и каждый из них был объят пламенем демонической души. Это пламя по крупицам собирал Хэ Сюань — Цинфэн очень просил за своего названного брата — у мелких бесов, что когда-то составляли свиту Лазурного Фонаря в Ночи. Зажжённое лично Ци Жуном, призрачное пламя, горевшее над головами его слуг, хранило в себе его духовные силы, а значит — и частицы его души. Правда, не все из демонов-прихвостней продолжали носить над своей головой такие знаки отличия после пропажи Лазурного Фонаря в Ночи, но, как оказалось, даже у Ци Жуна нашлись особо преданные слуги. Найденное пламя переносилось затем в инструмент, который застал ещё человеческое детство своего хозяина и столетиями проникался его духом, накапливал следы его духовных сил и хранил в себе его душу. Аккуратно сняв с лампы колпак, Ши Цинсюань осторожно опустил коусян на дно светильника. Слившись воедино, лазурный огонёк демонической души ярко вспыхнул внутри лампы и дико заплясал на поверхности варгана. А через несколько мгновений через узкое горлышко лампы повалила приглушённая, сдерживаемая слабостью находящегося в сосуде духа брань. — Ну, я же говорил… — развёл руками, будто подтвердил очевидное, Хуа Чэн. Ши Цинсюань обрадованно вскочил на ноги, подхватив с пола лампу, и покружился с нею вокруг себя. Хотя Ци Жуна сложно было назвать восстановившимся — в заключавшим его душу сосуде в лазурном пламени время от времени едва можно было различить очертания его лица, — но по крайней мере он смог вернуть себе самосознание. Повелитель Ветров слегка постучал пальцем по стеклу и позвал негодующего внутри лампы демона. Кажется, маленькому призрачному огоньку было тяжело сфокусироваться на окружающей обстановке, поскольку тот долго никак не реагировал, зато потом его потрескивающий, как раскалённые поленья в костре, голос стало невозможно заткнуть. — Эгей! — приглушённо заголосил Ци Жун. — Да это же братишка Сюань! Значит тухлая рыбина тебя-таки вытащила с того света! А сынка мой где?! Крутящийся волчком в лампе призрак, не прерывая словесный поток и обласкивая всех, кого выхватывал взглядом — кроме Цинсюаня, пытался отыскать Гуцзы. — Тише! Не беспокойся! — остановил метания Лазурного демона Повелитель Ветров. — Он спит в соседней комнате. — Кто тут ещё беспокоится! — надменно фыркнул Ци Жун. Звук из-под стекла получился весьма комичным. — Живо неси меня к нему! Ши Цинсюань с улыбкой на сияющем от счастья лице поспешил исполнить желание демона. Может пройти ещё много времени, прежде чем Ци Жун окрепнет и разовьётся из блуждающего огонька в полноценного призрака, но если они продолжат искать следы духовных сил, которые где-либо оставлял Лазурный демон, его прогресс может проходить гораздо быстрее… Когда в Чертогах Сумрачных Вод сгустилась тихая, звёздная ночь при полной весенней луне, Хэ Сюань, Хуа Чэн, Ши Цинфэн и Се Лянь, взяв с собой лишь ароматное цветочное вино и лёгкие закуски, переместились в сад. Плодовые деревья, растущие в саду и стоявшие мёртвыми столь давно, что даже их хозяин затруднился бы назвать точный срок, своими раскидистыми ветвям шелестя, как молоденькие сплетницы, то и дело норовили закрыть от взоров своих гостей луну. Но двое гостей и двое хозяев этого сада разместились в резном открытом павильоне вовсе не ради полной луны, а ради диковинного и изящного зрелища — цветов, пышными облаками распустившимися на мёртвых деревьях, красотою и жизненной силой способных поспорить с даже цветами в садах небожителей. В саду Чертогов Сумрачных Вод деревья цвели уже третий год.