В деревне Анта

Макхариэль и Лидия глубоко пожалели о том, что вежливо отказались от предложения конюха Вендхельма остаться на ночь в его небольшом, но вполне уютном — а главное — теплом доме. Стоило багровому солнцу скрыться среди длинного хребта из скалистых заснеженных гор, как по дороге в деревню Анта поднялась неспокойная метель. Пелена белоснежного снега колола холодом глаза и преграждала путь. И ничего, кроме жалобного завывания метели среди стволов деревьев и гор, не было слышно. Идти было неудобно. С плеч раздражительно соскальзывали кожаные лямки рюкзаков и щит, которые с трудом, из-за начинающих неметь конечностей, поправлялись. Капюшоны резко слетали с головы от потоков ветра. Зажигать факел не было никакого смысла. Женщина и юноша, крепко держа друг друга локтями, с опущенными головами старались торопливо передвигаться по неровной дороге. Лидия еще достаточно хорошо держалась для такой неожиданной смены погоды. Однако Макхариэль крупно дрожал. Эльфу казалось, будто даже кости содрогнулись в болезненной судороге от мороза. Поднимаясь по небольшому холмику, они заметили мелькающий желтый свет неподалеку. Темноволосая женщина безмолвно ухватила друга покрепче и ускорила шаг. Светловолосый юноша, поняв намек Лидии, поспешил взять с нее пример. Гулко постучав кулаком по деревянной двери, женщина снова поправила слетевший капюшон, который с каждым мгновением сердил ее больше и больше. Через некоторое время послышался звук открывающихся ставней и входная дверь немного приоткрылась. В проеме из мягкого света показалось усталое и недовольное старческое лицо. — Кого сюда занесло так поздно? — без интереса проскрипела она. — Мы обычные путники, — подал голос Макхариэль, съеживаясь от холода, — впустите нас, пожалуйста. Как будто издеваясь над ними, старая женщина долго и изучающе осматривала их. Для бандитов или воров эти люди были, как смогла она заметить, одеты прилично. — Так уж и быть, входите, — в итоге заговорила старуха, позволяя юноше и женщине ступить порог дома. Внутри было сухо и тепло. Немногочисленные дрова в камине приятно потрескивали, а желто-оранжевый свет огня пленительно начинал вгонять в сонливость. Старая женщина неразборчиво возмущалась о чем-то под нос. И, скорее всего, она негодовала о том, как такие бестолковые путники додумались не остаться в Вендхельме или где-нибудь в более укромном месте, а отправится среди ночи в пургу неизвестно куда. Макхариэль и Лидия, находясь все еще на пороге, сбросили немаленькие рюкзаки на пол и принялись стряхивать с одежды мокрый снег. — Чтобы на рассвете вас уже не было, — сказала старая женщина после того, как перебрала кочергой свежие поленья в камине. — Хорошо, — по-солдатски ответила ей Лидия, а затем поблагодарила, — спасибо, что разрешили остаться на ночь. Как только женщина и юноша сняли с себя капюшоны, старуха обратила внимание на их лица. Поседевшие, но темные брови изумленно приподнялись вверх, когда ей удалось рассмотреть обнажившие лица путников. — Так ты талморец? — скрипучим голосом взвыла она, — прочь, пошли прочь из моего дома! С сожалением осознав, что в руке уже нет раскаленной кочерги, старая женщина начала размахивать голыми и дряблыми кулаками перед ними, пытаясь выгнать юношу и девушку из своего дома. Лидия вовремя успела крепко ухватить морщинистые кисти рук, с удивлением смотря на моментально разозлившуюся старуху. — Мы всего лишь хотим переночевать здесь, — начала попытки успокоить ее Лидия, опуская поднятые руки старой женщины, — мы не собираемся причинять вам вред. — Да я трижды плевать хотела, что вы там хотите! — сипела на них старуха, ее выражение лица стало гневным, — ты привела сюда это отребье, губителя нашей страны, нашего народа! — Да как вы смеете?! — в груди у женщины даже воздуха не осталось от нарастающего возмущения. — Это мой дом! — грозно заявила старая женщина, ее гневное лицо еще сильнее исказилось, — и я не потерплю, чтобы здесь отсиживала всякая дрянь, вроде этого, — она красноречиво посмотрела на Макхариэля, — так что пошли вон отсюда! Лидия возмущенно засопела, не имея понятия, как поступить на данный момент. С одной стороны довольно жестоко выгонять в такую непогоду посреди ночи, а с другой — она имела право это сделать, это ее дом и она его хозяйка. — Хорошо, мы уйдем, — негромко и как-то печально проговорил светловолосый юноша, поднимая с пола большой рюкзак. Темноволосая женщина в ответ на это поджала раздосадовано губы и под пристальное наблюдение старухи тоже начала заново надевать на себя рюкзак и щит. Колючий, как острие меча, ветер мигом обжог их щеки холодом. От непривычки ночной лес казался бесконечно темным полотном. — Чтоб вы замерзли насмерть! — на последнем слове деревянная дверь яростно захлопнулась за их спинами. — Дерьмо, — выругалась рассерженно Лидия, а затем обеспокоено взглянула на эльфа, — ты как? — Сойдет, — невесело ответил на вопрос Макхариэль. Ему, само собой, было неприятно и обидно выслушивать такие оскорбления. Но при этом он понимал, что он не единственный, на кого такими словами бросалась старуха, — нужно поискать другое место для ночлега. К большому сожалению юноши и женщины, остальные маленькие деревянные домики были закрыты, и ни один его владелец не пожелал им открывать. — Мы не можем дальше идти, давай здесь спрячемся, — Лидия указала на плохо обдуваемый узкий проулок между домами. Они с усталостью и не без труда расчистили все нужное пространство от мокрого снега руками и ногами. Ночь казалась безумно длинной и тревожной. Метель то успокаивалась на короткий миг, то усиливалась, отчего кончики хвойный деревьев, тяжко вздыхая, сгибались пополам. Они не спали до самого восхода алого и нетеплого солнца, закутываясь плотнее в спальные мешки и прижимаясь ближе друг к другу.