От отвращения до...

      Фридрих смотрел в след, уходящей с доктором, Теодоре. Ему не в первой оставаться наедине с Нойманном, почти всегда это заканчивалось плохо для юноши, и весело для обер-лейтенанта. Солдат сглотнул ком в горле, старался унять дрожь, хотя и знал, что его реакция забавит Альберта.       Нойманн взглянул на Фридриха, тот не отводил взгляда от поворота, за которым скрылась журналистка с доктором. Сейчас ничего не мешало мужчине любоваться изящными чертами подчиненного. Он буквально чувствовал дрожь солдата, видел напряжённые движения грудной клетки при рваных вдохах. Такой красивый сейчас, было приятно видеть юношу в таком состоянии. Альберт в принципе любил видеть страх людей.       Фридрих вздрогнул, когда обер-лейтенант обошёл его со спины положил руку между шеей и плечом, слабо сжимая.       — И что это сейчас было, солдат? — с обычной издевкой в голосе и хищной улыбкой спросил мужчина. Юноша тихо вздохнул, когда рука Нойманна сдалась сильнее. Он опустил голову и тихо прошептал       — Ч-что в-вы имеете в-виду? — на этот вопрос Альберт рассмеялся. Он продолжал наслаждаться замешательством и лёгкой дрожью, которую Фридрих безуспешно старался скрыть.       — Вам холодно, солдат? — Насмешливая ухмылка не слезала с его лица ни на секунду.       — Н-нет, все в по-порядке. — Несколько озадаченный этим вопросом, юноша поднял голову. Нойманн наклонился к шее солдата, горячее дыхание коснулось чувствительного ушка.       — Я так не думаю, солдат. Хотя я повторюсь, что ещё можно ожидать от Ландштурма. — Рука обер-лейтенанта скользнула на грудь ближе к сердцу, чувствуя его бешеный ритм и тяжёлое дыхание солдата, другой рукой обхват в его талию, собственнически прижимая к себе.       Фридрих не проявлял попытки сопротивление, зная что это бесполезно, лишь опустил голову, позволяя прижать себя к груди. Юноша знал, что Альберту нравилось то что он видел перед собой, чувствовать то как вздымается его грудь и как часто бьется сердце.       Не долго думая Нойманн наклонился и не больно, как кот, укусил солдата за загривок, чем вызвал удивлённый короткий вскрик. Рукой обер-лейтенант подобрался к пуговицам кителя, расстегивая их.       — П-подождите! — Юноша сделал отчаянную попытку вырваться, однако руки держали крепко.       — Что такое солдат? — С притворным удивлением спросил мужчина, сильнее прижимая Фридриха а себе. — Боитесь что вернётся ваша подружка?       Руки продолжили расправу с пуговицами кителя, а затем и рубашки. Расстегнув пару верхних, пальцы Альберта очертили хрупкие ключицы, а после легли на беззащитное горло сжимая слабо, но ощутимо. Избегая прикосновений Нойманна, солдат запрокинул голову.       — М-молю не з-з-здесь. — Тихо проговорил Фридрих, закрывая от смущения глаза.       — Что, что? Я не расслышал повторите громче, солдат! — Эта ситуация явно забавляла Альберта. Мужчина почувствовал движение кадыка под своей ладонью.       — Не з-здесь пож-пожалуйста. — Громче повторил Фридрих.       Лежащая на талии рука обер-лейтенанта опустилась на внутреннюю сторону бедра юноши.       — И что вы можете мне предложить взамен, солдат? — По спине пронёсся табун мурашек. Что, он предложит обер-лейтенанту взамен? Нойманн всегда получал что и когда хотел, юному солдату нечего было дать мужчине.       — Что хо-хотите. Т-только не з-здесь. — Фридрих провел язычком по пересохшим губам, этот жест не остался незамеченным.       — Что хочу, солдат. Хорошо, пойдёмте! — На удивление легко согласился Нойманн, напоследок он провел пальцами, по внутренней стороне бедра юноши, от коленки лишь немного не дойдя до паха.       Альберт схватил Фридриха за запястье и повёл к ближайшему углу дома. Завернув, обер-лейтенант прижал солдата к стене прижимаясь к нему всем телом.       — Я-я не это и-имел в-ввиду. — Плечи болели от грубого соприкосновения со стеной, ладони прижалась к холодному камню. Фридрих повернул голову, избегая зрительного контакта, на что услышал смех обер-лейтенанта.       — Вы сказали что не хотите там, солдат, и я привёл вас в другое место, что вас не устраивает? — Тонкими грубыми пальцами юношу взяли за подбородок, поворачивая к себе и возобновляя зрительный контакт. Возродить было нечем. Фридрих почувствовал как по щекам потекли слезы. Чувство беспомощности и унижения давили сильнее чем недавно пальцы Альберта на шее. Юноша прикусил нижнюю губу и закрыл глаза.       — Хмм. Ладно, я отведу вас к себе, однако и вы сделаете кое-что для меня, согласны, солдат? — Чужая ладонь легла на щеку солдата, поглаживая и стирая слезы большим пальцем. Юноша активно закивал, уже было все равно что попросить обер-лейтенант, лишь бы убраться отсюда подальше и не стоять под ярким светом фонаря.       Нойманн хищно оскалился и наклонился к лицу солдата.       — Вы даже не выслушали мою просьбу, солдат. — Мужчина легко развёл колени Фридриха, устраивая бедро меж стройных ног слегка надавливая, за что был вознагражден сдавленым стоном. Крепко, с несвойственной нежностью, держа солдата за подбородок, Альберт легко коснулся его губ своими, и сразу же отстранился. Фридрих открыл глаза, губы Нойманна мазнули по щеке и коснулись ушной раковины, озвучивал просьбу.       — Я отведу вас в кабинет, но лишь для того чтобы с этих губ — рука на щеке сдвинулось к губам солдата, ногтем большого пальца царапая нижнюю. — не слетало ничего кроме стонов и моего имени. Не смейте сдерживаться, солдат.        Горячий шёпот возле уха заставил их и щеки покраснеть. Обер-лейтенант отстранился заглядывая в испуганные глаза.       — Я ведь все равно получу то чего желаю и кого желаю, вам решать произойдёт это здесь или на кровати.      — Нойманн даже не пытался скрыть угрозу в голосе.       — Я со-согласен. — Тихо прошептал Фридрих, на сей раз Альберт не заставил его повторять или как ещё издеваться.       Дорога была недолгой. Фридрих никогда с мужчиной не был, однако слышал истории сослуживцев, а учитывая характер Нойманна, и даже не пытался скрыть волнение и испуг.       Они зашли в комнату обер-лейтенанта. Широкий стол, тёмный пол и стены, минимальное освещение и достаточно просторная кровать. Вздохнув Фридрих снял с плеч китель, повесил его на спинку стула и принялся за оставшиеся пуговицы рубашки.       — Куда вы так спешите, солдат? У нас вся ночь впереди. — Притворно удивленным голосом спросил Нойманн. Мужчина подошёл к перепуганному солдату, чьи руки задержались на середине рубашки, помогая избавиться от ненужной одежды. Снова лёгкий, как бы успокаивающий, поцелуй в шею, одной рукой он обнял юношу за талию, тогда как второй оглаживал плечи, спустился к груди и сжал пальцами сосок. Фридрих не сдержал стона и запрокинул голову, открывая шею для поцелуев, чем Альберт незамедлительно воспользовался. Вопреки ожидаемым грубым поцелуями, засосами или укусам, Нойманн нежно целовал шею подчиненного.       Пальцами обер-лейтенант зарылся в волосы Фридриха, ласково их перебирая и впился в губы осторожным, но настойчивым поцелуем, на который ему хоть и неохотно ответили.       Альберт повёл подчиненного к кровати, одной рукой держа за волосы, а другой поглаживая грудь, ребра и подтянутый живот, лишь изредка забираясь под ремень. Дойдя до пункта назначения обер-лейтенант толкнул юношу на кровать, укладываясь сверху. Рука схватилась за тактический ремень легко расстегивая и стягивая брюки с бельём до колен. Фридрих инстинктивно свёл ноги, однако Альберт был занят его сапогами. Сняв их вместе с брюками, он бросил на пол и свою обувь, забираясь на полностью обнаженного солдата. Жёсткая ткань неприятно касалась нежной кожи так что юноша вжался в постель желая уйти от соприкосновения.       — Разденьте меня, солдат! — Приказ больше походил на просьбу, дрожащими пальцами юноша принялся расстегивать китель на мужчине, однако получалось плохо: пуговицы норовили выскользнуть из-под ослабевших пальцев, и вскоре мужчине это надоело. С разочарованным вздохом Нойманн оторвал руки подчиненного и быстро расстегнул китель и рубашку, скидывая их на пол, вновь прижимаямь теперь уже обнажённой грудью к груди солдата.       — Так лучше? — Фридриху показалось искреннее беспокойство в голосе обер-лейтенанта.       — Д-да, спа-спасибо — На удивление никаких издевок в сторону солдата не послышалось, возможно даже он понимал насколько неприятно ощущать кожей грубую ткань военной формы. Юноша схватился за плечи мужчины то ли желая отстранить, то ли притянуть ближе.       Разведя стройные ноги солдата, Альберт устроился между ними и коснулся скользкими пальцами колечка мышц. Когда успел? Фридрих подался назад, но мужчина схватил его за бедра, удерживая. Нойманн встретился с испуганным взглядом подчинённого, его окутало неизвестное желание успокоить, пообещать не причинять боли. Мужчина наклонился и стал покрывать плечи и грудь Фридриха поцелуями, отвлекая от неприятных ощущений. Юноша сам не заметил как в него свободно входили три пальца, только тогда Альберт отстранился, снимая с себя так сейчас не нужные брюки и белье.       Забравшись обратно Нойманн приставил член ко входу, и тут солдат запаниковал.       — Н-нет. — Он попытался отстраниться, но был прижат к кровати. Слезы, опять слезы, текли по раскрасневшимся щекам — Я-я не могу. П-прошу не на-надо. — шептал Фридрих, руками упираясь в грудь Альберта. Он ждал удара, приказа или просто игнорирование, но никак не ожидал этого. Обер-лейтенант нежно поцеловал мокрую щеку солдата, второй рукой стирая слезы с другой. Эти прикосновения были слишком осторожные, будто Нойманн боялся что его оттолкнут, слишком нежные, словно он прикосался к чему-то хрупкому. Последний поцелуй пришёлся на губы юноши, такой чувственный не похожий на другие, в нем не было ни капли собственичества, только ласка и желание успокоить, это первый их поцелуй на который Фридрих искренне ответил.       — Фридрих? — Собственное имя из уст обер-лейтенанта прозвучало необычно, даже более интимно чем поцелуй или прикосновение. — Тише, Фридрих, я буду нежен. Обещаю я не причиню тебе лишней боли. Этому голосу хотелось верить, в глазах напротив снова промелькнуло беспокойство, и юноша кивнул, разведя ноги и обвивая ими талию мужчины.       Отвлекая солдата лёгкими поцелуями и нежными прикосновениями он постепенно вошёл полностью, давая себе и партнёру привыкнуть. Фридрих охватил шею обер-лейтенанта и сам потянулся к чужим губам, вызывая у того довольную ухмылку.       Солдат двинул бёдрами намекая, что жаждет большего. Вопреки собственному желанию, Альберт двигался медленно и ласково стараясь не причинять боли. Даже когда Фридрих просил ускориться, он делал это осторожно не срываясь на бешеный ритм, отчасти игнорируя свои желания.       Они лежат. Фридрих прижался спиной к обер-лейтенанту и мирно спал. Альберт обнимал своего солдата. Завтра они должны ехать, ничего не изменится.