Принц и нищий

Он задыхался, но продолжал бежать. По лицу катились капли пота, застилали глаза, в боку кололо. Споткнувшись, парень упал, вскрикнув от боли в ладонях и коленках. Мимо него шли, кривя рты и стараясь не оборачиваться. Богатая одежда, ухоженный вид, несмотря на помятые костюм и волосы. Никому не хотелось подходить и помогать — было чревато. Слишком уж хорошо жители городка знали, что последует за прикосновением к жителю элитного района, где бы он не находился. Любое касание, будь то попытка помощи или случайный толчок, могло понести за собой буквально всё: от наказания в виде побоев и огромнейшего штрафа до тюрьмы. Просто потому что в твоих, казалось бы, безобидных действиях усмотрели «покушение на жизнь графа/виконта/барона N.N». Молодой человек поднялся и опёрся плечом о стену дома. От боли юноша не мог двинуться с места, морща нос и пытаясь привести дыхание в норму. — Хэй, фрик, — юноша снял очки, чтобы вытереть лицо от пота, и близоруко уставился на подходившего. — Я… Я не фрик… — юный граф снова надел очки, мысленно поскуливая от боли в ладонях. — Ну, а кто ж ты ещё? — светловолосый парень с зелёной челкой и карими глазами нагло уставился на измученное лицо. — Я… Простите… Я просто… От этого лепета блондин усмехнулся, чем ещё больше вогнал в краску собеседника. — Ладно, не трусь. Заблудился, да? — Да, — смущённо признался юный граф, виновато улыбнувшись. Он отодвинулся от стены и попытался сделать шаг навстречу кареглазому, но почти сразу упал ему на руки, вскрикнув от боли. — Ты чего? — Не… Не знаю, — тихонько всхлипнул граф, — Сломал, наверное… Блондин, сделав глубокий вдох, взял богача на руки и поплёлся домой. — Ты хоть чьих кровей, фрик? — Я граф Вишенка… — А-аа-ааа… У тёток живёшь? — Да, они мои опекуны. Они очень добрые, и… — И скупые, и себялюбивые, и зазнобы. И жмоты. — Не смейте так говорить! — Вишенка попытался дёрнуться, но его лишь сильнее прижали к груди. — А вот и посмею, мне-то что. И так отца забрали за то, что случайно ногу вашему принцу Лимону отдавил. Просто оступился, и уже в тюрьму… — Тогда я вас знаю. Вы Чиполлино, верно? — Проницательности не занимать, — хмыкнул Чиполлино и толкнул бедром дверь сапожной мастерской. Солнце уже село, в помещении было темно. Чиполлино щелкнул выключателем, на потолке вспыхнул тусклый свет. Парень посадил свою «ношу» на стул и пошёл искать аптечку. Граф Вишенка начал осматриваться. Никогда до этого он не посещал таких бедно обставленных, но при этом захламленных комнатах. В мастерской был бардак: куски кожи, шило, ножницы лежали на столе, стульях, лавках. Коробки с обувью, модели и заготовки были покрыты крючками для прошивки, отвертками, кусачками, пассатижами и многими другими вещами. Чиполлино вернулся в мастерскую минут через десять с бинтами, ватой и перекисью водорода в руках. Блондин сел на колени перед Вишенкой и стал обрабатывать ему «боевые раны» сначала на ногах, а потом на ладонях. Юный граф сидел, стараясь сдерживать выступавшие от боли слезы. Когда все было кончено, Чиполлино спросил: — И как это вашу великосветскую задницу умудрилось занести в рабочий район? — Вы… не смеете так со мной говорить! Не смеете! — Вишенка пошел красными пятнами. — Ну, как скажешь, граф, — фыркнул парень, тряхнув крашеной чёлкой. — А отвечать на вопросы не учили? Или это ты так решил меня проигнорировать? А зря, могу обидеться. И останешься тут со мной до конца дней вместо Золушки. Заметив испуганный взгляд гостя, Чиполлино усмехнулся. — Да ладно, шучу. — Ну… Ну у вас и шутки… — Пардон, ежели что не так. А вообще, действительно, как ты смог заблудиться? У вас возле домов обычно охраны понаставлено, что ой-ой-ой. — Я… Я смог сбежать через чёрный ход, пока тётушки собирались на званый ужин. Я решил просто погулять по району, но на меня сначала напали собаки, а потом какие-то люди… Такие грязные, потные, вонючие… Лицо Вишенки перекосило от омерзения. Чиполлино лишь хмыкнул. И не такое бывало. Его всегда забавило то, как богатые люди говорят о жизни низших слоев общества. Да, конечно, блондин и сам часто осуждал пьяниц, дебоширов и т.д., но только потому, что у него была такая мать. Женщине просто не хватило силы воли победить пагубную привычку, хотя рядом был всегда любящий муж и, казалось бы, любимый и желанный ребёнок. Тряхнув головой, Чиполлино встал со стула, который занимал последние несколько минут, и протянул руку гостю. — Позвольте, сударь, вас проводить до дома? — Позволяю, — чуть улыбнулся Вишенка и встал. Обнимая своего спасителя за плечи, юный граф похромал по улицам города, стараясь запомнить маршрут. *** Конечно же, дома ждала выволочка. Конечно же, он плохой, неблагодарный, несносный племянник. Конечно же, соглашаться на помощь от человека «недостойного» — немыслимо. Тем более, что этот башмачник — сын заключённого. И от этого позора, если кто-то видел их вместе, будет очень и очень трудно отмыться. Вишенка, поджав губы, плёлся за мажордомом. Щёки пылали как от резких слов, так и от пощёчин, которыми наградили его любимые тётушки. В глубине души молодой человек понимал, что они правы. Но по факту, всё было иначе. Если бы не «этот бездарный подмастерье», то где бы сейчас находился наследник графинь — неизвестно. Когда юноша вошёл в комнату, то лакей громко хлопнул дверью, запирая её снаружи. Вишенка лишь закатил глаза, ложась на кровать и наконец расслабленно выдыхая. Нога болела неимоверно, но это было лишь небольшое растяжение, если верить словам домашнего доктора. Из головы не выходил образ Чиполлино, его карие глаза, временами задорные, а временами серьёзные, его ямочки на щеках, зелёную пушистую чёлку. Было бы неплохо с ним подружиться. Но… Это «НО» всегда очень тяготило графа. С детства он привык к своему окружению, к этим высокомерным людям, разбирающимся, как им самим казалось, в вине, музыке, литературе и многим другим вещам. Вишенка же, как ему самому казалось, был не такой. Его интересовал мир за воротами дома, где были «обычные» люди, которые любили, гуляли, плакали, радовались, разачаровывались. Люди, которые ЖИЛИ. После встречи с башмачником, Вишенка особенно сильно ощутил своё одиночество и невозможность повлиять на судьбу. Ему было только шестнадцать лет (Чиполлино, как потом оказалось, был на три года старше), а в этом возрасте мало что можно изменить. Так, задумавшись о том, насколько его жизнь скучна и ничтожна по сравнению с жизнями других людей, граф уснул. И снился ему сегодняшний день, муторный, смешанный, суматошный. Но очень радостный в новом, пусть и быстром, знакомстве. *** Новая встреча с Чиполлино произошла через две недели, ровно в тот момент, когда Вишенка уже перестал на это надеяться. Юный граф сидел в саду и играл на скрипке. Тётушки устраивали какой-то благотворительный концерт и обязали его выступать, ведь «не зря же мы тратим деньги на учителя, ноты и инструменты». Закончив играть очередную сложную партию, Вишенка отложил инструмент. Шея немного затекла, да и пальцы размять не помешало. — Хэй, фрик. Классно играешь. Услышав знакомый голос, Вишенка тут же вскочил, улыбаясь и слегка краснея. Он подошёл к забору, радостно сверкая глазами. — Чиполлино! Я так рад вас видеть! Почему вы не приходили? Земляничка не передала записки? — Передала. Целую кучу, — улыбнулся блондин. — Просто только вчера сняли надзор. — К-кк-как надзор? Зачем? — А вот так надзор. Обычное дело. Его поставили твои тётушки. Побоялись, видимо, что я вашу семейку ограблю. Меня обыскивали часа полтора, не меньше. И потом следили буквально за любым моим шагом. — Ах, какой ужас! Это же… Ужасно! Вам нужно было передать об этом через Земляничку, я бы придумал что-нибудь… — Ага, так уж тебе охота получать по шее от ваших родственничков? — П-п-ппочему по шее? — граф смутился, испуганно моргая. — Они меня не бьют… — Да это я так, фигурально. Не бойся. Вишенка расслаблено выдохнул, немного пожимая плечами. Его слух резали простецкие выражения, которые использовал его собеседник. Тон, коим говорил Чиполлино, тоже вызывал смущение — непонятно было, когда он говорил серьёзно, а когда нет. — Зачем вы здесь, Чиполлино? — Да так… В гости пришёл. — А… А как вас пустили? — Замечательный садовник мистер Кактус договорился с солдатами. Я за небольшую плату скроил новую обувь, починил по возможности старую, почистил оружие. Ну, и остальное по мелочи. — Как здорово! Вы теперь будете часто приходить? — Не знаю, как пойдёт, — пожал плечами Чиполлино и лучезарно улыбнулся. Вишенка вдруг осознал, что хочет прижаться к собеседнику, обнять и поцеловать в губы. Так нежно, так тягуче и долго. А потом… Граф облизнулся и покраснел от своих мыслей. Он плохо представлял, что было бы потом. Слишком уж робок он был, да и любые другие процессы близости, кроме как общение, были мало им изучены. — Вишенка! Ты с кем разговариваешь? Почему ты не занимаешься? — раздались вдруг в унисон голоса тётушек, которые буквально через несколько мгновений вышли из-за угла дома. Вишенка тут же отпрянул от забора, вытягиваясь по струнке и опуская взгляд. Старшая из сестёр вышла вперед, поправляя подол бордового платья. — Ты разговаривал с этим… Башмачником? Мы же тебе запретили подходить к этому отребью! — Я… Не… Я не говорил, — смущённо прошептал юный граф, щёки и уши которого моментально покрылись красными пятнами. — А что ты тогда тут делал? — Он… Он просто спросил, не нужно ли нам починить обувь… — Конечно, не нужно! — фыркнула графина, хмуря брови. Чиполлино мысленно отметил, что Вишенка очень похож на свою говорившую тётю, которая с презрением осмотрела сначала самого племянника, а потом и сапожника. Заметив на себе взгляд строгих карих глаз, Чиполлино улыбнулся, поклонившись. — Ну, раз не нужно, то я пошёл. Бывай, фрик. Парень тряхнул чёлкой, разворачиваясь и начиная посвистывать. Мысленно он посылал далеко и надолго этих жлобов. Буквально всех этих жлобов. «А как же Вишенка? Он тебе ничего сделал», — шальная мысль проскочила в мозгу, тут же заставляя Чиполлино затрясти головой. «Ну… Да. Все жлобы, кроме Вишенки. Он не такой, я по крайней мере надеюсь на это»… *** Собственно, так и началось их общение. Чиполлино стал подрабатывать в этом районе, но хорошей должности так и не получил — сын заключённого, всё-таки. Вишенка часто выходил гулять в парк, ведь у тётушек началась их ежегодная весенняя мигрень, и там играл на скрипке. Чиполлино, проходивший мимо, останавливался и в шутку кидал на землю перед ним монетку, гвоздик или камешек. Граф жутко оскорблялся, краснея. Сердито смотря на шутника, Вишенка переставал играть и прятал скрипку, собираясь идти. Чиполлино это веселило, но парень всегда извинялся, предлагал донести скрипку. Юноши общались, но, естественно, им приходилось идти дворами. Для обоих общение было чревато — никто не хотел проблем. Но чаще они просто сидели в глубине парка на скамейке и общались. Как ни странно, у них нашлось много общих тем: музыка, литература, кинематограф. Юноши сидели, читали что-то, обнимались. Чиполлино приносил вкусные самодельные оладушки, а Вишенка — разные книги, которые хотел почитать сапожник. Конечно же, для графа познания собеседника были чем-то необычным, ведь ему казалось, что людям из бедных районов эти удовольствия в большинстве своём недоступны. — С чего это вдруг такие познания в моей жизни? — Ну… Просто… — граф смутился, опуская глаза. Чиполлино в который раз для себя подметил, что румянец очень идёт голубым глазам его собеседника. Но непонятная злость взяла верх. — Просто что? Думаешь, раз я живу в самой заднице мира, то мне и стремиться ни к чему? Что меня устраивает жизнь бомжа? — Чиполлино, нет… Я не то имел ввиду… — Да, что тогда?! Думаешь, раз такой богатый, то можешь оскорблять всех подряд, не зная жизни, кроме как в золотой клетке? — блондин встал, по привычке качая головой, чтобы убрать чёлку с глаз. Под яростным взглядом собеседника Вишенка встал, чуть сжимая губы. — Думаю, что тебе просто надо успокоиться. Я ничего такого не сказал, а объясниться ты не даёшь. — Да тебе никогда ничего не даёт! А брать от жизни всё ты не способен! — Хватит на меня кричать! И вообще… Вишенка запнулся на мгновение, но тут же вскрикнул от неожиданности. Щека покраснела от удара. — Ещё раз укажешь на моё положение в этой жизни — убью. — Не смеешь! — Посмею. И даже не посмотрю, что ты мой друг. Чиполлино развернулся и быстрым шагом пошёл из парка. «Друг? Только ли друг? Ты так уверен в этом?» — скакали мысли в голове. Щеки тут же вспыхнули, а горло запершило от слёз. Да, юный богач не был другом, он был недосягаемой мечтой. Любовью. Чуть вьющиеся карие волосы, голубые глаза, румянец, ямочки на щеках… И тонкие… Тонкие ухоженные длинные пальцы… Это все очень заводило и часто Чиполлино лежал ночами без сна, возбуждаясь от тех фантазий, который выдавал парню его воспалённый от усталости и невозможности что-либо предпринять мозг. Придя наконец домой, юноша не раздеваясь упал на кровать и закрыл глаза. При следующей встрече нужно было извиниться за резкие слова и пощёчину. Какие он там пирожные любит…? С шоколадной крошкой…? *** Вишенка лежал на кровати, закрыв глаза и сжимая своё горло. Ему было плохо как морально, так и физически. Но морально всё же было больнее. Вот уже почти месяц граф жил в апатии, ему не хотелось ничего — ни есть, ни пить, ни заниматься делами. Последний разговор с Чиполлино буквально разбил юношу. Он думал, много думал, даже, казалось бы, больше чем нужно. Вишенка вспоминал Чиполлино, его улыбку, пушистые волосы, задорные карие глаза. Юноше хотелось оставить все свои титулы, всё богатство, лишь бы быть с тем, о ком он так мечтал, но… Никому ведь не нужны его чувства. Ни тётушкам, ни слугам, ни Чиполлино. Граф прикрыл глаза, сжимая губы. До жути захотелось сделать с собой что-нибудь. Порезать горло или руки, проткнуть глаза, взять ножницы и резким движением вонзить себе в горло. От этих мыслей стало дурно, перед глазами все поплыло. Как бы ни мечталось о нанесении телесных наказаний, смерти Вишенка побаивался. И жить пока хотелось. В дверь постучали. Юноша перевел взгляд со стены на входившую с подносом еды тётку. — Ты должен поужинать, Вишенка. Ты со вчерашнего дня ничего не ел… — Я не хочу, — прошептал он. — Захочешь, — твёрдо произнесла она, хмуря брови, между которыми залегла глубокая складка. — Оставьте меня одного, пожалуйста. Женщина вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Вишенка сжался, закрывая глаза, по щекам покатились слёзы. Мысль о смерти стала ещё соблазнительней. Неужели ему придётся всю жизнь действовать по чьей-то указке? Почему жизнь так жестока… Глубоко задумавшись, граф встал и сел у окна, уткнувшись лбом в прохладное стекло. Он видел, как садовник срезал розы, чтобы отнести их на веранду. Как слуги украшали небольшую площадку для пикника, как тётушки выходят из дома встречать приехавших гостей. Как некоторые из них сочувственно (но многие, всё же, равнодушно) бросали взгляд на окна его комнаты. Вишенка прикрыл глаза. Слугам явно будет не до него, тёткам и гостям — тем более. Граф вышел из комнаты и направился на кухню, стараясь не высовываться лишний раз. Юноша забрался в комнату и взял со стола несколько кусков хлеба и колбасы. Только граф хотел прошмыгнуть через чёрный ход, как услышал голоса. Один принадлежал их садовнику, Кактусу, а второй… Он показался смутно знакомым, но из-за того, что был приглушён — так и остался неопознанным. Юноша прислушался. Голоса говорили о побеге, сборах, наличии денег и каких-то домов в ближайшей загранице. — А он-то точно согласится? Вы же сами говорили, что он в апатию впал. — Да куда он денется? Ночами только о тебе и бредит. Однажды чуть весь дом не перебудил… — Да ладно, — хохотнул неопознанный голос, в котором наконец Вишенка узнал Чиполлино. — Угу. Так кричал, будто резали, и все твоё имя повторял. — Ну, это совсем тяжёлый случай. Говорившие наконец вышли на кухню и увидели юного графа. Тот стоял, улыбаясь и краснея щеками. Кактус хмыкнул и взял яблоко, идя по своим делам, будто никого и ничего не видел, а Чиполлино подошёл к Вишенке. — Ты так и будешь стоять с колбасой в руках? — Ой… Да… То есть нет… Прости… Юноша смутился ещё больше и положил еду обратно на стол, вытирая ладони. Чиполлино улыбался только уголками губ, но в его глазах скакали черти. Вишенка расслаблено выдохнул и прижался к блондину. Тот прижал графа к себе. — Ну, и? Где твоя хвалёная апатия, из которой ты не мог вылезти? Юноша отстранился и шумно вздохнул, со злостью смотря на Чиполлино. — Тебе принципиально всё нужно испортить?! Пришёл, начал хамить… Я могу и позвать кого-нибудь, тебя сразу… Ммм… Но граф не успел договорить. Его тут же заткнули поцелуем. — Что… Что ты делаешь? — хрипло спросил Вишенка через пару минут, когда ему наконец удалось разорвать поцелуй. — Совращаю вашу великосветскую задницу… — Пошляк! — воскликнул Вишенка, покрываясь красными пятнами. — Какой есть, — хмыкнул Чиполлино, поглаживая собеседника по щеке. — Ты хотел меня украсть? — Предложить побег. — Но для этого нужны деньги? — Н-да. Желательно побольше. — Постараюсь что-нибудь изобразить. Вместо ответа Чиполлино снова поцеловал Вишенку, отчего у парня закружилась голова. Его никогда ещё не целовали так страстно, но при этом нежно. И графу почему-то подумалось, что кроме сапожника его никто ещё так целовать не будет. А через несколько дней во всех газетах города появилось объявление о пропаже графа Вишенки. В том городке его никто больше не видел, а все, кто мог бы это сделать, помалкивали в тряпочку, оглаживая в кармане по мешочку золотых.