***
Спустя десять минут весь класс во главе с недовольно поглядывающим на Рёту Айзавой уже собрался на стадионе. И да, эта без всяких сомнений великолепная идея — выгнать школьников в первый учебный день на физ-ру — принадлежала именно самозабвенному классному руководителю 1-А. «Тест причуд» или, иначе говоря, «Докажи, что не лох, а если всё-таки лох, то ты отчислен и бла-бла-бла». — Метание мяча, прыжки с места, спринт на пятьдесят метров, бег на выносливость, прыжки с разбега, силовые упражнения, упражнения на растяжку… Всё это вы проходите в обычных школах. Простейшие физические тесты, в которых вам не позволяли пользоваться причудами. Даже спустя несколько десятилетий в странах так и не пришли к каким-либо стандартам в этом плане, — Айзава почесал небритый подбородок. — Ну, это всё небрежность наших министерств, — пожал плечами. После этого учитель подошёл к одному из множества стоящему ящику и вытащил из него простой на вид мяч. — Бакуго, как далеко ты забрасывал мяч в средней школе? — неожиданно обратился он к стоящему чуть впереди парню. — Шестьдесят семь метров. — Брось его, используя причуду, — Айзава перекинул мяч школьнику. — Пока ты в круге, можешь делать, что хочешь. Не сдерживайся. — Даже не собирался, — разминая руки, мрачно ответил Бакуго. Взвесив в своей руке снаряд, парень знатно замахнулся на манер питчера и, — СДОХНИ! — швырнул. Бросок был без всяких сомнений хорош. Форма, правильная работа лёгких, грамотный поворот тела… Ярчайшая вспышка раздавшегося в воздухе взрыва тоже придала броску шарма. Тем временем Рёта внимательно наблюдал за реакцией тела Бакуго на близость взрыва. «Дыхание спокойное, состояние зрачков в пределах нормы, нормально реагирует на тихие звуки, что значит, не оглушён… Похоже, я был прав». — Вы должны знать, на что способны, — раздался спокойный голос Айзавы, пока все ошеломлённо рассматривали Бакуго. Правда, Рёта подозревал, что причина всеобщего ошеломления была не столько в силе броска, сколько в боевом кличе… — Такой результат довольно обыден для нашей академии, — выставил учитель вперёд устройство, на котором отображалось число «семьсот пять целых и два десятых метра» — очевидно расстояние, которое пролетел мяч. «Хм… Думаю, что тут можно немного повыпендриваться…» — внутренне улыбнулся Рёта, глядя на взволнованных возможностью неограниченно использовать свои силы детей.***
Веселье, к слову, продлилось очень недолго. Ровно до того момента, когда Айзава, источая ЖУТЬ, не объявил, что тот, кто займет последнее место, будет исключен… Тут уж, волей-неволей, но всем пришлось постараться. Испытаний было довольно много, а Айзава слишком ленив, чтобы пропускать всех учеников через каждое, так что миниатюрная олимпиада вскоре превратилась в балаган… Хотя так могло показаться только на первый взгляд. Айзава, казалось, совершенно случайным образом выбирал учеников и испытания, однако всегда выходило так, что именно в этом спортивном соревновании конкретно выбранный подросток мог продемонстрировать максимум потенциала своей причуды. Не говоря уже о том, что каждый ученик поучаствовал в строго определенном количестве испытаний, равном четырём. Кроме… «И какого хрена он делает вид, что меня нет?» — с лёгкой растерянностью пронеслась в голове Рёты мысль, когда Айзава назвал очередную группу участников и отправил их на полосу. Это было подозрительно. Каждый ученик уже, как минимум, пару раз поучаствовал в каком-либо испытании. Кроме Рёты. Казалось, про него и вовсе все забыли. По крайней мере, ученики уж точно. С момента, когда началась комедия в классе, и до момента прохождения теста причуд внимание подростков постоянно металось от одной важной вещи к другой, и заметить одиноко наблюдающего в сторонке парня для них было довольно сложно. За некоторым исключением… Рёта в очередной раз поймал на себе высокомерный и наглый взгляд Кацуки Бакуго. Тот явно не особо напрягался на этих соревнованиях и оттого часто глазел по сторонам, чтобы убедиться, что он лучше любого другого в этом классе. То, что при этом Рёта будет замеченным, было неизбежным. Столь же неизбежным был и факт узнавания самым бомбезным типом 1-А нашего героя. Слишком болезненно Бакуго уколол факт третьего места по очкам во вступительном экзамене. Однако довольно скоро парня от самолюбования отвлекла парочка результатов его одноклассников. И если знак бесконечности на аппаратуре, измеряющей дальность броска мяча, в случае Урараки его почти не взволновал, то куда более скромный результат Мидории… который, всё-таки превышал результат Кацуки… Взрыв был неизбежен, однако Айзава умудрился вновь доказать свою компетентность и с помощью своей способности стирания чужих причуд без каких-либо проблем погасил конфликт. — Что же… Вы все показали себя весьма неплохо… — произнёс скучающим тоном герой. Особенное одобрение он продемонстрировал по отношению к Мидории, который сейчас стоял со сломанным пальцем и мужественно ПРЕВОЗМОГАЛ. — Однако у нас есть ещё один неиспытанный ученик… Рёта Араи. Прошу в круг, — махнул рукой в сторону площадки для метания мяча. Рёта лениво вышел из-за спин столпившихся учеников, собирая на себе множество слегка удивлённых и смущённых взглядов. Правда, была и парочка, выбивающаяся из общего скопления. Очако Урарака явно была ошеломлена, но постепенно на её лице проступала печать радости и чуть ли ни восторга. Мидория Изуку от неожиданности даже забыл про боль в сломанном пальце. После смены пары десятков разнообразных эмоций на лице он прямо вот со всех сил преисполнился решимостью и поставил себе цель поблагодарить своего спасителя. Правда, социальных навыков Рёты было явно маловато, чтобы что-то истолковать лишь по выражению лиц незнакомых людей, но он всё ещё мог теоретизировать на основе некоторых деталей их биографии, запомненных из канона. Взяв из рук Айзавы мяч и встав в круг, Рёта на пару мгновений задумался. «Интересно, к чему всё это? В чём смысл выделять меня из общего потока? Тут явно какая-то неприятная многоходовочка, которая неприятна хотя бы тем, что организовываю её не я, а на мне…» Волевым усилием вытолкнув забившие черепушку теории заговоров и прочее, Рёта сосредоточился на задаче. Бросить мяч. Парень сильно подозревал, что прямо в данный момент Айзава сверлит его спину своим взглядом и пытается отключить способность. По крайней мере, будучи кем-то влиятельным и имея настолько непредсказуемую и неконтролируемую фигуру, как Рёта, он бы сам попытался проверить всевозможные степени влияния. К слову, это была одна из причин, почему Рёта был на девяносто девять процентов уверен в том, что его устроят в класс 1-А, а не 1-B. «Ладно… Хватит уже, — вновь мотнул головой парень, сосредотачиваясь на мяче в ладони. — Мало ли, Айзава просто обиделся на мои аплодисменты и решил таким образом проучить… Куда важнее, что бы мне сейчас такого интересного с мячиком придумать?» Попросту приложить максимальный силовой вектор не вариант. Последствия сложно прогнозировать, и кто-то может пострадать. Резко пришла идея: если рассчитать плотность мяча, то, основываясь на знаниях о плотности воздушной среды, можно высчитать максимальное переносимое снарядом сопротивление и трение, а оттуда уже вычислить максимальную возможную скорость… За ней пришла ещё одна. Когда-то давно в детстве, ещё будучи Артёмом, Рёта читал одну книжку. Она была про два города, построенные разными людьми. Один город — город счастья, который был построен исходя из всех возможных норм, а жили в нём лишь тщательно отобранные люди. Этакая идеальная утопия, где каждый человек и деталь интерьера работали для того, чтобы все в городе были счастливы. Но был второй город. Его возвёл не самый приятный человек, и в этом городе он построил самые современные и передовые для того мира заводы, на которых изготавливалось самое современное оружие, стены всего города были выплавлены из всевозможных металлов, а все формы искусства и развлечений были запрещены. В книге был момент, когда правитель этого города выстрелил в город счастья из огромной пушки, рассчитанной на то, что выстрелянное ею ядро пролетит через полмира и обрушится на свою цель. Однако из-за случайно сошедшихся воедино факторов ядро не приземлилось на город, а за счёт верного угла и приложенной силы вышло на орбиту… Рёта не помнил ни названия книги, ни её автора, но сама эта сцена каким-то образом сохранилась в недрах его памяти, а сейчас всплыла на поверхность, и воодушевленный парень принялся за её исполнение. Мир вокруг замер и потерял краски. Рёта вошёл в состояние Персональной Реальности. «Плотность шара — самое легкое. Массу делим на объем…» Способности Рёты, помимо скорости вычислений, очень весомо повлияли на некоторые его органы чувств. Так, например, для него не составляло никаких проблем на глаз определить радиус мяча в его руках с точностью до тысячных долей миллиметра. То же самое с массой. «Дальше — веселее… Плотность воздуха в нормальных условиях один целый две тысячи семьсот пятьдесят четыре десятитысячных килограмма на метр кубический… В Японии из-за близости к океану это число нужно подкорректировать… Также следует учесть, что с увеличением высоты плотность уменьшается, а вместе с ней уменьшается и коэффициент кинематической вязкости… Текущая высота над уровнем моря… Угол наклона… Требуемое приложение силы… Подкорректировать расчёты на основе возможной случайной помехи, вызванной непредсказуемой погодой в верхних слоях атмосферы… Подкорректировать расчёты на основе более высокой плотности озонового слоя и уменьшения влияния гравитации…» Законченное уравнение сжалось в точку, после чего Рёта с чистой душой покинул Персональную Реальность и с лёгким сомнением осмотрел лежащий в его руке мяч. «Вероятность того, что материал не выдержит, выше сорока процентов… Ну, попробовать всё равно стоит». Пока Рёта прогонял в голове все вычисления и размышления, в мире вокруг него не прошло и секунды. Многочисленные взгляды всё ещё были прикованы к парню. Когда он небрежно отвёл руку в сторону, будто пытался лишь слегка подбросить мячик навесом, все удивились. Когда его рука плавно пошла вперёд так, что казалось, словно выпущенный из его руки мяч не пролетит даже пары метров, — растерялись, а когда переставший удерживаться тонкими пальцами снаряд, прорвав звуковой барьер, кометой устремился в сторону синего неба… все пооткрывали рты от шока. Удерживаемое в застывшей ладони Айзавы устройство продолжало исправно поставлять на удивление точную информацию… Тысяча километров… Две тысячи… Три тысячи… Ученики, словно зачарованные, разглядывали, как число на дисплее постоянно растёт, а Рёта терпеливо считал секунды. Скоро он поднимет свою голову к небу и, на максимум задействовав своё ощущение векторов, попытается уловить пролетающий высоко-высоко мяч, который, если повезёт, станет новым спутником планеты. Хотя бы на какое-то время.