Сиськи геям не помеха

Большинство дней особо не отличаются друг от друга: встаёшь, пьёшь пиво, дабы избавиться от похмелья, далее - репетиция с группой или же бухич у какого-нибудь мельком знакомого чувака, хорошего друга или парня, которого ты не видел ни разу до сего дня. Чаще всего такие вечеринки заканчиваются каким-нибудь пиздецом, но не то чтобы кто-то был против. Во всяком случае - вчерашний день был таким. Разве что бухали на этот раз металликовцы у себя в доме, чисто в своей компании. В комнатах царил полумрак: задёрнутые плотные шторы не пропускали лучи утреннего солнца, которое в отличии от жильцов данного дряхленького дома, давно встало. Сие обитель молодых металлистов почти всегда было окутано мраком, в нём воняло сдохнувшим пивом, чьим-то грязным бельём, распиханным по углам, а также фастфудом, который не боялся активно гнить и смердеть как и всё остальное. Ни одного из парней это не смущало, а наоборот - являлось родным. Тем, что отображает их. Однако сегодняшнее утро было не столь обычным, как могло показаться, потому что - ВАУ - первым проснулся Джеймс. Разлепив глаза, первым, что он лицезрел - был досчатый потолок. Порассматривав некоторое время пыльную паутину в углу потолка, дабы очнуться ото сна, Джеймс наконец-таки смог повернуть голову, увидев храпящую рожу запутавшегося в одеяле Ульриха, что дрых прямо в той самой одежде, в которой буквально вчера ёбнулся на льду рядом с мусоркой и запачкал все джинсы в какой-то зелёно-серой херне, смахивавшей на протухшую говядину. "И как этот свин кому-то нравится?", - сморщился Джеймс, глянув на друга. Впрочем, Хэтфилд немного завидовал Ульриху, который не смотря на свою девчачью внешность, маленький рост и не самые выдающиеся музыкальные способности имел большую популярность у девушек, в чём ему несомненно уступал вокалист из-за своей застенчивости. "Зато я выше, и не выгляжу как баба", - хмыкнул себе под нос блондин, почувствовав успокоительное превосходство над датчанином, и принялся сползать с кровати, ибо сон - это, конечно, прекрасно, но обоссаться прямо в кровати как последний алкаш желания не было. По пути к заветному толчку Хэт осознал, что так и не снял свои джинсы вчера, поэтому дискомфорт болтающихся на лодыжках штанов заметно ощущался, и парень поспешил вылезти из них и откинуть в сторону. Определённо - в этом мире не так много людей кто может снять "скини" будучи пьяным. Неуверенно качаясь, гитарист ввалился в санузел, спотыкаясь обо всё то дерьмо, что валялось на полу - какие-то бутылки, банки и, кажется, дохлая крыса. Все немногочисленные помещения этого дома были абсолютно общими, так что не было бы никакого удивления, увидь бы Джеймс тут даже привязанную к батарее корову - мало ли, что задумал Клифф. Первым делом Джеймс утолил свой дикий, дерущий горло сушняк мощной струёй воды из-под крана. О да, так намного лучше... Пару шагов в сторону к толчку - и жизнь просто сказка, не хватает только нормальной жрачки в желудке, но это поправимо - спиздить у соседей доставку прямо с порога, пока они не заметили. Однако когда Джеймс уже собрался доставать своё достоинство дабы наконец поссать, доставать было нечего. На том месте где всегда был и должен был быть член, ничего не было, лишь аккуратный лобок. "Как будто бы даже бабский", - нервно сглотнул Хэтфилд. В сонном сознании Джеймса явственно читался только лишь белый шум, и парень подумал о том, что он поди ещё не до конца очухался. Натянув бельё обратно и подняв голову, блондин моргнул пару раз и оттянул ткань вновь, со страхом посмотрев вниз. Ничего не изменилось. Теперь-то блондин начал немного просыпаться - дрёма пропала вместе с желанием ссать, а в голове парил огромный знак вопроса. После своеобразной перезагрузки ему должен был перестать видеться всякий бред, но он достаточное количество раз проморгался, а всё так и оставалось таким, как есть - ебанутым. Оглядев себя с ног до головы, вторая странность открылась также внезапно - вместо его плоской груди с редкими светлыми волосами теперь были огромные, тяжёлые сиськи. - Что за хуйня?!, - пискнул совсем не по-мужски Хэтфилд, осмелившись пощупать себя за грудь. Плотная, действительно тяжёлая, с мягкими девчачьими сосками, - Какого хрена? В таком же паникующем темпе гитарист осмотрел свои руки, ставшие чуть ли не в три раза тоньше, потрогал лицо и вдруг вспомнил о том, что в одном из шкафчиков находится замызганное розовое зеркало Ларса, которое он очевидно "одолжил" у кого-то из своих родственниц. Обычно парни смотрятся в него, когда бреются. Дрожащими ладонями блондин обнаружил на полке с шампунями нужный предмет и пригляделся к своему отражению. Лицо выглядело более округлым и изящным. Следы от акне были практически незаметны, губы казались пухлее и ярче, длинные девичьи ресницы делали взгляд более милым и невинным. Буквально все его черты лица стали плавными и нежными, а все изъяны либо исчезли, либо стали меньше. Курносый нос и широкий лоб теперь не выглядели смешными и несуразными - скорее умилительными. Несмотря на жирные пятна на зеркале Джеймс мог разглядеть все изменения, подмечая, что стал походить больше на свою сестру, чем на самого себя. Конечно, не то чтобы он совсем уж на морду поменялся, но назвать себя парнем сейчас у него язык не повернётся. Ну не могло же его тело ни с того ни с сего измениться всего за одну ночь, да ещё и так! Ток вдруг резко проходит через всё тело, мурашки проносятся по спине, а сердце опускается к желудку и, кажется, перестаёт стучать. Наступает первая стадия принятия - отрицание, а за ним и гнев. Отбросив зеркало в сторону и смотря на его трещины, как на предателей, Джеймс рыкнул. "Ну если уж я и ёбнулся в край, то с ребятами-то точно всё должно быть в порядке!", - вокалист метнулся в сторону двери, раскрыв её и со всей дури заорав: - Ларс! Датская ты задница, вставай! Проснись, придурок...! Джеймс тряс барабанщика за плечи так сильно, что у того не было и шанса на продолжение сна. Ульрих что-то сонно пробурчал, не открывая глаз, и что есть сил (а их почти не было), пытался оттолкнуть руки Джеймса. - Чего тебе надо...?, - видимо почувствовав исходящее от Хэтфилда волнение, датчанин немного приподнялся, потирая глаза, - Джеймс... Ты чё орёшь-то? - Ларс, у меня действительно женские сиськи?, - с волнением прикрикнул блондин, поднимая свободную белую футболку так, чтобы было видно грудь. Ларс медленно, абсолютно не понимая, какого хуя происходит, опустил взгляд вниз, смотря на друга притуплённым взглядом. И в его не до конца проснувшимся сознании не было ответа на этот вопрос. У Джеймса были поразительного размера бидоны приятного загорелого цвета вместо типично-мужицкого - ничего. Смотря на эту картину у датчанина появилось стойкое ощущение того, что он до сих пор не отошёл от той кислоты, которую они на пару с Кёрком бахнули вчера. Барабанщик даже прикинул, какой размер сисек был у Хэтфилда... "Я по-любому ещё под кайфом", - подумал Ульрих. - Ларс?!, - гитарист нуждался в ответе прямо сейчас, не имея более терпения наблюдать за открывающим и закрывающим рот, как рыба, барабанщиком, - Ты мне, блять, ответишь?! Ты тоже видишь это?! ЭТО СИСЬКИ?! От криков и разговоров проснулся Клифф, дремлющий доселе в соседней комнате. Обычно он вставал первым, но сегодня, как мы могли заметить, был не обычный день. Преодолевая дрёму басист решил пойти и поглядеть, что за херню творят мелкие придурки с утра пораньше. Пока Бёртон доставал из своей куртки сигареты, до его ушей донёсся голос какой-то девушки, орущей что-то про сиськи. Соответственно, в голове мужчины возник хохочущий голосок: "Всё-таки Ларс откусил кому-то сиськи". Войдя в комнату в ожидании драмы датчанина с его пассией, Клифф видит блондинку, выглядящую как женская версия Джеймса, в его футболке и трусах и с обнажённой грудью, на которую абсолютно пустым взглядом пялится Ларс, глаза которого выражали только лишь отчаянное желание спать. У девушки же на лице отражались все эмоции, которые только мог испытывать человек - от страха и бызысходности до истерической улыбки и дёргающихся век. Ларс пробубнил что-то на подобии "Ага... Типа того", и почесал затылок. Басист и дальше бы оставался не замеченным этой странной компанией, если бы не облокотился на скрипнувший косяк, отчего Ульрих немного вздрогнул, а девушка глянула на Бёртона так, будто бы её собирались сожрать зомби, а у него в руках было спасительное ружьё, дабы их грохнуть. - Джеймс...?, - вопросительно вскинул бровь Клифф. Поначалу эта мысль показалась вполне обычной, но потом он, всё-таки, сопоставил два и два: "Не, не может быть, сиськи-то у него откуда вдруг появились. Значит, это его сестра? Близнец?". Он вновь мотнул головой - да, у Джеймса была сестра, но точно не близнец. Значит здесь действительно... Сто процентов что-то не так. Клифф уже хотел было задать так и напрашивающийся вопрос, но девушка его опередила, пропищав: - Клифф... Клифф, ты тоже это видишь? У меня сиськи?, - басист, услышав такой вопрос тут же на секунду забылся. Да и вид, который открывался перед его персоной, весьма отвлекал... Всё-таки из Бёртона, вместе с нервным смешком, вырвалось: - Слушай, подруга, ты кто? Сестра-близнец Хэтфилда?, - сунув сигарету меж губ, Клифф глянул на такого же растерянного барабанщика, который пожал плечами. - Клифф, блять! Скажи, что ты видишь, - рыкнула девушка. Причём рыкнула в очень такой... Хэтфилдской манере, что Бёртон даже засомневался... во всём. - Вижу грудь. Огромные сиськи. Прям охуеть, - Бёртон всё ещё смутно, но предполагал, что перед ним был его друг, однако на стремительно подходящую к нему девушку поднял руки в примирительном жесте, чуть не выронив сигу изо рта: - Чё ты вообще прелестями-то светишь? Футболку опусти, мать твою. - Ты точно уверен? Ты не под кайфом?, - продолжала осыпать его вопросами дама, всё ещё пихая свои достоинства Клиффу чуть ли не в лицо, даже и не думая прикрыться. Теряя сладостную надежду на то, что он сам находится под дурью, Джеймс вновь хмыкнул на Бёртона, но тот лишь положительно качнул головой, осторожно отодвинув Хэта от себя. - Прикройся уже, - неловко прлизнёс Бёртон, после чего Хэтфилд вновь разочарованно оглядел себя, наконец опустив футболку, - Спасибо. А теперь скажи... Чё за хуйня с тобой, Джеймс? Это ведь ты? - Ага - я. И я не знаю, что это за хуйня - утром проснулся уже таким, - блондин стоял, облокотившись спиной о стену в своей привычной манере и понурив голову. - То есть ты не знаешь почему у тебя лицо бабское и грудь четвёртого размера? - Дак у меня ещё и член, блять, пропал, Клифф!, - вдруг резко взорвался истерическим воплем Хэтфилд. Так, будто это его задело больше всего. - И ты теперь карлик, как Ульрих, - Клифф понимающе не обратил внимание на предыдущую реплику Джеймса, кашлянув в кулак. Джеймс понял, что он действительно ощутимо ниже, когда посмотрел на Клиффа немного более осознанным взглядом сейчас - снизу вверх. Радовало, что он был не как Ларс, но и не свои родные метр восемьдесят с лишним, а скорее одного роста с Кёрком, может и ниже. "Блять... Теперь меня и этого датского гнома разделяют только пара сантиметров", - хмурился блондин. Из-за угла вдруг выглянул Хэммет, уже успевший помыть патлы, торчащие теперь влажными клочками в разные стороны. Однако утренний душ не помог ему избавиться от опухшего из-за дичайшей попойки лица. - Привет, - голос парня был тихим и невнятным, но, как обычно у него с утра - с претензией. Как будто его кто-то разбудил, или словно посторонний был виноват в том, что Кёрк просто проснулся, вновь входя сознанием в этот бренный мир, хотя это таковым, конечно же, не являлось. Во всяком случае, не сегодня. Спустя некоторое время, что филиппинец потратил на то, чтобы повнимательнее оглядеть своих друзей, до него дошло, что они явно чем-то озадачены. Ларс пребывает в нечитаемой позе, пытаясь сделать вид что полностью погружен процессом раздумий над чем-то определённым, Клифф же выглядит абсолютно спокойным, впрочем, как и всегда. Джеймс же просто стоял, скрестив руки на груди и злобным взглядом пялился в пол. "Чета с ними всеми не то", - хмыкнул про себя Кёрк. Соло-гитарист внимательнее оглядел Хэтфилда - всё было практически таким же, как и всегда - хмурое ебало, жилистые руки и... Стоп. Брови Кёрка слетелись к переносице с невообразимой скоростью. У Джеймса, очевидно, раньше не было таких огромных сисек. Да и лицо какое-то своеобразное... Не такое, как раньше. - Ребят... А чё тут у вас такое..?, - Хэммету показалось, что кроме него здесь больше никому не интересно, что происходит, и объяснять ему ничего не собираются, - Что случилось? Стоите в тишине, не шевелитесь, - он хохотнул, чтобы разбавить обстановку и обвёл комнату взглядом. На этих словах Джеймс резко вскинул голову, отчего пряди волос, спадающие на лоб, упали назад, и в его взгляде читались явно не положительные эмоции. Что ж... Кёрк скорее поверит в то, что он сошёл с ума. Полностью открытое лицо блондина выглядело так, как будто у Хэммета произошёл сбой в системе и теперь он не может нормально воспринимать лица людей вокруг. Это был (вроде как) всё тот же Джеймс, но как будто младше или женственней... Всем своим видом соло-гитарист выражал полное непонимание, и одним лишь взглядом просил объяснить, что с его другом. - Кёрк, ты тоже это видишь? - Джеймс спрашивал больше для самого себя, нежели для Кёрка. Всё никак не мог поверить, что он уже давно проснулся и не находится в кошмаре. - Вижу что?, - Хэммет уже и не знал, чего ожидать, раз уж блондин задаёт такие вопросы. - Моё лицо... Оно женское..?, - вокалист говорил очень тихо и с опаской, как будто он всё ещё был не уверен. Всё казалось ёбнутым сном под наркотой, но, опять же - всё так реалистично. Не было никаких сомнений в том, что он давно проснулся и, тем более, был абсолютно чист на предмет любых употреблений всякого порошкового дерьма. Весь этот треш - реальность, просто в неё очень сложно поверить. А ещё сложнее будет в последствии принять своё "новое" тело, ибо Хэт понятия не имел, как вернуть своё прежнее. Снова уснуть и проснуться? Если бы... До Хэммета дошло, что изменилось в его друге, и он стал видеть больше нового в блондине, чему до этого не придал значения. Но отвечать не спешил, так как шок ещё не прошел. В конце концов, не каждый день такое увидишь. Можно даже предположить, что действие вчерашних наркотиков ещё не прошло, а друг вообще не изменился и задаёт обычные бытовые вопросы. Однако спокойные морды Ларса и Клиффа говорили о том, что они определённо точно имеют понятие о том, что видят перед собой. Джеймс всё ещё ждал ответ, но вместо гитариста ответил Бёртон: - Да, Джеймс... У тебя женское лицо... И тело... И, очевидно, пизда и сиськи, - Клифф постепенно добавлял в свой ответ новые факты о физиологии друга, подтверждая всё то, в чём боялся признаться себе Хэтфилд. Для полного подтверждения басист развёл руками, вынося окончательный приговор, - Ты выглядишь как обычная девчонка. Не знаю, почему и какого хрена, но сейчас всё так и есть.