Утопи меня.

Дождь. Улица переполнена шорохом и стуком дождя об серый, ничем не примечательный асфальт. Смотришь на небо, маленькие и большие капли падают и стекают по лицу, освежая его. Неспеша шагая по лужам и думая о своём, время летит также быстро, как падающие частички большого облака, у которого имеется своя собственная дорога по небу и путь, выбранный ветром. Молния. Столь яркий удар электричества по мокрому, одиноко стоящему дереву как будто заряжает землю новой энергией и не даёт ей умереть. Тучи, нёсшие тяжкий груз, наконец, могут расслабиться и выплеснуть всё наружу. Луна. Настолько прекрасная и одновременно завораживающая, слегка прикрытая грозными тучами, сияет на небе, сменяя по ночам тёплое солнце. Даже тусклый огонёк фонарей, освещающих тёмную дорогу, не сравнится с блеском этой красоты космоса. Река. Блестящая и переливающаяся в лунном свете, текущая по всему городу, охватывая здания, служащая местом передвижения различных судов и сточником воды в этом небольшом городке. Дома. Серые и ничем не примечательные, просто стоящие на одном месте и имеющие одну только цель — служить местом проживания людей и защищать их от холода и различных природных явлений. В большинстве окон, выходящих на сторону улиц, погашен свет. Стуча каблуками по дороге, чувствуя тоску и желание что-либо изменить в своей жизни, я шла по дороге. Как же всё надоело. С утра до ночи по уши в работе. Конечно, быть доктором и лечить людей — хорошая работа. Все потраченные нервы из-за волнения за пациентов не стоят маленькой зарплаты. Хочу утопиться. — О чём задумалась? — спросил тот самый, к которому я питаю некие чувства, называемые любовью. Зная, что он самоубийца, который может прикончить меня, но всё-таки относится ко мне с нежностью и пониманием. — Да так, о работе. — Не думала найти себе более подходящее занятие, например, повесить меня? — Сумашедший… Разве я могу убить тебя? Совесть будет мучать меня до конца жизни. — А ты умри со мной. С такой красивой девушкой я готов умереть и попасть в ад. — Дазай. Я остановилась. Он остановился. У него такое красивое лицо, каштановые волосы, локоны, лезущие в лицо и мешающие насладиться его глубокими глазами, будто знающими всё на свете. Он улыбнулся. Чтобы любоваться его улыбкой вечно, я готова отдать даже свою душу. — Сколько стоит моя душа? — К чему такоие вопросы? — спросил он. — После смерти я попаду в ад или рай? — Ты здорова? — Утопи меня. Такого явно он не ожидал. Текущая река под светом луны, да и с любимым человеком рядом. Что же может быть лучше этого места для смерти? — Я не утоплю тебя. Но зато мы можем утопиться вместе, если хочешь. Я поставила свою аптечку на край тротуара, подошла ближе к реке, повернулась и посмотрела на Дазая. Он медленно подошёл ко мне. — Давай поклянёмся. — В чём? — В вечной привязанности, я не брошу тебя, а ты не покинешь меня. — Неплохая идея. Я достала и кармана складной ножик, который всегда носила с собой и нанесла порез на наши руки. — Клянёшься, что всегда будешь со мной? — Клянусь. Кровь полилась на асфальт, окрашивая его в красный цвет. Снова открыв аптечку и достав оттуда бинт я решила перевязать ему рану. — Отвернись, — попросила я. Он послушно отвернулся. Вынув зелёнку, я написала на бинте, что люблю его. — А теперь повернись обратно и закрой глаза. Дазай опять последовал моим словам. Я начала аккуратно и профессионально обматывать его худую, бледную руку. Наконец, совершив перевязку, я улыбнулась. Он осмотрел свою руку и поблагодарил меня. И тоже улыбнулся. В этот момент волна счастья охлестнула меня. Кто бы мог подумать, что простая улыбка может такое сотворить? — Знаешь, а ты мне нравишься… Внезапно, сильный поток ветра столкнул меня с обрыва в реку. Масла в горячую сковородку подлил дождь и мокрая, скользкая дорога. За скундное падение я поняла, что не хочу умирать. Захлёбываясь в бурлящей реке, под светом луны я поняла, что с трудностями можно справиться просто поменяя работу. Медленно опускаясь ко дну я поняла, что вот как бывает, жизнь может сорваться в любой момент, надо ценить каждые минуты, проведённые с любимыми. Смотря на Дазая, который опустошённо смотрит в реку, на его слезу, текущую по щеке, на сжатый кулак и тянущуюся к воде руку, я поняла, что мои чувства не безответны. Я осталась рядом с ним, как мы клялись. Теперь, подходя к этой реке он спрашивает: — Почему мы прыгнули не вместе? . . . Бинт он ещё не снял, та рана давно зажила, а сердце нет…