Одна жизнь на двоих

      Ко Сын Так огляделся. Он был в своей комнате, в своей кровати, в своей пижаме. Судя по ощущениям, на нём было несколько перевязок. От руки отходила тонкая трубка капельницы. На лбу был пластырь, вторая рука была в бинте и немилосердно саднила. При попытке встать голова немного закружилась. Когда зрение удалось сфокусировать, он почему-то направился к гардеробной, в ней он увидел чёрные джинсы, красную рубашку и кожаный пиджак. Его словно громом поразило, значит, всё это было не кошмарным сном. Выбравшись из гардеробной и отсоединив уже пустую капельницу, ординатор Ко рванул в ванную комнату, взглянул в зеркало и обомлел. Из зеркала на него смотрел совершенно незнакомый парень с его собственным лицом, тот самый, который ночью… скалил клыки и рычал… Ко Сын Так энергично помотал головой, и на глаза упала чёрная чёлка, пахнущая незнакомым Сын Таку шампунем.       — Так-так-так… я попал в аварию… видимо, я был в коме, за это время…краска с волос смылась… а остальное…       — А остальное что, глюк, по-твоему?       Сын Така будто ударили током. Чужой, но чем-то похожий на его собственный голос с явной издевкой задал вопрос, а теперь тихо смеялся в его голове… Парень будто бы прирос к кафельному полу ванной комнаты.        — Ну и долго ты будешь игнорировать мой вопрос? Мне не нравится, когда меня игнорируют, обычно это бывает весьма опасно для того, кто так поступает.        — А ты кто? Вопрос был совершенно идиотский, но это всё, на что хватило ординатора Ко.       — Я твоё альтер-эго. Ты попал в аварию, ударился головой, и вот теперь мы вместе. Ха-ха-ха…       Некто в голове пытался иронизировать, но судя по тону, был весьма серьёзно настроен. Первое, что пришло на ум, — диссоциативное расстройство личности. И это было самым рациональным объяснением. Вопрос только в том, насколько возможно в данном случае излечиться от этого… А если это не оно, то что тогда…       — Не знаю, поверишь ты мне или нет, но ты не сумасшедший, Ко Сын Так. Я не собираюсь тебя в чём–то убеждать, но и не жду, что ты мне поверишь.       Собеседник глубоко вздохнул и замолчал. С парнем и раньше уже случалось множество странностей, уже одно то, что он видел призраков, и они даже могли вселяться в него, было далеко от сознания и понимания обычных людей.       — Значит, даже вселяться могут. Тогда всё становится понятно. Почему я попал именно в тебя из этого паренька. Теперь всё становится понятнее.       Против воли Ко Сын Так вспомнил время, проведённое с призраком профессора Ча, и вздрогнул, осознав, что всё то, о чём он думает, становится известно странному собеседнику.       — Если ты призрак, то убирайся из меня. Где твоё тело? Я с удовольствием отведу тебя к нему, а потом будь любезен, больше не подходи ко мне. — Сын Таку казалось, что он сообщил своему «гостю» всё чётко и ясно, но он ошибся. — Нет, не выйдет. А почему, поймёшь, если пораскинешь мозгами. Пока я не очнулся, я кое-что видел. Не знаю, может быть я один, но не уверен.       Сын Така взяла такая злость, что он, сам не зная зачем, дёрнул себя за волосы и ойкнул, а потом ударил кулаком в стену рядом с зеркалом.       — А ну, убирайся! Я не давал согласия на то, чтобы кто-то занимал моё тело, пока я был без сознания! — Он попытался ударить стену снова, но рука замерла в воздухе, а затем оказалась за спиной парня. Хрустнул сустав, будто кто-то с силой заломил её. Ординатор охнул. Неведомая сила подтащила его к зеркалу и почти впечатала лицом в стекло. Из глубины на него смотрел всё тот же темноволосый парень — копия его самого, вот только его левый глаз, в центре которого был узкий звериный зрачок, отливал золотым, а из-под нижней губы выступали острые клыки. И этот парень явно был не в лучшем расположении духа.       — Закрой рот! — рявкнул он. — И запомни: ты остался в своём теле лишь потому, что я добрый! Ещё раз рыпнешься — я сожру твою личность и займу тело сам! Либо ты будешь меня слушаться, либо я убью тебя, жалкий человек!       Сын Така с силой вышвырнуло из ванной и приложило спиной о кровать. Он успел заметить, что от удара скривился не только он сам, но и парень в отражении. «Человек»… Почему-то это слово очень сильно резануло по слуху. Прежде чем начать размышлять, Сын Так представил водопад. Представлять водопад и думать одновременно было непривычно и утомительно, но пока собеседник молчал, а значит, трюк удался. Поразмыслив, ординатор смог вспомнить странный сон про двух кумихо, один из которых был наполовину человеком. Последнее воспоминание о нём расставило всё на свои места. Ко Сын Таку стало не по себе, но он всё-таки решил спросить. Кое-как поднялся и доковылял до зеркала в ванной. Кумихо, теперь в этом почти не приходилось сомневаться, выжидательно смотрел на него.       — Ли Ран?       — Значит, и тебе кино про меня показали, — ухмыльнулся Ран, — много увидел?       — А ты? — Достаточно. Думаю, рассказчика ты тоже слышал? — Синхронно с Сын Таком кивнув, Ран продолжил. — Он не представился, но думаю, предупредил, что если я выйду из тебя, то умрем мы оба. Ты был почти при смерти или что-то вроде того. Если тебе показали достаточно, ты понимаешь, кто я и что могу сделать. Дружить будем?       — А если нет? — Легко сдаваться и принимать «правила игры» Сын Так не хотел.       — Выбор у нас обоих небогатый…       Больше Ли Ран ничего не говорил, а в зеркало Ко Сын Так теперь предпочитал не заглядывать. Он прекрасно понимал, что это не поможет, но пока решил просто игнорировать своего «соседа». Нужно было выяснить, в каком он сам физическом состоянии, а также в каком состоянии тот мальчик, на которого наехал Сын Так ночью. Если он правильно всё сопоставил…       Меньше всего Ли Рану хотелось выступать миротворцем в этом странном дуэте. Но, судя по реакции парнишки, из него миротворец получился бы ещё хуже. Ран не был уверен, сможет ли остаться в теле, если его хозяин очнётся или если захочет его выгнать по-настоящему. Но, к счастью, с пареньком такое было не впервой, и его реакция оказалась куда более спокойной, чем ожидал лис. Неприятным моментом стало то, что им обоим показали прошлое друг друга, но так было даже лучше. Обошлись без долгих предисловий и калечить тело не пришлось. Правильной идеей был и водопад, значит, паренёк сообразительный. Только это работало немного не так. Факт того, что лис окажется в долгу, если парень согласится ему помочь и должен будет оказать ответную услугу, напрягал с каждой минутой всё больше, но других вариантов всё равно не было. Ён наверняка сможет решить эту проблему, главное Рану с ним увидеться, но торопиться не стоило. Полукровка не отличался терпением, но сейчас нужно было потерпеть и понаблюдать за развитием событий.       С момента их с Ли Раном «знакомства» прошло уже около часа, а Ко Сын Так так и не смог до конца переварить произошедшее. Он бы смирился с тем, что в него снова вселился дух человека, но дух существа из сказок… Если бы кто-то подошёл к нему и сказал, что он кумихо, наверное, ординатор отвел бы его в психиатрическое отделение, да даже если бы кто-то просто сказал, что общался с кем-то подобным, Сын Так просто посмеялся бы… Но он сам видел преображения, происходившие в зеркале, прекрасно помнил то, что видел и принял за коматозный бред, когда был без сознания. По всему выходило, что они с Ли Раном оказались в безвыходном положении, и им предстояло как-то с этим жить, до тех пор, пока… А вот пока «что», парень так и не смог пока придумать. Пока он не исцелится окончательно за счёт способностей мифического существа, пока он не вылечит тело, в котором находился этот парень… да и где искать это тело, пока… пока они не найдут выход из сложившейся ситуации, который устроит обоих. Сын Таку самому не верилось в то, что он мог думать таким образом. Но то, что это действительно произошло с ним, отрицать было нельзя. С другой стороны, если это обычный призрак, который просто решил поиграть с ним от скуки, всё решится ещё проще… Ведь кроме зрительных изменений Ли Ран ничем не доказал того, что он действительно является мифической лисой-оборотнем, точнее, если вспомнить его историю — наполовину лисой-оборотнем, наполовину человеком. Сын Так глубоко вздохнул и снова отправился в ванную комнату. Но, посмотрев в зеркало, так ничего и не спросил, чего стоило призраку просто соврать… Сам же Ли Ран ничего говорить не стал, молча наблюдая за Сын Таком из глубины зеркала.       В комнату постучались, и вошла Ми Ран. Сын Так с радостью улыбнулся матери, и они обнялись. Парень осознал, что больше всего сейчас переживать стоит не за него самого, а за его окружение. Что подумают мама и дедушка, что подумают коллеги и друзья, столкнувшись с «новым» Ко Сын Таком? Что они уже могли подумать… Посттравматический синдром или амнезия были самыми безобидными вариантами, психическое расстройство — самым пугающим вариантом. Сын Так внутренне содрогнулся, вспомнив психиатрическую лечебницу, в которой провёл несколько месяцев в детстве. Бесконечные осмотры, проверки на адекватность, беседы, уколы, капельницы и таблетки, от которых он иногда мог несколько суток подряд просидеть, глядя в одну точку невидящим взглядом и не помня, кто он и что здесь происходит. Когда он вышел, то поклялся самому себе больше никогда не заговаривать о призраках, и что бы он ни увидел — не замечать это и игнорировать. Стать нормальным для всех. Стать обычным наследником богатой семьи, выучиться и когда-нибудь получить в управление госпиталь. Вот только всё опять пошло не так, как он хотел. Сначала Ча Ён Мин с его комой, теперь этот парень, который утверждает, что он лис-оборотень. И если в первый раз всё закончилось более чем хорошо, то теперь счастливый конец представлялся Ко Сын Таку маловероятным.       — Сын Так, сынок, с тобой все хорошо?       Голос матери вернул его в реальный мир, и он обнаружил себя сидящим над чашкой риса, судя по часам на стене, уже минут пятнадцать как.       — Прости, мама, я просто немного устал. Всё ещё чувствую слабость…       — Быть может, тебе тогда не стоит завтра идти в больницу…       — Что? — Ординатору Ко показалось, что он ослышался. — Куда?       — Ой, прости, я тебе не сказала, мы с доктором Чан и ординатором О поговорили и решили, что для того, чтобы ты скорее всё вспомнил, тебе нужно заглянуть в больницу и пообщаться с коллегами, мы решили это сделать завтра, но если ты плохо себя чувствуешь, это может подождать. К тому же мне кажется, что тебе уже лучше.       Мать ему тепло улыбнулась, и Сын Так ответил тем же, хотя внутри его всего трясло. Было жутко даже представить, чем мог закончиться визит в больницу, если бы он не пришёл в себя и туда отправился Ли Ран… Может быть даже действительно психиатрическим освидетельствованием.       — Милый, с тобой точно всё хорошо? — Ми Ран беспокоилась всё сильнее, ведь её сын заметно побледнел и ссутулился на стуле, будто ему стало плохо.       — Д-да, всё в порядке. Это хорошая идея, только давай действительно перенесём визит, я не очень хорошо себя чувствую и хотел бы ещё немного отдохнуть.       — Конечно-конечно, я позвоню в больницу и всё устрою, а ты доешь и иди отдыхать. Тебе нужно восстанавливаться!       Ко Сын Так позволил матери себя проводить и уложить в постель. Затем попросил её при нём позвонить в больницу и только после, сославшись на усталость, попросил оставить его одного. Всё это время Ми Ран что-то говорила сыну, но он не запомнил вообще ничего, а оставшись один, кинулся к компьютеру. Кумихо, он хотел выяснить о них как можно больше. «Кумихо дословно переводится как «девятихвостая лисица» или «старая лисица». Это коварные обольстительницы, нечисть, обязанная питаться человеческими сердцами или печенью. Как и другие монстры, кумихо набираются сил и мудрости с возрастом. Они учатся принимать различные формы, в том числе человеческий облик, и добывать с помощью обмана живых людей. Достигнув тысячелетнего возраста кумихо получает девять хвостов и силу, подобную силе божества. Количество хвостов прибавляется с возрастом. Кумихо способны принимать различные формы и особенно любят форму прекрасной женщины или мужчины. Кумихо тщательно охраняют тайну свой личности, не позволяя никому из людей узнать, что они на самом деле лисы. В облике человека кумихо всегда можно распознать, но вряд ли с первого взгляда. Оборотня может выдать хвост, скрываемый под одеждой, или необычные для человека черты лица. Иногда лиса не контролирует своё превращение. Если кумихо оказать услугу, они будут обязаны вернуть должок. Отказавшийся от этого кумихо умирает…»       Дойдя до раздела с предполагаемыми сверхспособностями лис-оборотней, Сын Так почувствовал, как мурашки забегали по спине. Это было не просто волшебное существо, но опасный злой дух, монстр, способный убить почти одним движением. И если рассматривать то, что сейчас происходило, такой вот монстр, почти бессмертный и очень кровожадный сидел сейчас внутри самого Ко Сын Така… Однако, кое-что из прочитанного не могло не обнадёживать. Если верить этой информации, то выходило, что, позволив ему остаться, Сын Так окажет оборотню услугу, значит он будет вынужден отплатить ему ответной услугой… Не слишком приятно было снова делить с кем-то своё тело, но если вспомнить то, что он видел во время комы, Сын Таку вдруг стало жалко этого парня в зеркале. Ненавистный ребенок, преданный собственной матерью, а затем и братом. Всеми брошенный. Наверняка эти психологические травмы не дают ему жить все эти годы. Получается, он живёт с этой внутренней болью сколько… А сколько Ли Рану было лет? Припомнив увиденные эпизоды, ординатор смог высчитать шестьсот лет плюс-минус несколько десятков и немного оторопел. Впрочем, Ран был человеком лишь наполовину, а значит и до тысячи лет вполне мог дожить. А сколько тогда его старшему брату? Тысяча или больше? Впрочем, это не было его основной проблемой. Пока надо было выяснить, что нужно лису от него и его тела и как можно скорее уладить ситуацию. Решившись, ординатор Ко отправился к зеркалу.       Ли Ран сидел в отражении, казалось, опираясь спиной о край зеркальной поверхности. Глаза были закрыты, голова откинута назад.       — Эй, Ли Ран, ты спишь?       — А если и так, это бы заставило тебя замолчать и отвязаться от меня? — Ран медленно открыл глаза и, сощурившись, посмотрел на молодого врача.       — Я решил помочь тебе, но…       — Как великодушно, но всегда есть «но», правда? Чего тебе надо, сопляк? — голос кумихо не звучал зло, скорее обречённо и устало. Он уже был в долгу перед человеком почти шестьсот лет, и, если бы не Ён, умер бы из-за этого. И вот опять… Впрочем и на этот раз выбор снова был небогат. Жить или умереть. Ли Ран предпочитал первое. — Какое твое «но», Ко Сын Так? Деньги, женщина, положение? Я исполню твоё желание, если выживу.       Сын Так немного оторопел от такой прямолинейности, он хотел предложить помощь и только, ничего не требуя взамен.       — Я просто позволю тебе остаться в своём теле на какое-то время, если это поможет нам обоим выжить, но не навсегда… — Разумеется, мне и самому не слишком хочется делиться с кем-то собственной шкурой. Особенно с неотесанным молокососом. — Реакции не последовало, и Ран ухмыльнулся. — Боишься меня? Уже достаточно начитался, чтобы понять, на что я могу быть способен. Если я выживу, найду способ отплатить тебе за услугу. А нет — тогда уже и сделка силы иметь не будет.       — Хорошо. Пусть будет так. — Едва Ко Сын Так это произнес, на среднем пальце его левой руки загорелось и тут же исчезло тонкое огненное кольцо, такое же появилось и пропало у кумихо в отражении. Тот, в отличии от ординатора, никак не отреагировал, лишь едва заметно скривился. — Тебе уже приходилось это делать?       — Поговорим попозже, к тебе тут пришли.       Едва лис это произнес, в дверь постучали. Это была одна из медсестёр из больницы. Судя по всему, новенькая, раз Сын Так её не знал. С её слов доктор Чан была очень занята, как и Кристал, поэтому её прислали, чтобы провести осмотр и необходимые процедуры. Все коллеги передавали доктору Ко пожелания скорейшего выздоровления и ждали «в гости» на следующей неделе, надеясь на его скорое возвращение в строй.       — Чем быстрее вы подружитесь, тем проще вам будет добиться своих целей.       После ухода медсестры к Ко Сын Таку пришли мать и дед. Они говорили о совершенно обыденных вещах, видимо, проверяя, насколько сильно пострадала память парня. Было много профессиональных вопросов. Так Ли Ран узнал, что парнишка работал ординатором у довольно известного кардиохирурга и сам несколько раз проводил сложные операции. И ещё много всего, что Ран пропускал мимо ушей. Пока его не трогали и не теребили, лис всерьез задумался над тем, что ему теперь делать с таким неожиданным, хоть и желанным шансом на жизнь. Он начал прокручивать в голове своё прошлое, боясь представить будущее. Время, которое он провёл среди людей, научило его извлекать из всего максимальную выгоду для себя и защищаться от любых посягательств на личное пространство. Он любил смотреть на чужие страдания, предпочитая прятать свои. Теперь же его личные границы были начисто стерты каким-то мальчишкой, который ещё и власть над Раном получил… Он невольно сжал кулаки и остановился, лишь почувствовав запах крови. Выпущенные когти насквозь пропороли кожу Сын Така, и тому пришлось спешно прятать руки в рукава пижамы, стараясь не показывать, что ему больно.             Закончив разговор с семьей, парнишка действительно лёг спать, и Ли Ран смог расслабиться… ну как, расслабиться, он наконец погрузился в воспоминания и мысли…       Маленький мальчик, брошенный собственной матерью, почти съеденный злыми духами, забранный могущественным братом, который поначалу отнёсся к нему, как к вещи; которого он полюбил, а потом надолго лишился… Прокручивая день за днём свою никчёмную жизнь, он вдруг задумался, а стоит ли ему вообще держаться за эту жизнь. День за днём всё, что он делал большую часть времени все эти шестьсот лет — питался ненавистью и болью окружающих, пожирал чужие страхи, исполнял чужие низменные желания, наблюдая за тем, как рушатся чужие жизни благодаря его действиям, он получал удовольствие, перебивая собственные страдания страданиями других. Он привык жить в жестокости и бесстрастности, ведь привязаться к кому-то для него значило обрести слабое место, которое рано или поздно погубит его. Рану стало тошно от самого себя. Сколько жизней он разрушил из-за собственных обиды и боли. Сколько раз он был брошен, сколько страдал. Сейчас он был снова брошен, только уже по собственной воле. Отдать жизнь за Ёна было правильным решением, если бы Ён был на его месте, он поступил бы точно так же… Он ведь столько заботился о Ране. И только благодаря ему жизнь полукровки обрела ценность. Сначала в любви, которую дарил ему Ён, пока они были вместе на горе, потом в боли, когда люди сожгли гору после ухода её хозяина… Ли Ран вспоминал, как убил своего щенка, потом убивал людей в деревне, надеясь их кровью смыть собственные раны от того страшного дня, когда он снова потерял свой дом. Он помнил лицо Ли Ёна, глаза бога горы, наполненные слезами, и тот момент, когда его меч коснулся тела полукровки и наполнил жизнь новой болью. Ли Ран вспоминал те годы и эпохи, через которые он прошёл после воскрешения, взращивая бессильную злобу брошенного ребенка на крови и боли своих жертв. Перенося своё одиночество на тех, кого лишал самого дорогого много лет. Затем он перенёсся в тот день, когда отбил Ю Ри у смотрителя зоопарка в России. Эта лисичка, ничего не знающая, кроме боли и унижений, напомнила ему самого себя. Именно поэтому он решил помочь ей, ведь он пережил тоже самое. Именно ей, которая смотрела на него, как на свой мир, он решил поверить. Всё это время Ран утверждал, что не знает, что такое любовь и счастье и не хочет знать, взращивал в ней недоверие и ненависть к слабостям и состраданию, отрицая то, что сам способен это чувствовать. Ведь когда-то давно он не мог пройти мимо раненного щенка или сломанной ветки… Потом он нашел Су Хо… своего щенка, по роковой случайности ставшего человеком, самым бесполезным и хрупким существом в этом мире… Он не смог оттолкнуть и его. Помирившись с Ёном, Ран будто бы снова обрёл самого себя, он наконец получил полноценную большую семью, о которой мечтал всю жизнь. И ради неё он был готов пойти на всё, даже отдать собственную жизнь. Как они там без него? Они есть друг у друга, и он дорожил ими. Но Ён всегда был ему дороже всех. Именно поэтому он отдал свою жизнь для брата, именно поэтому он очень хотел вернуть её назад. Ли Ран вспомнил прощальное видео Ёна, где тот просил его жить и беречь себя, вспомнил своё видео, где он просил Ёна жить за них обоих. Вспомнил лица всех, кто был ему так дорог. Их улыбки и слезы, их голоса. Ран плакал. Он больше не сдерживал слезы. Он так долго сдерживал их, что казалось, они разорвут его изнутри. Но теперь, находясь между небом и землей, между жизнью и смертью в чужом теле без определенного будущего, он наконец позволил им пролиться. Он всхлипывал и завывал где-то в глубине сознания паренька-ординатора, невольно оказавшегося его соседом и хозяином, кричал от бессильного гнева и желания что-то изменить, вложив в этот крик и слёзы всё то, что накопилось внутри за все эти шестьсот лет одиночества, за недолгий миг обретения себя и не хотел, чтобы его останавливали. И если бы он сейчас умер окончательно от той боли, что всё это время переполняла и съедала его, кажется, она и тогда бы не оставила его. Рану нужно было всё это выплеснуть, пока он ещё может что-то чувствовать, пока ещё существует, пока он скучает и дорожит кем –то…       А на кровати, зарывшись лицом в подушку, накрывшись одеялом с головой и кусая губы от чувства бессилия и сочувствия, стараясь не дышать, лежал ординатор Ко Сын Так. Он давно уже не спал. Ведь мысленно-эмоциональная связь работала в обе стороны. Эмоции лиса накрыли его лавиной, и теперь Сын Таку хотелось кричать и плакать вместе с ним от понимания своей «близорукости» и от того, что он, воспринимая Ли Рана, как монстра, даже не мог предположить, сколько всего пришлось тому перенести за шестьсот лет своей жизни. Теперь ему действительно хотелось помочь лису, чем бы это не обернулось для самого Сын Така… Так они и заснули под утро, терзаемые взаимной болью и надеждой на избавление…