Умереть, чтобы начать сначала

После разговора я никак не могла уснуть, ворочалась в постели, укладываясь то на один бок, то на другой. Завтра рано утром нужно было вставать на работу, но сон не спешил приходить. Свое согласие я не сразу дала Михаилу насчет замужества, попросив время немного подумать, тот согласился. Я размышляла о судьбах сквибов. Не всех они оставляли в волшебном мире, как говорил волшебник. Только тех в чьих глазах «жила магия». Например, как у меня. Он думает, что я из чистокровной семьи из-за цвета глаз. Ха. Знал бы он откуда я на самом деле, как бы отреагировал? Интересный вопрос, но не думаю, стоит ли его озвучивать. Все об этом размышляя, заснула только к утру. Кровь черного петуха размазалась по деревянному полу, но не нарушила целостность пентаграммы. Женщина дружащими руками расставляла свечи из черного воска по лучам звезды, как требовал ритуал. Ей было страшно, но горящая решимость в груди была сильнее, чтобы это не стоило, она доведет все до конца. Неподалеку в углу комнаты стояла колыбелька с мертвым младенцем и тело задушенной женщины лежащей на полу, которая помогала принимать роды. Прошло уже несколько дней и оно начинало подванивать. Плохая была идея рожать дома, а не в больнице, но тут уже ничего не поделаешь. Свидетельницу она убила, что делать с телом, потом решит, сейчас важнее ритуал. Муж в командировке, он ни о чем не узнает. Интернет большой ресурс полный разного мусора, но если очень хорошо искать, то можно найти настоящие сокровища. Но эти сокровища прячутся в самых его глубинах. Даркнет. Ей пришлось нырнуть в самую его тьму, опуститься на множество уровней, чтобы найти то, что нужно. То что исполнит самое заветное желание и неважно какая будет цена. Ей не нужны были всякие шарлатанские фокусы объявлениями которых пестрил интернет. Ей нужно было именно то, что имеет настоящую Силу. И она нашла. С расстановкой свечей женщина закончила, потом взяла чашу со стола, куда нацедила собственную кровь с порезанного запястья и стала вырисовывать руны по краям пентаграммы. Они были очень сложными, но она старалась и самое главное, чтобы ее кровь никак не должна соприкасаться с петушиной. Иначе все пойдет насмарку. В центр пентаграммы поместила свой серебряный крестик лицевой стороной вниз, который тоже окропила своей кровью. Зажгла свечи, одну держа в руке и стала произносить заклинание. — Etis atis animatis… etis atis amatis…— из зажжённой черной свечи в руке стала капать воском на окровавленный крестик. Воск зашипел. — Satan, oro te, appare te rosto! Veni, Satano! Ter oro te! Veni, Satano! Oro te pro arte! Veni, Satano! A te spero! Veni, Satano! Opera praestro, ater oro! Veni, Satano! Satan, oro te, appare te rosto! Veni, Satano! Amen. Заклинание она произносила три раза, все это время капая из черной свечи воском на свой крест. На третьем разе воск неожиданно стал расплавлять священный атрибут и он растекся серебряной лужицей. Огонь на свечах задрожал и из ниоткуда потянуло холодом. — Ты… ты пришел…, — захрипела женщина, едва не выронив свечу. — Исполни мое желание… На работу я пришла злая и не выспавшаяся. Возле магазина пересеклась с Агатой, которая привезла новый товар. Она радостно рассказывая как прошел ее вчерашний день и как хорошо отдохнула с мужем. — Сегодня я испеку его любимый лимонный пирог, — произнесла она. — Приходи вечером после работы, угощу. У меня где-то дома на полках завалялся ароматный цветочный чай. Давно его не заваривала, помню в последний раз, кажется когда дочка с внуком приезжали. Я незаметно поморщилась от ее болтовни, голова нещадно стала болеть, да еще этот сон дурацкий. Что за женщина мне снилась? Ее лицо было смутно знакомым, но чье, не могу вспомнить. Агата пробыла в магазине до самого обеда. Она стояла за прилавком, принимая посетителей, а я в подсобке разбиралась с новым товаром. Было много свежей зелени и мне приходилось собирать их в пучки, обматывать ниткой и вешать на сушку. Некоторые уже сухие перемалывать на порошки. Звякнул дверной колокольчик. — О, Аберфорт здравствуй, давно не виделись, — произнес радостный голос Агаты. — Как дела у тебя, что-то ты давно к нам не заглядываешь? — Да что тут миссис Гибсон, — раздался в ответ мужской голос. — Все так же. — Сын как, есть улучшения? — Пока стабильно, но надолго ли? Многие говорят, что Аурелиус прожил очень долго для обскура и неизвестно, что будет дальше. Хотя Альбус обещал помочь. Я застыла и по спине потек холодный пот. Хозяин «Кабаньей головы» собственной персоной в магазине. И Агата с ним сейчас разговаривала. Как же не вовремя он пришел, когда работу всю я почти сделала. Миссис Гибсон еще долго разговаривала с одним из персонажей канона, пока я из-за всех сил делала вид, что очень занята делами в подсобке. — Клаудия, — зашла она ко мне, едва посетитель вышел за порог, снова звякнув дверным колокольчиком. — У тебя все в порядке, что-то ты долго? — Да все хорошо, — махнула ей грязными руками от того, что очищала корни женьшеня от земли. Его оставалось всего три штуки с которыми я расправилась бы минуты за три-четыре, но умудрилась растянуть на все десять пока Аберфорт находился у нас. Я очень тщательно их чистила. К вечеру дел почти не было, и поэтому пером лениво делала записи на пергаменте о сегодняшних продажах, периодически макая кончик в чернильницу. Помню, как выворачивала себе пальцы, пока училась пользоваться этими старинными предметами. Шариковые ручки волшебники не признавали, обзывая их магловским мусором. Красиво писать как в прошлой жизни не могу, пока выходит коряво с непривычки. Я свернула один пергамент и хотела достать следующий, как пришел новый покупатель. — Здравствуйте, — снял он шляпу, отряхивая с нее капли воды, являя взгляду рыжие волосы. На улице моросил дождь. — Слушаю вас, — дежурной улыбкой встретила его я. — Я бы хотел увидеть Агату Гибсон, — посмотрел на меня мужчина голубыми глазами. — Ее тут нет, но можете прийти завтра с утра до девяти часов, тогда встретите ее, — сказала я. — А вы мисс… — Клаудия, — представилась, не называя фамилию. Да я тут без фамилии пока что. Михаил сказал не заморачиваться, если выйду замуж, возьму его. — Мисс Клаудия, очень приятно, я Гарри Уизли, — протянул он руку мне. — Рад познакомиться.