Нетленный покой

Смерть близкого человека часто бывает до дрожи в руках невыносимой. Но это стоит только пережить, ничего другого с эти сделать невозможно. Самое благоразумное – смирится. Но смирится – самое невозможное в этом жестоком мире. Соленые слезы падают на грязную, пыльную землю. Ещё несколько мгновений и Мишель вот-вот начнет выть в голос от переполняющих её душу горечи и скорби. Девушка падает на колени перед пустой могилой, но боль, пронзившая коленные чашечки и подавно не воспринимается телом. Руки переплетаются со стеблями и нежными лепестками цветов. Волосы снова лезут в лицо, не давая вытереть влажные и красные от слез глаза. А веснушки то и дело потускнели на фоне побледневшей кожи. Прерывистый выдох и девичьи плечи вздрагивают от нарастающего всхлипа. Не удается набраться смелости, чтобы поднять взгляд на надгробную надпись. Мишель знает, что глаза снова начнет саднить от родного имени. Кажется, девушка слетает с катушек услышав то, как голос брата зовёт её имя. А ведь только он один называл ее Мими. Нет, она не могла перепутать, никто больше не смог бы позвать её так по-родному, так по-семейному, по-особенному. Неужели Мишель всё-таки начинает бредить от горя? А ведь не прошло и трёх дней после его смерти. – Проклятый Трост, адовы титаны, пошло оно все к чёрту... – сквозь всхлипы и заминки бормочет Мишель, – Да пропади оно все пропадом... Ненавижу, ненавижу, ненавижу этот распроклятый мир... А ты бы понял меня, Марко? Мишель поднимает взор зелёных глаз на могильное надгробье. По влажным дорожкам на щеках в который раз скатились блестящие слезинки. Они сверкнули в солнечных лучах и упали на белые лепестки нескольких ромашек. – Почему ты до сих пор здесь стоишь? Девичий голос звучит строже чем обычно. За спиной послышался безвыходный вздох, наполненный терпеливостью. По телу пробежали колючие мурашки, когда Мишель слышит непринуждённый шорох. Он садится на корточки около нее. Она видит боковым зрением, что в глазах молодого человека сияет слеза, которую он отчаянно пытается сдержать. – Потому что страдать порознь в нашей ситуации очень глупо. Марко бы этого не хотел. Мишель хмыкает так и не позволяя ему заглянуть в её глаза. Девушка отбрасывает волосы назад, открывая заплаканное лицо. Молодой человек оглядывается на нее, всматривается в знакомые веснушки на лице. А ведь они такие же, как были у Марко. Он отказывается от попытки пересчитать их, как обычно делал, когда в его поле зрения попадал Бодт. Оглянувшись куда-то вдаль парень и не заметил, как Мишель с надеждой посмотрела на него. – Но он хотел, чтобы мы выбрали правильный путь в жизни, Жан.

***

Перед глазами с мощной силой и скоростью промелькнула гигантская рука. Отброшенное тело столкнулось спиной сначала с чем-то, что провалилось под тяжестью тела. Глухой удар, видимо об пол. Ощущается, как неплохо этот удар помог какому-то камню приложиться о голову. Тяжелый обломок падает прямо на живот. В глазах на секунду темнеет от ударов, все ощущения на мгновение притупляются. Затем все становится на свои места и боль разливается от головы до живота и наоборот новыми красками. В ушах стоит невыносимый звон, мешающий понимать все происходящее. Вниз по щеке стекает что-то теплое и тягучее, это кровоточит царапина на губах. Глаза последними силами открываются, но видят перед собой лишь пробоину в крыше из черепицы, сквозь которую виднеется серое, пасмурное небо. До ушных перепонок в последний раз донесся знакомый голос, который с паникой попытался привести в чувство Мишель. Ответа нет, как бы она сама не захотела ответить – не удается произнести ни слова в ответ. Не удается подать признак того, что ее не так сильно отбросило в крышу чьего-то дома бронированной рукой, чтобы сразу же умереть. Дышать глубоко стало невозможным, из-за невыносимой боли в животе. Ощущение, будто в легкие стало поступать меньше воздуха, будто что-то невидимое вонзили в них. Чье-то присутствие заставляет облегченно закрыть глаза и в конце концов потерять сознание. Еще несколько секунд Мишель чувствовала, как знакомые ей руки проверяют ее пульс. Эти же руки подхватывают обморочное тело. – Мишель, – второй раз позвал подругу Жан, осторожно положив ее поудобнее и не обратив внимание на Конни, который только что спас Сашу. "Эй, Шелл, мы же дали друг другу обещание, что оба здесь не умрем."