Ветер переменчив.

Их первая встреча была подобна дуновению ветра, принёсшему с собой сладкую горечь прощания. По-весеннему спокойный прохладный бриз трепетал светлые волосы сидевшего на песке юноши. Ещё не согревшиеся морские волны омывали берега, едва дотрагиваясь ботинок парня. Он был един с окружающей его природой. Казалось, он сам стал неотъемлемой её частью, а море, необъятное море, вдалеке которого виднелись незнакомые горы, не желало его отпускать. В прочем, он и сам не хотел уходить. Мир убаюкивал юношу, позволяя тому раствориться в собственных мыслях. Их рандеву прервал едва слышный шорох песка — кто-то, стоявший поодаль или только пришедший, внезапно двинулся вперёд и остановился в паре шагов от юноши. И ни один из них не сказал ни слова друг другу, будто это и вовсе не было нужно. Только ветер пел им свои баллады, пока оба смотрели вдаль. — Было несколько опрометчиво с таким трепетным доверием относиться ко мне, — неожиданно рассмеялся незваный гость. Кадзуха перевёл свой взгляд на незнакомца. В его тёмных волосах задорно играли солнечные лучи, оставляя после себя сине-фиолетовые переливы. На их фоне бледная кожа юноши казалась ещё белее. Любому другому могло показаться, что этот парень мил и добр, но его глаза, в создаваемой головным убором тени казавшиеся пустыми, говорили об обратном. — Я не заметил вас, — ронин быстро поднялся с песка и чуть наклонился, — Прошу прощения. — Какой вежливый, раздражаешь, — с немалой долей сарказма ответил незнакомец, улыбаясь, — Что ты тут делаешь? Сюда нечасто приходят люди, неужели заплутал? Кадзуха внимательно смотрел на своего собеседника, не желая обращать внимание на сочившуюся в голосе незнакомца иронию. Он легко улыбнулся и закрыл глаза. И только тихий шелест вуали выдавал приближение незнакомца. — Я всего лишь странник, по воле случая очутившийся здесь. Не беспокойтесь, я скоро уйду. — Ооо, — протянул незнакомец, из-за чего Кадзуха открыл глаза, — Мы с тобой так похожи. Я тоже странствую. Незнакомец протянул руку, слабо и слегка неуверенно улыбаясь ронину, словно боясь его отпугнуть. Нечасто он не срывался на оскорбления и унижения, однако стоящий перед ним юноша и вовсе этого не заслуживал. Расслабившись, Кадзуха пожал руку своему собеседнику. Между двумя абсолютно разными людьми возникла связь, о которой оба догадывались, но ни один не стал говорить об этом вслух. Море, то и дело дотрагивающегося до их ног, словно желая к ним присоединиться и подслушать их сокровенные мысли, стало их единственным свидетелем. Внезапно поднялся ветер. Своей непостоянностью он напоминал малое дитя, удовлетворить потребности которого способен лишь самый близкий ему человек. Но ветер — стихия, и близких людей у него не было. Зато были горы, о которые он разбивался на множество частей, чтобы обнять их и не отпускать. У него было море, полная противоположность ветру. Стоило ему двинуться — туда же направлялись волны, то омывая берега острова, то наоборот отдаляясь от них. Кадзуха усмехнулся: — Скоро пойдёт дождь, нам стоит укрыться. Увидев застывший во взгляде незнакомца вопрос, самурай тихо засмеялся и пояснил: — Ветер постоянно меняет своё направление, да и тучи неподалёку. Полчаса и пойдет сильный дождь. Незнакомец только кивнул и, откинув за спину вуаль, из-за ветра очутившуюся сбоку, он направился в сторону, медленно и неторопливо, намекая ронину пойти за ним. Молодой Каэдахара уловив намёк пошёл следом, отставая на пару шагов. Что-то внутри кричало: «незнакомец явно не прост, как могло показаться» — но парень всё равно пошёл следом. В глубине души он не чувствовал никакой опасности от этого человека, хоть и предпочитал оставаться начеку. Шли они в обход Горну, а вслед за ними на песке появлялась весьма продолжительная дорожка следов, ведущая от сакуры вплоть до другой стороны острова. На пятки им наступал дождь, уже успевший начаться. Для них это была игра, хоть все и осознавали, кто окажется быстрее. Холодные капли изредка попадали на странников, оставляя после себя заметные издалека следы. — Нам сюда, — неожиданно сказал незнакомец и свернул в небольшую щель между опавшими камнями и горой, схватив ронина за запястье. Кадзуха рассматривал открывшийся его взору вид. Ранее он проходил здесь, но ни разу не подумал заглянуть сюда. Небольшая постройка, сохранившая свой внешний вид настолько, насколько это было возможно, удивила юношу. И он хотел было спросить, не врут ли его глаза, но ему уже ответили кивком. Ещё до разорения клана он читал про павильон Сяккэи, но никогда не думал, что увидит его вживую. — Чего встал как молнией ударенный? Ничего такого, обычная развалюха, — и незнакомец зашёл внутрь, потянув следом самурая. Он крепко сжимал запястье Кадзухи, слова боялся, что тот внезапно убежит или пропадёт, будто он в смертельном положении, а ронин его единственная надежда на спасение. А может так и действительно было? Незнакомец сам не понимал, почему он так поступает, ведь этот парень ничего ему не сделал. Но кроющееся в глубине души сомнение не давало ему покоя. Может позади него тот, кого он должен считать своим врагом? На него вновь накатили чувства, давно подавленные им. — К чему эта спешка? — спросил Незнакомца Кадзуха, когда тот позволил ему отдышаться и уселся на дзабутон. — Просто искал комнату почище. Присаживайся, — похлопал он по лежащей рядом подушке. Кадзуха ничего не ответил, но, слегка улыбнувшись в знак благодарности, сел рядом. Ничто не могло выдать напряжения в душе ронина: его действия казались чрезмерно расслабленными и несколько медлительными, но парень прекрасно владел своим телом и всегда мог бы дать отпор. Поведение незнакомца казалось подозрительным, но высказать это напрямую — не в его стиле. Он всегда и со всеми был учтив, и сейчас не исключение. — Какой я невоспитанный, — хмыкнул Незнакомец, — Привёл такого прелестного юношу в это забытое архонтами место и даже не поинтересовался, как его зовут. Представишься? В комнате повисло неловкое молчание, которое Каэдахара и вовсе не хотел нарушать, но он просто не мог позволить себе такое. Поэтому, тихо выдохнув, он произнёс: — Кадзуха. Каэдахара Кадзуха. В груди у Незнакомца возникло неприятное ощущение, из-за которого он чуть было не отшатнулся. Но удивлённый от осознания своей правоты взгляд скрыть никак не удалось. Он в открытую рассматривал Кадзуху, словно тот — экспонат в музее. Белые, напоминающие отдалённо привычный взгляду снежный пейзаж, среди которых виднеется алая прядь. Красные, повидавшие многое, глаза, бледная кожа. Ронин действительно напоминал статую, но его выдавали периодически поднимающаяся грудная клетка и обеспокоенные чем-то глаза. — Не ожидал я встретить здесь наследника клана Каэдахара. Наслышан, наслышан, — усмехнулся странник, — Моё имя ты узнаешь в своё время. Не будем торопить события. — Тогда как мне вас называть? — возник логичный вопрос. — Зови меня Сказитель. О многом могу рассказать, а для такого симпатичного парня даже бесплатно. От такого отшатнуться уже хотел Кадзуха, но смог сдержать себя в руках и молча отвернуться, сложив ладони на коленях, всем своим видом показывая нежелание слушать собеседника дальше. Но тот, рассмеявшись, продолжил: — Тебя так легко смутить. Ну и где же тот раздражающе-вежливый мальчишка? Ладно-ладно, тебе надо отдохнуть, поэтому я расскажу тебе историю, после которой ты должен будешь поспать. Это единственная плата за рассказ. Ну что? — Договорились, — Каэдахара повернулся обратно, сосредоточившись полностью на Сказителе. — Говорят, эту резиденцию создала давным-давно мастер боевых искусств, решившая уединиться от мирской жизни. Но спустя много лет здесь нашли одного юношу, чьё сердце и разум были чисты, подобно листу бумаги. Он не знал, что ему делать после долгого сна, — грустно усмехнулся рассказчик, — Поэтому решил отправиться в странствия. Бродил он по миру, бродил, и наткнулся на одного человека. Они стали друзьями, но их счастью было суждено разбиться. Одна ошибка, и друга нашего героя казнили. Он решил отомстить, испортив жизнь этому человеку. — Месть никогда не вернёт потерянное, только смягчит боль утраты. Стоит ли оно того? — спросил ронин. Он прикрыл глаза от усталости — видимо не спать несколько дней было плохой идеей. Сказитель, заметивший это, усмехнулся. Почему он рассказывал свою историю тому, кого он даже не знает? Он слышал много слухов про клан Каэдахара, слышал о неспособности Кадзухи восстановить былую славу, о том, что наследник клана слаб и труслив. Но правда ли всё то, о чём говорят любители сплетен? — Это мы обсудим в следующий раз. Хорошим мальчикам давно пора спать. Здесь не особо большой выбор, поэтому лечь придётся тут. Можешь не переживать, я так и быть не буду приставать, — в голосе Сказителя была слышна усмешка, которую он активно использовал, комментируя всё связанное с Кадзухой. Несмотря на своё возмущение, ронин сдержал своё слово и, чуть отойдя, лёг на пол, подложив руку под голову. Он долго не мог уснуть, размышляя об услышанной истории. Как бы он поступил на месте главного героя? Стал бы он так же мстить или предпочел бы пережить чувства? Да и как сюда мог попасть обычный человек? Сон, как и многие чувства, приходит неожиданно, любезно провожая в своё царство. В какой-то момент Кадзуха провалился в бесконечную темноту, медленно превращавшуюся в захватывающий сюжет. Всё это время Сказитель наблюдал за своим новым знакомым, пересев к нему поближе. Руки сами тянулись гладить мягкие волосы, распутывая пряди. И он поддался своему внезапному желанию. — Сладких снов.