Когда темно и холодно, не всё так плохо...

Уже почти полгода американцу удаётся скрывать последствия того неприятного инцидента с отравленными письмами*. Можно даже было бы сказать, что ему повезло, ведь для простого человека та доза рицина была бы смертельна… но Джонс не считает себя везунчиком. Из-за яда он окончательно лишился зрения, что кажется совершенно неприемлемым для великой страны. Конечно, Альфред не унывал. Он и его президент постарались скрыть случившееся, ведь и главе страны не хотелось допустить падения престижа США. Для начала ввели в моду большие солнечные очки, за стёклами которых нельзя было увидеть поблёкших глаз, Америка теперь везде появлялся только в таких очках. На заседания он приходил раньше всех, занимая привычное место и не покидая его пока все не уйдут, оставаясь на месте под какими-либо предлогами. Вёл себя всё так же шумно, чтобы никто не мог заподозрить героя в изъяне. В ухо всегда была вставлена гарнитура, на самом деле служившая ему датчиком, чтобы при необходимости он мог двигаться, не натыкаясь на предметы, что, несомненно, не осталось бы незамеченным. И, надо сказать, до этого дня всё шло более менее гладко. Страны, привыкшие к позёрскому поведению Америки, не обращали особого внимания на небольшие изменения, а хорошо развитые технологии позволяли Джонсу исправно выполнять свою работу. Итак, этот день не задался. Когда Альфред уже расположился на своём месте в конференц зале, крутя в руках флэшку с сегодняшней презентацией, он обнаружил, что датчик в его ухе выдаёт странные помехи. Однако, он постарался не зацикливаться на этом, к тому же, уже буквально через пару минут помехи прекратились. Было раннее утро, народ стал потихоньку подтягиваться. Первым в зал зашёл Англия. Америке даже не нужно было дожидаться, когда тот, как обычно окликнет его, «Morning, America!», Альфред и без этого мог распознать его шаги, знакомые ещё с колониального детства. — Привет! — заулыбался американец. — Знал бы ты, как бесит твоя довольная рожа по утрам! — огрызнулся Артур, сегодня он был не в духе по многим причинам: неудача на личном фронте, больная голова, потерянный где-то любимый пиджак, и утренний чай, разлитый на чистые брюки. Если говорить чуть развёрнутее, то вчера Англия осознал свою влюблённость в одну личность, но сразу зачёл её как неудачу и по этому поводу напился ромом до неприличного состояния, отчего и забыл неизвестно где свой пиджак, на утро от похмелья голова просто раскалывалась, из-за этого он был несколько неловок и опрокинул заварочный чайник на лежавшие на стуле штаны… Как и было сказано - день не задался, и это относилось ко многим, кто собирался сегодня на собрание. Дверь зала тихо отворилась, и кто-то ещё зашёл внутрь, но ни один из блондинов этого не заметил, впрочем, так было не в первый раз. Это пришёл Канада, для которого, в общем-то, любой день собрания можно было считать не задавшимся, так как, по непонятной для него причине, он всегда оставался незамеченным. Чуть позже в помещение, тихо переговариваясь, зашли Германия и Япония. Они синхронно поздоровались и сели за стол, продолжая прерванную для приветствия беседу. Америка делал вид, что смотрит что-то в своём навороченном айфоне, на самом деле просто держа его в руках. Англия, наконец раздобывший чай, насуплено сидел в стороне. Дверь ещё не открылась, но из-за неё уже чувствовалось приближение мрачной ауры. Иван вошёл, держа в руке пиджак, казалось, он старался испепелить его взглядом. — О, Россия, откуда у тебя… — договорить Кёрклэнд не успел, что оказалось для него спасением. — Это улика, — ровным голосом возвестил Брагинский, чьё утро, так же как и у многих, началось с неприятного. — Ночью кто-то наведался в мой погреб…взяли только бутылку водки. Не сказать, что русский так уж был расстроен из-за одной бутылки, но то, что кто-то посторонний забрался в его кладовую, выбивало его из колеи, таких рисковых глупцов он ещё не встречал. Артур поражённо замер, глядя на свой пиджак в руках Ивана. Ночь он не помнил, и теперь предпочёл бы не вспоминать, да и русскому под горячую руку попадать не хотелось. За спиной России появился Франциск. Он так же выглядел каким-то помятым, но стоило ему войти, как он сразу оживился. Заметив предмет, который всё ещё рассматривал уже усевшийся Ваня, он сказал: — Англия, а разве это не… — подскочивший к Франции англичанин, заткнул ему рот, и тот не успел сказать «твоё». — Заткнись, виносос, — прошипел тихо Англия. — Так, что вы говорите? — повернувшись, переспросил Иван. — Ничего, — чуть нахмурившись, ответил француз, хотя он не понял, что происходит, тем не менее, решил не выдавать Англию. — Всем доброго утра! Нестройный хор голосов ответил ему. Пока они говорили, подошло ещё несколько стран. Через двадцать минут, когда Англия уже допил свой чай, Франция успел пофлиртовать с новой секретаршей, зашедшей унести чашку, а Россия благополучно забыл про злополучный пиджак, все были в сборе и началось совещание. Когда привычный гомон утих, и они перешли к действительно серьёзной беседе, Америка с ужасом обнаружил, что датчик не просто перестал выдавать помехи, но и всё прочее. Он успокоил себя мыслью о том, что ему надо всего-то лишь встать из-за стола и сделать пару шагов, в конце концов, он хорошо знал этот зал. И так, настала очередь Альфреда выступать. Он встал из-за стола, но сделав шаг в сторону, наткнулся на что-то и споткнулся, еле удержав равновесие. Очки слетели, и Америка наступил на них, отчего они с хрустом сломались. Блондин замер, понимая, что всё плохо: без очков сложно не заметить его взгляд, да и то, что он умудрился на что-то наткнуться и сломать очки не будет не замечено. — Америка, с тобой всё в порядке? — послышался голос Германии. — Ты что, спишь на ходу? — раздражённо спросил Англия. — Продолжайте, Америка-кун, — поторопил Япония. — Д-да, — растерялся Джонс, — конечно. Он дошёл до проектора и, понимая, что никуда не деться, повернулся к остальным. — И так, как и говорилось… — начал он, надеясь, что каким-то чудом его слепоту не заметят. Заметили. — Что с твоими глазами, бургермэн? — окликнул бывший наставник. — Это… — начал было американец, но замолк. — Эй, Америка~, — раздался голос Италии совсем рядом, — ты что, меня не видишь? Америка? — Хм, похоже, Америка действительно его не видит, — заметил Франция. — Хах, слепой герой? Куда ты умудрился вляпаться? — насмешливо спросил Артур. — Я слышал про покушения, но думал это лишь слухи, — прокомментировал Германия. — Покушения? — удивился Россия. — Так Америка у нас теперь как Циклоп? — У циклопа хоть один глаз был, а этот теперь слеп как котёнок, посмотрите, Италия вокруг него чуть ли не пляшет, а он даже не моргнёт! — возразил кому-то Англия. — Я имел в виду Циклопа из этого фильма… — Хах, точно! Америка как же ты теперь телек смотришь? Хотя, теперь понятно, почему ты стал больше работать, хоть дефектным ты наконец перестал маяться фигнёй! — слова Англии начинали задевать Альфреда. Ведь он всегда старался быть героем, а слово «дефектный» никак с его образом не вязалось. — Может, вернёмся к теме собрания? — как можно спокойнее постарался сказать он. Из-за слепоты последнее время он чувствовал себя потерянно, а сейчас, понимая сколько народу просто пялится на него, видят его беспомощность, ощущение усилилось. Из разных концов окутывающей его темноты раздавались короткие смешки и обрывки фраз, в которых страны обсуждали его. Он не слышал всего, но слова больно жалили самолюбие, заставляли чувствовать себя ещё более ущербно. Быть может, если бы он не был страной, а был бы простым человеком, ему было бы не так обидно. Но он был страной, и не просто страной, а могучей державой, отчего сейчас, потеряв зрение, терял и свой статус, и уважение, ведь какое значение имеет его сила, если, не видя ничего, он не может её применить. Страны не отреагировали на его предложение вернуться к обсуждению проблемы. Они активно перешёптывались, а Америка всё так же стоял, растерянный посреди шебуршащей, злословной темноты. — Ну и какой смысл нам выслушивать не дееспособную страну? — наконец обратился к нему Англия, — Знаешь, когда я подобрал тебя мелкого, я надеялся вырастить кого-то достойного. Но ты стал балбесом. Все эти твои геройские речи на каждом собрании… Я знал, что до добра они не доведут, и вот, пожалуйста, ты вляпался во что-то, из чего тебя твоя бравада не вытащила. Иди, полечись, а взрослые разберутся без тебя! Америка замер в шоке. Он всегда слышал, недовольство Англии по поводу его поведения, и образа жизни, и прочего, но никогда раньше его слова не казались столь жёсткими, серьёзными. Хоть Альфред и не признался бы, но Англия всегда был для него примером, почти отцом. Америка всегда стремился что-то доказать ему, сам того не осознавая. И пренебрежение и недовольство в голосе Англии сейчас воспринималось им особенно болезненно. Когда же остальные страны поддержали Кёрклэнда приглушённым гулом, Джонс не вынес и двинулся к выходу, чувствуя, что на глаза набежали слёзы — он стал резко всем не нужен, помеха и обуза. К несчастью, он опять на что-то наткнулся. Американец начал падать, но чьи-то руки подхватили его и помогли ровно встать. Америка вырвался и поспешил к выходу, к сожалению, датчик в ухе начал работать только сейчас. Когда слепая страна выскочила за дверь, Англия продолжил говорить: -Детские выходки, — фыркнул он, — Что за идиот, ещё б дверью хлопнул. — Вернёмся к проблеме, — со странным недовольством напомнил Россия. Ему очень не понравилась реакция стран на происшествие с Америкой. В прошлом России были похожие моменты, когда он был ещё ребёнком. Он до сих пор помнил злой смех соседних стран, и то, как этот смех больно отзывался где-то внутри. Он мог представить что испытал сейчас Америка, и ему очень хотелось чтобы перешёптывание в зале наконец смолкло. Его голос отрезвляюще подействовал на присутствующих, все подобрались и вернулись к проблемам. Как всегда никто не заметил Канаду, который, узнав о проблеме брата, очень переживал за Америку и тихо вышел из зала, надеясь как-то помочь ему. Но ни он, ни Кумаджиро не смогли его найти. Видя беспокойство Мэтью, медвежонок старался найти Альфреда по запаху, но на улице запах терялся. Канада остался расстроенно сидеть на ступеньках входа в здание. Заседание окончилось, и страны стали расходиться. Никто не замечал сидевшего на выходе Канаду, но тот был к этому привычен. Потому он вздрогнул, когда кто-то подошёл. — Америка? — спросил мужчина, глядя на Мэтью, но сам же и ответил, — нет, ты на него очень похож… Канада, верно? -Да, — кивнул тот. — Собрание закончилось, почему ты здесь? — это был Россия, последним вышедший из здания. — Я искал брата, но… — Переживаешь за Америку? — в голосе русского Канаде послышалось одобрение, — Это же США, уверен, уже завтра он снова придёт на собрание и будет толкать сумасшедшие идеи. — Возможно, вы правы, — согласился Мэт, поднимаясь, он чувствовал себя неуверенно рядом с этой загадочной страной, — я, наверное, пойду. — Иди, — согласился Иван, кивнув на прощание. Хотя Россия и постарался ободрить брата Америки, он и сам не был уверен в том, что сказал, но, вздохнув, он отправился домой. Было ещё много дел, а что с Америкой, он может узнать и завтра. ------------------------------------------ *В 2013 году ряд лиц из штата Миссисипи были арестованы за попытку послать Президенту США Бараку Обаме и другим высокопоставленным лицам США письма с рицином. Так в мае этого же года мэру города Нью-Йорк прислали письмо с угрозами, содержащее рицин, предположительно в ответ на деятельность общественной организации «Мэры против свободного ношения оружия» © Wikipedia Рици́н — белковый токсин растительного происхождения, для человека средняя смертельная доза (LD50) — 0,3 мг/кг перорально.