Создай для меня море

Драко с Люциусом вошли в гостиную уже через несколько минут после того, как Нарцисса скрылась за главной дверью. И если Драко ничему не удивился, только хмыкнул утвердительно и опустился в кресло матери у камина, то Люциус, сонно щурясь и снова и снова поправляя спадавшие на глаза волосы, выглядел ошарашено. Он уже привык видеть Гарри в своем доме, привык ловить пока еще только раскрывающиеся запахи Поттера и сына, привык к мыслям о будущем. Но стоило только Нарциссе войти в библиотеку сегодня, как он понял: все будет куда сложнее, чем он себе представлял. Самым страшным оказались не тяжелый взгляд Нарциссы, не ее вздох и первые движения, а слова, что она бросила с осторожностью, когда они выходили из библиотеки. Гарри Поттер будет жить здесь. Как приговор. Люциус тогда остановился на месте, удивленно взглянул на жену, но сказать ничего не смог. Сейчас, когда старший Малфой уже стоял перед Поттером и вглядывался в его зеленоватые глаза, у него появилось, что сказать. О, он отлично знал, что следует говорить! — Гарри Поттер, — как всегда растягивая гласные, едва ли не пропел Люциус. Гарри не думал, что это будет так тяжело объяснить. Он никогда не думал, что собственные чувства излагать в словах будет так непросто. Поттер всегда надеялся, что он как-нибудь справится, ведь рядом будет Джинни, а Уизли были к нему добры все то время, что он находился под их опекой. Так он считал год назад, когда гонялся по всей стране за крестражами и надеялся только на себя и друзей. Но сейчас, стоя перед семьей Малфой, не чувствуя спиной поддержки, это оказалось слишком неприятным. — И что же? — усмехнулся Люциус, в очередной раз убирая назад мешающие волосы. — Теперь вы еще и в мой дом собираетесь забраться? — Люциус, — осторожно начала Нарцисса, кладя свою руку на локоть омеги, но Малфой только качнул головой. — Пусть теперь мне сам объяснит, Нарцисса. Я не собираюсь пускать его в свой дом даже под страхом смерти! Опозоренной чести семьи Малфой и так хватает с лихвой! — прошипел Люциус, едва ли не оскаливаясь на слишком спокойного Поттера. А Гарри не знал, что сказать. Он лишь бросал быстрые взгляды в сторону Драко. Он отлично видел, что его омега больше забавляется всей ситуацией, чем волнуется о будущем. Гарри бы хотел, чтобы соулмейт встал на его защиту, занял бы его сторону. Но что вообще можно просить от Малфоя? Слизеринец есть слизеринец. Гарри чувствовал свою пару, стена между ними была тонкой, а связь с каждым днем крепла все сильнее, но то, что он ощущал от Драко, ему не нравилось. За стеной было самодовольство и уверенность, что у его альфы ничего не получится. И Гарри дико захотелось доказать обратное. — Вы ведь отлично знаете, что творится в мире, — Поттер строго посмотрел на свою омегу, будто пытаясь взглядом обратить его к себе, заставить думать лишь о себе. — Не мне вам говорить, что Пожиратели не щадят никого. И они уже убивают своих. Бывших пожирателей не бывает, ведь так? Люциус вздрогнул, ошарашенно взглянул на Поттера, будто он вылил на него ведро ледяной воды. Испугали Малфоя не слова о смерти или ненавистная фраза о пожирателях. Его ужаснуло то, что Гарри знал об этом. Люциус не думал, что альфа Драко мог узнать эти подробности так скоро. Он сам прознал о действиях бывших соратников только этим утром. Хотя, чего он ожидал от самого героя? Старший Малфой смотрел на стоящего перед ним альфу, сжимал кулаки и едва сдерживался, чтобы вновь не наговорить всего, что думал о Поттере. Казалось бы, мальчишка, по какой-то невероятной причине ставший избранным, мальчишка, после победы над Темным Лордом возомнивший себя всесильным. Мальчишка, что стал парой сына. Малфой смотрел на Гарри и думал лишь о том, как ему хочется выставить его вон из своего дома. Думал, но ничего не делал. — Да, я знаю. И что это дает? — Люциус подошел к своему креслу, бросил быстрый взгляд на сидящего напротив Драко и только сжал крепко зубы. Он не может ничего сказать против альфы, уже вошедшего в рост, уже чувствующего своего омегу. Гарри больше не был тем хитрым мальчишкой, который прятался за спиной домашнего эльфа от направленной на него палочки. Он больше не был лишним ртом у и так бедных Уизли. Он был героем. Он становился сильным альфой. Люциус тяжело вздохнул, дернул подбородком и с сомнением взглянул на замершего и злого Поттера. Он стал альфой. Защитником. Какой была Нарцисса все то время, что Люциус знал ее. Своей жене он доверял. — Послушайте, Гарри. Все, что я знаю, это лишь крупицы того, что вообще происходит. И уж очень сомневаюсь, что они вам помогут, — Малфой на несколько секунд закрыл глаза, заставил себя хоть немного расслабиться и только после вновь взглянул на незваного и совершенно нежеланного сегодня гостя. — Пожирателям армия нужна не для восстановления справедливости и уж тем более не для реванша в битве с вами. И вы лучше меня знаете, что они собираются не из-за очередного воскрешения Темного Лорда. Все происходит просто из-за их желания выступать. Они хотят боя просто потому, что это бой. Вот что я слышал. И чем вам это поможет? Гарри смотрел на Люциуса, нервно сжимая кулаки и не зная, что именно следует ответить. Все, что сказал Малфой, Поттер и без того слышал, без этих разговоров мог догадаться о случившемся. Но его пугала возможность будущих событий. Если нет конкретной цели, нет сильного лидера, чего ожидать от подобной массы? Или Гарри чего-то все же не знал? Ощущая непонятную тяжесть в груди, больше похожую на съедающий страх, Поттер только смотрел на уже расслабившегося Люциуса и думал обо всем случившемся. Пожиратели собрались вновь, они начали запугивать тех, кто был против, они хотели войны. — Если вы думаете, что сможете узнать, чего от них ждать, то я вас могу лишь предупредить, — холодно начала Нарцисса, глядя на мечущегося Гарри спокойным и понимающим взглядом, — вам не стоит в это влезать. Поттер тут же вскинул голову и возмущенно засопел. Он не рассчитывал, что подобное может сказать альфа. Не влезать в это, быть как можно дальше от всех действий, отстраниться. Как подобное может предлагать глава старейшей семьи? — Я не собираюсь просто так отсиживаться, надеясь, что Министерство справится. Я отлично знаю на своей шкуре, что ничего у них не получится, — со злостью и едва сдерживаемым рычанием проговорил Гарри, теперь же вновь глядя на своего омегу, прожигая взглядом напрягшегося младшего Малфоя. Драко от этого взгляда растерял всю свою хваленную напыщенность и гордость. Перед Гарри он был лишь немеченым омегой, парой, которую еще полностью не признали. И под подобным взглядом, накрывающим с головой эмоциями, Драко ощущал желание закрыть свои глаза, откинуть голову назад и не противоречить Поттеру. Ни словом, ни действиями. Гарри, похоже, понравилась подобная реакция Малфоя, потому что злость в его взгляде сначала сменилась пониманием, а после нежностью. Он заговорил: — Если бы под удар попадали другие семьи, не вы, не мой соулмейт, я бы, может, и отступил. Но инстинкты, себя самого я не смогу изменить. Гарри тяжело вздохнул, вновь взглянул на подошедшего к окну Люциуса, на то, как он медленно наполняет высокий бокал ярко-алой жидкостью и, будто шагая с обрыва, произнес: — Я прошу разрешения у вас, Люциус, войти в ваш дом для защиты своего соулмейта. Нарцисса на этих словах только поморщилась. Подобная формулировка простой просьбы казалась ей вычурной, не подходящей для Гарри, простого мальчишки, ставшего легендой. Но при этом фраза как раз должна была подойти для Люциуса, слишком напряженного и совершенно не желавшего примириться с действительностью. Эта фраза должна была хотя бы отвлечь его от неприятных мыслей и ненужных полунамеков. — Войти в дом? — с насмешкой спросил Люциус, сделав первый глоток приторно сладкого, по его мнению, вина. — Не хотите ли вы сказать, что согласны войти не только в дом, но и стать частью семьи? Древнего рода Малфоев! Бывших Пожирателей! И не боитесь того, к чему все это приведет? — глаза Люциуса были полны предвкушения. Кажется, он решил пойти по совершенно иному пути в этом разговоре с Гарри. Впервые не оскорбляя его каждую минуту. Раскрывшийся запах альфы все же делает свое дело. Он ждал отказа и был готов к нему, лишь бы сбить с Поттера эту напыщенную уверенность в себе и своем геройстве. Малфой был готов прибегнуть к любым способам. Принять полукровку как надзирателя он еще мог, но осознать, что пришло время принимать его в свой дом как альфу сына, было невозможно. Открыть ему Малфой-мэнор? Поттер слишком много хочет. — Я не отказался от Драко, когда узнал, что он мой соулмейт, — зло бросил взбешенный подобными словами Гарри. — Неужели вы думаете, что мое решение сейчас что-то изменит? Люциус выдохнул сквозь зубы и отвернулся к окну. Действительно, что может заставить Поттера не кидаться на заведомо расставленные копья с ядом, если его смерть может кого-то спасти? Нарцисса из-за этих непонятных разборок между мужем и альфой сына только хмурилась. Ей не нравились эти разговоры. Да что там… она была согласна принять предложение Гарри о его переезде уже тогда, когда он его озвучил. Но какой бы альфой в семье Малфой она ни была, все решения касательно мэнора и публичных выступлений чистокровной семьи Малфой принимать мог только Люциус. Лишь поэтому она молчала. Смотрела на злого Гарри, пыталась понять слишком уверенного в себе мужа и только молчала. Все решил Драко. Ему надоело играть в гляделки с Поттером и щурится от проходящего по венам гнева альфы. Уж точно не отцу решать будущую судьбу героя магического мира. Что вообще может сделать омега против все еще свободного, немеченого альфы? Именно поэтому он поднялся с кресла, спокойно подошел к Поттеру и подал ему руку. Простое движение, которое для них было привычным, даже немного родным. Оно расслабило Гарри, заставило расправить плечи, выдохнуть вместе с воздухом всю злость. Вот и действие пары, вот и связь. Поттер с удовольствием сжал ладонь омеги, даже сделал шаг к нему, чтобы оказаться вплотную к Драко. Он будто хотел показать всем в этой комнате, из-за чего он хочет сюда, почему стремится к этому выбору наперекор всем увещеваниям Люциуса. Нарцисса на подобное действие сына только вопросительно изогнула бровь, даже усмехнулась понимающе, но все также промолчала. Ей нечего было говорить, нечего было добавить к этой немой сцене, что могла показать всю суть отношений сына с Гарри. А вот Люциус от такого простого действия Драко побледнел еще больше, походя теперь на своего призрака. Решение сына говорило о многом: о том, что он принял Поттера, о том, что был готов разделить с ним будущее, о том, что мог открыть ему шею. Мысль о последнем заставляла старшего Малфоя крепче сжимать свой бокал с вином, сдерживаясь из последних сил. День, когда он увидит метку на шее сына и почувствует смешанный запах пары Драко и Поттера, станет роковым для самого Люциуса. Но младший Малфой действительно все решил. Кто в здравом уме захочет пойти против решения пары? Разделять соулмейтов? Люциус был сволочью, но палачом для сына становиться не хотел. — Я позволяю тебе, Гарри Поттер, — после глубоко вдоха начал Люциус, смотря в глаза своей жене и боясь обернуться к самому ненавистному ему полукровке, — войти в мой дом. Малфой-мэнор принимает тебя, как будущую часть нашей семьи. Нарцисса удовлетворенно кивнула. Теперь все складывается хорошо, и самоуверенные слова мужа, приправленные его страхом, не кажутся такими ужасными, какими были минуту назад. Если бы она точно знала, что Люциус не примет Поттера, она бы не пошла за омегами, а отказала бы сама. Будущее Драко, как и будущее всего рода Малфой в ту же секунду, когда фраза Люциуса была завершена, возлегло на плечи этого мальчика со шрамом на лбу. Нарцисса надеялась, что избранность Поттера сработает и здесь, пусть они когда-то и были врагами. Гарри же разрешению старшего Малфоя обрадовался безмерно. Он хотел защитить своего омегу, он сможет это сделать, если Драко будет рядом, а не в нескольких десятках километров, за сокрытыми магией воротами. Он был готов к отказу и был готов приказать своей паре, пусть еще совершенно не знал, действует ли в полной мере тяга их связи. Он слишком мало на самом деле знал о них с Драко. Это казалось страшным для того, кто уже месяц приходил к своему омеге лишь для того, чтобы посидеть рядом с ним в гостиной Малфой-мэнора или в беседке в саду за поместьем, а на прощание сжимать ладонь своего соулмейта с таким отчаянием, будто следующего раза не будет. Теперь это можно исправить? Гарри надеялся. Драко же, который, в отличие от своего отца, отнюдь не боялся будущего с полукровкой Поттером и не считал, что принятие Гарри в семью окажется едва ли не самым темным пятном на имени рода, только смотрел в зеленоватые глаза своей пары, крепче сжимал его ладонь и пытался скрыть улыбку, пробивающуюся сквозь надменную ухмылку в сторону альфы. Ему хотелось показать, что это он, Драко Малфой, смог решить проблему своей пары, он, омега, который еще даже полностью не чувствовал своего соулмейта. Да и ему надоело просыпаться в постели посреди ночи и пытаться успокоить загнанно бьющееся сердце. Сны с Поттером стали слишком навязчивыми. Нужно было с этим что-то делать, он давно нормально не спал. — Тогда, Гарри, возможно, вам нужно взять какие-то вещи? — решила нарушить тишину Нарцисса, которой надоело стоять без дела, да и третий выпитый бокал вина для Люциуса был лишним. Мужа следовало бы отправить назад в библиотеку и оставить рядом с неразобранным свитком какого-то предка одной из ветвей его рода, а с сыном поговорить. То, что незаконченная работа увлечет Люциуса, Нарцисса и не сомневалась, а вот знакомый огонек в глазах Драко немного пугал. В этот момент она вдруг подумала, что следовало бы отправиться на Гриммо. Там хотя бы магия защищает дом не только от проникновения, но и создает отменную звукоизоляцию. — Может, вам с чем-то стоит помочь? Гарри тут же покачал головой, будто проснувшись и заметив вокруг себя совершенно незнакомое место. Кажется, он дольше обычного касался омеги — тяга проявилась в подрагивающих пальцах и каком-то ненужном сейчас тумане в голове. Поход за вещами должен был вернуть собранность мыслей, должен был вернуть спокойствие. Поттер поднял глаза на Драко и тут же сощурил их, когда заметил привычную ухмылку слизеринца. Она его сбила с толку, заставила судорожно втянуть воздух сквозь зубы. Вспомнились разом все сны с участием этого блондина, а сверху накрыло его запахом. Теперь Гарри готов был сбежать на Гриммо за вещами, лишь бы его альфа внутри не рвался к своему омеге с такой силой. — Тогда вам стоит поспешить, — раздался строгий голос Нарциссы, уже подошедшей к своему сыну и положившей руку на его локоть. Запах чужой альфы, меченой и сильной заставил обоих парней ошарашенно взглянуть друг на друга и даже отступить на шаг. Кажется, мысль о том, чтобы отдать Гарри самую дальнюю от Люциуса комнату, была не такой уж и плохой. — Вам нужно оповестить друзей о смене места жительства. Отдайте кому-нибудь из них Гриммо. Думаю, семейство Уизли будет не против обустроиться там на некоторое время. А еще вам лучше заглянуть в Министерство с просьбой от меня. Если, конечно, вам будет не сложно. К вечеру я попрошу слуг освободить вам комнату. Ждем вас к ужину, Гарри. Поттер ушел из Малфой-мэнора уже через несколько минут. Провожала его только Нарцисса, строго глянувшая на Драко и оставившая его в гостиной с отцом. Гарри понимал переживания альфы, он чувствовал какую-то неосознанную тягу, невозможность больше отказывать себе в желании быть рядом со своим омегой. Возможно, проблема была в том, что ему открыли доступ в Малфой-мэнор, он там больше не был кем-то чужим, магия рода могла его принять. Это усложняло все. У Поттера появился другой вопрос: как он может сдержать себя в одном доме с омегой? До этого сны только дразнили, из-за них чесались клыки и было сложно сосредоточиться, но не более. Теперь же близость Драко и вседозволенность манили и распаляли. Гарри шел в сторону леса, что скрывал от ненужных глаз поместье Малфоев и думал лишь о своей будущей судьбе. Странно было то, что мысли были не гнетущими, не устрашающими, а увлекающими. Он ждал этого. Несмотря на их прошлое, несмотря на то что Гарри иногда хотелось придушить Драко своими руками, он все равно ждал момента, когда бы мог пометить своего омегу. Гарри трансгрессировал в парк напротив уже своего дома на Гриммо. Парк в это время пустовал, пусть и был одним из красивых и спокойных мест, поэтому Поттер спокойно вышел из тени высокого вяза, только раз бросив внимательный взгляд в сторону, где пара маглов переговаривалась у ограды. Зато у дома его уже ждали. Гарри только мог удивиться способности его лучших друзей оказываться всегда в том месте, где это действительно было необходимо. Ему нужно было поговорить с Гермионой и Роном? Они уже здесь, стоят у входа на Гриммо 12. Грейнджер что-то увлеченно рассказывала, опершись о стену возле входной двери и все время поглядывая на альфу. Рон же выглядел слишком задумчивым — кажется, он действительно слушал свою пару. Поттер неосознанно улыбнулся при виде друзей и такой привычной картины. — Что-то произошло? — без приветствия начал Гарри, поднимаясь на крыльцо и легко толкая дверь в старое гнездо Блэков. — А что-то должно произойти, чтобы мы пришли к тебе? — тут же переключилась на него Гермиона, проходя за Поттером в дом. Она тут же без зазрений совести оттеснила самого хозяина к стене и уверенно направилась в сторону кухни. Уже оттуда раздался ее раздраженный голос. — Тебя долго не было. Ну, как долго. Основательно. С учетом того, что мы договорились встретится в Министерстве, чтобы узнать о происходящем с Пожирателями. Так тебя не оказалось ни в Министерстве, ни даже в Гриммо! Я уже хотела начать поиски! Ты же знаешь, что происходит вокруг… — И так последний час, — устало пожаловался Уизли, привалившись спиной к двери и вглядываясь куда-то в сторону кухни с затаенной злостью. — У меня такое ощущение, что после победы над Волдемортом она еще больше решила тебя опекать. Гарри только усмехнулся, вспоминая то, как Гермиона с достаточно настойчивой заботой оказывалась на Гриммо едва ли не с самого утра. Тогда прошло только несколько дней, как Волдеморт был побежден и как они приехали назад из школы. Грейнджер все еще продолжала читать нотации из кухни, но Поттер на этот раз не слишком прислушивался. Он похлопал Уизли по плечу и направился к себе в комнату, чтобы собрать все самые нужные ему вещи. Поговорить с друзьями он сможет и после. Гарри не думал, что кто-то из них вообще удивится. А с учетом того, что Гермиона не догадалась, где он мог быть, Поттер понимал только одно: Кингсли им ничего не сказал. Похоже, даже не собирался. Грейнджер вошла в его комнату, когда он укладывал оставшиеся несколько книг в свой рюкзак с наложенным на него заклинанием пространственного расширения. Почему-то девушку не удивили подобные действия. Она даже не начала возмущенно сопеть, только окинула друга вопросительным взглядом, подошла к нему и проверила сохранность заклинания. — Ты… — Гермиона смущенно откашлялась, из-за чего Поттер даже поднял удивленный взгляд на нее, совершенно не понимая подобного поведения всегда уверенной в себе девушки. — Ты к Малфоям, да? Поэтому тебя не было сегодня в Министерстве? — Я был в Министерстве, — с тяжелым вздохом произнес Гарри, закрывая рюкзак и окидывая комнату долгим внимательным взглядом. Забыть он ничего не должен, а если что, сможет зайти сюда в любое время. — И из-за того, что там услышал, я и отправился к Малфоям. Гермиона нервно переступила с ноги на ногу и поправила слегка измявшееся покрывало на кровати, чем вызвала еще более удивленный взгляд друга, наполненный теперь больше настороженностью, чем простым любопытством. Кажется, они знали все уловки друг друга, понимали каждый вздох и осторожное движение. Гарри считал Гермиону и Рона самыми близкими для себя людьми и сейчас он только и мог, что сощурить глаза, надеясь, что Грейнджер не уйдет от разговора, который, возможно, по мнению девушки, состояться не должен был. — Кингсли вам что-то сказал, не так ли. Что-то, из-за чего ты захотела тут же прийти ко мне, — Гарри тяжело вздохнул и провел ладонью по лицу, стирая нарастающую с каждой секундой усталость. Он терпеть не мог секретов. — Он сказал о нападениях на Пожирателей, не так ли? Грейнджер стушевалась, но все же кивнула, опустив глаза в пол, потому что не хотела смотреть на хмурого, напряженного друга. Кингсли сказал им держать язык за зубами, отлично понимая, какой будет реакция Гарри на такую новость. Если убивают Пожирателей, значит, и Малфой был в опасности, а альфа не оставит своего омегу, какие бы отношения не были между ними. Кингсли это знал, Гермиона тоже это знала, но смысла скрывать от друга такую информацию не видела. А оказывается, даже и не нужно было. — И что ты будешь делать теперь? — осторожно спросила девушка, бросив короткий взгляд на возмущенного друга, начавшего еще активнее собирать оставшиеся на кровати вещи. — Собираешься охранять их? Это ведь Пожиратели… — А что еще мне нужно делать? — зло выплюнул Поттер, забрасывая на плечо рюкзак и поднимая на подругу полный гнева взгляд. — Оставить все как есть? Дать Пожирателям добраться до Драко? Что? Вас я не приплетаю к этому, можете спокойно сидеть за спинами Министерства, если Кингсли так нужно. Я буду возле своего омеги. Гарри направился к двери, окончательно утвердившись в своем желании остаться в доме Малфоев хотя бы на то время, пока не станет ясно, что теперь дальше будет с Пожирателями. Идея с их возвращением была провалена, а война — даже не так — бойня только началась. Поттер не хотел думать, к чему все это приведет. Он не хотел думать об оставшейся в его спальне Гермионе, о Роне, гремящем чем-то на кухне. Он мог только уверенно выйти из дома, оставляя его на попечение старому Кричеру и собственным друзьям. Ему еще стоило заглянуть в Министерство, забросить там запрятанное у него в кармане легкой куртки письмо от Нарциссы какому-то мракоборцу и поспешить к омеге. Он надеялся на то, что Драко будет рад его соседству. *** Когда Гарри вернулся к поместью Малфоев с таким же письмом для Нарциссы от мракоборца, с каким отправлялся за своими вещами, он понял лишь одно — оставлять эту семью в их мэноре не стоило. Это было главной ошибкой. Огромные ворота поместья были вырваны с корнем из петель и выглядели покореженными и изогнутыми под жутким углом, будто их решили связать вместе. Огромная живая изгородь, служившая преградой для незваных гостей перед самим домом семьи Малфоев, стояла в некоторых местах прожженной, а кусты были и вовсе без листьев. Поттер даже не хотел думать о том, что здесь произошло. Что вообще могло сотворить такое с древней магией родового поместья? Гарри двинулся в сторону дома раньше, чем смог подумать о последствиях такого сражения. Страх гнал его увидеть поскорее омегу, убедиться в его целости, узнать, что все хорошо. Пусть где-то в груди его альфа не чувствовал для своей пары опасности, другая часть Поттера, слишком человечная, пугливая и не доверяющая мощным первобытным инстинктам хотела подтверждения. Когда Гарри вбежал в ту же злосчастную гостиную, первым его взгляд упал на обозленного Люциуса, расхаживающего взад-вперед возле камина. Его всклоченные волосы и слегка помятый вид говорили, что он мог находиться у ворот, когда все это началось. Прожженный в некоторых местах пиджак висел на спинке его кресла, и было видно, с каким пренебрежением теперь смотрел на него Люциус. Нарцисса стояла у окна, сменив на этом неприхотливом посту своего мужа, и мелкими глотками допивала вино из высокого бокала. В некоторых местах ее платье было помятым и испачканным, но в целом она казалась более собранной и не такой побитой. Кого Гарри не заметил в гостиной, так это его собственного омеги. Тот, ради кого он бежал сюда, боялся не увидеть его или увидеть то, чего он пережить не сможет. Нарцисса оглянулась на него лишь тогда, когда Поттер шагнул в ее сторону и поспешно сбросил все же тяжеловатый рюкзак на пол. — Где он? — судорожно выдохнул Гарри, осматривая комнату и останавливаясь взглядом на кресле, в котором сидел Драко, когда Поттер уходил назад на Гриммо, потом поднял глаза на озадаченное лицо Люциуса, посмотрел на подрагивающие руки Нарциссы. — Где Драко? — У себя в комнате. С ним все в порядке, — пожал плечами старший Малфой, нервно поправляя мешавшие ему волосы и убирая их быстрым движением назад. Гарри тут же закусил губу и хотел уже идти искать своего омегу, потому что простого пренебрежения в этой фразе от Люциуса ему было мало. Он не мог расслабиться, отпустить себя, выдохнуть, пока не увидит свою пару, пока сам не убедиться. От ненужной беготни по мэнору его остановила Нарцисса. Женщина резко поставил свой бокал на столик со всевозможным алкоголем и развернулась к Поттеру с таким отчаянием в глазах, что Гарри не мог двинуться с места. В груди больно сжалось сердце, а простой страх за Драко превратился в отчаянное желание прикоснуться к соулмейту. — Ваше предложение о переезде на Гриммо еще в силе? — спросила Нарцисса, чеканя каждую букву в этой фразе. Люциус за спиной Гарри нервно выругался и вновь начал расхаживать по гостиной, напоминая сбитый маятник. Поттер передернул плечами и вопросительно взглянул на альфу, не понимая толком: то ли следует удивиться подобному вопросу, то ли все же отчаянно искать своего омегу. Почему-то второе после страха в глазах Нарциссы казалось важнее. — Если вы хотите, двери дома всегда открыты для вас. Вы ведь по крови Блэк, магия дома сама будет рада вашему возвращению, — как можно спокойнее произнес Гарри, судорожно сжимая кулаки и глядя в сторону двери за камином. Оттуда можно было попасть в коридор, что вел в комнату Драко. — Тогда вам стоит подождать нас внизу. Драко сейчас закончит с вещами. Надеюсь, камин в вашем доме работает исправно, — с таким же холодным спокойствием проговорила Нарцисса, развернулась на каблуках в сторону двери и с каким-то надменным выражением лица направилась вон из гостиной. Люциус тяжело вздохнул, зло глянул на растерянного Поттера и ушел за женой. Такое отношение старшего омеги в семье Малфоев иногда смешило, но сейчас Гарри хотелось лишь получить ответы на свои вопросы. Он хотел понять, что произошло за то время, пока его не было здесь. Но вопросы потонули за тоннами переживаний и отчаянного желания поскорее сжать ладонь Драко. Хотя бы ладонь, просто чтобы удостовериться, что омега цел. Гарри спустился вниз, лишь когда услышал там голос еще одного домашнего эльфа семьи Малфой и ругань раздраженного Драко. Его омега был в порядке, слегка потрепанным, с едва заметной ссадиной на щеке и возмущенным взглядом. Нарциссы и Люциуса пока еще не было рядом, только таскающий из угла в угол сумки незнакомый эльф. Младший Малфой окинул своего альфу долгим нечитаемым взглядом и тут же снова развернулся к горе вещей, которые собирался забрать в фамильное гнездо Блэков. Поттер улыбнулся такому поведению и не удержался от желания обнять омегу со спины. Драко весь напрягся тут же, как только почувствовал руки Гарри на своей талии, его спина превратилась в каменный щит от собственной же пары, а холодные пальцы, накрывшие ладони Поттера, сжались с такой силой, будто собирались раздробить кости в пыль. — Что ты делаешь? — холодно выдохнул Драко, опасливо поглядывая на ворчащего у его ног эльфа. Он не хотел, чтобы кто-то видел подобное отношение его альфы, да и родители должны были с минуты на минуту спуститься из своих комнат. Что вообще себе думает этот Поттер? Подобное поведение казалось вульгарным и недостойным. Но при этом Драко не мог сам себе лгать, признавая, что теплые руки Гарри его успокаивали, а дыхание альфы где-то в районе затылка поднимало из глубины души желание откинуться назад на сильную грудь, раскрыть свою шею и закрыть глаза, растворяясь в соулмейте. Но младший Малфой это мог позволить себе наедине с парой, но никак не в поместье рядом с домашним эльфом их рода. — Я испугался за тебя. Дай мне время, — тут же отозвался Гарри, не замечая отстраненно-холодного поведения омеги, только обнял его крепче и ткнулся лбом в его плечо, прижимаясь к Драко всем телом. Кто бы знал, скольких сил ему стоило не рвануть искать соулмейта тут же, как он оказался на пороге Малфой-мэнора, особенно после такого красочного пейзажа у ворот. — Что случилось, пока меня не было? Драко как-то нервно хмыкнул, повел плечами, но все же расслабился, позволяя альфе прижимать себя крепче, обвивать свою талию увереннее. Гарри был ниже Малфоя на несколько сантиметров, но почему-то чувствовать спокойствие в руках своей пары это не мешало. Драко запоздало подумал, что, если бы это все случилось с ними в школе, Хогвартс, возможно, не был бы для него таким ненавистным местом. Они так стояли в обнимку пока не послышался стук каблуков Нарциссы откуда-то со стороны лестницы. Оба парня тут же отскочили друг от друга, будто могли быть застигнуты за каким-то мерзким запретным действием. Гарри только бросил разочарованный взгляд в сторону Драко, не желая оставлять его без опоры и своего тепла. За Нарциссой спускался вниз Люциус, уже собранный, будто не было всего этого переполоха. Его волосы были снова аккуратно зачесаны, а подпаленный пиджак Малфой сменил на свой излюбленный плащ. Нарцисса же с хитрецой осмотрела стоящих в шаге друг от друга парней и только улыбнулась им, будто все понимала и не нуждалась в объяснениях. Она, в отличие от своего мужа, платья не сменила, прическу не поправляла, больше времени оставив на то, чтобы раздать указания слугам и подпитать магию дома. Гарри лишь хмуро осмотрел ее и не удержался, понимая, что никто из всей семьи Малфоев не хочет рассказывать о том, что здесь произошло: — Пожиратели явились сюда, не так ли? И это их рук дело у ворот, — Поттер снова сделал шаг к Драко и осторожно взял омегу за руку, понимая, что по-другому не может успокоить себя. — Кажется, ваши прошлые заслуги перед Волдемортом для них оказались лишь пустым звуком. На последние слова Гарри Люциус поморщился и передернул плечами, будто чувствуя наползающий откуда-то снизу холод. Он отвечать на вопрос не собирался, отлично понимая, что это выглядит жалким и невозможным для потомка древней чистокровной семьи магов. Нарцисса же была другого мнения. Она осмотрела сжатые руки Гарри и Драко, взглянула в лицо альфе своего сына и тяжело вздохнула. Нарцисса считала себя важной в магическом мире ровно до того момента, пока Волдеморт не испустил последний вздох. Когда вся ее семья превратилась в изгоев, а Люциус чудом избежал Азкабана второй раз, женщина поняла лишь одно — вся чистокровность их рода, все надменные слова ничего не стоят, пока кто-то из семьи находится в опасности. Именно поэтому сейчас альфа рода Малфой была готова раскрыть все карты перед Поттером, потому что знала лишь одно — он защитит и ее с мужем, и Драко. — Они считают нас предателями, Гарри, — с холодной улыбкой произнесла Нарцисса, спустившись окончательно к вещам, сгруженным у камина напротив главного входа в поместье. Поттер на слова женщины только сильнее напрягся, его ладонь осторожно сжала запястье Драко. Омега даже не обратил внимания на это движение, все также отстраненно наблюдая за эльфом. — И пришли они к нам не за тем, чтобы перетянуть на свою сторону. Меня с Люциусом они намеренно желали убить, а вот Драко, по их мнению, мог послужить хорошую службу, потому что является вашим соулмейтом. Поттер судорожно втянул воздух сквозь зубы и удивленно взглянул на Нарциссу, она же даже не обернулась к Гарри, только улыбнулась уголком губ и достала с полки возле камина летучий порох. — Все так как есть, Гарри. Мы отвернулись в свое время от Волдеморта, чем хотели спасти свои жизни, а получили изгнание и ненависти со стороны прошлых сторонников Темного Лорда, — продолжила свой монолог Малфой, взвешивая в ладони горстку пороха и что-то напряженно обдумывая. — Кажется, вам стоит первым оказаться на Гриммо. Магия дома может нас просто отбросить в неизвестное место, а с разрешения хозяина пройти будет легче. Поттер кивнул, больше для себя, чтобы вспомнить, где он, что следует делать. В его мыслях было лишь осознание самой проблемы, лишь понимание, что за этим нападением Пожирателей и новоявленной свободой Малфоев обязательно придут последствия. Это может обернуться неприятностями. Малфои стали предателями не только для стороны добра, но и для самого зла магического мира. Они оказались на перепутье, и дальше эту семью придется вести самому Поттеру. Для предателей всего мира враг оказался другом. Гарри тяжело вздохнул, взял из небольшого замысловатого котелка летучий порох и вошел в большой камин. Открыть проход Драко в спальню на Гриммо Поттер был готов в любое время, но почему-то сейчас, кроме радости завершенного дела, в своей груди он чувствовал нарастающую тревогу. Стоило лишь надеяться, что, перешагнув порог старого дома Блэков, семья Малфоев встанет на их сторону, станет соратниками Министерства. У Драко выбора не было, но Гарри надеялся, что омега идет за ним не от безысходности, а потому что верит своему альфе. — Площадь Гриммо 12, — четко произнес Поттер и бросил порох себе под ноги. Последним, что он выхватил, когда магическое пламя захватило все его тело, полный знакомой надежды взгляд Драко.