Белый кот старейшины Цунчжэ

Когда Юй Ху открыл во сне глаза, то увидел хозяина. Цзисюань был, как обычно, прекрасен. Нет, пожалуй, он был даже прекраснее, чем обычно. Эти золотые одежды шли ему намного больше, чем светло-зеленый халат. Они подчеркивали бледность его лица и черноту глаз. Был у них, правда, один минус — по ним было ужасно неудобно карабкаться с когтями. Зачарованная ткань понятия не имела, что такое зацепки, и кот скользил по ней, как по льду. Однако Юй Ху не сдавался. Он упорно лез наверх, пока не забрался на колени хозяина. Потоптавшись там лапами, он улегся калачиком и прижал уши. Цин Юйдунь, не отрываясь от длинного свитка, что он читал, протянул руку и бессознательно запустил пальцы в теплый мех. Кот зажмурился от удовольствия, тихо замурчав. Юй Ху во сне возмутился — он считал ниже своего достоинства мурчать! Он же не какой-то дворовый котяра! Он… а кто он? Стоило этой мысли появиться в его голове, как пальцы Цзисюаня, поглаживающие его мех, пропали, края сновидения потемнели, и он шлепнулся на землю в неизвестно откуда взявшуюся грязь. Кругом похолодало. Его маленькие лапы ступили в грязный снег. Подул резкий ветер, почти сбивая его с ног, но он удержался. Откуда-то взялась мысль, что ему нужно скорее двигаться, нельзя стоять на месте. Перед ним было высокое здание — огромное, с изогнутой крышей и колоннами. А может быть, оно лишь казалось огромным для крошечного котенка. Здание было прекрасным — его стены были выкрашены в красный и черный, а колоны увиты резьбой. Но сейчас его стены потемнели от пожирающего их пламени. Котенок задрожал на холодном ветру, глядя, как гудит огонь, и не решаясь сдвинуться с места. Наконец он сделал неловкий шажок назад и тут же увяз в грязи. Его белый прекрасный мех стал серым и слипшимся. Юй Ху посмотрел наверх — на крышу здания, и ему почему-то захотелось выть от тоски. От невыразимого горя. От обиды, которая разорвала надвое его сердечко. Его ядро дрожало от напряжения, поддерживая в нем жизнь, пока он стоял там, на холодном ветру, глядя, как пламя пожирает здание. Наконец его даньтянь не выдержал и раскололся. Юй Ху ощутил вспышку боли и почувствовал, как его маленькое тело упало в грязь. Все померкло.

***

— Просыпайся ты, ленивое животное, — пнул его ногой в бок А-Цю. Юй Ху нехотя открыл глаза и посмотрел на Дракона со всем презрением, на которое был способен. — Как смеешь ты так грубо будить этого лао-цзы? — прохрипел он со сна. — А как тебя будить? — с притворно сладкой улыбкой наклонился к нему юноша. — Доброе утро, солнышко? Держи карман шире! — он пнул его матрас еще раз и отошел от кота. Он направился к двери — комната общежития уже была пуста, видимо, все остальные ученики были на завтраке. Один лишь кот спал без задних ног. Но ведь на то он и кот? — Не поторопишься, каши не останется, — бросил ему напоследок А-Цю и покинул комнату. Чэнь Цзяолун вышел во двор и глубоко вдохнул, успокаиваясь. Один только вид этого проклятого кота раздражал его глаза. Каждый раз, стоило тому выкинуть очередной фортель, А-Цю думал о том, чтобы постучаться к Учителю и рассказать, кем на самом деле был Юй Ху. Но всякий раз он останавливался по двум причинам. Во-первых, Учитель вряд ли погладит его по голове за то, что он притащил кота с пика Цунчжэ, — ведь то был фактически обман своего наставника. Во-вторых, кот знал то, чего ему не следовало знать о некоторых… увлечениях А-Цю. По-юношески трусоватый из-за своего… некоего любовного интереса, А-Цю уговаривал себя, что стоит потерпеть ради великой цели. Он лишь надеялся, что кот быстро проколется где-нибудь, как только прибудет на пик, — тот явно не отличался большим умом. Большую часть его мозгов составляло эго. Не прекращая ругать Юй Ху про себя, он направился к столовой. Кот же, чьи уши даже не покраснели, лениво вытянулся на матрасе и вздохнул. Он прикрыл глаза, вспоминая, что ему снилось. Казалось, это был какой-то хороший сон, который затем превратился в плохой. Но о чем он был — Юй Ху совершенно не помнил, осталось лишь тоскливое чувство. Решив больше не задумываться об этом, он поднялся с постели и решил немного поторопиться, потому что в животе урчало. Одеваясь в свой черный халат, Юй Ху размышлял о… конечно же, о хозяине. И его душе. Недостаток цзюэ-хунь и его неумение чувствовать хотя и нисколько не портили его Учителя, но все же было бы намного забавнее, если бы он хоть иногда злился. Или смеялся. Юй Ху был уверен, что у него великолепный смех. Еще с того момента, как он подслушал разговор Цзисюаня и старого лысого осла, он загорелся желанием научить первого чувствам. Уж чего-чего, а этого у кота было хоть отбавляй! Он ведь был такой смешной, такой уверенный в себе, такой упорный и трудолюбивый (когда дело касалось еды и сна)… Словом, этот лао-цзы должен разработать план, как взрастить в своем хозяине цзюэ-хунь! Потуже затянув пояс и сделав небрежную петлю из волос, он вышел из общежития и широкими шагами направился в столовую, попутно пытаясь вспомнить, какие там страдания должен пройти Цзисюань… Он мало разбирался в буддизме. Может быть, ему стоит прочитать об этом? Однако этот лао-цзы (хоть это совершенно и не постыдно!) совсем не умеет читать. То есть, чтобы прочитать об этом, нужно научиться читать. Юй Ху скривился. Тогда нужно выбрать другой путь. Спросить? В Хэфэе полно этих лысых болванов. Можно отловить любого и выпытать, что такое пять скандх… «Решено!» — подумал про себя Юй Ху, посчитав, что придумал превосходный план. Закатав рукава, он вошел в столовую, готовый в это же мгновение ловить лысых монахов, как будто столовая Юньхэ была местом их тайного собрания. Однако в столовой были лишь ученики Юньхэ. Оживленно переговариваясь, они поедали свою кашу и втихаря постанывали от перспективы собираться обратно в секту. Ученики редко спускались с горы, и любая поездка такого рода была для них незабываемым приключением. Они взахлеб обсуждали вчерашние бои и гадали, кто будет объявлен лучшим талантом Конференции. Шушукаясь между собой, они бросали взгляды на Хоу Пэна, который смеялся с друзьями. От вчерашней меланхолии не осталось и следа — он был столь же энергичен и весел, сколь и обычно. Однако его друзья смотрели несколько настороженно — теперь им казалось, что все это маска и под ней скрывается настоящая боль А-Синя. Однако когда Мин Дань и А-Цю в очередной раз переглянулись, Хоу Пэн громко хлопнул по столу, привлекая внимание всех в столовой. Он наклонился вперед и тихо сказал: — Я же не при смерти, хватит напускать такой скорбный вид. Иначе я подумаю, что зря вам все рассказал. Все нормально, правда. Меня это не трогает. Вчера… я просто дал волю чувствам, — он легкомысленно махнул рукой. — Уберите эти кислые мины! А-Цю, а ты знаешь, что я скорее всего буду победителем этой Конференции? Ха-ха, я обогнал тебя! Вторая госпожа Чэнь уже пакует твои вещички, чтобы забрать тебя в клан Дракона? — Ты! Зря я только!.. — мигом вспылил А-Цю, но, увидев ухмыляющегося Хоу Пэна, тут же остыл. Он понял, что друг просто пытается развеять обстановку. — Ничего она меня не заберет… — пробормотал он себе под нос, ковыряясь в каше. — Я прорвался на следующую стадию, вообще-то. Матушка могла бы и похвалить меня, а вместо этого, как обычно, прочитала нотацию и ушла. Сказала, что навестит меня в следующем году… — Госпожа Чэнь правда так сказала? А я думал, что ящерица наконец-то поедет домой, — плюхнувшись на свободное место, провозгласил Юй Ху, совершенно беззастенчиво вмешиваясь в чужой разговор. — Ты чего тут забыл? — враждебно отозвался А-Цю, жалея, что разбудил его. — Хотел сообщить тебе пренеприятнейшую новость, а ты так быстро убежал, что я не успел сказать, — Юй Ху пододвинул к себе миску с кашей и неприязненно ковырнул ее ложкой. Простой рис, даже без мяса! И этим хотят кормить этого лао-цзы? — Ну? — видя, что кот не собирается рассказывать все быстро, а вместо этого тянет время, Дракон тут же ощетинился и не мог не спросить. Мин Дань тяжело вздохнул, думая о том, что его друг слишком легко ведется на чужие провокации. — Цзис… к-хм, Учитель великодушно решил учить меня письму, поэтому на обратной дороге я поеду с ним в повозке, — широко улыбнулся кот, глядя, как лицо А-Цю меняется в красках. От белого к зеленому и от него же к красному. — Что за чушь?! — выпалил тот. — Ну ты же знаешь, я не такой ученый, как ты… У меня нет ни отца, ни матери, чтобы учить меня грамоте… И талисманов я не знаю… — тяжело вздохнул кот, выглядя искренне несчастным. — Учитель был так добр ко мне, а я даже не могу написать его имя… Вот он и решил научить меня, пока есть время, чтобы я не опозорил Учителя, когда мы прибудем в секту Юньхэ и я официально войду в ученики старейшины Цунчжэ… Мин Дань и Хоу Пэн переглянулись. Они впервые видели, чтобы кто-то использовал свою неграмотность, чтобы похвастаться перед другим. А-Цю же, напротив, быстро повелся на провокацию и взревел: — Да с какой стати Учителю учить тебя?! Еще и в одной повозке! — Ах, на меня же нет лошади… — снова вздохнул Юй Ху, наслаждаясь яростью, написанной на лице парня. — На чем же я поеду верхом? — Я тебе свою лошадь отдам, — прошипел тот, уже поднимаясь с места, потому что кулаки у него чесались заехать по наглой кошачьей морде. — Ох, что ты, я не могу обделять своего шисюна… — Что здесь происходит? — раздался холодный голос, который мигом потушил разгоравшуюся драку. Ученики обернулись и увидели Цин Юйдуня, который стоял над ними с каменным лицом. Он слегка приподнял брови, по очереди смотря на своих горе-учеников, которые подняли с утра пораньше в столовой такой шум, что все остальные уже с увлечением бросили свои ложки на стол и наблюдали за ними. — Учитель, Юй Ху правда поедет с вами в повозке на обратном пути? — обвинительно спросил А-Цю, не давая тому вставить и слова. Кот с легкой улыбкой зачерпнул кашу, притворяясь, что речь вообще не про него. — Он так сказал? — голос Цзисюаня был наполнен привычным холодом, но другим могло бы показаться, что он зол. — Да, сказал! — тут же выпалил А-Цю, но в следующее мгновение устыдился своей горячности. Этот кот… опять поймал его. — Что ж… — медленно протянул Цин Юйдунь, — Юй Ху не то чтобы не прав. — Он перевел взгляд на своего второго ученика, который с совершенно невинным видом поглощал кашу. — Правда, он не так понял мои слова. Он действительно поедет вместе со мной… Чэнь Цзяолун открыл рот, готовясь возразить, а Юй Ху расплылся в довольной ухмылке, но в это мгновение старейшина Цунчжэ жестко спустил его с небес на землю, добавив: — Как и ты. И все остальные ученики, — он залез в свой светло-зеленый рукав и достал что-то. Когда он раскрыл ладонь, на ней лежал крошечный деревянный корабль. — Мы отправимся обратно по воздуху на духовном инструменте. А-Цю торжествующе перевел взгляд на кота. — А Юй Ху, раз он так жаждет начать учиться, сегодня же пропишет мне первую главу пути Нефритового меча, а заодно и запомнит иероглифы, — холодный взгляд Цин Юйдуня пригвоздил кота к месту. Все его мечты о том, как они будут сидеть бок о бок, а Учитель будет растирать ему тушь, разбились о жестокую реальность. Ухмылка Юй Ху медленно сползла с его лица, зато его шисюн расплылся в сладчайшей улыбке. «Этот лао-цзы совсем не на такое рассчитывал!»