Королева Убийства. Король Смерти.

Мы будем это игнорировать, верно? Верно.       Спустя некоторое время след Готии пропал из жизни Закарии. Её словно унесло восточным ветром. Связаться с ней он никак не мог. И даже перед её дверью ни разу не получил ответа. Хотя ждать целый день он не мог, всё равно складывалось ощущение, что там никого и никогда не было. Словно она была его больной фантазией. Она же была реальной, верно? Чувство необъяснимой тревоги стало нарастать, Зак никогда не знал этого чувства. Лишь единожды в нём был подобный всплеск чувств, когда случилось что-то неконтролируемое, изменившее его жизнь. Где доказательства её «реальности»? Где доказательства, что существует он?       Экзистенциальный кризис? Что это? Словно её слова осели и в его голове и дали ростки сомнений. Были ли это чужие слова или его собственные? Они так знакомы. «Молчи. Молчи. Молчи. Молчи. Молчи. Терпи. Терпи. Терпи. Терпи. Терпи. Терпи. Замочи его. Замочи его. Замочи его. Он должен исчезнуть. Изчезнуть. Или он или я. Или Он! Или Я! Заткнись, заткнись, заткнись, заткнись. Тебя никто не защитит. Тебя никто не спасёт. Они могут помочь, только на словах, когда всё уже бессмысленно. Не тогда, когда нужно. Когда нужно они молчат. Молчат и смотрят. Как не кричи. Как не умоляй. Как не доказывай. Они не на твоей стороне. Они говорят, что любят. Они Говорят. Но. Что они чувствуют? Почему нет действий? Лгут сами себе. Обязательства. Я для них лишь обязательства. Ничего более. Ты говоришь, что тебе больно. Ты говоришь, что больше так не можешь. Что хочешь просто перестать… А они говорят: что это твои глупости. Глупости! Моя боль! Глупости! Детский каприз, не более! Способ надавить на совесть. Сыграть роль жертвы. Они не видят сколько ты терпишь. И скольким сам жертвуешь. Они не видят как разрушают тебя. А в твоих проблемах обвиняют тебя же. Думают, высмеяв, помогут? Хрена-с два! Бестолковые! Жалкие! И всех остальных делают такими же! Что думаю я? Думаю, этот мир обречён. Он обречён для меня! Видеть только хорошее это плохо. Видеть только плохое не лучше. Но более реалистично. В отличии от фантазий, столь губительных и бессмысленных, что любой кто становится «жертвой», хватается за голову. Это грехи детей. Грехи взрослых? Смирение. Ревность. Алкоголизм. Сумасшествие. И не только. Агрессия, боль, агрессия ещё сильнее, ещё больнее, ярость. И так раз за разом. Вечное колесо летящее вниз по склону. Ты говоришь обидные вещи, чтобы тебе было не так больно… Но тебе только больнее. Ведь ты уверен, что так оно и есть. Все эти ужасные вещи, правда. Ведь ты так видел. И ты так чувствовал. И сейчас так же думаешь. И тебе ещё больнее, ведь тот, кого ты любишь больше всех, делает больнее, всех остальных. А тебе противны любые свои проявления слабости. Слёзы. Унизительно. Позор. Их используют только те, кто лжив. Ты сам видел как легко этим манипулировать. И сам поступаешь так же. Невольно. Нечаянно. Но ничего не можешь поделать. Потому, что. Стоит только задуматься об этом они тут как тут. А это вызывает ещё больше ненависти. К остальным. Но больше к себе. Нет. Я знаю себе цену. И унижать себя ещё сильнее не стану! Не стану же? Чёрт. Убить мало. За то что я чувствую. Но смысл терять силы на тех, кто на тебя плевать хотел? Да, были подарки, значимые моменты и приятная радость. Обыкновенная прелюдия к боли. Все эти хорошие воспоминания не покроют тех, что они оставили шрамами на моей душе. По сравнению с той болью, что причинили, все моменты счастья кажутся фальшью. Притворством. Издевательством. А теперь злится? Смысл? Ничего не изменить. Из навыков только не показывать чувства, свою хрупкость. И остро «отвечать» так, что даже хороший человек, поверит в свою грешность…» Это то, что она рассказала в последний приём? Верно? Где она теперь?..       Но ничего не осталось кроме как жить дальше, своей жизнью. Но можно ли считать это жизнью? Руби больше нет. Пришлось признать, что она не та, кто ему нужен. Зато из неё получились шикарные произведения искусства. И картина и фигурки. Вот чем она была. Материалом. Не более. Мыслить она не умела. Я совсем один. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа… В дверь кабинета постучали. -Д-да? -Сухим от жажды голосом проговорил Зак.- Войдите. В помещении показалась хрупкая фигурка сестры Лиззи. -Доктор, Куинн? К вам… -Ко мне кто-то пришёл? - Он привстал в кресле. -Нет.- Зак завалился обратно, вспомнив, что он не один, сел ровнее. - К вам приходило письмо, но кажется вы его не открывали… Сегодня приехал член коллегии, решившей, кого назначить на пост заведующего больницы… -И? Не понимаю, как это со мной связано. Я тут врач на «полставки», считай. Я думаю они и без меня разберутся. -Дело в том, что ваше присутствие тоже обязательно… Как и всех остальных впрочем. Они уже все собрались. Ждут только вас. -Шайсе…- На выдохе сказал он.       Лиззи подняла брови в удивлении. Она знала, что значит это слово. Доктор Майнкопф говорила его пару раз. Но она решила, это не комментировать. Закария явно был сам не свой в последнее время. Нет. Внешне он никак не изменился. Выглядел всё так же опрятно, ходил так же ровно, но будучи наедине он был более расслаблен. И было видно когда он надевает свою маску притворства. Раньше этого не было: Перехода в его стандартный образ врача. Хотя скорее, это было бессилие поддерживать прежний образ постоянно. Закари встал перед зеркалом проверил свой внешний вид, волосы были слегка растрёпанные, поэтому он прошёлся по ней расчёской. Они вместе пошли в холл больницы. Там уже собрался весь персонал. -А. Доктор Куинн, наконец-то. Мы вас ждали, но не будем на этом фокусироваться. Подойдите, пожалуйста, поближе. Закария встал напротив человека с конвертом. Зак подумал, к чему всё это представление с конвертом, они же не на награждении кинофестиваля собрались. Мужчина торжественно достал карточку из конверта, но решил вначале что-то сказать. -Мы изучили всех потенциальных претендентов на эту должность и выбрали лучшего из вас… И этот человек… Закария Куинн. -Что? - Все были удивлены, но больше прочих, сам Зак. -Ну? Где аплодисменты? - Подбадривал толпу огласитель. Закария усмехнулся. А что ещё оставалось? Это приятно, но так не кстати. -Вы же знаете, что я здесь работаю на определённых условиях? -Мы это изучали и нам это известно. -В таком случае, я не понимаю вашего решения. -Мы изучили успешность вашего лечения, взаимоотношения с коллегами, характерные вам качества… -И напрочь забыли о моём комфорте.-Зак снова усмехнулся. -Это завидная должность. Продвижение по службе…- Мужчина искренне не понимал, к чему ведёт Зак. -Я имею право отказаться? -Но зачем вам это? -Меня устаривает моя позиция. -А если, выбора у вас нет и чтобы работать здесь, вам придётся подчиниться? -Тогда, я с прискорбием, вернусь к частной практике.- Его решение было «каменным» и чувствовалось, что это отнюдь не просто слова.       Мужчина незаметно для остальных смял конверт, явно сдерживая негодование или злость, что весь этот «цирк», что он здесь устроил, был проведён зря. Подойдя ближе к Закари, чтобы остальные не слышали, он прошептал ему. -Но я же спрашивал ваше мнение по этому поводу в письме. Вы могли не затягивать и отказать письменно. -Я был занят. И честно признаюсь, настоящее письмо? Вы один из тех, кто любит играть в жизнь считая, что на улице 60-е года? - Закария не смог сдержать лёгкий смешок.- В этом конечно нет, чего-то «эдакого», но признаюсь, неожиданно от вас. -Мне это говорит человек, обладающий «БМВ 327 КУПЕ»? -Если, на самом деле, меня выбирали именно по этому «критерию»… То прогадали…- Зак обратился к остальным поднимая голос.-А вы согласны с кандидатурой? Многие помахали головой негативно. -Ахахах. Это же не потому, что я настолько ужасен? -Нет.-Прошептали, сказали и покачали головой многие. Кто-то с горечью и обидой, кто-то с надменностью, а кто-то даже с надеждой. -Почему же тогда? - Поинтересовался Закари у зала. -Вам это не выгодно!- Сказал Махогани из толпы.- Вы талантливы, но ленивы. Боитесь ответственности и труда. -Это спорно, Ричард.- Он даже игриво подмигнул ему.- Дело не в лени, друг мой. Далеко не в ней.- Улыбка примостилась на его лице. Такая завораживающе обаятельная, что даже Ричард мысленно восхитился ей. Ему эта улыбка чертовски подходила, жаль, что он показывал её не так часто. Махогани для себя отметил, что Закари впервые назвал его «другом», хотя зная его, это могло быть не серьёзным заявлением, а скорее изощрённой издёвкой. -К тому же, я был бы человеком не благоразумным, прими я эту должность. Ведь я уверен, мои коллеги заслуживают её куда сильнее. Работали они усерднее, пока я в сравнении, «прохлаждался». Да-да, Ричард, я вижу как ты завидуешь моей «свободе». Из толпы послышалось несколько смешков. Все это отлично понимали. -Ладно. Аргументов, мне достаточно. В таком случае, может у вас есть свои предложения, кто может стать главой? -Не выдержал подобного «представления», ожидаемый остальными людьми гость. -Вы же вроде всех изучали? Очень чательно. Глазки у него забегали, но он собравшись произнёс. -С рекомендацией будет легче определить.       Закария осмотрел своих коллег. Махогани выглядел самоуверенно, хотя было очевидно, что сейчас он надеется на то, что его высказывание ранее на мнение Закари негативно не отразится. Доктор Майнкопф вся целиком стала «надеждой» её глаза были как у одинокого щеночка. Нет, даже не щеночка. Как у осиротевшего оленёнка. Однако, по её осанке было видно насколько она встревожена. Натянута как струна, готовая лопнуть. Круги под глазами были менее выражены, но их явно скрывал макияж. Правда не полностью, видимо сил не хватало уже и на это. Другие кандидаты в его глазах ничем не выделялись. Хотя бесспорно, тоже были упорными достаточно, чтобы заслужить это место. -Для меня, есть два кандидата. Доктор Махогани и Доктор Майнкопф. -Двоих выбирать нельзя.- Устало сказал представитель коллегии. -Ричард. -Доктор Махогани. Место ваше. Он надменно развернулся и вышел. Ричард обрадовался, не понимая, почему Зак выбрал именно его. Возможно из-за того, что Ричард будет ему теперь обязан? Доктор Майнкопф начала шептать нецензурные слова, пусть и на немецком, но коллеги уже знали значение многих из них. Осуждать за это, её никто не стал. -Hündin. Scheiße. Muschi. Verdammter Quatsch. Закари понял, что она будет недовольна, поэтому поспешил скрыться от глаз Миры Майнкопф. Направляясь к себе в кабинет. Она, естественно немного погодя, последовала за ним. Она не хотела, чтобы другие заинтересовались её реакцией, в надежде посмотреть на «скандал». Ей была важна хорошая репутация. Не смотря на своё желание «вломиться», как бывалый спецназовец, во время облавы, Мира вежливо постучалась. -Открыто. - Сказали с той стороны. Она аккуратно открыла дверь и также аккуратно закрыла её. Она «остро» посмотрела прямо в глаза Заку. А затем быстрыми, резкими и точными шагами подошла к нему и залепила сильнейшую пощёчину. Звон этого удара, казалось, можно было расслышать и в коридоре. Не смотря на то, что удар был очень сильный и даже болезненный, Закари не проявил злости и не показал своей боли. Голова от удара сместилась вбок. -Вы в порядке? — Спросил, как ни в чём не бывало Зак, выравнивая свой взгляд с её и слегка улыбаясь. Как будто это не ему влепили только что, по лицу. -Отчего же мне быть «в порядке»? Я же столько сил вложила в это дело, а вы выбрали Ричарда, из-за ваших дурацких шуток! -Я не об этом. Ваша рука не болит? Так сильно размахнулись… -Что? Рука в порядке! Я не об это…м!       Её обескуражило следующее действие Закари. Он сначала взял её за руку, потом осмотрел её на наличие покраснения или повреждений. А затем поцеловал кисть! -Ничего. До свадьбы заживёт. -Свадьбы? Какой ещё свадьбы?! -Твоей… «С тобой, что-ли?» Подумала на секунду Мира. Ей было непонятно, к чему вёл Зак. И вообще. Почему он так себя ведёт? Он никогда не проявлял интереса ни к одной женщине на работе, а этот поцелуй, явно переходил рамки рабочей этики. -Вы меня таким образом отвлечь пытаетесь? «Очаровать» меня, не получится!- Она вырвала руку из его ладони. -Хех, знаю-знаю. Да я и не пытался.- Зак сложил руки за спиной. -Вы собираетесь объяснить свой выбор или нет? -К чему вам это знать? Вы и так пришли к определенному выводу. Не вижу смысла вас переубеждать. -И всё же, потрудитесь объяснить! -Доктор Майнкопф. Мира… Вы потрясающий кандидат… Но я выбрал Ричарда не из-за моей «глубокой любви» к нему. И не из-за «шуточек». Я просто знаю вас очень хорошо. Вы бы отдавали всю себя этой работе. И «выгорели» бы так же как и Мёрфи Мёрдок. Только гораздо быстрее. У него были «причины» не изводить себя работой. А вы себя совсем не жалеете. Всего немного времени прошло, а вы измождены. Пьёте катастрофически много кофе. Явно не высыпаетесь. Вы маниакально одержимы идеей, что-то кому-то «доказать». Слишком печётесь о чужом мнении. Я уважаю вашу старательность, но она вредит вам. Боюсь через «10 лет» вы добились бы не уважения и хорошего положения, а того что сами бы стали пациентом этой больницы… Я желаю вам всего самого наилучшего, поэтому выбрал того, чья судьба меня меньше «печёт». Не потому, что он «лучше». -Может, потому что он-мужчина? Закари «добродушно» улыбнулся. -Не надо. Я не знаю такого понятия как: «мужская солидарность». Я считаю вы превосходите его во многом. И не оскорбляйте меня, записывая в ряд «сексистов». Я наоборот за поддержку женщин, вы для меня гораздо… Хммм… Достойнее? Я уважаю вашу силу и борьбу, как и любой должен. -А может вы сейчас врёте? -Эх…- Выдохнул он.- Как я и говорил, мои попытки вас переубедить, ничем хорошим не закончились. Вы уже нашли свой собственный ответ, а правду предпочитаете отмести. Можете идти. Больше от меня вы ничего не услышите, доктор Майнкопф.       Он отвернулся от неё. Демонстративно показывая, что говорить ему больше не о чем. К горлу доктора Майнкопф подкатил ком, который категорически отказывался уходить. Обида засела глубоко внутри и в этот раз удерживать её было нереально. Вопреки желанию уйти, она замерла обессиленная своей беспомощностью против ситуации. Из её груди поднимались болезненные всхлипы из глаз стали литься "раскалённые" слёзы. Закариа стоя спиной понял, что происходит. Эта ситуация его вовсе не радовала. Он был не готов утешать сердце другого человека, особенно когда собственное не спокойно. Да и утешать он не умел. Не понимал как. Естественно ему были известны способы, но было не доступно понимание процесса. Он не мог прочувствовать сочувствие как обычные люди. Для него это было как просмотр художественного кино, где страдания героя слишком наиграны и вызывают только отторжение или же нейтральное отношение. Но оставлять это так... Нельзя. Нужно предпринять что-то. Закари развернулся и подошёл к Мире. Он осторожно распахнул руки, предлагая её утешить. Она поддалась и прижалась к его груди. Зак осторожно приобнял её. Начал медленно гладить по спине. -Тише... Доктор Мира. Я всё понимаю. И мне жаль. Стоило доверить вам вашу судьбу, а не принимать решение за вас. В конце концов я не имел права... -Но вы правы. Я возможно не готова. И вижу почему вы так поступили... Сейчас уже ничего не изменить. -Ну как не изменить? Мы можем усложнить жизнь Ричарда настолько, что он сам откажется и передаст управление вам. Мира обессиленно, но рассмеялась. -Это не обязательно. Мне явно нужен отдых. -Если хотите, можете взять отпуск. Я на время возьму ваших пациентов. -Я подумаю. Мира отсранилась. Протёрла лицо. -Макияж размазался, да? Зак молча кивнул. -Простите. Мне стоило держать себя в руках. И за пощечину тоже. -Можете остаться здесь, чтобы исправить макияж. -У меня всё в сумке. Ладно. Я пойду, доктор Куинн. -Берегите себя, доктор Майнкопф. Мира вышла из кабинета. Она пошла в свой за сумкой, чтобы срочно исправить недоразумение на лице. Проходя мимо человека в тени, на которого не обратила внимания. Там стояла сестра Лиззи. Она пришла несколько минут назад и долго намеревалась войти к Закари, но единственное что осилила это приоткрыть дверь и в щель разглядеть, как доктора обнимаются. Что было до она не знала и голоса их не слышала. Но этого ей хватило. В груди что-то болело. Она ушла восвояси на пост медсестёр. Закари сел за стол и начал перечитывать очередные документы. Это взаимодействие отняло много сил. А мысли вернулись к "пропавшей" Готие Кинг. Не то, что они согласились быть в отношениях или что-то вроде. Она была свободна. Отчитываться, где она или же с кем, она была не обязана. Да и в тот вечер, о котором он многократно вспоминал, ничего между ними не произошло. Они целовались. На горизонте была перспектива чего-то большего, но ему позвонили. Срочный вызов. Один из его пациентов совершил попытку суицида и было необходимо в этом разбираться. На следующих нескольких приёмах оба игнорировали ту вольность. Всё же в больнице не та атмосфера, чтобы устраивать нечто подобное. В последнюю встречу она поделилась чувствами о семье, а после пропала на почти 2 недели. На данный момент. Закрадывается мысль, что может она и не вернётся. Он этого не хотел. Обдумывал всё что говорил ей. Может ей что-то пришлось не по вкусу? День выдался сложный и когда наступил вечер Закари собрался домой, но решил прогуляться до ближайшего парка. Проветриться. Там он гулял, присаживался на скамейки, продолжал шествовать по парку... До тех пор пока его не окликнули. -Закари!