Brooklyn

Джуён не знает, куда можно спрятаться от дождливого сентября в этом глупом городе. Синоптики обещали бабье лето, и потому короткие платья и босоножки ещё не убраны подальше в шкаф – Джуён надеется поймать немного тепла в этом году. Но за окном непроглядная серость, туман не знает конца и края, и девушке ничего не остаётся кроме того, как складывать шерстяные свитера рядом с шортами и майками. Никто не видит её боли. И чтобы не замечали дальше, Чжона красит волосы в каштан, оставляя в прошлом уверенную в себе блондинку. Она где-то слышала, что женщины меняют причёски, когда у них возникают проблемы в личной жизни. Но Чжоне, в общем-то, наплевать, что она сейчас подтверждает эту теорию. У неё проблемы, да ещё какие. Она даже отрицать не собирается. Просто педантично замазывает кисточкой светлые лоснящиеся пряди и думает, что слегка трясущиеся руки – не очень хороший показатель здоровья. Но никто не видит её болезни. Это и не удивительно – Джуён старательно скрывает симптомы. Маскирует косметикой залёгшие от бессонницы тени под глазами, огромным усилием воли заставляет себя не плевать на свой внешний вид и с каждым днём выглядит всё более цветущей. А того, что сил на это с каждым днём уходит всё больше, окружающим знать не обязательно. А ведь она живёт в Бруклине. И искренне ненавидит затянувшееся здесь лето. Чжоне больше по душе промозглые дождливые дни в Сеуле, который остался там же, где и её светлые волосы – где-то далеко в прошлом. Она соврала бы, если сказала, что не жалеет и не тоскует – как раз наоборот. Чжона успокаивает себя мыслью о том, что бесполезно постоянно оборачиваться назад. Сделанного не вернёшь, время бежит, и пора бы начать двигаться вперёд вместе с ним. Чжона решает сдвинуться с мёртвой точки и смывает с волос краску. Ведь она по-прежнему живёт в Бруклине. И всё вокруг напоминает об этом, даже несмотря на то, что сама Джуён находится в дождливом в эти дни Сеуле. Она узнаёт пейзажи города на Лонг-Айленде, когда пересматривает «Реквием по мечте», в книжном ей бросается в глаза ничем не примечательная обложка «Последнего поворота на Бруклин» какого-то Хьюберта Селби, а постер с изображением Бруклинского моста в кофейне на Мёндоне чуть не стал причиной сердечного приступа. И когда кто-то в толпе говорит, что «у меня брат недавно был в Бруклине, так здорово», Джуён думает в ответ, что у неё в Бруклине любимая женщина и что в этом нет ничего хорошего. Но толпа проходит мимо и ей всё равно. Чжона понимает, что она совершенно одна среди сотен тысяч посторонних людей, но находит в этом какое-то мазохистское удовольствие. Волосы цвета тёмного каштана, рассыпавшиеся по худым плечам, будто делают её своей среди серого камня и высоток, и Чжона набирает в лёгкие побольше воздуха, готовясь к марш-броску. Ей больше не хочется оборачиваться назад. Ведь она теперь живёт в Бруклине.