Просто история

   Острова Скеллиге находятся на севере от большой земли. На западной стороне самого большого острова расположены горы, подножья которых покрыты густым лесом. Здесь и расположилось небольшое, но старое племя. Оно жило за счёт природы и отдавало ей должное. В основном оно состояло из волков и рысей, но были там и лисы, и барсы. От остальных племен, живущих на этом острове их отличали треллы. Это небольшой кусочек души, нашедший себе телесную оболочку. Если проще, то это телесное воплощение души. У каждого коренного члена этого племени был свой трелл. Он защищал хозяина, который принимал на себя его раны. Если хозяин трелла умирал, то его душа полностью переселялась в его трелла, он уходил и становился духом леса или гор в теле зверя. Те, кто пришел в племя недавно со временем приобретали трелла.    В этом племени жила юная лисичка Шеала. Этим именем ее почти никто не называл. Все привыкли величать ее Перышком. Перышком Горного Орла. Почему? Никто уже и не помнил.    Ей было 8 лет, но уже сейчас она знала достаточно, чтобы выжить в лесах острова. Ее и всех остальных детей острова с детства учили охотиться, обучать своих треллов, различать и использовать травы, растения, их плоды и корни. Все они могли самостоятельно лечить себя от простых ссадин и царапин, так как в основном они не болели. Все дети умели выделывать шкурки маленьких зверьков и шить из них себе одежду. Да, в свои восемь лет они знали уже очень много, но для этих мест это было необходимо. В 16 лет они уже были полностью независимы и могли покинуть племя.    Через пару недель ей будет 9 и она со своим треллом, волчонком с пламенной полосой вдоль всей спины выйдут на показательную охоту для племени. Ее задачей будет выследить оленёнка и вместе с треллом загнать его и убить. Шеала активно готовилась к этому дню. Она хорошо распознавала следы и умела по ним определить примерный возраст и вес животного. Вместе со своим волчонком она днями на продет пропадала в лесу, исследуя оленьи тропки и выслеживая этих статных животных.    Однажды она видела, как к поселению идут волки из соседнего племени. Она шла следом и гордилась тем, что они ее не заметили. Они потом долго о чём-то долго говорили с главой племени. Затем ушли.    И вот торжественный день настал. Шеала вышла из деревни и пошла вместе с волчонком к оленьей тропе. К ней как раз вели следы молодого оленя, у которого только стали появляться веточки рожек. Идя по следу, они быстро настигли свою цель и разделились. Трелл выскочил на оленя сзади и, кусая за бабки, погнал его на Пёрышко, сидевшую в засаде неподалеку. Когда оленёнок был достаточно близко она мощным прыжком оказалась у него на спине. Охотничьим ножичком она перерезала ему горло и, спрыгнув, прокатилась по земле. Потом встала, выжидала положенное время и дошла по кровавому следу до туши. Сделав носилки, она дотащила тушу до поселения.    Соплеменники встретили ее радостными возгласами и поздравлениями. По обычаю все помогали ей освежевать и разделать тушу. Потом началась готовка. Старейшим жителям деревни готовили лёгкие, печень, почки и селезёнку. Семье главы - голову и шею. Остальное, за исключением сердца поравну делилось между остальными жителями. Самой охотнице готовили сердце убитого ею зверя. Пёрышко участвовала во всем. За удачную охоту один из старейших подарил ей свой охотничий нож и точильный камень. Он был больше и острее ее собственного.    К концу торжества она уже сидела у дубильного станка и выделывал оленью шкуру. Дело шло гладко и завтра уже можно будет сшить себе из нее что-нибудь. Солнце уже клонилось к закату. Все стали постепенно расходиться по домам.    Откуда-то стали слышны незнакомые голоса. Никто особо не обратил на это внимание. Вскоре на поляне осталась только Шеала. Она уже закончила работу и поднялась, собираясь идти спать. В эту же минуту в поселение ворвались волки из чужого племени, жившего у берегов. Они были вооружены и мгновенно устроили кровавую бойню. В одно мгновение воздух заполнился криками и запахом смерти и крови. Пришедшие нещадно вспарывали животы детям, вырывали глаза и отрубали руки их матерям. Старейшин поджигали. Прямо перед девочкой перенёсся подожженый барс, подаривший ей свой нож. Потом кто-то упал, полив ее своей кровью. Она невольно всмотрелась в его мертвое лицо и узнала своего старшего брата. На нем не было живого места. Только теперь до неё стало доходить, что происходит. Большая часть всех, кого она знала уже лежали мертвыми, дома полыхали огнем, а те, кто были ещё живы пытались сбежать. Треллы погибших уходили в лес.    Кто-то с силой схватил ее за волосы и швырнул в центр залитого кровью и усеянного телами поселения, вернее того, что от него осталось. Пёрышко закричала. Ее трелл яростно бросился на нападавшего волка. Он был крупнее всех остальных. Это был вожак. Он крикнул и ее волчанка схватили и прижали к земле. Сам вожак медленно подошёл к девочке. Она попыталась отползти, но наткнулась на тело. Тело своей матери. Она закричала от ужаса. Вожак оскалился и ударил ее, отбросив от трупа. Она взвизгнула.   – Гляньте-ка! Она последняя! Придержите ее, а я ее немного изуродую.    Приказ тут же выполнили. Двое волков прижали ее к земле, а вожак, вынув кинжал, сел рядом и разрезал всю одежду. Потом резанул, рассекая плоть на ключице и плече. Девочка кричала и билась. Все волки наблюдали и смеялись.   – Я предупреждал твоего вожака, – рычал он, надрезая ее ухо, – Он не стал слушать. Ты будешь платить за его ошибку.    Он ударил кулаком, вышибалы воздух из лёгких. Она захрипела. Он бил и резал, истязая хрупкое тело. Когда же он наигрался, на ней не осталось живого места. Она вся была покрыта кровоточащими порезами, припухлостями и синяками. Он забрал своих волков и бросил её умирать на пепелище.     На ней не был живого места. Избитая, все в кровоточащих порезах, она лежала среди тел своих соплеменников, припорошенных пеплом. Она бы умерла там, если бы не ее трелл. Он неустанно пихал ее мордой в плечо. Она пришла в себя и стала срезать ткань с одежды погибших. Перевязав себя, она буквально выползла с пепелища. У неё не было сил. На ее глазах безжалостно вырезали всех, кого она знала. Шеала свернулась клубочком и тихо завыла. Ее волчонок лег рядом, согревая и заставляя жить.    В течении нескольких недель он охотился для нее, так как она не могла этого делать сама. Довольно скоро она стала восстанавливаться физически, но душа продолжала болеть и это сказывалось на Фидо, так Пёрышко назвала волчонка. Ради него она переступила эту боль и стала жить дальше.    Так прошло 2 года. Она подросла. Совсем одичала. Из всех ее умений, что прививали ей в прошлом, она помнила только охоту, выделку, шитье и музыку. Она не помнила, как готовить, а разводить огонь боялась. Вместе с Фидо она ушла к центру острова. Там Шеала сделала шалаш и обтянула его оленьими шкурками. Из них она сшила себе основную одежду: наручи, гетры и плащ с капюшоном. Из кроличьей кожи и шкур она сшила себе топ и набедренную повязку.     Редко она видела себе подобных. Они не видели ее, ибо она того не хотела. Ещё через 2 года она сделала себе лук и стрелы. Кожаный колчан теперь висел у нее за спиной. Клинок, который ей подарил барс, всегда висел у нее на бедре.    Несколько раз она натыкалась на охотников других племен. Они долго смотрели на ее поджарое, покрытое многочисленными шрамами тело, на молодого волка, с огненной полосой, идущей от ушей до кончика хвоста. Охотники никогда не вставали у нее на пути и не заговаривали с ней. Ее окрестили Лесной Девой, ходящей с волком. Иногда по лесу разносилась песня свирели, сделанной из кости, и все, кто ее слышал, знали, что это играет Лесная Дева.     Она жила днями, сезонами и лунами. Дни складывались в сезоны, а они в луну, в год. Так, по ее подсчётам, ей было 14 лун, шла 15-ая. Один раз она шла по оленей тропе и наткнулась на старую тропку своего племени. Медленно она шла по ней до самого пепелища. Там ничего не изменилось за 5 лун. Только тел не осталось. На это место не редко приходили треллы павших. Они общались друг с другом, обменивались новостями. Они остались племенем, но стали намного ближе к природе.     Она не вынесла тех воспоминаний, которые навеяло это место, и ушла. Пёрышко много общалась с Фидо, просто смотря ему в глаза. Он ее понимал и она его понимала. Во время таких разговоров не йбыло сказано ни слова. Они были связаны намного сильнее, чем трелл и его хозяин. Они были как одно целое.     Прошло ещё 2 луны. Она повзрослела, оформилась, стала самостоятельной по меркам своего истребленного племени. Следы того памятного дня никуда не исчезли.     С того момента прошло не мало времени, но Пёрышко все так же боялась огня и прибрежных волков. Она никогда не выходила из леса к берегам острова.     Как обычно, она возвращалась к шалашу с охоты. Ее добычей стал заяц. Сняв шкурку и выпотрошив его, она отдала Фидо сердце. Так Шеала делала каждый раз, когда он ловил добычу, а не она. Потом, по своему обыкновению, она стала есть сырое мясо. Она давно привыкла к этому вкусу и для нее это был в порядке вещей. За эти 7 лун она сильно изменилась. Почти разучилась говорить и понимать речь, часто тренировалась.    Ее чувства обострились до предела. Последнее время ей все время слышались чьи-то тихие шаги и мерещился запах побережья. Но откуда ему взяться в лесу?     Покончив с трапезой, она поставила на ночь силки и села около входа в шалаш. Пёрышко играла на своей костяной свирели и не могла знать, что все это время совсем рядом находятся те, кто охотился на нее. В какой-то момент, ей показалось, что она слышит голоса. Но она настолько отвыкла от этого рода звуков, что не смогла сразу распознать их. А когда она поняла, что это, было уже поздно.     Это были ссыльные разбойники. Меты – так они себя назвали. Один из них бросился на волка, вставшего на защиту девушки, за что сразу же поплатился. Фидо вцепился в его ногу и порвал плоть. Сама же Пёрышко отстреливала бандитов. Их было много, но каждая стрела находила свою цель. Они падали мертвыми ибо сильно ранеными. Ни те ни другие не поднимались снова. К ее сожалению, их оказалось больше, чем стрел. Волк отважно защищал ее, но они смогли связать его. Их осталось трое. Связанный трелл не мог помочь девушке, поэтому только рычал на прошедших мимо него метов. Они не боялись ее. Спокойно подходили к ней, окружая.     Лисичка была меньше чем каждый из них, но продолжала отчаянно защищаться. Меты оказались хитрее. Двое обошли ее с разных сторон и скрутили руки за спиной. Шеала закричала. Они стянули ее запястья веревками, пропустили их подмышками и перетянули шею. Теперь, начни она дёргаться, веревка задушит ее. Они издевались над ней. Избивали ногами и палками, оставляя кровоподтёки, ссадины, а иногда и рваные раны. Они прижигали ее огнем до тех пор, пока не начинало пахнуть жаренным. Она кричала и выла. Впервые за долгие луны ее достаточно низкий для девушки, хрипловатый, густой и приятный голос прорвался наружу. Так продолжалось несколько дней. Все это время ее непрерывно избивали. На ней не было ни одного места, где пару-тройку раз не побывала бы чья-то нога, палка или горящая головня.     Все это время Фидо перегрызал веревки, которыми был связан. И вот, освобожденный от оков, разъяренный он бросился на метов. Они ничего не успели сделать. Через минуту двое лежали с перегрызеными глотками, а третий бежал, держась за разорванную в кровь и мясо ногу. Девушка вся дрожала от боли и детских воспоминаний.   Волк перекусил верёвку, стянувшую ее руки и шею.    Опираясь на него, Шеала смогла добраться до родника, где росло много лекарственных трав. Она доползла до ручья и окунулась в воду. Студёная водя сразу уменьшила боль ожегов, ран и ушибов. Отмывая кровь от шёрстки, она попутно пережевывала стебельки и листья целебных растений. Горький сок приводил в чувство и не давал упасть в обморок от голода и кровопотери. Взяв нож, она вскрыла все пузыри на ожогах и стала втирать в них зелен кашицу, зажав в зубы палку. Закончив с этим, она разрезала свой плащ и закрепила лоскуты на травянистой массе. Повязки хорошо удерживали лекарство и не сползали сами. Потом она сорвала другие травы и сделала с ними тоже самое. Эта кашица пошла на раны, которые уже успели загноиться. Таких было не мало, ведь их неоднократно вскрывали и туда попадала грязь. Промыв их, Пёрышко сделала повязки. Теперь мокрая, побитая, но живая лисица лежала на берегу ручейка и ждала Фидо с охоты.    Ушибы и неглубокие царапины проходили быстро. Сложнее было с ранами и ожогами.  Когда они начали подживать, девушка вышла на охоту. Повязки она сняла, и теперь все эти уродливые увечья были хорошо видны. Поймав в селки кроликов, она первым делом выделила их шкуры и сменила одежду, которая после побоев превратилась в рванину.     После всего случившегося Шеала ушла в самую глубь леса, где обжила небольшую полянку. Охотилась она всегда с волком. Из-за травм она ещё не могла полностью подчинять себе тело. На местах ожогов стала расти шерстка, но она сильно отличалась по цвету. Она было почти белой. Такие же серебристо-белые пряди появились у нее в русых, коротко и неровно обрезанных волосах. Рубцы оставались, только намного светлели со временем.