Где нет темноты

Веро́ника влетела в гостиную Слизерина, вихрем проносясь мимо студентов в спальни мальчиков. Она распахнула дверь комнаты, в которой жили Драко, Блейз и Тео. Все трое, как ни странно были на месте. Три пары мужских глаз вопросительно уставились на влетевшую запыхавшуюся Веро́нику. — Вы! – она ткнула пальцев в сторону Блейза и Тео. – Вон! — Блэк, ты спятила? – спросил Забини, глядя на старосту своего факультета исподлобья. — Я сказал, вон! – Ронни трясло от волнения. – Лучше уйдите по-хорошему, иначе я вас заколдую, и ближайшие пару недель вы проведёте в больничном крыле, клянусь Морганой! — Птичка прилетела злая и взволнована! – пропел Тео, улыбаясь. Он первым направился к выходу, бросая в её сторону насмешливый взгляд. — Пошли, старина! – он хлопнул Забини по плечу. – Проверим, как там Дафна и Пэнс! Когда Тео и Блейз вышли, Веро́ника тут же наложила на дверь заглушающие чары и заперла её. — Что ты делаешь? – Драко вскочил на ноги, но не двигался с места. — Покажи мне свою левую руку. – проговорила Ронни, выделяя каждое слово. — Что? – вспыхнул Драко. – Ты спятила? — Покажи мне свою левую руку, Малфой! – громче сказала Веро́ника, направляя на него свою волшебную палочку. Драко фальшиво рассмеялся, пристально глядя ей в глаза. — А то что? Заколдуешь меня? – хмыкнул он. Веро́ника, словно дикая кошка, пересекла комнату в два прыжка, приставляя палочку к его груди. — Если понадобиться, Драко, я тебя не только заколдую. Я сделаю так, что тебя будут искать в лесах Албании. – зло прошипела она, глядя ему в глаза. – И найдут очень не скоро. А теперь, покажи мне свою руку. Сейчас же! Драко продолжал буравить её взглядом, практически не моргая. На его шее пульсировала вена, казалось, что через неё сейчас выпрыгнет его сердце. Он долго искал что-то в её глазах, а затем медленно стал расстёгивать пуговицы на своём рукаве. Пуговица за пуговицей, и вот он медленно закатывает рукав, а Веро́ника старается подавить шум в ушах, мысленно умоляя сех известных ей богов, лишь бы не увидеть там то, что подозревает. Наконец, он поднял рукав своей рубашки, обнажая на нём чёрную метку Пожирателя смерти. Веро́ника ахнула, отступая на шаг назад. Она прикрыла рот ладонью, стараясь подавить крик, который рвался наружу. — Теперь ты довольна, Веро́ника? – сдавленно спросил он, опуская рукав обратно. — Драко, ты не мог… - прошептала она. Её волшебная палочка со стуком упала на пол, но Ронни не заметила этого. Она качала головой, не в силах поверить в то, что только что увидела. — Но я смог, Веро́ника, смог. И исправить этого уже нельзя. — Драко, я найду способ! – она подбежала к нему, хватая его за плечи. – Найду, обязательно. — Нет. – он ототкнул ей, отходя в сторону стола, стоявшего в комнате. – Нет, Веро́ника, нет никакого способа исправить это. – тихо ответил он, качая головой. По щекам Веро́ники текли слёзы, но она будто бы не замечала их, молча смотря на Драко и не веря в то, что увидела. Она качала головой, молясь про себя, что бы это было лишь сном. — Уходи, Веро́ника. – сдавленно проговорил он, отворачиваясь от сестры. – Уходи, ты же получила, что хотела. Драко достал волшебную палочку, снимая чары с двери, а затем, поднял её палочку с пола, вложил в её руку и вывел её за дверь. — Драко, пожалуйста! – взмолилась Ронни. – Прошу, давай поговорим! – но он уже захлопнул дверь, оставляя её в коридоре. Веро́ника била в дверь ладонями и кулаками, звала кузена, но тот хранил молчание, оставаясь с другой стороны двери. Знакомые руки, запах кардамона и мяты окутали её, поднимая с каменного пола подземелья. Веро́ника попыталась сопротивляться, но силы покинули её. — Тео, пусти… - едва слышно проговорила девушка, но сил вырываться у неё не было. — Сейчас не время быть героиней, Птичка. – тихо проговорил он. – Дафна, есть какие-нибудь успокаивающие зелья? — О Мерлин, что с ней? – воскликнула Дафна. – Чем ты опять напоил её, Нотт?! — Успокойся, Гринграсс! – раздражённо ответил Тео. – Лучше принеси успокаивающее зелье. Веро́нику трясло, она не могла пошевелиться, а из-под закрытых век текли слёзы. Она просто не могла поверить, что Драко теперь Пожиратель смерти. Этого не могло произойти. Нотт поднёс ей склянку ко рту, но пить ей не хотелось. Ей хотелось умереть, что бы забыть то что она услышала. — Давай, Птичка, нужно это выпить. – проговорил Нотт, беря её за шею, и подталкивая её к склянке. Веро́ника почувствовала, как в горло вливается жидкость. Она проглотила её. Это было обычное успокаивающее зелье. Она чувствовала, как оно медленно растекается по организму, слышала, как сердце снова начинает биться в привычном ритме, шум в ушах стихает, прекращается дрожь в руках, а пальцы не так сильно покалывают. Она открыла глаза. Перед ней, на коленях сидел Нотт, он был бледен, а его карие глаза беспокойно бегали по её лицу. Рядом сидела не менее бледная Дафна, её губы дрожали. За её спиной сидел Блейз, который хмуро смотрел в сторону прохода к спальням мальчиков. — Я должна поговорить с Драко… - Ронни встала со своего места, но тут же пошатавшись, чуть не упала. Нотт тут же подхватил её на руки, будто бы она ничего не весила. Он строго посмотрел на девушку, а его кудрявая чёлка снова упала на глаза. — Ты должна пойти спать, сейчас же. Иначе, я отнесу тебя в Больничное крыло и скажу Помфри, что ты больна. Веро́ника выскользнула из объятий Тео, глядя на Дафну. Та сделал шаг к ней на встречу: — Тебе нужно поспать, Ронни. Прошу. – она кивнула, позволяя Дафне увести себя. *** Веро́ника приземлилась на Астрономическую башню и огляделась. Она летала всю ночь, облетела весь Запретный лес и даже залетела в Хогсмид. Возвращаться в Хогвартс ей не хотелось, но наступало утро, а значит, скоро начнутся занятия. Тем более, сегодня их ещё ждало очередное занятие по трансгрессии. Она приняла человеческий облик, и тяжело вздохнула. Поттер оказался прав, и он правильно догадался, Драко стал Пожирателем смерти. Веро́ника знала, что Люциус был Пожирателем, нужно было быть круглой идиоткой, что бы прожить пятнадцать лет в доме Малфоев и не догадаться об этом. Она знала, что тётка Белла и её муж и его брат тоже были ими, Ежедневный пророк не давал об этом позабыть никому из ныне живущих. Она знала, что Нарцисса не была в их числе, но она не понимала, как она позволила своему единственному сыну, которого так любила и оберегала, принять метку. Веро́ника опустилась на скамью, глядя на горизонт. Солнце уже вставало, окрашивая всё вокруг в мягкий, практически прозрачный оттенок, а Ронни всё пыталась понять, как ей теперь быть с этим. Она знала, что не имеет право никому сказать об этом, особенно Гарри или Гермионе, и даже ни кому-либо из Слизерина, а подавно Фреду. Это то знание, которое теперь ей придётся хранить, пока или сам Драко не покажет или не раскроет себя. Но как оно тяготило её теперь. Тяготил тот факт, в котором её любимый кузен теперь окончательно стоял с ней по другую сторону. Другой. Не её Драко. Не тот, с которым они играли в плюй-камни или квиддич на каникулах, с которым они бегали по огромному поместью играя в салочки или прятки. С которым ночью они прятались под одним одеялом во время грозы. Который сочинял для неё истории, когда она болела и успокаивал, когда она плакала, потому что Люциус отчитал её за очередную проделку. — Веро́ника, что с тобой происходит? – спросила Гермиона, кода они вместе выходили из Большого зала, после очередного занятия по трансгрессии. — С чего ты взяла, что со мной что-то происходит? – бесцветно откликнулась слизеринка, глядя куда-то в сторону. — Ты стала рассеянной, задумчивой, ты какая-то бледная, - стала перечислять Грейнджер. – и вчера на зельях ты даже не смогла приготовить зелье, хотя ты всегда делаешь это первая на любом уроке. — Гермиона, ну дело же не только в зельях. – тихо откликнулась Ронни. — Что случилось? – Грейнджер остановила её, беря за руки. Веро́ника улыбнулась, глядя в карие глаза Грейнджер. Та выжидающе смотрела на подругу, ожидая, когда она что-нибудь ответит. — Грейнджер, знаешь, - Ронни мягко улыбнулась, сжимая её руку. – Уизли идиот, если не видит, какая ты чудесная. Гермиона опешила на мгновение, а затем улыбнулась в ответ.