***
Вечером под душем Тонкс, уставшая, но довольная, вовсю предвкушала разговор с Грюмом. Что он хотел ей предложить? Тонкс краем уха слышала, что есть пара банд браконьеров, за которыми гонялся отряд Сэвиджа. Или, может, Аластор что-то знает о пропаже золота из Гринготтса? Первая за много-много лет кража, признанная зелеными. Громкое. Интересное. Настоящее дело. Которое поглотит ее полностью, не оставив мозгу времени думать о неуловимом грубияне. Тонкс настолько задумалась, что, только выключив воду, поняла: пижамку с единорогами она оставила у себя в кровати. Черт! Она бы и голой вышла, но теперь жила с Пенни. А та очень стеснялась наготы. Блин. Тонкс завернулась в полотенце и приняла решение добежать до пижамы, схватить ее и вернуться в ванную, чтобы надеть и не смущать Энни. — Тонкс, — удивленный и настороженный голос подруги остановил ее почти у заветной пижамки. Пенни с тревогой глядела на ее ноги. Сзади. — Я помню, что мы на седьмом курсе договорились не обсуждать э-э-э предпочтения, но… — Все нормально, Энс! — Тонкс широко улыбнулась, повернувшись к подруге лицом. — Это на дежурстве. — Да ну? — Пенни с сомнением изогнула золотую бровь. — Мистер Джонс отшлепал тебя за плохую защиту своей тыквы? — Энни, — глубоко вдохнула девушка, судорожно пытаясь придумать достойный ответ. Руки были заняты полотенцем. — Тонкс, — Энни подошла ближе, тараща глаза на грандиозные фиолетово-желтые синяки на бедрах. — Похоже на небо в Большом зале, — грустно резюмировала она. — Кто это сделал? Дракклов Скабиор! Дракклова бесполезная мазюкалка! Дракклов Пиппин! Тонкс усердно мазала свои несчастные бедра, но, видимо, кое-кто решил оставить следы на ее коже навечно. — Ты его не знаешь, — Тонкс нахмурилась, видя сочувствие в глазах подруги. — И слава Мерлину! Надеюсь, что ты теперь тоже не захочешь его знать? — насторожено спросила Пенни. — Не захочу, — оптимистично заявила девушка, схватила пижамку и исчезла в ванной. Пенни была как никогда права.***
Утром Тонкс проснулась раньше подруги и сбежала из дома, чтобы не слышать сочувствующих речей. Вчерашний тревожный тон их разговора ее очень расстроил. Пенни была шокирована увиденным, значит, Скабиор нормально ее отделал. Один из минусов метаморфии заключался в том, что поврежденная кожа не менялась. Рана оставалась раной, синяк оставался синяком и терял возможность видоизменяться до почти полного заживления. Тонкс поморщилась. К дракклу! Пусть идет к дракклу со своими ручищами! Она поймает его и уж тогда закует их в зачарованное железо, притащит в Аврорат и там расколет. Аластора она нашла в плохом настроении. Он не поздоровался с ней и с завидной скоростью поспешил, громко топая по всему залу аврората деревянной ногой. Куда-то вниз. В камеры. Тонкс сглотнула, но без вопросов последовала за ним. Они молча добрались до нижнего этажа. Грюм остановился у одной из камер, каменных мешков по сути. Без окон. — Заходи, — небрежно кивнул он, сам проходя внутрь камеры. Совершенно пустой. — Да, сэр, — послушно отозвалась Тонкс. — Фианто дури! Протего максима! Репелло инимикум! — Грюм взял палочку в руку и накладывал сложную комбинацию Защитных чар. Тонкс знала, что такие он обычно наводит, когда им грозит реальная опасность. Но сейчас они были в подземелье одни? Аластор всегда был повернут на безопасности, спятил ли он окончательно? — Сэр? — все ж решила осторожно уточнить Тонкс. — М-м-м? — зарычал старый аврор, придирчиво оглядывая каменную кладку. Вдруг его взгляд остановился на одном кирпиче. Грюм потянулся палочкой и ткнул в него. Ничего не произошло. — От черти! — Вы сделали Защитный барьер, зачем? — Никому не доверяй, Тонкс. Даже мне. Тем более мне, — привычно прокаркал Грюм, бешено вращая голубым глазом по сторонам. — Всё, так пойдет. Тонкс тоже посмотрела на кладку, ничего не обнаружила, кроме своего причудливого, но такого дорогого наставника. — Ты заметила, что в Британии стали твориться страшные вещи? — въедливым и чуть сварливым тоном спросил Аластор. — По-настоящему страшные? — Браконьеры совсем обнаглели, — пожала плечами Тонкс, ободряюще улыбнулась. — Но мы справимся с ними, сэр! Аластор Грюм недовольно поджал губы. — Драккл с браконьерами, Тонкс. Тот-кого-нельзя-называть возродился, — прошептал Аластор, не разрывая зрительного контакта. Тонкс не сдержала челюсть, и та поехала вниз. Пока она осознавала сказанное, наставник хмуро разглядывал ее вытянувшееся лицо. — Как? — щелкнула зубами, подобрав челюсть рукой, Тонкс. Вот чего она не ожидала никоим образом, так это возрождения Темного Лорда. — Скоро начнется великая битва, Тонкс. Пожиратели Смерти тоже повылезали из своих вонючих дыр, в которые мы их загнали в восемьдесят первом. Суки, — Аластор опять сплюнул на пол. И продолжил рассказ. — Темный Лорд использовал своего слугу и кровь Гарри Поттера, чтобы провести обряд Возрождения. На Турнире Трех Волшебников. Я весь этот год валялся в своем же сундуке, одурманенный зельями, в Хогвартсе. Чертов Крауч-младший обвел меня вокруг пальца и делал Оборотку, вырывая мои волосы. Весь учебный год, — горестно выдохнул Аластор. — После освобождения я разговаривал с парнишкой, с Поттером. Он уверен. И я верю ему. Я вернулся в Аврорат, чтобы найти хороших авроров, Тонкс. — Но… я… — Тонкс обескураженно развела руками. — Я плохой аврор, сэр. Выговор и… — Я знаю, когда придет время выбирать, ты сделаешь правильный выбор, Нимфадора, — терпеливо проговорил Аластор, изобразив в конце фразы некое подобие дружелюбной ухмылки. Тонкс задумчиво закусила губу, даже забыв озвереть на свое имя. Информация давила со всех сторон. Темный Лорд. Гарри Поттер. Барти Крауч-младший. Пожиратели Смерти. — Ты знаешь про Орден Феникса? — Конечно, сэр. Вы состояли в нем в первую магическую войну, — подняла на наставника глаза Тонкс. Она начала смекать, к чему клонит Аластор. Орден Феникса нужно возродить вслед за Темным Лордом. Чтобы противостоять ему. — Тогда ты знаешь, о чем я собираюсь спросить тебя, — мрачно проговорил Аластор. — В этот раз все может быть еще хуже, чем тогда, — недовольно пожевал губы Грюм. — Ты аврор и метаморф. Ордену нужны самые способные маги. Тонкс оторопело кивнула головой. А потом неверяще вытаращилась на Грюма: он что, только что назвал ее способным магом?! — Подумай, Тонкс. Я приму любое твое решение. И если откажешься, пойму. И научу тебя всему, что знаю. Тонкс задумалась. Звучало нескучно. Звучало, как большое Настоящее дело. Темного Лорда надо остановить! Иначе мир снова утонет в крови. — Я согласна, Аластор, — тихо, но уверенно проговорила Тонкс, чувствуя, как гулко колотится сердце в груди. В каменной клетке этот стук, должно быть, прекрасно слышал и Грюм. Впервые она назвала наставника по имени. А тот не воспротивился. Грюм окинул ее внимательным взглядом, в котором Тонкс распознала уважение и… надежду? — Кто… там будет еще? — Я, Дамблдор, еще несколько профессоров из школы и бывшие ученики, — пространно ответил Аластор. — Скоро увидишь. Мы собираемся, скажем так, на встречу Ордена. Там и познакомишься с остальными. — Когда? — только и спросила Тонкс, мысленно прикидывая, кого могла бы встретить в таком месте. Бывшие ученики звучало очень обобщенно. — Через неделю. У нас с тобой мало времени. Начинаем тренировки с сегодняшнего дня, Тонкс. — Хорошо, сэр. — Никому не говори об Ордене. — Могила, — Тонкс показала, что зашивает себе рот. — Никому, — еще раз надавил Грюм, а потом указал носом наверх. — Там нам не верят. Фаджу проще считать, что Дамблдор хочет занять его место, чем поверить в возвращение Темного Лорда. А дракклова Крауча-младшего выпил дементор, у нас нет доказательств. Кроме слов мальчишки Поттера. Они считают, что парень врет ради победы в Турнире. Мрази. Тонкс слушала, внимательно слушала, начиная осознавать, на что дала согласие. Политические игры никогда не входили в сферу ее интересов. Работа в Аврорате казалась благородной и полезной, потому что делала мир чуточку лучше. А сейчас Тонкс вдруг явно почувствовала, как весь ее понятный и простой до этого мгновения мир трещит по швам. Война. Будет война. — Будем заниматься где-нибудь подальше, — деловито заговорил Аластор. — Моя задача сейчас натаскать тебя как можно лучше. Ты будешь защищать то, что сейчас нам дороже всего — Гарри Поттера. — Я не подведу, сэр, — многозначительно кивнула Тонкс. — Ступефай! — вместо ответа заорал Грюм. Тонкс отлетела к стене, больно стукнувшись многострадальным копчиком. — Начинаем прямо сейчас. Тонк, сдержав ругательства, упрямо поднялась и швырнула в наставника Депульсо, а потом едва успела поставить Щит, когда тот с легкостью отразил заклинание. Обучение началось.***
Если раньше Тонкс считала, что Аластор нещадно гонял ее во время их дежурств, то теперь осознала: тогда он был отечески добр и нежен. Во время их тренировок, которые обычно происходили в удаленных местах, он спускал с нее по три шкуры: нападал, нападал, нападал. Где хранился заряд такой мощной силы воли в этом одноногом старом авроре, Тонкс даже не представляла. Однако постоянно огребала от Грюма в дуэлях. Тонкс надеялась, что все же и ее навык постепенно улучшается. При явных неудачах Грюм поливал ее грязью в привычном ключе, теперь лишь заменив троллей на Пожирателей Смерти. Что, кстати, работало лучше. Тонкс читала о зверствах Пожирателей во время Первой войны и не собиралась сдаваться на их милость. Живой. Ее первое собрание Ордена Феникса состоялось вскоре. Аластор обмолвился, что после одного задания им придется заглянуть кое-куда, но на дальнейшие расспросы среагировал как обычно: наорал и пожелал быть сожранной мантикорой. Грюм стал повторяться в ругательствах. Тонкс даже немного расстроилась, она думала, что его запас матюков воистину безграничен, но увы. Тем пятничным вечером Грюм сам их перенес к старинному особняку на площади Гриммо, 12. — Чей это дом? — Тонкс нахмурилась, разглядывая мрачный и величественный фасад. Ну, когда-то он явно был таким. В скудном свете фонарей Тонкс разглядела грязь, закоптившую окна до непроглядной тьмы. Краска на двери давно облупилась. Только дверной молоток в виде извивающейся змеи казался новым: медная шкура была натерта до блеска. — Блэков, — сплюнул табак на чистый тротуар перед домом Грюм, — Вальпурги и Ориона. Розовые брови взлетели вверх в удивлении. Родня, значит. Вот только Тонкс никогда не принадлежала к благородным Блэкам. — Так, мисс грация, не урони портрет бабки. Она орет хуже баньши. Чудом и волшебством миновав темный холл, Тонкс следовала за Грюмом по плохо освещенному коридору. Откуда-то из темноты доносились негромкие мужские голоса. Члены Ордена! Интересно, кто там? Тонкс не терпелось познакомиться с ними! Она даже не могла предположить: кого Дамблдор позвал под свои знамена. Громко топая деревянной ногой и поднимая фонтанчики пыли, Грюм прытко преодолевал коридор. Тонкс старалась ступать бесшумно, озираясь по сторонам. На стенах с отвалившимися под тяжестью семейных дрязг обоями на деревянных щитках висели головы эльфов. Мерзко! Тонкс брезгливо поморщилась, найдя подобный декор отвратительным. Она задумалась, что могла чувствовать ее нежная мама, приходя в подобный дом в гости к родне? К такой родне. Блэки явно были чокнутыми! Они почти дошли до конца коридора… — Кикимер! Драккл! Тонкс хотела даже уши руками зажать. Портрет бабки Вальбурги орал абсолютно душераздирающим образом. Вопль пронесся по коже, заставляя ее похолодеть. Тонкс передернуло. — Да заткнись ты, — без всякого уважения к старшим обратился к портрету Аластор, досадливо поморщившись. — Кикимер! Опять в доме чужаки! Проклятые грязнокровки! — уродливое лицо старухи перекосилось от ненависти. Черные впалые глаза сверлили незваных гостей. Тонкс захотелось поскорее миновать портрет. И эта женщина была ее двоюродной бабулей?! Да она в подметки не годилась бабуле Тонкс! Аластор изящным росчерком палочки заставил тяжелые пыльные портьеры сойтись и скрыть за собой крикливый портрет. Довольно хмыкнув в резко наступившей тишине, Грюм рывком открыл дверь и влетел внутрь помещения, которое оказалось кухней. Тонкс тут же последовала за ним. После темного коридора кухня казалась светлым раем. Десятки больших свечей горели теплым янтарем. Тонкс уставилась на длинный деревянный стол. И двух мужчин за ним. Первого Тонкс узнала сразу же и резким движением достала палочку из ножен, направив кончик в лицо. Знакомое лицо. Не может быть! Он же в розыске! — Спокойно, Тонкс! Сириус с нами. Он не виноват в убийстве магглов, — устало бросил Аластор, плюхнувшись на свободное место, напротив сидящих по другую сторону стола. Потом быстренько запустил руку за пазуху аврорского плаща и достал оттуда жестяную фляжку. Сделал глоток и кивнул на застывшую в непонимании девушку. — Аврор Нимфадора Тонкс. Я вам про нее говорил. —Тонкс! Просто Тонкс! — привычно поправила Тонкс, не зная, куда деть палочку. Убрать или нет? Она верила своему наставнику. Но Сириус Блэк? Оба мужчины при их появлении не тронулись с места и не совершали никаких подозрительных действий, весьма мирно продолжали сидеть и пить чай из кружек. Ладно, Грюм не стал бы доверять преступникам. Пришлось нехотя убрать палочку обратно в ножны. — Сириус Блэк, — криво усмехнулся темноволосый мужчина, красноречиво глянув на фиолетовый кожух для палочки, торчавший из распахнутой шинели. — Приятно познакомиться, племянница. — Привет, э, дядя, — неуверенно протянула Тонкс, удивленно рассматривая Сириуса. Выглядел тот все-таки чуть лучше, чем на сыскных листовках Аврората. Лицо уже не было столь изможденным, но все равно оставалось осунувшимся и худым. Фамильные блэковские черты обострились: бледная кожа обтянула скулы, отливающие синевой даже в теплом свете свечей. А в черные-черные волосы, доходящие до плеч, уже пробралась седина. Весь его облик говорил о долгом и изнурительном заключении в Азкабане. Видимо, Сириус понял, что племянница изучает его, сравнивает с тем, что видела на листовках «особо опасен», и ответил на невысказанный вопрос. — Здесь кормят лучше, чем в Азкабане, — пожал он плечами и откинулся на спинку стула, открыто рассматривая девушку. Тонкс неуверенно улыбнулась странноватой шутке. Сириус Блэк, обалдеть. — Ты правда не убивал тех магглов? — прямо посмотрела в прохладно-серые глаза Тонкс, решив сходу выяснить принципиальный вопрос. — Нет, — Сириус не отвел взгляд. — Я никого не убивал. Дракклов Петтигрю подставил меня, взорвал тех магглов, отрезал свой палец, типа он умер, а сам сбежал, обернувшись в крысу. На суде мне никто не поверил, — на несколько секунд лицо Сириуса замерло, морщины, полученные во время заключения, углубились, но потом он договорил уверенным голосом. — Я не убийца, Тонкс. И докажу это. Тонкс невольно кивнула, пораженная силой его голоса, и не смогла сдержать слова, вдруг в эту секунду остро желая как-то поддержать… родственника? — Мама не верила. Она говорила, что Сириус, которого она знала, никогда бы не убил людей. Всё так. На все расспросы маленькой Нимфадоры о семье Блэк Андромеда только отмахивалась и неизменно отвечала, что никакой родни с такой фамилией у них нет. Тонкс тогда не понимала, а в Хогвартсе враз как поняла. Блэков считали образцом чистокровной семьи. И чистокровного безумия. Андромеда такой не была. Не стала такой и Тонкс. Ну, по крайней мере, Тонкс надеялась, что была более адекватной, чем тетушка Бэлла, о которой судачили разное. — Спасибо, Тонкс, — от мыслей о семье Тонкс отвлек слегка надтреснутый голос Сириуса. — Важно знать, что Меда верит мне. Тонкс часто закивала головой и, смущенная теплым и благодарным взглядом который ей послал дядя, переместила фокус внимания на молчавшего незнакомца. — Ремус Люпин, — негромко поздоровался с Тонкс мужчина, сидевший рядом с Сириусом. У него были каштановые волосы и… шрамы. Следы от длинных когтей пересекали все его лицо. Тонкс опустила глаза, справедливо предположив, что Ремусу вряд ли приятно пристальное внимание к его особенности. Но любопытство перевесило, и она быстро заскользила взглядом по шрамам. Да, нехило. Четыре широких, давно зарубцевавшихся полосы. Но кто его покоцал? Соплохвосты? Гриндилоу? Нет. Не они. — Приятно познакомиться, Ремус, — заглянула в спокойные и какие-то печальные глаза Люпина Тонкс, находя их до безобразия синими. — Тонкс, что ты знаешь о Сириусе? — недовольно пожевал губы Аластор, отвлекая ее от разглядывания Люпина. Ему явно надоели эти сопливые семейные разборки. Деревянная нога нетерпеливо постукивала по ножке стола. — Сириус Блэк находится в розыске, который вы, сэр, сейчас возглавляете, — Тонкс посмотрела на наставника и решила, что пора присоединиться к сидящим за столом. Она отодвинула черный стул из резного дерева и присела рядом с Грюмом. — Верно. С момента, как ты согласилась работать на Орден Феникса и зашла в этот дом, ты никому и никогда не расскажешь о том, что здесь происходит, — Грюм пронзил ее всевидящим-или-типа-того оком. — Официально: Сириус Блэк сбежал в Тибет. — Да, сэр. Я сохраню все тайны Ордена, — торжественно кивнула Тонкс, сейчас кристально четко понимая, что тайн будет много. И они уже начали сыпаться одна за другой ей на голову. Тонкс даже и не думала отступить. — Нашей главной задачей является противостояние возрождению Темного Лорда. Мы не должны допустить, чтобы Лорд захватил власть… — И мы должны защищать Гарри Поттера! — с нажимом произнес Сириус, перебив старого аврора. Грюм недовольно зыркнул в его сторону и скривился. — Вот наша задача! — Сириус, — мягким голосом призвал друга к порядку Ремус. — Продолжайте, Аластор. Вы знаете, Сириус не сдержа… — Ах, простите, растерял все свои манеры, пока кормил дементоров, — закатил глаза Сириус, не убоявшись тяжелого взгляда Грюма. О, Тонкс знала этот взгляд. Наставник ненавидел, когда его перебивали. Она заинтересованно разглядывала дядю. Надо бы с ним хорошенько поболтать! Сириус расслабленно откинулся на спинку стула и запрокинул худые руки за голову, с вызовом глядя на аврора. — Сириус привык брехать, — вдруг разразился странным, хриплым смехом Аластор, качая косматой седой головой. А потом так же внезапно замолчал. — Хватит терять мое время. Да. Мы должны защитить Гарри Поттера. Ты знаешь о пророчестве? — Ну, конечно. Ни один из них не может жить, пока жив другой. Я читала о Гарри, — Тонкс нахмурилась. — Но думала, что все это слухи. — Не слухи, — обрубил Аластор. — Трелони действительно произнесла пророчество. Оно хранится в Отделе Тайн. Все серьезно, Тонкс, как козявки старого эльфа в этом чае, — он кивнул на кружку Ремуса. Тот сразу же заглянул внутрь, с подозрением изучая содержимое. Видимо, Ремус и Сириус привыкли доверять всевидящему голубому глазу. — Эванеско, — тихо прошептал Ремус, заставляя подозрительный зеленоватый чай исчезнуть. — Кикимер! — рявкнул Сириус, моментально разозлившись. — Сюда! — Не стоит, Сириус, — Ремус попытался вновь утихомирить соратника, мягко коснувшись его предплечья рукой. — Кикимер здесь, хозяин, — старый, очень старый домовик появился посреди кухни и высоко задрав крючковатый нос, выжидающе уставился на Сириуса. — Я запрещаю портить нашу еду. Еще раз увижу твое дерьмо в чае, повешу на стенку к остальным, — взбешенный Сириус ткнул рукой в сторону коридора. — Запрещаю, понял? — Кикимер будет счастлив рядом с братьями, — черные бусинки глаз домовика излучали странную смесь гордости и ненависти одновременно. — Я не буду служить грязнокровкам! И осквернителям крови! Маггловским ублюдкам, — домовик презрительно ощерился в сторону Тонкс. — Заткнись! — рявкнул Сириус снова, а потом наклонился и максимально приблизил свое лицо к эльфу. — Тогда я запрещаю тебе готовить. — Сириус, — тише тихого прошептал Ремус, с тоской наблюдая за безобразной сценой. — Нет! — эльф, казалось, поражен до глубины души. — Моя кухня! Кикимер шестьдесят лет готовил там благородные блюд… — Я запрещаю тебе готовить. И трогать. Любой предмет на кухне, — мстительно зашипел Сириус, сузив льдистые глаза. — Пошел прочь. Лицо домовика сморщилось, челюсть ходила ходуном, будто он пытался прожевать услышанное, но не получалось. А потом Кикимер исчез с хлопком. Сириус устало плюхнулся обратно на свой стул и спрятал лицо в ладонях. — Зря ты это, — Ремус покосился на поникшего друга. — А я давно говорил, прибить его и дело с концом, — Аластор требовательно постучал деревянной ногой по полу. — Он может доносить. — Я запретил, — покачал черными лохмами Сириус, так и не поднимая лица. — Грязнокровок поливать дерьмом тоже запретил. Сколько раз, не напомнишь? — крякнул в ответ Аластор. — Дохера, — тяжело выдохнул Блэк. — Дохера раз. Он упертый, старый… — В коридоре еще полно места, подумай, — посоветовал Грюм, осматривая стены кухни. — Он будет рад, слышал же. — Эм, господа, — напомнила о себе Тонкс, переваривающая увиденное. — Давайте вернемся к Гарри и пророчеству? — Извини, Тонкс, — Сириус убрал руки от лица и примирительно глянул на племянницу. — Кикимер идиот. Не обращай на него внимания. — Да ничего, — Тонкс махнула рукой. — За годы в школе чего я только не слышала. — Хогвартс быстро учит стоять за себя, да, — Сириус подмигнул помрачневшему Ремусу. — И за друзей. — Вы учились вместе? — догадалась Тонкс, с новым интересом оглядывая двух таких непохожих мужчин. — Мы были не разлей вода в школе с Джеймсом, — согласно кивнул Люпин. — И Петтигрю, — мрачно добавил Сириус. — Он предал нас. Из-за него погибли Джеймс и Лили. Я отказался быть их Хранителем Тайны, идиот. Думал, что слишком очевидно. А Хвост донес Темному Лорду и… Сама знаешь дальше, — Сириус поморщился, будто проговаривать эти слова было физически больно. А, возможно, он и правда испытывал боль. Все сколько, двенадцать лет? Тонкс внимательней вгляделась в новообретенного дядю. — Пока Гарри не исполнится семнадцать, он находится под защитой обряда жертвы. Но мы должны защищать его. Днем и ночью. Даже в школе. Как показал этот год, в школе особенно, кхе-кхе, — Аластор недовольно кашлянул, тяжело уставился на Тонкс и продолжил с крайне недовольным выражением на лице. — Барти Крауч-младший, один из преданных Пожирателей, в сентябре оглушил меня и с помощью Оборотного зелья из волос, — аврор ткнул пальцем в свои седые всклокоченные патлы, — дурил весь Хогвартс. Он подобрался к Гарри и при помощи портала во время последнего испытания Турнира Трех Волшебников отправил его прямо в лапы к Хвосту. Он приготовил ритуал возрождения для Волдеморта. При помощи крови Гарри и праха отца Темный лорд обрел плоть. Снова. Тонкс слушала и чувствовала, как кровь стынет в жилах. Снова. Темный Лорд снова жив. Сейчас Аластор рассказывал более подробно, чем тогда в камере, и Тонкс навострила уши, опасаясь пропустить нужную информацию. В аврорате обо многом знали и судачили. Грюм подтвердил слухи. Их ждет новая попытка Лорда вернуть себе власть. Твою дракклову мать! Тонкс хмурилась и нервно кусала губу, обратившись корпусом к аврору. А потому не увидела, с каким интересом ее разглядывал Ремус Люпин. — Мальчишка говорит, что сразился с Сами-знаете-кем. И выжил еще раз. Дамблдор считает, что магия обряда жертвы, которую Лили Поттер принесла, защитила его. И Дамблдор верит Поттеру. Да и я верю. Неспроста Барти вылез, неспроста. Скоро мы все станем свидетелями. И в Министерстве сразу прижмут хвосты, я вам говорю, — Аластор мрачно хмыкнул, забивая табак в трубку. Тонкс заранее приготовилась снова терпеть ужасную вонь. — Мол, мы вам верили всегда, мистер Дамблдор. Пока Фадж занял позицию 'нихера не вижу, нихера не скажу'. Ничего нового, — писклявым голосом передразнил аврор, причмокнув губами, выпустил едкий дымок в сторону. — Пятнадцать лет прошло, все то же самое, что и в первую войну. Война. Липкое и противное ощущение страха прокатилось по спине девушки, когда Аластор озвучил очевидное. Тонкс поерзала на месте, стараясь не выдать свое состояние. — Извините, я опоздал, — вдруг раздался низкий мужской голос. Тонкс резко обернулась и увидела… — Мистер Бруствер? — воскликнула Тонкс, во все глаза оглядывая старшего аврора, который зашел на кухню совершенно бесшумно. Огромный Кингсли умел красться как леопард — тихо и неумолимо. — Привет, Тонкс, — улыбнулся Кингсли и принялся жать руки через стол сначала Сириусу, потом Ремусу. — Привет, парни. — Я ввожу в курс дела Тонкс, — Грюм насупился на пришедшего, словно тот сильно ему помешал. — Не мельтеши как докси, садись, — замахал трубкой в воздухе, отчего мерзотный душок стал распространяться быстрее. У Тонкс заслезились глаза. — Короче говоря, Министерство и в частности Фадж боится потерять власть и дестабилизировать ситуацию в обществе. Идиот! Он решил, что Дамблдор через Поттера пытается продавить свою политику и занять его место. Всё, вцепился зубьями в министерскую мантию, как дракон в жопу девственницы. Тонкс не смогла сдержать улыбку. Иногда наставник вворачивал новые обороты, каких она еще не слыхивала от него. Дракклов Аластор умел удивить! — Смешно тебе, Нимфадора? — тут же среагировал на ее смешок Аластор, затянувшись трубкой. —Дурья башка. — Не называйте меня Нимфадорой! — рявкнула Тонкс на наставника. Волосы привычно полыхнули ярко-алым. — Вот, — Аластор кивнул другим собеседникам на рассерженную девчонку. — Метаморф. Тонкс было нахмурилась, но удивленные лица Ремуса и Сириуса заставили ее оттаять. Те смотрели на нее, явно ожидая демонстрации ее умений. Что ж, таким жадным взглядам сложно отказать. Тонкс улыбнулась и представила, как выглядело бы ее лицо, будь она уткой. Всегда прокатывало на отлично. Плоть послушно видоизменилась, теперь на мужчин смотрело странное красноволосое существо с длинным утиным клювом. Публика замерла в восхищении. Сириус даже чуть рот приоткрыл. Да и Ремус выглядел очень удивленным. — Та-да! Метаморфия в деле! — воскликнула через клюв Тонкс. — Потрясающе, — воодушевленное лицо Сириуса говорило об искреннем восторге. — Ты можешь говорить в измененном состоянии? — обалдел Ремус, явно заинтересовавшийся прикладными особенностями метаморфии. — Да, могу. Мое тело изменяется в совокупности. Ну, то есть если я подумаю о клюве вместо рта, то сохраняю способность говорить. Или например, — Тонкс представила себе слоновий хобот, в который послушно трансформировался клюв. — Дышать через хобот, прикиньте? — То есть, организм вне зависимости от формы сохраняет все жизненные процессы? — синие глаза Ремуса полыхнули научным интересом. — Ага, колдомедик из Мунго проводил пару опытов, — нудным из-за хобота голосом ответила девушка. — Все работет в любой форме. — Получается, в нашем отряде прибыло чудиков, — хмыкнул Сириус. Тонкс недоуменно уставилась на него. Чудиков? Сириус поспешил объясниться, чтобы не обидеть племянницу. — Я анимаг. Превращаюсь в черного пса. А Лунатик…— Сириус замолчал, стрельнув взглядом в Ремуса. Лунатик? Тонкс вопросительно глянула на Люпина, пытаясь понять, что имеет в виду Блэк. — Оборотень, — тихо закончил за него Люпин и посмотрел в глаза Тонкс. Тон его был извиняющимся и каким-то… побитым. Тут до Тонкс дошло, откуда на лице Люпина все эти шрамы. — Оу, — только и смогла выдавить девушка. Настоящий, блин, оборотень. Она украдкой еще раз глянула на шрамы. Честно говоря, Тонкс представляла оборотней немного иначе. Ремус выглядел вполне нормальным, даже скромным, и очень спокойным. Особенно на фоне Сириуса, у которого нервы, похоже, были ни к черту после заключения. — Метаморф может принимать облик любого волшебника. Ордену пригодится такая способность, — резюмировал Аластор, ударив трубкой об стол, чтобы выбить из нее недогоревший табак. — Что ты знаешь про Лонгботтомов, Тонкс? — уставился на нее сразу двумя глазами наставник. Тонкс до сих пор пробирало от внеземного и пронзающего голубого искусственного глаза. — Их пытала Круциатусом Беллатрикс Лестрейндж, — пожала плечами Тонкс, как бы спрашивая, зачем Аластор задает ей идиотские вопросы. Все знали о судьбе Фрэнка и Алисы. — Да, твоя тетка, — Аластор неприятно улыбнулся. — Ты понимаешь, Тонкс, с кем нам придется сражаться? Готова ли ты отдать свою жизнь за Орден? Тонкс почувствовала, как температура в душной кухне словно бы упала. Конечно, она читала и знала о зверствах Пожирателей в период Первой магической. И о преступлениях Того-кого-нельзя-называть. Тонкс опустила глаза и прикусила губу на секунду, обдумывая ответ. Только слепой не заметил бы изменений в магической Британии. Только бессердечный смог бы смириться с возрождением Темного Лорда. Наступила звенящая тишина. К безумным глазам Грюма, сверлящим ее душу, присоединились серые, карие и синие. Мужчины с интересом и пониманием смотрели на розоволосую девчонку, от которой Грюм требовал клятвы. — Я готова отдать свою жизнь за Орден, — Тонкс вскинула подбородок и поддержала зрительный контакт. — Я хочу защищать Гарри Поттера и сделаю все, что потребуется в интересах Ордена. Давно Тонкс от себя не слышала настолько серьезной речи, но пафос момента накрыл ее с головой. Отдать жизнь? Ради победы над Злом? Ради Гарри Поттера, которого она еще даже не видела никогда. За равенство всех: магов и магглов. Таковы были ее идеалы. Таким огнем горело ее сердце. Да. Так учат на этом моем Хаффлпаффе, Скабиор. Грюм еще несколько мгновений изучал ее лицо, а потом улыбнулся. До жути страшно. Когда наставник столь открыто проявлял свои эмоции, то выглядел как форменный псих, сбежавший из Мунго. — Тогда слушай сюда твое первое задание, Тонкс.