Совершенство

После столь чувственной ночи и запоминающегося утра знакомства Усаги и Алмаз сроднились еще больше. Девушка ловила себя на размышлениях, что думает о высоком блондине по пять раз в десять минут, что было для нее крайне не свойственно. Обычно лишь работа так плотно заседала в голове. Работа да проблемы с властным отцом, хотя последние несколько лет острых конфликтов не было ни одного. Усаги очень сблизилась с Минако. Когда сестра Алмаза узнала, что Уса — ведущая актриса театра, то преисполнилась восхищением и благоговением. Такой откровенный восторг и обожание позабавили Усаги. И она не отказала щенячьему взгляду в просьбе провести новоявленную поклонницу в святая святых — на закрытую репетицию нового спектакля. Минако сияла от возбуждения, словно новая монета и клятвенно божилась исполнять все указания неукоснительно, к чему относилось послушание, примерное тихое поведение и запрет на съемку. Руководство театра не поощряло подобные посещения посторонними именно по причине того, что зачастую после таких визитов в сети появлялись кадры сцен, которые держались в секрете до дня премьеры. Разумеется Минако пренебрегла осторожностью. Девушке удалось сделать несколько кадров и даже отснять небольшое видео втайне от всех, включая Усу. Уж очень хороша была актерская игра блондинки… Заявившись позже к Алмазу с этим трофеем, Мина, конечно же получила нагоняй от брата за самовольность, а чуть позже он нагло отобрал у нее телефон — самому ведь тоже до чертиков было интересно увидеть Усаги в рабочей атмосфере, но без налета помпезности, который всегда присутствовал на «чистых» выступлениях. Еще он очень надеялся высмотреть на этих кадрах возможного претендента на кандидатуру преследователя, угрожавшего Усе, но фото были темные, а на видео попало всего три человека, да и то мельком — Мина совсем не старалась запечатлеть кого-то еще. Порой заваленный работой, Алмаз даже начал ревновать сестру к Усаги, хотя головой прекрасно понимал, что развлекая Минако, его девушка делает ему большое одолжение. Ведь он сам явно не стал бы подходящей компанией молодой девушке-школьнице. Кроме того, Уса прекрасно знала Токио и могла бесконечно придумывать интересные места для посещения, ловко избегая засилья спортивных фанатов, сверх меры наводнивших страну. Усаги обрадовалась, что Минако так тепло приняла ее и старалась подружиться. Сделать это было довольно просто. Будучи солнечной и открытой, Мина легко шла на контакт, любила весело проводить время и интересовалась буквально всем, что ей предлагали. Она много рассказывала о себе и своей семье, особое внимание уделяя Алмазу, но как-то подозрительно однобоко — исключительно добрые и забавные моменты, с чего Усаги решила, что ее новая знакомая пытается выставить брата в лучшем свете. Или он и вправду такой… идеальный? Рубеус в их компанию вливаться не захотел — то ли оттого, что не возлюбил Усу, то ли просто был одиночкой по натуре. Усаги также заметила натянутость отношений между Алмазом и младшим братом, но расспрашивать не стала — все же такие деликатные вещи так сходу обсуждать было довольно неловко. Практически то же самое, что лезть в чужую семью… Некоторые вещи Усаги выяснила для себя совершенно спонтанно, одним одиноким вечером, будучи дома. У Алмаза на этот час был назначен созвон с иностранными партнерами с другого часового пояса. Ничего необычного, но разговор обещал быть долгим — на повестке дня накопилось куча вопросов, и блондин собирался обсудить их все за один раз. Зато потом можно спокойно посвятить пару дней одной Усе, если, конечно, форс-мажорные обстоятельства не вынудят его изменить планы. Сапфир прекрасно справлялся с управлением в Чикаго, команда Кенджи Цукино пока что молчала по поводу последних правок… И у влюбленных появилась бы передышка. Усаги решила посвятить время уборке, и только протерла пыль, как в дверь позвонили. Мельком взглянув на время, она неприятно удивилась — на часах было около одиннадцати. Кто мог бы заявиться так внезапно, да еще и не предупредив заранее? Открыв дверь, Уса шарахнулась подальше от входа. На пороге стоял… Рубеус. Хотя «стоял» было немного не то слово, которое подходило к его состоянию. Скорее свисал, опираясь на стену одной рукой. Рыжие волосы взъерошены, куртка висит перекошенная, а ноги заплетаются, не желая держать тело горизонтально. Сначала девушка решила, что неожиданный гость пьян, но характерного запаха не было. Зрачки у Рубеуса были расширены, и с координацией тоже были явные проблемы. — Т-только… Алмазу… не говори. — невнятно просипел парень, вваливаясь в прихожую и пугая хозяйку до чертиков. — Что с тобой случилось?! — наконец-то обрела дар речи Усаги. Рыжеволосый помедлил, но все же еще тише прошептал: — Marena doro*… Marena doro? И что это, простите, означает? Уса в панике достала телефон и, надеясь, что расслышала правильно, ввела словосочетание в поисковик. Увиденное выбило девушку из колеи. Первые же ссылки популярно объясняли, что Marena doro — синтетический наркотик, распространенный в странах Азии. Ладони вспотели, а по спине пробежал неприятный холодок. Усаги принялась читать дальше, особое внимание уделяя особенностям воздействия на организм. «В желудке растворяется медленно, но эффект длится относительно долго… Может вызывать острые аллергические реакции, отказ внутренних органов… Остановку сердца… Летальные случаи… Непредсказуемые последствия даже после первого приема…» От прочитанного в душе поднялась волна паники, но Усаги быстро ее подавила. Необходимо был действовать и немедленно. Девушка тут же схватила сумочку и одним движением высыпала содержимое на пол — церемониться было некогда. Среди всего она искала дорожную упаковку лекарств, которые всегда носила с собой. Мало ли кому-то станет плохо в метро или она столкнется с острой аллергической реакцией, сердечным приступом или еще чем? Иногда наличие какого-нибудь самого обычного препарата может спасти чью-то жизнь. Искомые желтые капсулы нашлись быстро. Рвотное средство тоже всегда лежало в сумочке. В театре иногда случались инциденты, когда глупые, но решительные поклонницы совершали дурацкие поступки. Что-то вроде выпить залпом горсть таблеток у гримерки своего кумира. «Пусть посмотрит как я сейчас возьму и умру от любви…». Поклонники мужского пола как правило таким не страдали, но и девушек хватало с лихвой. Насмотревшись на это все и даже помогая промывать желудок одной старшекласснице, Усаги никогда не забывала брать с собой аптечку первой помощи. Слишком яркие впечатления… Вот и сейчас лихорадочно трясущимися руками она заставляла Рубеуса проглотить две капсулы, запить водой, а потом еще полчаса придерживала его растрёпанную голову над унитазом. И молилась в душе, чтобы этого оказалось достаточно. Когда ослабевшее тело перестало сокращаться в спазмах, Уса еле перетащила парня в спальню и свалила на свою кровать. В одежде и прямо на неразобранную постель, а сама рухнула на пол у изголовья. Сейчас было важно, чтобы ему не стало хуже. В таком случае придется вызывать скорую, а та, в свою очередь вызовет полицию. А это значит проблемы для всех — придется сказать Алмазу об инциденте, узнает Мина, с Рубеуса спросят по поводу запрещенных веществ а то и выдворят из страны. Он ведь гражданин США… куда ни ткни — одни неприятности. Усаги приволокла из гостиной кресло на деревянных ножках с мягким сидением и спинкой и удобными лакированными подлокотниками. На сегодняшнюю ночь оно станет «постом» для наблюдения за больным. Блондинка то и дело порывалась проверить пульс у спящего. Сначала каждые пять минут, потом каждые пятнадцать, потом полчаса… Она постоянно ловила взглядом его грудную клетку — вздымается ли та так же мерно, качая воздух, как и пять секунд назад? В конце-концов измученная ситуацией Усаги провалилась в неспокойный сон, свесив голову и накрывшись первой попавшейся в шкафу шалью. Рубеус резко сел на кровати, ошалело озираясь по сторонам. Он впервые оказался дома у подруги брата, а события вчерашнего вечера помнил и вовсе из рук вон плохо — обрывками, непоследовательно и как будто сквозь запотевшее стекло. Усаги проснулась тоже и тут же пытливо уставилась на парня, ища малейшие следы недомогания, но тот выглядел на удивление хорошо. За исключением красных прожилок, испестривших глазные яблоки, да неестественно бледной кожи о вчерашнем ничего не напоминало. Растрепанный вид тоже не прибавлял привлекательности, но это были такие мелочи… — Как ты себя чувствуешь? — опасливо спросила Уса, готовясь к любой неожиданности и уже вспоминая, куда она вчера сунула телефон. На всякий случай, если вдруг придется все же вызывать врача… — Нормально… вроде бы. — голос казался глухим и надсадно резанул по издерганным нервам девушки. Рубеус попытался встать с кровати. Со второй попытки это получилось лучше. Сделав пару шагов, он все же обрел равновесие и хоть какую-то уверенность в движениях. Поморщившись от неприятных ощущений в теле, рыжеволосый побрел к выходу из комнаты, намереваясь убраться отсюда как можно быстрее. Но покидать Усаги молча, так ничего не сказавши по поводу вчера, тоже было как-то неправильно. Она, возможно, ему жизнь спасла, а он ведет себя как последняя скотина. Обувшись, он оперся рукой о стену и застыл. Затем, не поворачивая головы чтобы ненароком не встретиться глазами, тихо проговорил. — Спасибо. — и не удержался. — Извини за вторжение. Надеюсь, это останется между нами? Не нужно ничего говорить Алмазу и тем более Минако. Усаги молча стояла, исподлобья глядя на гостя. От пережитого ужаса все еще сводило скулы, а он ведет себя так просто? «Извини» и «До свидания»?». Рубеус наконец-то взглянул на нее, сразу подметив синюшные круги под глазами и заострившееся лицо. Видимо, не все эпизоды в его памяти были столь незначительными… — Что-нибудь еще? — все же спросил парень. Усаги также молча кивнула а затем сделала то, чего он меньше всего ожидал. Мощная пощечина неожиданно впечаталась в щеку. Можно сказать даже хорошая затрещина. Потирая ушибленное место, он отстраненно подметил, что у нее оказывается тяжелая рука… От миниатюрной актрисы ждать подобного явно не приходилось. — Думаешь вот так попрощаться и исчезнуть?! Да я… Я… Ты хоть знаешь, насколько это было страшно?! Я чуть с ума не сошла! Как ты можешь?! — Только не надо читать мне нотации. — тут же огрубевшим голосом ответил Рубеус. — Только не говори, что Мина тоже наблюдает такие выходки с твоей стороны. — Мина — нет. А родители и старшие братья и не такое видали… Это было сказано бесстрастно, как констатация обыденно сложившего факта. Страшная перспектива — жить с человеком, для которого наркомания — привычное дело. — Ты совсем дурак! Если не о себе, так о близких подумай… Эта фраза вывела обозленного парня из себя. — Да много ли ты знаешь?! Жить в семье, где оба брата — идеальны, а ты словно бельмо на глазу! Ни умный, ни успешный, ни директор международной компании! И уж конечно не любимая папочкина доченька! Не дотягиваю я до безгрешных сыновей знаешь ли! Усаги как будто под дых ударили. Кровь стукнула в голову, и девушка тоже престала себя сдерживать. — Да кто тебя просит быть идеальным?! Алмаз — прекрасный человек! А Минако — добрая, отзывчивая девочка. Пусть и немного наивная, но в ее возрасте это нормально! Да я ни разу не видела, чтобы ты хотя бы попытался вести себя с ними открыто и дружелюбно. Судя по рассказам Мины, ваши родители — тоже хорошие люди. Так какого чёрта тебе еще надо?! Накал ее речи стал еще более надрывным — в этом монологе она высказывала и свои собственные боли. О семье, которой у нее не было с тринадцати лет… — Многие все отдали бы за такую семью, понимаешь?! Где старшие братья не отворачиваются, а могут помочь. Где родители просто любят! Безусловной любовью… Я и сама о такой семье мечтала… Голос осип и Усаги сделала судорожный вдох. Следующие фразы зазвучали сбивчивым полушепотом от переизбытка эмоций: — Зачем ты соперничаешь с Алмазом и Сапфиром в чем-то, если можешь найти нечто свое и заниматься этим в удовольствие? А у родителей ты спрашивал — есть ли им разница успешен ты или нет? Если ты жив, здоров и счастлив… Рубеус застыл, сомкнув руку на дверной ручке и не решаясь ее повернуть. Как она это все прочувствовала? Его будто наизнанку вывернули… Так и не найдя что ответить, он вышел в коридор и поспешил прочь. Не хватало еще случайно столкнуться с Алмазом… Последние двенадцать часов выбили его из колеи полностью. А Уса, закрыв дверь, пыталась отдышаться и собраться с силами. В театр ей только после обеда и то — заскочить на полчаса. Стоит ли поспать нормально хотя бы пару часов или же отправляться варить кофе и надеяться, что жалкий вид удастся замаскировать с помощью косметики? Но Алмаз слишком проницателен, чтобы отмахнуться и провести его, подсунув правдоподобную ложь. Только врать не хотелось, да и голова соображала плохо. Заведя будильник на два часа вперед, Усаги добрела до спальни, откинула покрывало и буквально упала на кровать, где уже спустя четыре минуты забылась в объятиях Гипноса. После произошедшего Рубеус начал сознательно избегать Усу, хотя он и раньше не отличался приятельским настроем и желанием пообщаться. Алмаз обмолвился, что они с Усаги ровесники, хотя девушка почему-то чувствовала себя гораздо старше рыжего. О том ночном визите Алмазу известно так и не стало, отчего появилось чувство недосказанности, но было жестко подвалено. Она ведь обещала… Со своей стороны Усаги пообещала себе, что присмотрит за этим шалопаем, если получится. — Картины уже на пути в Осаку. — возбужденно рассказывала Петсайт, сидя на диване в гостиной со списком. Она в десятый раз перепроверяла внушительный перечень отправленных сегодня с курьером работ. Каждое полотно тщательно отбиралось, описывалось. Упаковывалось, чтобы по пути ни одно не получило даже малейших повреждений. В Осаке ценную посылку примут сотрудники галереи и подготовят экспозицию еще до приезда Петц собственной персоной. — Я так переживаю! — Нечего волноваться. Все пройдет как по маслу, вот увидишь. Усаги проворно двигалась по комнате, собирая нужные вещи по коробкам. Уже завтра значительная часть кошачьего имущества вместе с питомцами уедет к Макото на неделю. Также особо ценные вещи Уса решила на время ремонта перевезти в квартиру, и с этим ей должен будет помочь Алмаз. Рабочие — люди все же посторонние… А поскольку Петц уедет, а Усаги не сможет контролировать весь процесс лично, женщины посчитали, что несколько коробок пока постоят у Усаги в гостиной. Тем более, что в последние дни она большую часть времени проводит в квартире Алмаза, что несказанно радовало последнего. Услышав о внезапно вспыхнувшем романе своей «подопечной», Петсайт пришла в полный восторг. Усаги, конечно, попросила не гнать лошадей, но домоправительнице уже мерещилось белое платье и слышались звенящие свадебные колокола. Уса не стала вдаваться в подробности, описывая характер их с Алмазом отношений. Хотя бы потому, что и сама для себя ничего не решила. Каждый раз, когда она собиралась обсудить с парнем смутное «потом», в горле вставал ком и разговор откладывался. Ей казалось, что Алмаза обуревают схожие чувства. Ведь начав выяснять перспективы, можно прийти к неутешительным выводам, а то и вовсе рассориться. Поэтому жизнь в режиме «здесь и сейчас» казалась оптимальным выходом. Пока что… — Покажешь фото своего «мистера идеала»? — лукаво улыбнулась брюнетка. — Конечно, завтра перед отъездом я его увижу вживую, но меня так и распирает любопытство… Усаги засмеялась, и все же достала телефон. Почему-то демонстрировать снимок было одновременно смущающе и опасливо. А еще чувствовалась какая-то затаенная гордость… — Ого! А он красавчик… — Петц пришла в полный восторг от увиденного. — Высокий, умный, богатый… И заботится о тебе. — Не начинай! — со смехом отобрала гаджет Уса. — Ну правда же… Я так и вижу его, стоящего у алтаря, когда ты, вся в кружеве, идешь по проходу, а сотни свече отражаются в… Маленькая диванная подушка непочтительно и мягко врезалась Петсайт в бок, прервав излияние бурных фантазий. Тем же вечером дома у Алмаза Усаги выбирала фильм — предложить ему, так как они собрались устроить импровизированный домашний кинотеатр на диване. Попкорн, приготовленный в микроволновке, остывал на кухне и должен был дополнить атмосферу. Алмаз находился там же — вел нудный деловой разговор, предусмотрительно прикрыв дверь, чтобы не мешать. В дверь позвонили, и Уса поплелась открывать, ожидая увидеть на пороге Минако. Только она частенько заявлялась без предупреждения, как они с Алмазом уже успели убедиться в одно памятное утро… Но на пороге стояла отнюдь не Мина и даже не Рубеус. Высокая стройная молодая женщина в вызывающе коротком красном платье и с рыжими до красноты волосами, собранными в высокий хвост, смерила Усаги с ног до головы и, не спрашивая разрешения, бесцеремонно прошла в квартиру. Весь облик незнакомки говорил скорее о кричащей безвкусице обладательницы, граничащей с вульгарностью. Такое платье уместнее было бы увидеть на Минако с ее старшим школьным возрастом, но не на девушке, казавшейся солидно старше Усы. Или это аляповатый макияж накидывал ей лишних лет пять-семь? Опомнившись, когда неизвестная уже продефилировала в гостиную, так и не сняв высоченные «шпильки», Усаги громко возмутилась: — Эй, Вы кто такая и что себе позволяете?! А девушка уже вышагивала по комнате, присматриваясь к элементам интерьера и бормоча себе под нос что-то вроде «скромненько, но сойдет…». Наконец-то подняв на Усу жирно подведенные орехового цвета глаза, та все же ответила высоким, даже визгливым голосом: — Могу спросить у тебя то же самое. Затем незваная гостья расселась в кресле и закинула ногу на ногу с видом королевы, с презрением взирающей на челядь. Усаги задохнулась от такой безмерной наглости, мечтая вышвырнуть эту стерву. В это же время Алмаз закончил деловой разговор и незаметно зашел в гостиную, замерев от вида этой бесстыжей рыжей особы. Губы сжались в нитку, а в глазах полыхнула огнём такая неприязнь, что могла бы мгновенное испепелить несколько гектаров добротного леса. Но та, если и заметила мужчину, то не придала его появлению ни малейшего внимания, сосредоточив его на Усаги. Карминовые губы вытянулись в ядовитую усмешку, и следующая фраза, с которой незнакомка снизошла до Усы, прозвучала особенно высокомерно: — Я — Каоринайт, дорогуша. Жена Алмаза.