Совершенство

Несколько лет спустя Алмаз отодвинул от себя ноутбук и откинулся в кожаном кресле своего домашнего кабинета, устало потирая переносицу двумя пальцами. И кто его тянул работать в воскресенье? Контракт упорно не желал вникать в его сознание, и он будто сам искал повод, чтобы отвлечься от уже рябивших в глазах печатных строчек. Прикрытая, но не захлопнутая дверь кабинета вдруг приотворилась, и в комнату зашла Луна, лениво покачивая упитанным, но все равно грациозным, телом. Кошка высокомерно осмотрелась, словно это ее кабинет, а сидящий за массивным дубовым столом человек — всего лишь гость в этих светло-серых стенах. От созерцания наглого животного Алмаза отвлекло высветившееся сообщение на экране о том, что брат появился в сети мессенджера. Но в Чикаго сейчас середина ночи… Что Сапфир забыл здесь в такое время? Утром ведь на работу… Звонок с фотографией старшего брата посреди экрана не заставил себя долго жать. Одно касание мышки — и все пространство дисплея тут же заняло жизнерадостно улыбающееся лицо Сапфира. — Привет, братец! Алмаз мимовольно ответил такой же ленивой улыбкой. — Привет. И чего это тебе не спится в такое время? — Да вот решил совместить приятное с полезным… — Ты мне льстишь. — тут же притворно закатил глаза Алмаз. — Это ты себе льстишь. — хохотнул Сапф и в радиусе обзора появилась новая деталь — солидных размером ведерко с до боли знакомой эмблемой «Баскин Роббинс». — Вот — приятное. А разговор с тобой — всего лишь полезное дополнение. Не самому же мне есть в такое-то время… — Мороженое в час ночи? — скептически уточнил брат. — Неужели не нашел времени днем? Сапфир открыл плотно прилегающую крышку и воткнул ложку в вожделенное лакомство. — Когда у тебя дома двое маленьких детей, жена-сладкоежка и собака, которая жрет все подряд из того, что может стянуть из кухни — от засохшей корочки хлеба до сырого картофеля, насладиться мороженым единолично и в спокойной обстановке по сути роскошь. — философски продекламировал брюнет и отправил в рот ложку с розовой субстанцией. — Знакомо… — ухмыльнулся Алмаз, краем глаза наблюдая, как Луна разлеглась на изящном бюро, лениво помахивая хвостом в опасной близости от стоящих на нем коллекционных статуэток. В голову тут же закралась мысль о том, чтобы заказать стеклянную витрину. Закрытую со всех сторон разумеется. — Как дела у родителей? — опять привлек внимание старший брат, облизывая потеки подтаявшего лакомства. — Чудесно. После переезда папа говорит, будто помолодел лет на десять. Удивительно как меняет людей возвращение в родную страну после такого длительного перерыва. Сапфир жизнерадостно улыбнулся и кивнул. — А что у Минако? — По прежнему стажируется у Эрадо-сана. Кто бы мог предположить, что она тоже захочет жить в Токио, заниматься дизайном интерьеров и даже найдет себе парня-японца… — Учитвая, что Япония — мононациональная страна, ты ожидал увидеть в качестве ее избранника кого-то доугого? — иронично спросил Сапфир. — Сам же вот женился на японке. — Усаги — это другое… — Да неужели? Братья одновременно рассмеялись. — Кстати, как дела у твоей ненаглядной? Очередная ложка мороженого исчезла во рту с довольным урчанием. — Репетирует новую роль. После того, как ее упросили вернуться на сцену из декрета раньше срока, у Усаги появились дополнительные преимущества выставлять свои условия. Только двенадцать спектаклей в неделю, но зато билеты на них расхватывают лучше горячих пирожков в базарный день. — Она молодец. — похвалил невестку Сапфир. — Это точно! — в голосе Алмаза появлялась необычайная нежность, стоило ему только заговорить об Усаги. — Правда сейчас она уже несколько дней не может найти себе места. Тесть решил вновь ухаживать за Икуко. Вспомнил молодость или же окончательно решил исправить свои ошибки, и теперь они обе стоят на ушах. — Ого… Вот это поворот. А как реагируют остальные? — оживился собеседник. — Мамору и Шинго смеются и закатывают глаза, то есть вроде бы не против. Усаги пока не разобралась в собственных чувствах, но для нее главное, чтобы родители были счастливы. И не важно — вместе они живут или же по отдельности. В этот самый момент Луна встала, потянулась и, виляя задом, прошлась мимо всего ряда драгоценных статуэток. Сердце Алмаза трижды перевернулась в груди, а сознание затопило неумолимое желание выгнать нахалку в коридор и немедленно. Но упрямица и сама, почуяв неладное, спрыгнула на пол и вальяжно вышла из кабинета. — А как дела у Рио?.. Сапфир знал, что затрагивает щекотливую тему, но у братьев не было секретов друг от друга. Именно Алмазу было в свое время труднее всех простить прошлые поступки Уравы, но их отношения все же выровнялись. Ради Усаги, все ради нее одной. Позже Рио все же удалось заслужить уважение мужа сестры — упорным трудом и желанием учиться и помогать другим людям выйти из критической ситуации. Кенджи тоже принял новоиспеченного сына, раскаявшись в прошлых грехах. Теперь это был совершенно другой человек, чему Алмаз был несказанно рад. — Все… медленно налаживается. Ко всеобщему удовлетворению. Менее дипломатичного ответа Сапфир и не ожидал. — А что на счет Рубеуса? По прежнему не вылезает из своего ателье? — Именно. — хмыкнул брюнет, соскребая мороженое со стенок ведерка. — Через месяц участвует в каком-то показе в Сан-Франциско. Они с Дженнифер с головой в своих выкройках и лекалах. Страшно подумать, что мрачный угрюмый тип и нынешний бойкий модельер-экспериментатор — одно лицо. И это наш младший… — С тех пор, как он нашел свое призвание, отбросил пагубные привычки и женился на своей помощнице, я перестал узнавать Руби. Но, откровенно говоря, очень этому рад. И именно Усаги когда-то коренным образом повлияла на эти изменения в его жизни, но они оба до сих пор не признаются как именно. — У тебя впереди еще много лет, чтобы это выяснить. — засмеялся брат. — Ладно, пойду спать. Завтра ведь на работу… Мария передавала тебе привет. С тех пор, как она стала моим секретарем, работать стало еще проще! Правда я набрал в весе пять килограмм и обзавелся испанскими словами-паразитами, но оно того стоит. — Неужели в твоем лишнем весе виноваты угощения Марии, а не сладости посреди ночи? — поддел его Алмаз, но Сапфир лишь хитро прищурился, помахал в камеру и отключился. Блондин же заставил себя вновь погрузиться в работу и уже заканчивал читать очередной абзац, как дверь кабинета в очередной раз скрипнула и приотворилась. Ожидая снова увидеть бесцеремонную черную морду с полумесяцем на лбу, Алмаз поднял глаза, но на пороге стояла не кошка. Девчушка лет четырех, в розовой пижамке с единорогами и тапочках-кроликах протиснулась в дверь и выжидательно уставилась на Алмаза. Затем улыбнулась и медленно пошла к столу. Серебристые волосы, совсем как у отца, были завязаны в два причудливых хвостика. Голубые, совсем как у мамы, глаза преданно смотрели на него. — Серенити? — обратился к ней Алмаз, и девочка выпущенной из лука стрелой быстро подбежала к нему, протягивая руки. Алмаз усадил дочь на колено и тут же поинтересовался. — Ну, юная леди, почему это мы не спим? И где ты потеряла Петц? Петсайт переехала в новый дом вместе с четой Демонд, став для них сначала экономкой, а затем и няней для новорожденной. Серенити замялась и ответила, вырисовывая пальцем невидимые узоры по деревянной столешнице. — Я сказала Пи, что хочу теплого молока. А сама… решила немножко прогуляться… Алмаз мгновенно понял, что дочь из-за чего-то беспокоится. — И что же заставило тебя пуститься на прогулку прямо перед дневным отдыхом? — участливо спросил он. — Понимаешь, папочка… Мисс Харуна из детского сада задала на завтра задание… И я почти все сделала… Но кое-что не получается… — Задание? Серенити принялась вдохновенно повторять услышанное ранее: — Нужно придумать и описать на примерах такие понятия как «правда», «удача», «неизвестность», «красота»… Я уже нашла все-все, кроме одного… — И что же это за понятие такое? Девочка горестно вздохнула и объявила: — Совершенство. Алмаз тепло улыбнулся, глядя на приунывшую дочь. — Думаю, с этим я могу тебе помочь… — Правда?! Спасибо, папочка! Ты — самый лучший… — Но учти, это будет только мое мнение. — перебил он восхваления своей персоны со стороны маленькой Серенити. Девочка энергично закивала и серебристые хвостики запрыгали в такт. Алмаз поднялся из-за стола, все еще держа дочь на руках, и подошел к окну. Отодвинув невесомый тюль, он жестом указал вниз, на раскинувшийся за окном сад в традиционном английском стиле с зеленым газоном, подстриженным кустами, цветами и извилистыми тропинками из плоских натуральных камней. И, если дом они покупали готовый еще до свадьбы, то реконструкцией сада занималась лично Усаги, предлагая свои идеи и внося разумные коррективы в готовый план. В результате у них появился укромный, романтический уголок, утопающий в зелени и розах. Именно там сейчас изящно выхаживала сама Уса, репетируя новую роль. — Мамочка! — радостно взвизгнула Серенити и припала лицом и ладошками к прохладному стеклу. Алмаз улыбнулся, а Усаги, не замечая наблюдателей со второго этажа, продолжала двигаться, плавно покачивая стройными бёдрами с природной грацией. Изумительно красивое лицо с выразительной мимикой то и дело меняло выражения согласно декламируемому тексту. В качестве партнера выступала садовая статуя — белоснежная гипсовая копия античного изваяния Гермеса в тоге. Усаги что-то выговаривала «собеседнику», а затем легко присела в глубоком реверансе. — Смотри, Серенити. — нежно сказал Алмаз, глядя в окно на репетирующую жену. — Каждый раз, когда я вижу маму, думаю, что совершенство на земле существует именно в ее воплощении.