Просто вечер. Просто Бейкер-стрит. Просто двое

На Лондон опустились сумерки. В гостиной горел камин, нежно освещая два кресла, стоящие неподалёку. На столике рядом расположился графинчик с бренди и пара бокалов. Шерлок сидел в своём кресле, вытянув ноги к огню. Он сложил ладони на затылке, удобно устроив на них курчавую голову, и блаженно жмурился, ощущая тепло, поднимающееся от ног и текущее по телу. Нехотя расцепив руки, потянулся за бокалом и посмотрел на соседнее кресло. — Знаешь, Джон, в такие вечера хочется, чтобы вся преступность вдруг исчезла, прихватив с собой надоедливых журналистов и глуповатый Скотланд-Ярд. — Это в тебе говорит третья порция бренди, Шерлок, — Джон до хруста потянулся всем телом и тоже взял свой бокал. — Исчезнет преступность, исчезнет и потребность в ехидном, самовлюблённом детективе-консультанте, и ты, Шерлок, останешься без работы. Обернувшись к другу, он выразительно посмотрел, но не удержался и ласково улыбнулся. Шерлок был так расслаблен. Так по-домашнему шевелились пальцы его голых ступней, играясь с бликами от огня, бегающими по коже. Усмехнувшись уголками губ, Шерлок мысленно согласился с выводами друга. Да, без преступников станет скучно. Придётся самому придумывать себе занятия. Шерлок повертел бокал перед глазами, глядя сквозь стекло на огонь камина. Янтарная жидкость красиво колыхнулась от движения руки. Да, стало бы очень скучно. Хорошо, что у него есть Джон — настоящий друг. Сильный, мужественный и… красивый. Шерлок глотнул, чувствуя, как алкоголь горячо скользнул внутрь, уравнивая тепло внешнее — от камина, и внутреннее. Красивый. Очень. Как, наверное, приятно провести руками по груди Джона. Ощутить силу его мышц, пружинящих под пальцами. Поцеловать эти губы. Почувствовать в руке пульсирующую, возбуждённую плоть… Чёрт! Резко выпрямившись в кресле, детектив закинул ногу на ногу. Не хватало ещё, чтобы Джон что-то заподозрил. Холмс беспокойно оглянулся на друга, ища доказательств своих опасений, но встретил ясный взгляд и нежную улыбку. Шерлок облегчённо выдохнул. Разоблачения не произошло. — Да, я повенчан с работой и не хочу овдоветь, — ещё глоток, опустив ресницы, прикрывая огонь в глазах. Шерлоку сейчас неуютно. Шутка была призвана как последнее средство, чтобы перестать думать о губах и руках Джона. Шерлок тянул время, выравнивая своё дыхание, усмиряя возбуждение, тугим комком скручивающееся в паху. Он протянул свой бокал в сторону соседа и произнёс тост: — За преступность! — За раскрываемость, — Джон стукнул бокалом о бокал Шерлока и сделал большой глоток. В голове доктора немного шумело от выпитого, но это не мешало. Скорее, придавало всему вечеру какую-то демоническую атмосферу. Джон никогда не был суеверным, но сейчас плавало что-то такое в воздухе, дух чего-то потустороннего. Наверное, этому способствовал полумрак гостиной, пляшущее пламя камина и сидящий рядом Шерлок. Его чёрные кудри отливали красноватым цветом, глаза немигающе смотрели в одну точку. Он всегда был загадкой, но сейчас хотелось поломать голову над этим ребусом. Кто же вы — Шерлок Холмс? С этой ли вы планеты? Шерлок медленно поставил бокал на пол. Он согнул правую руку в локте и, опершись на подлокотник, уложил на неё подбородок. Вторая рука, отпустив бокал, так и осталась висеть. Он смотрел, как его сосед напряжённо о чём-то размышляет. Глядя на профиль Джона, вдруг подумал, что сейчас можно попытаться… — Джон, ты был когда-нибудь с мужчиной? В… эм-м… интимном смысле. Озвучив вопрос, так мучающий его последнее время, Шерлок замер в ожидании ответа. Дыхание остановилось, и он чувствовал, как сердце глухо бьётся о грудную клетку. Джон от неожиданности стукнул по зубам бокалом, который как раз поднёс ко рту, чтобы глотнуть ещё, толкнуть внутрь порцию шикарного — двенадцатилетней выдержки — огня. Он колебался всего секунду. Медлил с ответом одну чёртову секунду, но этого было достаточно, чтобы вихрь мыслей пролетел в голове. От самых банальных до откровенно шокирующих. Что? Что это? Какая-то игра? Ловушка? Или просто пьяные разговорчики двух друзей, решивших, от нечего делать, побаловаться воспоминаниями о пикантных подробностях своих похождений? Что? Джон всё-таки хлебнул и повернулся к соседнему креслу одной головой — остальное тело просто отказывалось повиноваться. Встретив внимательно-изучающий взгляд сине-зелёных, с золотыми всполохами глаз, Ватсон нахмурился. — Не знаю, зачем тебе эта информация, Шерлок, — рука опустилась к полу, стукнув стеклом бокала по деревянному покрытию, — но я отвечу. Да. Был и не раз. И мне это нравилось. — Я догадывался. Точнее — знал, но хотел услышать это от тебя, — Шерлок поддёрнул сползшие полы халата, расправляя их по ногам и, закончив с этим, сложил ладони под подбородком «домиком». Джон обожал этот жест, но сейчас он его просто взбесил. Доктор тихо фыркнул и, отвернувшись, закинул ногу на ногу, демонстрируя полное безразличие ко всему происходящему. — А что бы ты сказал обо мне? Ты хоть раз думал обо мне как о партнёре? Представлял? — будничный тон, словно читает список покупок. Пальцы Джона вцепились в подлокотники, но он силой заставил себя успокоиться. Это просто болтовня, пьяный вздор и ничего более… «Господи, помоги мне выдержать всё это!» — мысленно прокричал Джон, но вслух произнёс совершенно другие слова. Он потом и сам не мог понять, чья злая сила выдернула из его голосовых связок этот набор звуков, которые сложились в чёткий ответ, не оставляющий и шанса на маневр. Не даря надежды на: это не то, что ты подумал… — Это то, что будет преследовать меня всю жизнь, Шерлок. Я никогда и никого не хотел так, как тебя. И в воздухе взорвалась невидимая и неслышимая бомба, но, тем не менее, оба мужчины были оглушены до звона в ушах. Шерлок плавно поднялся. В словах Джона он услышал приглашение. Глупо не принять его. Глупо и недальновидно. Они и так потеряли столько времени, гоняясь за преступниками всех мастей. Бесконечно споря и доказывая друг другу, что они друзья — не более. Пора прекращать этот балаган. Шерлок развязал пояс халата, повёл плечами, и шёлк, струясь, соскользнул на пол. Сделав шаг к Джону, он потянул ткань своей футболки, освобождаясь от неё. Оставшись в одних пижамных штанах, опустился перед креслом доктора, положил ладони на его колени и медленно раздвинул их. Протиснув своё тело между бёдер Джона, прямо посмотрел в его глаза, сжимая свои пальцы, передвигая их к паху партнёра. — Ты уверен, что хочешь этого, Джон? — Уверен. Как уверен и в том, что сейчас поцелую тебя. Джон обнял лицо Шерлока ладонями и медленно приблизился, заглядывая тому в глаза. Радужки практически не было. На него смотрела сама чернота ада, в глубине которой плясали бесенята. Джон перевёл взгляд на губы и облизнулся. Во рту вдруг образовалось столько влаги, что пришлось нервно и торопливо сглотнуть. Не хватало ещё обслюнявить это прекрасное лицо, как какой-то сопливый подросток. — Думаю, поцелуй будет сейчас очень кстати, и учти, что я хорошо умею работать ртом, поэтому… — Боже, заткнись, Шерлок! Просто — молчи! Джон смял его губы, врываясь языком и чувствуя ответный напор. Ни один не хотел уступать, и языки продолжали извиваться, толкаясь и обхватывая друг друга, задевая зубы, пробуя на вкус. Шерлок застонал от удовольствия этой битвы, и Джон впитал этот звук. Он прокатился по его лёгким, опаляя, словно пустынный ветер, заставляя тело вибрировать. Джон соскользнул на пол, а Шерлок упёрся руками в кресло за его спиной и с силой толкнул, отодвигая этот бесполезный предмет мебели. Зачарованно смотря, как напряглись мышцы Шерлока, когда он разбирался с креслом, доктор затаил дыхание. Поражаясь рельефу груди, подтянутому животу и белизне кожи, Джон оглаживал эти плечи, спускаясь на бицепсы. Водил по ключицам, умиляясь нежности кожи в этих впадинках. Но когда пальцы коснулись шеи, этих скульптурных, плавных изгибов, Джон не смог сдержать стона наслаждения. Оно не было физическим. Было большее. Джон точно знал, что чувствовал такое лишь раз в жизни. В детстве, когда мать привела его на выставку, там он увидел небольшую фигурку обнажённой девушки, вылепленную из глины. Тогда мальчик Джонни провёл пальцами по изогнутому стану и восхищённо замер. Его накрыла почти эйфория от этих линий, от совершенства изваяния. Сейчас эти воспоминания вернулись благодаря Шерлоку, и Джона захлестнула безграничная нежность к этому нахальному умнику. Шерлок практически задохнулся от ощущения тёплых пальцев на своей в миг загоревшейся коже. Дрожь, пробежав по телу, сконцентрировалась на кончиках пальцев рук, и он обхватил ими шею Джона, стремясь передать этот импульс через прикосновения. Желал, чтобы и Джон почувствовал этот ток. Торопиться не хотелось. Его пальцы шевелились, зарываясь в волосы Джона. Он слегка поводил бёдрами, ощущая возбуждённый член доктора, упиравшийся в него. Восхитительные мурашки бегали по спине, обдавая холодком, который испарялся от жара камина. Шерлок протяжно застонал, вжимаясь в губы Джона, требуя большего, чем просто поцелуй. Джон успокаивающе положил руку на спину дрожащего Шерлока и, нежно целуя, опустил того на пол. Быстро расстегнув рубашку, освободился от неё. Он не отводил взгляда от лежащего Шерлока, боясь разорвать ту невидимую связь, те сигналы, что посылали их глаза. Джону казалось, что они сейчас читают книгу. Абзац — Джон, абзац — Шерлок. Невероятная гармония была во всём, что они делали. От дыхания, до движений пальцев. Они знали, точно знали, что нужно делать, как именно это лучше сделать и что их ожидает в конце. Джон наклонился и, огладив бока Шерлока, захватил пальцами резинку его штанов. Вопросительно посмотрел — «да?», и получил утверждающий взмах ресницами — «да!». Шерлок приподнял бёдра, помогая Джону раздевать его. Когда со штанами было покончено, Шерлок развёл свои длинные ноги и согнул их в коленях. Он вдруг увидел, что Джон всё ещё в джинсах и, исправляя это упущение, стал их расстёгивать. Как только все замки были открыты, Шерлок просяще застонал, откидываясь на спину и заводя руки себе за голову: — Избавься от них, скорее. Джон встал, быстро стащил с себя брюки вместе с бельём и вновь опустился на колени между ног Шерлока. Он провёл по тяжело вздымающейся груди и, склонившись, стал целовать шею, слегка покусывая кожу, втягивая её губами. Его руки накрыли грудь Шерлока и пальцы провели по напряжённым соскам. Тело любовника отозвалось дрожью, и Джон, оторвавшись от шеи, уделил особое внимание этим горошинкам. Он накрывал их губами, лизал, покусывал до тех пор, пока не почувствовал, что Шерлок теряет над собой последний контроль. Довольный стонами и рваным дыханием, долетавшими до его ушей, Джон провёл языком вниз по торсу, замерев у границы курчавых темных волосков. Шерлок, прерывисто вздохнув, втянул живот. Бёдра невольно вскинулись навстречу горячему языку и сильным рукам Джона. Холмс схватил себя за волосы, задрав острые локти вверх, закрывая сомкнутыми предплечьями лицо, и протяжно застонал. Нетерпение заполняло каждую клеточку тела, рассылая заряд, делая кожу до боли чувствительной. Он знал, что его касаются мягкие руки, но нервы упорно посылали сигналы в мозг, что сейчас его царапают стальные когти. Боль и удовольствие смешались в умопомрачительный коктейль, а Джон, как заправский бармен и хладнокровный изверг, выдавал его Шерлоку по капле, заставляя умоляюще скулить, выпрашивая ещё порцию этого сладостного удовольствия. — Прошу, Джон, прошу, дотронься до него. Я не могу больше… Джон любовался, завидуя самому себе и ненавидя всех тех, кто до него касался этого тела. Внезапная злость накатила на сознание, и он сильно сжал член Шерлока, но тут же очнулся и принялся ласково касаться головки, размазывая выступившую смазку. Шерлок, почувствовав прикосновения к точке средоточия всей его страсти, охнул, прогнувшись в пояснице. Бёдра дрогнули и толкнулись вверх, в пальцы, охватившие его окаменевший и влажный член. Он уронил левую руку у головы, а в кисть правой сильно вцепился зубами, практически прокусив кожу. Его сводили с ума эти ска́чки: боль-наслаждение-боль. Адреналин впрыскивался с каждым ударом сердца, и кровь послушно разносила его по телу, заставляя сокращаться каждый мускул. Лоб Шерлока вспотел, испарина увлажнила кожу и приятно холодила, внося свою лепту в это буйство ощущений. Шерлок, боясь, что потеряет пальцы Джона, перестанет чувствовать их силу на члене, толкался всё сильнее, выстанывая этот темп гортанными вздохами, дирижируя собственным телом. — Тише, тише, — Джон успокаивающе провел влажной ладонью по животу Шерлока. Сам он уже находился в столь возбуждённом состоянии, что боялся нечаянно дотронуться до себя. Джон вообще не понимал, как до сих пор жив. Сердце надрывно ухало в груди, ударяясь в грудную клетку. Руки мелко дрожали. Но мозг был светлым, чистым. Точно знал, какие действия последуют дальше, вот просто нужно немного подтолкнуть неслушающееся тело. Джон подтянул свои джинсы и достал из кармана небольшую баночку. Раскрыв ее, он зацепил пальцами бесцветную массу и, подвинувшись ближе, хрипло попросил: — Вытяни ноги, Шерлок. И не спрашивай ни о чём. Тот повиновался, не открывая глаз. Джон стал наносить смазку на пульсирующий член Шерлока, слегка массируя, хотя в стимуляции не было абсолютно никакой необходимости. Шерлок был просто каменным. Но то, как удаётся держаться ему, у Джона не вызывало вопросов. Это же Шерлок. Чёртов гений может терпеть сколь угодно. Этот человек проводит сутки в засаде, не шевелясь. Ему ничего не стоит оттянуть концовку на столько, на сколько взбредёт в его кудрявую безумную голову. Джон закончил наносить лубрикант и, немного переместившись вперёд, расположился поверх Шерлока. Взяв его член, Джон несколько раз глубоко вдохнул и медленно стал погружать Шерлока в себя. Шерлок не был большим, поэтому Джон решил обойтись без предварительной подготовки. И он просто понял, что хочет почувствовать боль от проникновения. Его проникновения. Джон закрыл глаза и протяжно застонал, чувствуя, как внутри его заполняет Шерлок. Да, теперь это его Шерлок. Джон прогнулся и опёрся руками о бёдра любовника. Хриплое дыхание приходило в норму, боль отступила. Шерлок замер, чувствуя, как его член, медленно преодолевая сопротивление сжатых мышц, погружается в Джона. Он не поверил в свои ощущения и, опершись на локти, приподнялся. — Боже, Джон… Да-а… Увидев, как партнёр опускается на него, вбирая почти всю длину, он всхлипнул. Пальцы царапнули по полу, и он, откинув голову назад, зарычал. Шерлок легко повёл бёдрами, всё плотнее вжимаясь в Джона. Ему вдруг перестало хватать сил. Что-то угрожающее надвигалось из глубин сознания, туманя мозг, покрывая всё чернотой. Это был край. Ещё мгновение — и Шерлок упадёт в пропасть, раскинув руки, словно крылья. Но шагнёт он в эту тьму с облегчённым вздохом, с благодарностью. Ведь там, за этой чертой, нет ничего, кроме звенящей пустоты и неведомой силы, что вытягивает из тела энергию, взамен даря волны удовольствия. Вырывает из груди крики и стоны, отдавая жар экстаза. Шерлок, застонав, упал на спину и схватил Джона за талию, принуждая остановиться. Не так быстро. Сначала Джон. Шерлоку до безумия хотелось ощутить это сильное тело под собой. Придавить его к полу и брать, пока не кончатся остатки сил. Шерлок опрокинул Джона на спину. Провел рукой по его бедру, охватывая и заводя ногу себе за спину. Тяжело дыша, он лёг на партнёра сверху и горячо зашептал в его ухо: — Ты — первый, с кем я забыл, что такое думать. Он медленно толкнулся вперёд и вверх, нащупывая точку внутри Джона, желая подарить любовнику всё то, что сейчас получал сам. Джон вцепился в его плечи, задыхаясь от силы волн, бегущих по телу. Когда же головка скользнула по простате, Джон утробно застонал. Шерлок, своими чертовски правильными движениями, разбирал его тело как конструктор. Разделяя на блоки, рассыпая их вокруг, словно шаловливое дитя. И Джон боялся, что никогда не сможет сложить это всё обратно в правильной последовательности. Теперь он принадлежал Шерлоку целиком. Ранее тот забрал его душу, а теперь — так беззастенчиво и собственнически, подталкивая его бёдра, толкаясь резко и грубо, — крал и тело. Шерлок размеренно качал бёдрами, чувствуя, что опять приближается к опасной черте. Пальцы, вцепившиеся в его напряжённые плечи, подстегнули, словно кнут, и он зарычал в губы любовника: — Давай, Джон. Плывя в этом завораживающем тумане, слушал дыхание Джона, и всё тело напряжённо ожидало. — Давай, Джон, сделай это для меня. Хочу увидеть, как ты кончаешь… Джон, услышав этот приказ-рык, не смог — сломался и, выкрикивая любимое имя, кончал, теряя разум, последнее самообладание. Вместе с горячим семенем из него толчками уходила воля и все желания, кроме одного: быть всегда рядом с Шерлоком. Шерлок, слыша свое имя, срывающееся снова и снова с губ Джона, чувствуя брызги спермы на своем животе и сжимающиеся мышцы, сильно сдавливающие его член, толкнулся последний раз и отпустил своё сознание, отдался урагану оргазма. Спазмы наслаждения постепенно померкли, и он обрушился на Джона, тяжело дыша и всхлипывая. Немного отдышавшись, приподнялся и, посмотрев в синие глаза Джона, легонько улыбнулся своей фирменной — лишь краешками губ — улыбкой. — Ты прекрасен. Я не ошибся в выборе партнёра.