Чай с яблоками и корицей, в тишине библиотеки

«Он чистокровный! Они все такие!» «Только и кичатся тем, что они альфы» Шёпот красного стола, пожалуй, был слишком бурным. Начало нового учебного года всегда являлось значимым событием. Друзья воссоединяются, кто-то возвращается в Хогвартс, как к себе домой, кто-то жалуется на прекращение каникул, а Гриффиндор снова обсуждает, насколько чистокровные были плохими. Сидя перед тарелкой вкусной свинины, Гермиона Грейнджер с трудом сдерживала себя от того, чтобы переломить металлическую вилку в руке. Магия была очень консервативным сознанием, раз придумала такую цепочку действий между альфами, омегами и бетами. Только те, кто сохранял её благословение и не «портился» с другими, оставались в этой цепочке. Бетами являлись люди, посмевшие отказаться от дара магии и соединить себя узами брака с маглами. И если посмотреть по сторонам, то почти все ученики были бетами. Устало вздохнув, Гермиона решительно встала из-за стола. Она — новая кровь: одна из тех немногих, кого создала магия, чтобы найти партнёров для тех детей, которые сохранили свою верность. Это было глупо и жестоко! С самого рождения Гермиона получила магию и чистую кровь, чтобы уберечь другого с чистой кровью. Хотя по сути, если она будет партнёром чистокровного, то сможет избавиться от этих гриффиндорцев, которые при любой возможности пытались показать, что это не её место. Оглянувшись, Гермиона с интересом понаблюдала, как все ученики обращались с Джинни и Роном. Джинни хороша в уроках, сильная магией, а ещё она была прекрасным предводителем для «диких львов». И всё от неё воняло. Фыркнув, Гермиона направилась к классу истории. Раньше она хотела что-то доказать, но сейчас ей это было уже не нужно. После рассказа магии, Гермиона поняла многое об окружающем её мире, а также осознала — та её мысль, что ей незачем тратить своё время на этих идиотов, была правдой. Она единственная чистокровная альфа на своём факультете, а другие ученики с альфа геном настолько слабы, что даже их феромоны было сложно почувствовать. Данный факт мог бы расстроить, но эти детишки настолько рьяно убеждали Гермиону в том, что её место не с ними, что теперь ей было лень им что-то объяснять. Другие факультеты также имели альф или омег, но то, с каким мастерством они игнорировали эту проблему, раздражало Гермиону, как никогда раньше. Они делали вид, что нет никакой проблемы, в то время, когда их же жизнь была на кону. В Большом зале, как всегда, огромное количество еды и очень много людей. Запахи их феромонов были настолько слабыми, яркими или вызывающими, что Гермиона почувствовала лёгкую мигрень. Пройдя по почти пустому коридору, она встала чуть вдали от двери. Рядом стояло несколько слизеринцев: пять альф и две омеги, сразу почувствовавшие новый запах библиотеки, в которой холодный осенний ветер проскользнул внутрь и раскидал пыльные книги по сторонам. Окинув Гермиону взглядом, они оценили подтянутый рост и более крепкое телосложение, которое было хорошо скрыто под несколькими слоями одежды. — Поздравляю. Желаю рано найти вторую весну. «Вторая весна» или «душевная пора». Один из самых важный моментов в жизни любого мага. По крайней мере, любого настоящего мага. Не сумев скрыть радость, Гермиона благодарно кивнула, улыбнувшись краешком тонких губ. Сейчас она уже не была такой, как раньше. Гермиона стала выше, крупнее, а пышные волосы теперь собирала в толстый хвост. Зверю внутри не хотелось смотреть в зеркало и понимать, что она не была красива, и встретив вторую половинку, ей не хватит уверенности что-то сделать из-за своей внешности. Эта мысль преследовала Гермиону так часто, что даже её старая одежда отправилась в мусорку. Лёжа в теплой ванне, она часто задумывалась о своей жизни. Когда-то Гермиона верила в то, что даже магия, это всего лишь природное явление, которое можно объяснить. После, став частью золотого трио, она была обязана сделать всё, чтобы помочь принести победу в свой дом. Точнее в дом рода Блэков, который используют, как общежитие для грязнокровок. Никто изначально в ней не нуждался, поэтому и сейчас что-то делать не имело смысла. Вздохнув, Гермиона немного размяла затекшие плечи. Становление альфой заставило её начать тренироваться. Тело медленно увеличивалось, требуя к себе внимания и тяжёлых нагрузок: бег, бой, плаванье, растяжка. Жалко, что мышцы к этому не были подготовлены. — О, Грейнджер, поздравляю. Как новые взгляды? Услышав тихий бас, Гермиона осторожно повернулась к говорившему. Тело окутал запах утреннего леса с нежной росой. Блейз Забини, как обычно, был в чёрной рубашке и с несколькими тетрадями в руках, почти сливаясь с толпой. Он не проявлял агрессию, но его феромоны, которые наполняли пространство, не понравились Гермионе. Выпустив собственные феромоны, она признала, что не хочет уступать другому альфе, как своё место в учёбе, так и свою позицию. И всё же, подойдя друг к другу, они подали руки, словно не замечая, что до хруста сжимают чужие пальцы в своих ладонях. — Спасибо, Забини. Теперь уже проще, — холодно улыбнулась Гермиона. Она даже не догадывалась, что в её лице Забини увидел отражение Люциуса Малфоя. То же самое холодное лицо, улыбающееся лишь из вежливости, и глаза, кричащие о том, что ей нет дела до окружающих. Разойдясь в разные стороны, оба альфы спокойно дожидались звонка, зная, что стычки не произойдёт. Как-то странно, что Забини не был вместе с Малфоем, но Гермиона не хотела об этом думать. В прошлом году она очень желала встречаться с ним открыто. Гермиона убегала от гриффов, чтобы встретиться с Драко и, скрывшись в забытых коридорах, говорить обо всём на свете. Даже садясь как можно дальше друг от друга, они прижимались к холодной стене, представляя, что сидят в обнимку под тёплым одеялом. Эти мгновения были настолько тихими и спокойными, что Гермиона не хотела уходить, мечтала продлить их еще хоть на немного. Однако встречаясь с разочарованными взглядами, каждый день выслушивая чужие колкие слова, она не заметила, как внутри зародилось сомнение. Сейчас это уже не должно было иметь значения, но нельзя просто так забыть свою первую любовь. — Грейнджер? Вздрогнув, Гермиона повернулась на удивлённый голос и встретила широко раскрытые, серые глаза. В нос ударил нежный запах яблочного торта с корицей. От этого запаха внутри проснулся голод, настолько сильный, что зверь в ней с рыком поднялся вверх. Рот незаметно наполнился слюной, которая накопилась в уголках рта, угрожая стечь по подбородку. Что-то внизу пупка скрутилось в тугой узел, вызывая лёгкую дрожь в теле. Сделав один большой шаг, она оказалась рядом с Драко, взяла его лицо в руки и приблизила к себе, чтобы жадно впиться в мягкие губы. Раньше Гермиона бы никогда в жизни не подумала прикоснуться к нему, но теперь всё было иначе. Он принадлежал ей, как магией, так и законом. Его запах, настолько сладкий, но при этом тусклый, прямо кричал Гермионе о том, как Драко было одиноко. Это она виновата. Она должна была остаться с ним, прийти к нему и утешить. — Альфа. Гермиона. На нас смотрят. Оторвавшись от раскрасневшегося лица, Гермиона бросила взгляд на окружающих слизеринцев, которые мгновенно отвернулись. Она могла овладеть Драко прямо в этом коридоре, о чём безустанно рычала её вторая часть, ведь все должны были знать, кому принадлежит эта омега. Но Драко не просто омега, он единственный наследник рода Малфоев, и Гермиона обязана позаботиться о нём как следует. Почувствовав, как феромоны становятся настолько сильными, что их можно ощутить на кончике языка, Гермиона резко подняла Драко на руки и быстрым шагом пошла в брачную комнату. В Хогвартсе были специальные помещения для пар, которые решили обручиться или же уже имели пополнение. И Гермиона знала, как директор не любил подобное, ведь только чистокровные имели столько наглости требовать от него то, на что по сути имел право каждый учащийся. Но она не могла допустить, чтобы Драко расстроился. Ворвавшись в комнату, Гермиона быстро прошла к кровати и уложила на неё Драко. Только сейчас она почувствовала, что ноги слегка дрожат от чужой тяжести. Но это не имело значения, ведь её омега истекает смазкой для неё, и сейчас Гермиона не чувствовала, что должна быть хорошей девочкой, уподобляющейся другим. Осторожно стянув с Драко намокшие штаны и наклонившись вниз, Гермиона голодным взглядом посмотрела на нежно-розовую киску, истекающую прозрачной смазкой с запахом яблок и корицы. — Не смотри туда. Покраснев, Драко прикрыл свою промежность руками, не желая показывать нечто настолько постыдное своей альфе. Спокойный запах книжных полок и старой бумаги проникал в его ноздри, вызывая лёгкую судорогу, но даже возбуждение не давало забыть, что это он во всём виноват. Если бы Драко не был сыном пожирателя смерти, Гермионе не было бы стыдно быть с ним. — Драко. — позвав омегу, она подождала, пока тот посмотрит на неё, и усмехнулась. — Разве это место не создано для меня? Почему ты себя закрываешь? Вздрогнув и тяжело вздохнув, Драко неуверенно поднял руки и зарылся лицом в белую простыню. Раздвинув стройные ноги, Гермиона опустила голову и с удовольствием лизнула мокрую дырочку. Не ожидав почувствовать тёплый язык там внизу, Драко, ведомый волной дрожащего удовольствия, сжал ноги вместе и громко вскрикнул. Засунув язык в горячее нутро так глубоко, насколько это было возможно, Гермиона наслаждалась сладкими соками и не замечала, как чужие ноги обвивали её голову, сжимая в крепких тисках. Это не имело значения, ведь сколько бы сил не прилагала омега, она никогда не навредит своей альфе. Расстегнув пуговицы на юбке, Гермиона легко отбросила её на пол, освобождая затвердевший член из узких трусиков. Однажды, когда её дразнили и травили из-за этой особенности, она всерьёз взяла в руки ножницы, желая его отрезать, но вовремя одумалась. Теперь же Гермиона знала, как его использовать: он должен подарить её омеге высшее наслаждение и заполнить ту семенем, чтобы через несколько недель, они получили счастливую новость о беременности. Вдоволь насладившись сладкими соками, Гермиона расцепила чужие ноги и поднялась на кровать, нависая над тяжело дышащим Драко. Уже измотанный, он крепко сжимал простыню, смотря на неё затуманенным взглядом. — Дорогой, ты готов? — Да... Я всегда готов, моя альфа. Улыбнувшись, Гермиона жадно поцеловала тонкие губы, незаметно приподнимая горячее тело, чтобы положить в центр кровати. Один резкий рывок, и в комнате зазвенел громкий крик. Длинный член вошёл в женскую вагину до конца, больно ударив по шейке матки. Казалось, всё внутри перевернулось от этого толчка, и Драко тяжело задышал, не веря, что его вагина наполнена до краев членом бывшей девушки и нынешней альфы. Он взглянул в карие глаза, что смотрели на него с немым обожанием, и не смог не обрадоваться тому, что имел место, предназначенное специально для любимой. Сняв мантию и рубашку, Гермиона наклонилась вниз и сжала стройные ноги под коленями, выбирая более удобное место для себя. Она до ужаса хотела поднять Драко на руки и наблюдать, как он будет подпрыгивать с криком от каждого толчка, а после падать на член и крепко держаться за её плечи, ища опору. Но сейчас ей не хватит на это сил, поэтому она сделает всё по старинке. Убедившись, что Драко обнял её руками, Гермиона осторожно вышла и резким толчком вошла обратно. Медленно, а затем грубо, она проталкивалась в тёплую киску, не обращая внимания на маленький чужой член, что тёрся о живот. Её омега должна привыкнуть, и даже если та была мужчиной, она должна кончать сзади, и Гермиона знала, что добьётся этого. Набирая всё более и более быстрый темп, альфа целовала мягкие губы, стараясь вырвать громкий стон. Старая кровать скрипела от каждого резкого движения, скрывая за своим скрипом звук ударов кожи об кожу и постыдное хлюпанье каждый раз, когда член грубо проникал внутрь. Царапая загорелую спину ухоженными ногтями, Драко метался на горячей простыне, не находя себе места. В горле было очень сухо, и он старался глотать свою слюну в надежде, что это поможет, пока изо рта вылетали всё более хриплые стоны. Драко чувствовал, как с каждым толчком он сильнее раскрывался, а пенис становился тяжёлым. С каждым новым толчком появлялась какая-то тяжесть, которая больно давила на позвоночник. Почувствовав на кончике языка лёгкий вкус горечи, Гермиона обратила внимание на то, как омега старается вжаться глубже в матрас. Поняв происходящее, она поцеловала своего белокурого ангела напоследок и, замедлившись, перевернула его на живот. — Подожди немного. Сейчас станет легче. Ухватив чужой таз руками, Гермиона спокойно направила тело Драко на себя, с удовольствием отмечая фарфоровую, гладкую кожу. Покачиваясь, как на качели, Драко кричал с большей силой, ведь ему было сложно сдержаться. Этот тяжёлый ком вместе с членом теперь выжимал мочевой пузырь и кишечник при каждом проникновении. Сначала грубо он растягивал мышцы, попадая по матке, чтобы после особенно сильно, давя вниз на органы, покинуть горячую киску. Вместе с набухшим членом, на свободу выталкивались лишние соки, что бесстыдно стекали по чувствительным бёдрам и впитывались в простыню. Наклонившись вниз, Гермиона сладко облизнула открытую шею над брачными железами и, не произнеся ни слова, вонзила выпирающие клыки в мягкую плоть. Когда несколько острых зубов проткнули кожу, впиваясь в, пожалуй, самое чувствительное место на теле, Драко широко раскрыл глаза и было закричал. Однако, несмотря на то, как тело содрогнулось в экстазе, разбрызгивая сперму, Драко лишь открыл рот в немом крике. Не только тело, но и разум расплавились от того, как жидкий феромон альфы начал вливаться в железы омеги. Не заметив, как пальцы безвольно отпустили грязную простыню, Драко потерял сознание, пока Гермиона, всё ещё крепко вжимаясь зубами в тонкую шею, ожидала конца. Весь её яд до последней капли должен был оклеймить Драко навеки. Вместе с потерей яда, голова опустошалась от ненужных мыслей, возвращая альфе былую хладнокровность. Алая кровь стекала по шее и падала на белую простынь, образуя новое грязное пятно. Вздохнув, Гермиона осторожно опустила хрупкую шею и, приподняв бессознательное тело, легла на кровать. Нежно погладив живот Драко, она почувствовала бугорок её узла, что прочно закрепился в омежьей матке. Должно быть, её омега и не заметила, как, всё время напухавший, член закрепил узел в последний момент оргазма, когда теплые стенки сжимались особенно сильно. Улыбнувшись всему произошедшему, Гермиона с трепетом погладила платиновые волосы. Ещё четыреста лет назад, Малфои были известны, как черноволосые маги со светлыми глазами, и только после прихода в семью альфы блондина, чёрный цвет окрасился платиной. Гермиона была уверена, что будущее поколение её рода будет иметь пышные коричневые волосы и пронзительно светлые глаза. Хныкая, Драко попытался найти более удобное положение, но резкая боль внутри дала понять, что двигаться было некуда, поэтому, проворчав что-то во сне, он оставил голову на крепкой груди. Опустив пальцы к наполненной киске, Гермиона прошлась вдоль края и на секунду остановилась над мышцами ануса. Ей столько всего не терпелось сделать, столько хотелось узнать, что внутри зарождался огонь азарта. Однако чёрное клеймо на тонкой руке Драко портило всё настроение. Гермиона знала о том, что творилось раньше и видела то, что происходит сейчас, поэтому к Тёмному Лорду испытывала нейтральные чувства. Однако раз её омега уже была названа пожирателем, оставалось два пути: либо Лорд снимает метку, либо должен будет вернуть благоразумие. Всматриваясь в нежное личико, внутренний альфа всё больше утверждался, что её пара не сможет убивать или пытать, а защититься от кучи альф той будет сложно. Мысль, что к её омеге будет прикасаться другой, сама по себе, раздражала Гермиону, а понимание, что одним касанием это не закончится, злила до скрежета зубов. Место её омеги рядом с ней, в тёплом доме вместе с детьми, и наполненной ею, каждый раз, когда это только возможно. Гермиона не хотела уподобляться Уизли по количеству детей, но одна мысль об округлом животе и трудных движениях, из-за которых Драко будет просить её о помощи, вызывала почти забытый щенячий восторг. Вряд ли им будут нужны дети, но только ради состояния беременности она готова заполнять свою пару при каждом удобном случае. — Герми?.. Разогнав мысли, Гермиона продолжила нежно поглаживать платиновые волосы, незаметно накрывая их с Драко одеялом. — Всё в порядке, я рядом. Теперь я всегда буду рядом.