Point of no return

Чонгук пытается отодвинуться от Тэхёна на заднем сидении такси, что оказывается проблематичным. Он сидит посередине, с одной стороны Ким мать его за ногу Тэхён, а с другой — Намджун. И если последний сидит, уткнувшись в телефон, о чем-то переписываясь с Хосоком, то вот первый — давно забрался рукой под рубашку Чона и нагло водит прохладной ладонью по спине, задевая талию. Намджун озадаченно смотрит на дерганого Гука, когда они выходят из машины, но ничего не говорит. Он снова утыкается в телефон, бросая короткое «пока, парни», после чего ретируется в холл отеля. Чонгук успевает заметить, что лифт останавливается на этаже, где находится номер Хосока. На его этаже остается только он и Тэхён, так что спасения ждать не придется. Ким зажимает его в углу лифта, зарывается носом в волосы, руки внаглую лапают Гука везде, до куда могут дотянуться, и губы Тэхёна ловят тихий первый стон изо рта напротив. Он заталкивает Чонгука в номер, захлопывая дверь. Взгляд у Чона, как у загнанного зайца, он оглядывается по сторонам, будто ища спасения, но не находит. — Ощущение, что я домогаюсь до ребенка, а не до своего парня, — ухмыляется Тэ, подходя ближе. — Каждый раз, как в первый, м? Чонгук краснеет до кончиков ушей и смущенно опускает взгляд. Он любит Тэхёна больше жизни, но когда тот начинает так себя вести, становится немного страшно. Ким превращается в хитрого демона, который полностью захватывает власть над происходящим, и Чонгук не в силах этому противостоять. Он с тихим охом падает на кровать и смотрит в глаза Тэхёну, когда тот нависает над ним. Тэхён окидывает его взглядом и по инерции облизывается, отчего у Чонгука перехватывает дыхание. Он проявляет немного инициативы и первым тянется за поцелуем. Тэ ласково отвечает ему. Он опирается одной рукой в изголовье кровати, а второй зарывается под рубашку Чонгука, лаская пальцами кожу. Он ловит с губ Чона тихий стон и опускается к шее. Ворот рубашки мешается, и Тэхён с рыком хватает его зубами и оттягивает в сторону, открывая себе больше доступа. Гук тяжело дышит и даже не смеет шевелиться, он прекрасно знает, что сейчас власть целиком у Тэхёна, и если он только двинется — наказание последует незамедлительно. Тэ задирает рубашку Гука, целует и кусает живот, проводит языком по пупку и коротким волоскам, ведущим вниз к резинке боксеров. Чон заметно напрягается, разряд возбуждения тонкими змейками расплывается по телу, отчего каждое касание становится еще ощутимее. Тэхён прихватывает зубами резинку боксеров, оттягивает на себя и отпускает. Чуть ниже он чувствует сокращение мышц и ухмыляется. — Уже не терпится, да? Гук не отвечает, лишь рвано выдыхает, прикрыв глаза. Пряжка ремня подчиняется с первого раза ловким пальцам, а вот со штанами приходится чуток повозиться. Тэхён стаскивает их до колен, слушая лишь тихие постанывания сверху. На боксерах виднеется влажное пятно там, где сильнее всего натянута ткань. Чонгук сжимает руками простынь до побелевших костяшек и закусывает губу. Пирсинг холодит язык, заставляя играться с ним, будто это может как-то отвлечь от происходящего внизу. Тэхён трется щекой о бедро Гука и касается губами головки сквозь ткань, сжимает, касается кончиком языка, касается ладонью. — Тэ, чтоб тебя… Чонгук выгибается и чувствует солоноватый привкус во рту — губа все-таки прокушена. Тэхён снова ластится щекой к ноге Чонгука, продолжая ласкать его рукой. Он придвигается чуть выше и запускает пальцы под резинку боксеров, отчего Гук начинает дрожать. Он обхватывает член рукой и делает несколько медленных движений вверх-вниз, опускает её ниже, касаясь яичек, перекатывает их в руке и возвращается обратно. Чонгук всхлипывает и мычит что-то неразборчивое, возможно, ругательное. Он перевозбужден, и, если быть честным, готов кончить прямо сейчас, но он прекрасно знает, что Тэхён не даст ему этого сделать так быстро. — Хён, пожалуйста, — вымученно. — Я… Я не могу… Рука сжимается у основания члена, и Чонгук хнычет от досады. Он чувствует язык на своей шее, который быстро пересекает небольшое расстояние до его рта. Тэхён играется с пирсингом, после чего проникает внутрь. Чонгук горячий везде, и это сносит крышу. Языки сплетаются в борьбе за лидерство, и Чонгук с треском проигрывает, отдавая стон в поцелуй. Он толкается в руку Тэхёна, стараясь ускорить разрядку, но пальцы снова сжимаются у основания члена. — Тэхён! — М? Ким с садистским наслаждением смотрит в жалостливые глаза и смеётся. — Ты бы себя видел… Такой милый. — Дурак! Чонгук охает от неожиданности, когда с него с силой стаскивают трусы. Тэхён опускается вниз и проводит языком по стволу, нарочно не касаясь головки. Чонгук плотно сжимает губы, пытаясь не стонать громко, но выходит так себе. Тэхён сводит с ума. Постоянно. Но Тэхён, который дразнится, — дьявол во плоти. И Чонгук пока не придумал оружия против этого невозможного демона. Во рту Кима очень горячо, а его язык вытворяет что-то такое, отчего ноги сводит судорогой. Каждый миллиметр кожи становится оголенным нервом, и Чонгук едва сдерживает крик. Он запрокидывает голову и гортанно стонет, забывая, что стены в их номере слишком тонкие. Он запоздало впивается зубами в собственные костяшки, но их тут же убирают в сторону от лица резким движением. — Я хочу слышать, — доносится хриплый голос Тэ. — Не смей меня лишать твоего голоса, Гук-и. Наказанием становится укус в шею, а Чонгук думает, что Тэхёну самое место в пыточной. Тэ рвёт пуговицы на рубашке Чона, будто они и не были пришиты. Он снова целует открывшуюся шею, покусывает кожу на ключицах, пока пальцы обеих рук играются с сосками. Они сжимают, гладят, щекочут, царапают и снова сжимают, отчего Чонгук бьется под Тэхёном, уже не контролируя себя. Он тянется рукой к собственному члену, но его тут же бьют по ладони. Тэхён хватает обе его руки и заводит их ему за голову. Оргазм концентрируется тугим комком внизу живота, и Гука трясёт с новой силой. — Даже не думай. Вторая рука снова сжимается у основания члена. Хватка на руках исчезает, и Тэхён припадает губами к набухшей головке, слизывает смазку и вбирает член до середины. — Хён! Чонгук встречается взглядом с тёмными глазами, и новая волна удовольствия оглушает до гула в ушах. Тэ опускается сильнее на член, вытягивает щеки и несколько раз проходится по всей длине вверх-вниз. Он ускоряется, слушая как Гук стонет в такт его движениям все громче и протяжней. Руки оглаживают внутреннюю сторону бедер, едва касаются паха, пальцы опускаются чуть ниже к мышцам ануса и слегка дразнятся там легкими касаниями. Это становится последней каплей. Чонгук выгибается в очередной раз с громким стоном и тугими толчками кончает в рот Тэхену. Всё мышцы разом напрягаются и так же быстро расслабляются. Сознание Чонгука едва держится на плаву, он пытается восстановить дыхание, пока Тэхён проводит дорожку из коротких поцелуев до его губ. Он вздрагивает от этих легких касаний и с шумным вздохом притягивает Тэ к себе. — Ты… Ты — сволочь, Тэхён, — он едва проговаривает то, что вертится в его голове. — И я тебя люблю, малыш Гук-и, — ехидная ухмылка растворяется в поцелуе. — Я могу играться с тобой ещё очень долго, — Чонгук протестующе стонет ему в рот и упирается руками в грудь, чтобы отстранить от себя. — У нас впереди целая ночь, м?