Судьба Властителя

       — Энтропия необорима.       Терадин неподвижно стоял напротив большого, ещё работающего экрана на мостике несостоявшегося нового флагмана своей цивилизации, великим сиарэдир. Корабль так и не был достроен — на мостике так и не разместили всех приборных панелей, каюты и производственно-перерабатывающие системы, которые позволили бы колоссальному количеству представителей его вида автономно существовать на одном только термоядерном синтезе больше триллиона лет, простаивали, к орудиям так и не телепортировали боеприпасы, энергия главного реактора уходила вхолостую, а двигатели просто не требовались для стационарного командного пункта. Был только пустой, едва ли пригодный для жизни остов.        — Как бы мы ни старались, но одолеть энтропию нам не под силу. Медленно, но неизбежно энергия Вселенной рассеивается, оставляя лишь жалкие крохи с великого пиршества.       Терадин вглядывался в космическое пространство. При желании он легко мог поменять собственный видимый диапазон и разглядеть любую звезду на небольшом, давно знакомом фрагменте космоса, но теперь это пространство выглядело словно чужим. Древний знал названия и номера каждой звезды, однако теперь попросту не мог найти некоторые из них — они погасли.        — Теперь, глядя в прошлое, сложно даже вообразить, чего мы достигли. Низвергли могущественную империю, существовавшую до нас и державшую в страхе почти всю галактику. Построили новое, процветающее общество, сделав старость, нищету и болезни устаревшими, непонятными явлениями. Из простых разумных потомков приматов мы эволюционировали в существ, чья сила, ловкость и выносливость превосходили даже самые невероятные чаяния наших далёких предков, чей интеллект был сопоставим по скорости мышления с квантовыми компьютерами, сохранив и преумножив при этом способности нашей памяти. Мы научились управлять самой материей, на ходу переставлять атомы в молекулах, чтобы получать новое вещество. За считанные дни любой из сиарэдир могли превратить безжизненный каменный шар в цветущий сад с идеальными условиями или сделать планету полностью непригодной для жизни. Плодами наших исследований теперь пользуется вся галактика, но большинство достижений нашей науки всё ещё остаётся для них совершенно недостижимым и непознаваемым. В бою даже один из нас был равен по силе армии любой младшей цивилизации. Мы вершили судьбы всей галактики, и даже само время было нам подвластно… но энтропия отняла всё.       Терадин, вновь, практически не двигаясь, отвёл взгляд от неба и одними глазами посмотрел по сторонам. На мостике не было больше никого.        — И даже лучшие из нас, Властители, наделённые ещё большими силами, способные управлять даже субатомными частицами, заставлять их перестраиваться одной лишь силой собственной воли, не смогли устоять перед энтропией. Я благодарен судьбе за то, что стал одним из них, одним из Тринадцати, но теперь нас лишь трое, и даже объединёнными усилиями мы не сможем восстановить цивилизацию сиарэдир в её прежнем величии.        — Ничто не могло пошатнуть империю сиарэдир, даже раскол и чудовищная война, которая отбросила остальные цивилизации галактики в каменный век, но силы, что повелевают энтропией, разрушили всё. Медленно, но неизбежно наша цивилизация приходила в упадок, и постепенно трещина в нашей защите стала брешью — когда у большинства представителей нашего народа вдруг пропал иммунитет от всех болезней, началась подлинная катастрофа, ведь микроорганизмы эволюционировали, а мы, достигшие, как нам казалось, пика — нет.        — И псионическое проклятие. Чудовищный, неведомый недуг, обернувший против нас даже наши способности в управлении материей. Сила, питавшая нас, не позволяла мёртвым обретать покой. Они возвращались, желая лишь поглощать силы ещё живых и продлевать собственное существование, и, поверженные, они спустя время поднимались вновь, ощущая тот же чудовищный голод. Но энтропия уничтожила и их, ведь любой запас энергии конечен. Однако, когда проклятые пали на землю грудой безжизненных останков, сиарэдир уже были обречены.       Терадин опёрся на балку, вновь ощутив боль и скорбь за своих соотечественников, не сумевших пережить те тяжёлые времена. Одной из особенностей его народа, полученных благодаря направленной эволюции была абсолютная память, и более всего старику хотелось забыть ужас, уничтоживший его цивилизацию. Однако это было невозможно — груз воспоминаний сопровождал властителя всю жизнь.        — Теперь наши колонии пустуют, возвышаясь безмолвными памятниками былого величия. Даже мародёры и охотники за сокровищами обходят их стороной — среди развалин уже не найти ничего ценного. Энтропия вновь взяла своё, и даже отлаженные до совершенства протоколы автоматического восстановления дали сбои, оставив часть построек разрушенными навсегда. А наша родная планета, колыбель всей нашей цивилизации, уже более не пригодна для жизни. Немногие уцелевшие сейчас дремлют в стазисных саркофагах, дожидаясь часа, когда сила нашего народа вновь будет нужна миру.       Терадин опустил взгляд и взглянул на собственную руку: она давно покрылась морщинами, кожа стала сухой, кости потеряли прежнюю гибкость, а мышцы ослабели. Даже его гуманоидный облик страдал от старости, и он, даже обладая властью над субатомными частицами, не мог ничего с этим поделать.        — Силы энтропии сумели одолеть даже наше бессмертие. Как часто и как много я путешествовал во времени… трудно даже вообразить. Порой кажется, что я стал старше самой Вселенной в тот миг, где сейчас нахожусь, и вот оказалось, что даже вечная юность не вечна. Энтропия находила мельчайшие трещины в монолите нашего бессмертия, медленно, но верно и неотвратимо расширяя их, раскалывая то, что казалось незыблемым. Пускай и неизмеримо медленнее прочих, но мы стареем.        — Лишь небольшие крупицы нашей империи уцелели. Те, кто постоянно совершенствовался, кто подстраивался под силы энтропии, пока остальные думали, будто мы одержали над ними верх. Последний дар нашей цивилизации остальной галактике, истинное спасение от этой губительной и неотвратимой силы. Возможность спастись и выжить для любого разумного вида, находящегося на грани исчезновения, найдя новый дом вдали от дома, где он мог бы вечно продолжить своё существование. Искусственный разум, оберегающий и сохраняющий наше величайшее творение уже десятки миллионов лет — вот кто сохранил прежнюю силу, и ныне защищает спасённые народы от любых внешних угроз. Вновь и вновь мы брали под опеку существ, что оказывались на грани исчезновения, дабы их не постигло забвение, и миллионы цивилизаций спаслись от разрушительной энтропии благодаря нам.        — Увы, к нашему виду энтропия была намного более жестокой, чем к ним. Наивно считая себя богами, которым под силу изменить саму реальность, даже величайшие из нас не смогли достичь малой толики того могущества, которым обладают настоящие боги. Скованные законами времени и пространства, которые задаёт наша собственная вселенная, мы никогда не догоним тех, кто находится вне времени и пространства, одной простейшей мыслью преобразуя вокруг себя реальность и законы физики. Один из нас пытался вырваться из этой западни… и потерпел неудачу. Мы все поплатились за его гордыню, и ныне империя сиарэдир лежит в руинах, в качестве кары за попытку одного из нас вознестись над богами.        — Энтропия определила не только наше будущее, но и будущее всей нашей Вселенной. Медленно, но неизбежно энергия в этом мире будет угасать, пока не погаснут последние звёзды, и силы, что находятся вне нашего пространства, не повернут расширение вспять, чтобы вернуть всё к началу и вновь повторить цикл. Быть может, наш мир должен умереть, чтобы появился новый, но это должно произойти только тогда, когда оно задумано. А до тех пор наша важнейшая миссия — оберегать многообразие этого мира и найти способ спастись, когда гибель Вселенной станет уже близкой. Лишь так мы сможем сказать последнее слово в истории и обмануть энтропию, но не победить её.       Терадин перевёл взгляд на крохотный клочок неба, где не было ни одной звезды — только чёрная, бесконечная пустота, простирающаяся до самых дальних пределов пространства.        — Однако в этом будущем нет места Властителям. Энтропия не настигнет нас, ибо мы уйдём раньше, по собственной воле, оставшись яркими светилами в истории древних дней, но до тех пор у нас ещё есть незаконченное дело. Галактика пылает в огне войны и неразрешимых противоречий, но все эти споры ничтожны перед нашим древним врагом, что возвращается в этот мир из долгого изгнания. И пока энтропия медленно, но верно стачивала наши силы, его могущество столь же неотвратимо росло. Теперь всё живое в галактике находится на грани уничтожения, и сиарэдир более не способны бросить вызов Тьме в одиночку.       Терадин вновь окинул взглядом звёздное небо на экране, и вновь не узнал его. Многие звёзды сместились, некоторые погасли, но, что ещё важнее — вместо них зажглись новые.        — Энтропия ещё не обрела власть над младшими цивилизациями. Они молоды, для них космос по-прежнему таит множество секретов, и их история только начинается. И теперь они стали нашей последней надеждой на победу. Угроза полного уничтожения, общая для всех видов, стала причиной их объединения, и даже там, где мы, сиарэдир, опустили руки, смирившись с силой неотвратимой энтропии, они продолжают борьбу, идя навстречу гибели с гордо поднятой головой. Им не победить в решающей битве без нашей помощи, но они выйдут на поле сражения, смеясь в лицо самой смерти.        — И тогда галактика содрогнётся от деяний Властителей в последний раз, а остатки нашего народа встретят врага плечом к плечу с младшими цивилизациями. Тогда отгремит величайшее сражение в истории галактики, где и решится её судьба. Исход этой битвы определят младшие цивилизации. И мы, и они должны поставить на эту битву всё, бросить в горнило сражения каждый корабль и каждого солдата, чтобы победить. Однако судьба нашего мира связана именно с ними — с теми, кого ещё не коснулась губительная энтропия.       Терадин медленно развернулся к командной рубке и слегка повёл бровью. Тотчас же пыль слетела с приборных панелей, а приборы включились. Материя вокруг преобразовывалась будто сама собой, создавая приборы, механизмы и восстанавливая недостающие модули. Прежде давно забытый и заброшенный проект вновь обретал форму — Властитель, проводивший сложные расчёты параллельно со своими размышлениями, твёрдо решил достроить корабль в одиночку, зная с точностью до секунды, сколько времени ему на это потребуется.        — И даже в этот тёмный для галактики час я всё ещё надеюсь на лучшее будущее, пускай и не для Властителей, но для всей нашей галактики. Надеюсь, что мы одержим победу в последней битве с Архипредателем. Надеюсь, что среди младших цивилизаций есть те, кто готовы продолжить наше дело. Надеюсь, что точку в истории Вселенной поставим именно мы, представители разумной жизни, а не бесстрастные силы энтропии.       Терадин молча занял место капитана корабля. В двигателях, простаивавших астрономически долгое время, вновь вспыхнул свет, и исполинский флагман медленно поплыл по космическому пространству, достраиваясь на ходу из окружающей его материи… возможно, энтропия действительно необорима, но не только она способна определить будущее.