Золотая лента

*** Четвертая мировая война шиноби закончилась два года назад. Тогда выжила только четверть шиноби от всего мирового альянса. Покромсало людей знатно. Воинов катастрофически не хватало. Многие подрались на вольные хлеба. Многие создали свои банды. Вышли на свет те, кто долгое время сидел в подполье. Наруто Узумаки, признанный герой войны и гений своего времени, стал капитаном АНБУ Конохи. Из "Корня" выжили единицы, их новым главой стал Сай. Основой же нового мира, по большому счету, стали генины и нынешние ученики академий шиноби. Опытные воины пожертвовал своими жизнями ради мира. Ныне действующие Каге разрывались меж двух противоположностей: невозможностью отправлять неопытных юнцов на задания и необходимостью выполнять миссии, которые никто не отменял. Зато даже самая слабая мысль о войне или же небольшом вооруженном конфликте между странами вызывала дикое отторжение у каждого, даже самого запущенного бандита. Мир казался почти идеальным, каким может быть в разрухе, после почти полной гибели. Джинчурики стали уважаемыми людьми, сирот холили и лелеяли, искренне оберегая и опекая всеми силами. Отношения между шиноби из разных селений стали более дружелюбными, а к старым обидам относились спокойнее. И все хорошо на поверхности, но если компнуть глубже, так и выскакиет это злополучное "но": последствиями войны вовсю воспользовались преступники, количество бандитов возросло. Узумаки носился, как угорелый, выполняя по десятку миссий за раз. Никто и не подозревал, что теневых клонов можно использовать подобным образом. Блондин заменял собой четыре команды генинов с наставником и два отряда чунинов, или же небольшой взвод джонинов. Расход чакры позволял. Местами помогал и Курама. Узумаки давно уже привык работать на износ. Нагрузка была колоссальная, но чего только не сделаешь ради родного селения. К тому же, занятому под завязку джинчурики не оставалось времени для самокопания и грусти по любимым друзьям. Предложенный же пост Хокаге Наруто решил пока не принимать, оставив его за Цунаде. Возможно, только собственная должность, да живчик Узумаки удерживали женщину в бодром состоянии. Ей тяжело далась потеря любимой ученицы. Даже с омолаживающей техникой Тсунаде сильно постарел. Наруто же мужественно переносил боль утраты близких друзей, так как за его плечами была родная деревня. Саске погиб, прикрывая его спину. Шикамару вместе со своей командой умер во время последней атаки Обито, передавая альянсу план действий через Ино, Чоджи же в это время прикрывал их своим телом. На мемориальной плите имен не счесть. *** В этот раз жабьему отшельнику пришлось гоняться по нескольким городам и селам за бандой отморозков. Шиноби-отступники уровня слабенького чунина умудрялись вполне успешно уходить от преследования в лице небезызвестного блондина, профессионально заметая за собой следы и попутно разоряя новые поселения. Наруто уже порядком устал. Местами не покидал мысль, что они используют заррещенную технику. За последние два дня исчезло пятнадцать его клонов. Они успешно выполнили свои миссии, но передали Узумаки не только знание об этом, но и дикую усталость. Главный оболтус Конохи тихо зверел от истощенния организма (в таком темпе он работал порядка полугода), жуткого раздражения и массы информации. Чтобы отпускать теневых клонов на дальние расстояния, пришлось доработать печать. Плюс ко всему, во время создания оных требовались колоссальные энергозатраты, фантастический контроль чакры и море терпения, а вдобавок требовалось вливание чакры Кьюби, иначе клон не мог отойти от оригинала больше, чем на семьсот пятьдесят два метра. Наруто замерял. Особенностью таких вот техник стало то, что копии обладали собственными чувствами, отличными от настоящего Узумаки. Поэтому, после того, как очередной клон развеется, несчастному блондину приходилось заново усваивать чужие эмоции. Это выматывало еще сильнее. А Курама так вообще дрых беспробудным сном. Обнаружив, наконец, четверых из пяти искомых целей, Наруто по-быстрому их устранил, а трупы уничтожил. Чакра Курамы давала потрясающий эффект, не оставляя от противников даже воспоминаний. Последний нункенин ускользал мастерски. У Наруто разболелась голова, но он упрямо продолжал преследование. Как назло, он чувствовал, что именно сейчас его тело выходит из строя. Истощение за пол года дало о себе знать в самый неподходящий момент. Почему-то, даже находясь в режиме отшельника, Наруто не мог сократить дистанцию, несмотря на все усилия, между ними всегда оставалось расстояние не менее тридцати метров, как бы быстро блондин ни бежал. Наруто решил прибегнуть к последнему козырю, хотя лис был против такого, если враг не Учиха. Узумаки резко ускорился. Однако и противник повел себя нестандартно: впервые повернувшись к преследователю лицом, молниеносно сложил печати. Он сделал это так быстро, что даже натренированный взгляд Наруто за ним не уследил. Приготовившись к воздействию техники и соединив руки для каварими, юноша осознал, что что-то не так. Окружающее пространство словно замедлилось. С запоздало вспышкой Наруто вспомнил, что проходил какие-то печати по пути, но они так быстро мелькнула перед глазами, что джинсурики позвол себе их проигноривать. Сейчас понял, что зря. Руки двигались с огромным трудом, тело словно вязло в смоле. Краем глаза юноша заметил летящую рядом с ним стрекозу. За полминуты крылышки насекомого успели подняться только раз и опуститься наполовину, зеленый лист, подхваченный с дерева, застыл в статическом положении во время планирования. Враг продолжал складывать печать. За ним ветви деревьев двигались в обычном темпе ветра, значит только область вокруг самого джинсурики изменилась. Когда Узумаки почувствовал, что застыл окончательно, словно вплавленное в застывший янтарь насекомое, противник остановился и издал победный выкрик. Под ногами Наруто на мгновение вспыхнула печать. Наруто внимательно его рассматривал. Темно-синяя одежда, темно-зеленый джонинский жилет. Стандартная форма, никакого протектора. Волосы скрывает бандана, на лице маска, точь-в-точь, как у Какаши-сенсея. - Вот ты и попался! Теперь тебе придется ответить за смерть моих товарищей, - довольным голосом сообщил противник и, вытащив кунай, двинулся на Наруто. Джинчурики про себя отметил, что у него будет очень глупая смерть. Он не мог пошевелить ни единой мышцей. В этом застывшем состоянии он даже моргнуть не мог. Враг подошел вплотную. Холодное лезвие уперлось блондину в шею. - Ягууурррро! - зло прорычал Узумаки в бессильной ярости. - О! Да, Ягуро - имя нашего отряда. Диво дивное, ты смог что-то сказать под действием этой техники?! Просто фантастика! Кто же ты? - удивился противник и быстро снял с блондина маску. Некоторое время мужчина стоял молча, с интересом естествоиспытателя рассматривая жертву. Поднял вторую руку, медленно провел подушечкой большого пальца по полоскам на щеке, ласково очерчивая каждую. Если бы Наруто мог, он бы отшатнулся, настолько интимным был этот жест. Джинчурики глухо зарычал. Это было все, что оказалось ему доступно. Ярко-голубые глаза яростно блестели, с вызовом смотря на палача. А противник, казалось, полностью ушел в себя. - Надо же, - хмыкнул шиноби, - чуть не прирезал истинного героя Четвертой мировой войны. Жуть! Не хотелось бы оказаться хуже того хмыря, что устроил нам всемирный апокалипсис. Мдаа, задачка. Наруто недоуменно смотрел, как враг снимает с себя маску и бандану. Под ними скрывались огненно-красные волосы и лицо тридцатилетнего воина. Зрачки блондина удивленно расширились. - Да-да, я тоже Узумаки, - самодовольно усмехнулся собеседник, - потому тебе твой режим биджу не помог. Это ведь так называется то, что ты пытался использовать?! У нас тоже есть свои секреты. Запретная техника. Вот уж не думал, что когда-нибудь её использую. Джинчурики пытался переварить неожиданную новость. - Да и Узумаки убивать не хочется, нас и так совсем крохи остались. Возможно только мы двое и есть. Обидно терять такие кадры! Неприятель задумался. - И что же с тобой делать?! От меня ты не отстанешь. Всему миру известно твое упорство в достижении целей. Убить тебя - у меня рука не поднимется. Ну и дилемму ты мне подкинул. Шиноби вытащил из подсумка два с виду совершенно одинаковых свитка и оценивающе стал их рассматривать, периодически задумчиво окидывая блондина взглядом. Наруто пытался выразить весь тот негатив, что он испытывал, единственным доступным образом. Глаза пленника ярко горели ненавистью, так как у него совершенно не укладывалось в голове, что на такие поступки способен кто-то из Узумаки. Тех, кем он по умолчанию восхищался, потому что они были для него таинственной и загадочной силой. - Какие красивые глаза! - восхитился противник. - Жаль. Жаль что-нибудь с тобой делать. Ну ладно, уговорил. Кстати, мое имя Хироши, что означает щедрый. Так что пользуйся моментом! - подмигнул мужчина. Красноволосый спрятал второй свиток в сумку. Раскрыв первый, он надкусил палец и быстро провел по бумаге, вырисовывая символы и складывая печати, после чего достал из пергамента неширокую золотую ленту. - Эту технику придумала моя родная сестра. Она была со странностями. Верила в параллельные миры. Дурочка! - не то восхитился, не то мрачно констатировал шиноби. - Но печати она придумывала восхитительные. Сломать ее защитные техники не мог никто. Говорят, даже Каге нашего селения. Она вообще много крутых техник придумала, что чудаки повторить не могут. Опасные вещи, заговорщицки плнизив голос, произнёс шиноби - Вот как. Так мы и стали изгоями. О, отвлёкся. Так вот, однажды погиб ее любимый. Она долго горевала, думала наложить на себя руки, но потом... Не знаю точно, что уж случилось... Но она вбила себе в голову, что в параллельном мире сможет найти своего любимого живым. Странная идея, но достойная того, чтобы все-таки существовать. Противник подошел к блондину, снова провел по полоскам на щеках юноши. - Про тебя говорят, что ты можешь выкрутиться из любой ситуации. Даже Кьюби подчинил. Любопытно, как ты справишься с этим? Было бы интересно на это взглянуть. Жаль, я этого не увижу, - с ноткой печали в голосе противник повязал ленту на глаза блондину. - Прощай! И удачи! - вполне добродушно пожелал мужчина и, сложив последнюю печать, ударил раскрытой ладонью, на которой светился символ, по лбу Наруто. Джинчурики погрузился в темноту.