***
Чего Ида не ожидала, так это стука в окно её комнаты. Тихого, аккуратного стука, явно обращённого к ней. Совиная Леди замерла и понадеялась было, что он прекратится сам собой, но потом поняла, что ей определённо не следует проверять такой сценарий. Если за стеклом стоял кто-то из подчинённых Белоса, они едва ли постесняются просто разбить окно и войти. Если же это что-то другое, то оно должно быть огромным или левитирующим, раз смогло дотянуться до второго этажа, а это тоже сулило ведьме немало проблем. Взвесив все риски, Ида быстро достала из ящика стола несколько бумажек с глифами, заняла удобную для удара позицию сбоку от витража и последовательно открыла задвижки на круглой раме. Окно распахнулось, сердце Иды замерло. Под полным звёзд небом Кипящих Островов, прямо на оконном карнизе её дома стояли Рейн Уисперс.***
- Рейн! - бард шикнули на неё, и Ида тут же закрыла рот руками. Бегло оглянувшись по сторонам, Уисперс спрыгнули на пол комнаты и аккуратно закрыли за собой витражное окно. Ида смотрела на них во все глаза и не могла сдвинуться с места: неизменные, неизменно прекрасные Рейн. Небесные волосы, посеребрённые сединой на висках, тонкие, немного птичьи черты смуглого лица и их руки. Музыкальные, лёгкие, совершенные руки. Когда Ида смогла оторвать от них взгляд, то увидела, что Рейн улыбается. - Здравствуй. И от этого голоса Ида мгновенно сорвалась с места, бросаясь им в объятия. Бумажки с глифами разлетелись по полу. Они одновременно рассмеялись, когда Рейн чуть не потеряли равновесие от её внезапного напора(хотя казалось бы, Уисперс с лёгкостью могли нести Иду на руках). - Рейн, чёрт возьми, я так переживала, - густые волосы Совиной леди приятно щекотали Рейн нос, а её ладони мирно лежали на спине, и Уисперс, казалось, могли почувствовать их тепло. Рейн вдруг прошибло осознание того, как же сильно они скучали по Иде. Бард прикрыли глаза, обнимая её крепче. - Поверь мне, я тоже. Когда они разомкнули объятия, Идалин продолжила держать их за руку. Рейн моментально вспыхнули, но руку высвободить и не думали пытаться. - Ты... - Ида замялась, - Ты в порядке? Тогда, на параде... Рейн сочувственно опустили голову, кивая. Они прекрасно помнили этот безумный вечер. Их похищение, их сражение в переулке. И боль в глазах Идалин, когда они попросили её уйти. - Ох, да. Ты знаешь, сначала я действительно помнили всё несколько туманным. Они стали пичкать меня отваром против "головных болей", - пальцы Рейн изобразили кавычки, - Говорили, что я нездоровы, что после пары глотков я и не вспомню про боль. - Боже мой, - Идалин взволнованно заглянула Рейн в лицо в попытке заметить на нём какие-то последствия этого "лечения", - И ты его пили? - Ну, да, - сердце ведьмы пропустило удар, - Только мне приходилось предпринимать кое-что, чтобы сделать вкус чуть более... сносным, - Уисперс улыбнулись уголком губ. - Почему-то им не пришло в голову, что я не стану пить отвар с неизвестным составом, особенно из рук Терры. И, как оказалось, я очень недурной актёр! Ида хмурилась и в упор не понимала, отчего они смотрят на неё лукаво и с таким искренним довольством, пока через пару секунд до неё не дошло. Магия бардов, химическая структура напитка меняется от малейшей звуковой волны. "Господи, конечно же". - Ах ты, бестия! - разноцветные глаза наполнились детским восторгом. - Ты всё помнишь. Рейн радостно закивали, как бы говоря: "Вот видишь, я всё предусмотрели!", и Ида ощутила вдруг, как облегчение внутри неё сменяется обидой, а меж бровей залегает складка. Она выпустила ладонь Уисперс и сложила руки на груди. - Почему ты не сказали? Я чуть с ума не сошла, Рейн. Тишина накрыла комнату в одно мгновение. Бард отвели глаза и стали нервно потирать руки. - Потому что хотели защитить себя, - сказали они. - Если бы кто-то причинил тебе боль, я бы себе не простили. Поэтому я выбрали молчание, Ида. Думали, если ты не будешь знать обо мне, то не сунешься под перекрёстный огонь. Совиная Леди недобро сверкнула глазами. - И всё же, ты пришли сюда. Зачем? Рейн поджали губы и в смущении схватились рукой за шею, перебирая пальцами отросшие пряди на затылке. - День Единения послезавтра, - глухо сказали они. - Может случиться что угодно. Я пришли проведать тебя, удостовериться, что ты в порядке. И ещё извиниться, что так с тобой поступили. Я думали, это самый правильный путь, и всё равно пришли сюда, - губы тронула печальная улыбка, Уисперс медленно качали головой. - Я неисправимы. Прости меня. Рейн тяжело выдохнули и подняли на Иду глаза. В эту секунду они казались ей очень юными, бессовестно прежними, и вместе с этим - разбитыми. Как будто заострились правильные черты лица, как будто жёстче и изломанней сделались их движения. Но всё это, если подумать, было настолько неважным сейчас, когда Рейн стояли перед ней и одним своим видом заставляли сердце Иды чуть ли не болеть от нежности. - Неисправимы, - тихо вторила она словам барда. Совиная Леди улыбнулась - примирительно - и взгляд её вновь упал на кисти Рейн. Чёрт возьми, какие же у Уисперс руки. - Мне кажется, я бы всё равно не смогли тебя забыть, - их голос дрогнул, на миг прорезавшись хрипотцой. - Нет такой магии, которая позволила бы мне тебя забыть. Рейн смотрели на неё в упор, а Ида едва дышала: так близко. Впервые за вечность они были так запредельно близко... Она наклонилась вперёд и быстро поцеловала Рейн в губы, отстранившись почти сразу. Казалось, они даже не поняли, что произошло. За стёклами очков взлетали и падали светлые ресницы, на щеках второй раз за вечер выступил румянец. Идалин сглотнула, пытаясь унять колотящееся сердце. Молчание Рейн было настоящей мукой. Она ждала реакции, потому что не знала, что таит в себе следующее мгновение: падение в бездну или рождение звезды. Это знали только Рейн. Боже, что она только что натворила? Иде вдруг показалось, что вот сейчас, в этот самый миг она может умереть. И жить ей или нет, решать одним лишь озёрным глазам напротив. Любое движение Уисперс Ида сейчас видела удивительно чётко, будто каждый кадр выжигали на её сетчатке. Вот Рейн моргнули, сняли очки и аккуратно отложили их на стол, вот Рейн сделали маленький шаг вперёд. А затем на щёку Иды легла сухая тёплая ладонь.***
Эта ночь была звёздной, жаркой, горько-сладкой на вкус и пахнущей цветущими яблонями и пеплом. Эта ночь была только их ночью. Они много целовались, целовались горячо, торопливо и неумело, но так желанно, что обоих ежесекундно накрывало слепотой, которая потом вспыхивала цветными пятнами где-то в затылке. Рейн целовали её ключицы и едва ощутимо вели рукой по горячей белой коже, заставляя изнемогать от нежности, заставляя отзываться на прикосновения. Она жарко дышала им в шею, и по телу волнами проходила дрожь, взрываясь нервными импульсами на кончиках пальцев. Когда Ида в запале прикусила Рейн ухо, они гортанно охнули и обмякли, едва не потеряв сознание. Слишком сильно, слишком изумительно, слишком много. Слишком много, и Иде казалось, что у неё не выдержит сердце, что она вот-вот разорвётся на части от распирающих её чувств. Как может быть одновременно так невыносимо прекрасно и так отчаянно страшно? Страшно остановиться, страшно всё испортить... Но как только она зажимается и отворачивается, не зная, куда деть руки, Рейн бережно удерживает её тонкие запястья, целует каждый сустав, переплетает пальцы. Говорит: - Я люблю тебя. И становится так хорошо, что замирает сердце.***
Утро выдалось прохладным. Кипящие острова затопил молочно-белый туман, пропускающий сквозь себя лучи солнца, похожие на золотые нити. Или на струны лютни. Ида проснулась рано. Проснулась и удивилась окружавшей её тишине. Обычно, когда она поднималась с кровати, солнце уже стояло высоко, а дом полнился звуками разговоров, смеха, животных криков, разбивающихся предметов и бог знает чего ещё. Сейчас же - полная тишина. Штиль, закрытые веки, пылинки в солнечных лучах. Ида повернула голову и поняла: она чем-то укрыта. Одеялом? Она почти никогда не спит под одеялом. Сонное лицо тронула улыбка, когда Ида вспомнила: Рейн укрыли её перед тем, как ложиться спать. Тогда Идалин едва ли заметила это, но сейчас обрывочные воспоминания о том, как прохладная ткань касается разгорячённой кожи, а чья-то рука заправляет за ухо прядь волос, отдавались трепетом в глубине грудной клетки. Иде захотелось смеяться, когда она поняла, что Уисперс, кажется, перепутали покрывало с обычной скатертью. Рейн спали рядом. Их дыхание было спокойным и ровным, вихры на макушке разметались в полном беспорядке. Одна рука лежала рядом с щекой, вторая мирно покоилась на белых складках импровизированного одеяла. Ида в который раз рассматривала эти непостижимые руки, точёную шею, короткие светлые ресницы на закрытых веках. Неспешно, внимательно, - куда ей торопиться - запечатлевала в своей памяти их лицо, безмятежное и смягчённое сном. Мелькнула мысль, что сейчас, лёжа под этим белым покрывалом, Уисперс похожи на спящего бога. Нежность наполняла Идалин, выплёскиваясь через край. Не удержавшись, она высунула из-под одеяла руку и осторожно переплела их пальцы. Глаза напротив тут же распахнулись. Одно мгновение Рейн, казалось, не понимали, где находится, но затем их взгляд смягчился и они сонно, по-кошачьи улыбнулись. - Привет. Солнце подсвечивало нежным золотом краешек их уха и задевало торчащие пряди волос. - Привет, - Ида едва заметно пошевелила пальцами, и Рейн сжали её руку крепче, в который раз заставляя всё внутри ведьмы перевернуться, - Прости, что разбудила. - Всё в порядке, - они глядели на неё с любопытством, - Как ты себя чувствуешь? Ида задумалась на секунду и ответила: - Хорошо. Я чувствую себя хорошо. И это было правдой впервые за много лет: Иде просто было хорошо. В ней следами цветов, звуков и прикосновений оседали сумасшедшая ночь и тихое, спокойное утро. Совиный зверь внутри, казалось, крепко спал под шум прибоя, подарив ей наконец тот покой, которого Ида искала так долго. И сейчас всё на самом деле было хорошо. И Рейн знали, что она говорит правду. Идалин осторожно поцеловала барда в лоб. - Я скоро вернусь, а ты поспи ещё немного, - она стащила со спинки стула растянутый домашний джемпер. Уисперс пробормотали что-то согласное, но едва ли осмысленное, и повернулись на другой бок, отворачиваясь от попадавшего в комнату утреннего солнца. Когда Ида уже отворяла дверь, что-то заставило её помедлить. Покидая комнату, она нерешительно обернулась и тихо сказала: - Не исчезай никуда. Уисперс утвердительно хмыкнули ей вдогонку и плотнее замотались в покрывало.***
Ида прямо на босые ноги натянула сапоги и вышла на улицу. Утренний воздух ещё не успел прогреться, и ведьма подёрнула плечами, окончательно стряхивая с себя остатки сонной неги. Потянувшись до привычного щелчка где-то в пояснице, она двинулась в сторону утёса. Признаться, когда Ида решила остаться жить в этом доме, то и подумать не могла о том, какой вид будет встречать её каждое утро. Покрытые красными лесами, потемневшие от времени кости Титана. Такие огромные, что захватывает дух, они торчали из-под большой, глубокой воды, а вокруг них клубьями вился белый туман. Завораживающе. Идалин смотрела на развернувшийся перед ней пейзаж и думала. Думала про прошедшую ночь, про сегодняшнее утро и про завтрашний день. То, насколько они отличаются, было почти смешно осознавать, и всё же Совиная Леди не смеялась. Завтра пугало её, потому что она совершенно не могла предугадать, что случится. Какая судьба ждёт магию, Кипящие Острова, её саму? Идалин не знала этого, но знала, что ей предстоит бороться, а ещё, что с ней будет её семья и с ней будет Рейн, которые прямо сейчас дремлет в её постели. В конце концов, это утро для них ещё не кончилось. Ида пронзила взглядом горизонт, глубоко выдохнула и развернулась в сторону дома.***
Она вошла в комнату. Рейн сидели на краю её кровати-гнезда, закинув ногу на ногу. Они были босы, в брюках и измятой рубашке, расстёгнутой до середины груди, и так необыкновенно красивы в этой утренней небрежности. Движениями умелых пальцев Уисперс убавляли импровизированный огонёк, на котором варился кофе. Ида учуяла его ещё с лестницы и теперь стояла в дверях, прислонившись бедром к косяку и наслаждаясь видом этой сцены. Она не смогла сдержать улыбки, заметив на стуле скатерть-одеяло, трогательно сложенное в идеальную квадратную стопку. - Из всего, что было в доме, ты наткнулись на кофеварку? Бард пожали плечом. - Я подумали, почему бы и нет. Даже не вспомню, когда пили кофе в последний раз, - увидев, как поднявшаяся пена вот-вот перельётся через край, Рейн резко развели пальцы, потушив огонёк, и перехватили деревянную ручку кофеварки, - Будешь? - Спрашиваешь. Кофе оказался вкусным. Неудивительно, ведь Уисперс вообще прекрасно делали всё, что касалось созидания чего-либо руками, будь то кофе, музыка или отряд сопротивления Белосу(Ида мысленно хрюкнула, смеясь). Совиная Леди взобралась на подоконник и болтала ногами, терпеливо дуя на кофе после того, как обожгла язык первым же глотком. С её белого плеча богемно спадал растянутый джемпер, прикрывающий золотой камень на груди, а из-за уха торчал полевой цветок, сорванный по дороге к дому. Не сделавшие ни одного глотка кофе за несколько минут, Рейн сидели на полу по-турецки, неотрывно изучая фигуру ведьмы своими зелёными глазами, и улыбались. - Что? - наконец спросила Ида, не найдя вокруг себя ничего такого, что могло бы привлечь внимание Уисперс. - Ничего, - просто ответили они, - Тобой любуюсь. Идалин покраснела и тут же сделала большой глоток кофе, прикрывая глаза от смущения и тихого, почти тайного наслаждения происходящим. Всё было... так прекрасно. Просто прекрасно, и спокойно, и её не волновало совершенно ничего, кроме фигуры, сидящей напротив. Кофе уже почти остыл, когда она решилась попросить: - Рейн? - М? - Пожалуйста, сыграй мне что-нибудь. Уисперс улыбнулись и отточенным движением начертили в воздухе тонкий золотой кружок. А через мгновение комнату наполнили звуки скрипки.