Кикимора

      Западно-Азиатский материк. Республика Падокия. Провинция Дентора. Главная резиденция семьи Золдик на вершине потухшего вулкана Кукуру. 20 апреля 2000 года.       Все шло прямо… но в бездну.       После провального заключения постоянного договора госпожа Золдик закрылась в кабинете и подготовила договор на единовременную поставку товаров. Предусмотреть она постаралась если не все, то многое, от чего заказ вышел непомерно большим. Да еще и новый прайс… Закупка вышла на такую внушительную сумму, что Кикио едва заставила себя направить его в Торговый дом. И, естественно, ни о какой дальнейшей совместной работе с Лорелом Уайтом не было и речи. Крайний договор – и все.       Выполнили его, к слову, быстро. Кикио уже поставила подписи о завершении договорных обязательств, направила в банк счета и ожидала подтверждение о зачислении средств от Торгового дома.       Доклад Гото о проделанной работе, который носил больше формальный характер, госпожа Золдик слушала невнимательно. Корила себя где-то глубоко в душе, но продолжала думать совершенно не о поставках к Западным вратам.       – …по итогу мы смогли закупить медикаменты и реагенты для нужд резиденций и школы дворецких, однако с обновлением компьютеров в классах школы возникли проблемы…       – Я даже знаю какие, – невнятно пробормотала Кикио, не прерывая доклад.       Закупка вышла нервной. Кикио, пренебрегая словами Кралли, три дня носилась по поместью, лично контролируя работу дворецких. Итогом подобной самонадеянности стал сорванный голос и упадок сил. Теперь приходилось принимать доклады лежа.       Госпожа Золдик вздохнула и взяла с журнального столика листы, исписанные ее же мелким неказистым почерком. Пробежавшись глазами по перечням фамилий, она постаралась припомнить, не забыла ли кого… Вроде нет, фамилии всех особо отличившихся были перечислены.       Кикио поджала губы и постучала ручкой по листу.       Последние две недели на многое открыли глаза. В частности на то, что ее люди не любят думать головой. Открытие госпоже Золдик не понравилось, поэтому она решила простимулировать дворецких: одни получат хорошую премию, а другие – наоборот, премии в этом месяце не увидят.       Имеет право, в конце концов!       Женщина кивнула своим мыслям и скосила глаза на главного дворецкого. Под глазами мужчины залегли глубокие тени, он осунулся и побледнел, а на обычно постном лице осталось лишь желание убивать. Кикио хмыкнула и изменила цифру впереди напротив его фамилии на пару порядков. Заслужил, как и давно обещанный отпуск... Пусть свозит сына куда-нибудь.       Госпожа вздохнула, прогнав образ вихрастого шестилетнего паренька, живущего в Метеоре, и перевела взгляд на следующий лист. На нем были подсчитаны примерные расходы на содержание поместья за месяц. Подсчет, конечно, был не точен – конца месяца могло произойти все что угодно – но даже эти цифры вгоняли в депрессию. Разумом женщина понимала, что подобные траты были по карману семье, однако сам факт того, что деньги, заработанные ее мужем и сыновьями, оседали в кармане зарвавшегося торговца, приводил в бешенство.       Ее взгляд упал на фотографию незабвенного Лорела Уайта. Женщина кровожадно улыбнулась и с удовольствием продавила дырки на месте голубых глаз. Мысленно она вырвала поганцу язык и ногти… Кикио задумчиво нахмурилась, прикинув, что он не выдержит больше пяти часов пыток, и перевела взгляд на фотографии местности. Эти фотографии сделали совсем недавно: Кикио планировала создать сад. Она мягко улыбнулась, небрежно поставив крестик там, где планируется высадка плодовых деревьев. Тело Уайта, изувеченное пытками, она закопает на этом самом месте… И удобрение, и искать замучаются. Хотя, может там декоративные растения посадить?..       Мысли перетекли на задумку, появившуюся спонтанно пару дней назад. Фруктовый сад – кто бы мог подумать? Эта идея помогала Кикио отвлечься от грустных мыслей и усмирить кровожадность. Госпожа Золдик потратила много часов, планируя, где будут сидеть персики и вишни, где организовать пруды с ивами, а где поставить традиционный чайный домик, без которого ни один сад в Падокии не будет полноценным. Может еще и искусственный водопад сделать? Местность подходящая... Или ограничиться фонтанами?       Гото тактично кашлянул, привлекая внимание госпожи и возвращая в грустную действительность. Улыбка пропала с ее лица. Кикио вздохнула и подняла глаза на дворецкого.       – Ты закончил? – она выгнула бровь, удобнее усаживаясь на диване.       – Закончил, – кивнул Гото.       – Хорошо, – ее взгляд стал острым, но голос подвел неприятным хрипом. – На эту закупку мы потратили месячное финансирование всего поместья.       Женщина сжала губы в тонкую нить, уговаривая себя не сболтнуть лишнего. Она глубоко вдохнула и, пробежавшись взглядом по главному дворецкому, добавила: – На этом все. Завтра у тебя выходной – выспись.       – Спасибо, госпожа.       Гото поклонился и направился к выходу. Кикио проводила его взглядом, сложила распечатки и убрала их в сторону.       Боги… Если так продолжится, месяц будет закрыт с перерасходом более, чем в два раза…       Хозяйка поместья покачала головой и поморщилась. Колющая боль в виске, уже ставшая привычной, с каждым днем доставляла все меньше проблем.       «Хоть что-то хорошее, – она прикрыла глаза и сложила руки на груди. – И как доложить об Уайте Сильве?».       Уайт – ее прокол. Это она не смогла договориться со своевольным торговцем. Это она не захотела унижаться и идти на поклон. Проявила спесь и гордыню… И из-за нее семья несёт большие денежные потери. Дала повод мужу позлиться на нее за дело.       Недовольно поджав губы, она прикрыла рукой глаза.       Дражайший супруг покинул Кукуру, даже не удосужившись попрощаться. Обычно он заходил к ней напоследок, чтобы дать распоряжения и просто побыть рядом, но не в этот раз. В этот раз Сильва передал свою волю через Гоуджи и уехал из поместья в сопровождении Зено.       Обиделся.       В отместку Кикио каждый день ругалась с приставленной охраной. У Гоуджи дергался глаз, хозяйка поместья тянулась к виски… Она могла облегчить им обоим жизнь и принять волю супруга, но в кой-то веке не желала этого делать. Не хотела прогибаться. Не хотела сдаваться.       «Пусть меняют работу, если не тянут», – женщина фыркнула и, кряхтя, поднялась. Собственная слабость злила до чертиков и госпожа пообещала себе, что найдет время на базовые тренировки. Да хотя бы на пробежку!       С тяжелым вздохом она устроилась за рабочим столом и потянулась к корреспонденции: письма, обращения и отчеты с предприятий, которыми владели Золдики через подставную фамилию Ян… Облизав губы, Кикио взяла пачку запечатанных конвертов.       Фамилия Золдик проклята. Слава Кровавых драконов не давала жить спокойно уже многим поколениям семьи и потому предки мужа взяли вторую фамилию – Ян. Тривиальная, чистая, безопасная… Для обывателей семья Ян владела сетью ювелирных салонов и занималось благотворительностью через социальный фонд помощи животным. Его в свое время организовала госпожа Лори, вторая супруга дедули Махи.       Кикио посмотрела на аналитику фонда и приютов и едва сдержала тоскливый вой. Прибыли они не приносили, но зато через них было удобно отмывать деньги.       Взгляд случайно упа на статью в утренней газете.       Недавно назначенный глава Торгового дома прилетает в Дентору.       Госпожа Золдик выпрямилась и, отложив документы фонда, развернула газету.       Статья была небольшой и сводилась к тому, что мистер Уайт выступает меценатом и помогает организовать олимпиаду в языковой школе. Женщина хмыкнула – она ни о какой олимпиаде ничего не знала.       «Мне надо в Дентору, – женщина решительно поднялась и, разорвав газету, кинула ее в камин. – Срочно».       Причин поехать в провинцию не было. Госпожа Золдик в принципе жила как затворница, посещая лишь самые важные мероприятия. В город женщина изредка выбиралась чтобы развеяться и посетить модельера.       Кенни Милн – нынче популярный дизайнер одежды, был знаком госпоже Золдик еще до замужества. Мужчина знал, чья личность скрывается за госпожой Ян и примерно раз в полгода принимал у себя дома старую знакомую.       «Но что с запретом? – женщина поморщилась. – Да Боги с этим запретом. Сейчас хозяйка в поместье я. Кто меня остановит?».       Может и не остановят, но тут же доложат Сильве о нарушении. И следом последует повышение уровня запрета…       Стоит ли оно того?       Кикио нервно дернула компьютерную мышку, выводя монитор из спящего режима. Из колонок раздался звук оповещения – ожила почта. Госпожа Золдик открыла письмо и едва сдержала удивленный возглас: пришел ответ от Торгового дома Падокии. Короткое сообщение содержало приятную информацию: Торговый дом подписал счета и закрыл договор.        «Слава Богам, – хмыкнула Кикио, читая подписанный скан актов, открытый во вкладке браузера. – Надо бы вообще перейти на электронную переписку».       Раздался звонок телефона.       Кикио подняла трубку стационарного телефона для внутренней связи, не отрываясь от сверки списка поставки:       – Алло?       – Мама! Что за говно к тебе упало?!       Госпожа Золдик неестественно выпрямилась, услышав Миллуки.       Отношения между сыном и матерью стали теплее: совместное времяпрепровождение в палате благотворно повлияло на это. Теперь Миллуки намного свободнее вел себя при ней, что радовало Кикио, но чтобы такое...       Женщина оторвала трубку от уха и уставилась на нее.       Звуковых галлюцинаций у нее еще не было…       – Милки? – спросила она на всякий случай.       – Да, мама, это я. – Миллуки на том конце провода глубоко вздохнул, будто стараясь взять себя в руки, и подчеркнуто вежливо спросил: – От кого ты только что открыла сообщение?       – От Торгового дома Падокии, – ответила она.       – Хорошо, больше ничего не открывай, – в приказном тоне сказал Миллуки и отключился.       – Ладно, а что?... – вопрос госпожи Золдик повис в воздухе.       Кикио замерла, хлопая глазами, и положила трубку. Закусив губу, она убрала руки подальше от мышки, не понимая, что натворила, но уже испытывая давящее чувство вины и тревоги. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что в недовольстве сына виноват компьютер.       – Ублюдочная машина! – Кикио ругнулась на одном из наречий племен Йорбии, которых истребили еще два века назад, и отошла от рабочего стола.       К поручению сына женщина отнеслась серьезно и вообще не трогала компьютер. Она потренировала меткость на свекровушкиной мазне, накидала список поручений для главного дворецкого на неделю, достала последнюю ведомость по ревизии складов… и забыла обо всем еще на два часа.       Оторвалась женщина только тогда, когда в животе заурчало.       «Может позвонить Миллуки? – подумала Кикио, посмотрев на телефон. Нахмурившись, женщина покачала головой. – Не буду отвлекать».       Закрыв блокнот и убрав его в стол, госпожа Золдик направилась вниз. На кухню.       Милена старую подругу покормила, но без особого радушия: женщина не на шутку заинтересовалась рецептами Кагобацу и теперь постигала новую для себя кухню. Так что, быстро перекусив, Кикио покинула кухню, решив не мешать увлекшийся Милене творить.       Часы-башня пробили пять. Бой часов застал ее на лестнице. Бом-бом – гулко гремели они, разнося весть по поместью.       Женщина остановилась и прикрыла глаза, пережидая. Каждый удар отдавался звоном в голове, вытесняя иные мысли. Часы уже перестали бить, но Кикио застыла в холле и бездумно смотрела на них, не зная куда податься. Она вздохнула, оглядела просторное помещение и села у башни-часов, запрокинув голову на потолок. Взгляд ее остановился на деревянных балках, которые выполняли роль несущей конструкции, а не декоративного элемента.       «Целая госпожа, а приткнуться некуда…» – с тоской подумала она и прислонилась спиной к часам.       Этот «Биг Бен» из наследства свекровушки совершенно не вписывался в традиционную азиатскую отделку холла. Стоит отдать Октавии должное, она сделала многое, чтобы придать дому Золдиков родную архитектуру: нацепила на стены ажурные подсвечники и застелила деревянные полы коврами, оббила стены бархатом и повесила тяжелые портьеры, застелила постели парчой и навешала балдахины… за счет всего этого «викторианский» облик выступал на первый план.       Однако стоило поднять голову к потолку…       Кикио улыбнулась.       Деревянные балки и резные аппликации из эбенового дерева кричали о том, что это Азия. Белые драконы с черными прожилками по гибким телам, искусно вырезанные из «лунного» дерева, вились под потолком и спускались к выходу из катакомб. Они как живые скалили на вошедших клыкастые пасти – казалось, еще немного, и драконы зарычат.       – Госпожа Кикио?       Кикио перевела взгляд и встретилась с обеспокоенным взглядом Шо.       – Здравствуй, Шо, – поздоровалась она, не вставая, хотя и надо было выразить почтение этому человеку. – А я сижу на потолок любуюсь…       Старый слуга поднял голову к потолку и вздохнул.       – Работа господина Ганга, – сказал Шо. – Был еще комод с драконами. Он как раз на месте часов стоял.       «Ганг – отец дедули Махи, – припомнила Кикио родословную мужа и удивленно вскинула брови. – Эбеновое дерево и правда удивительно – столько лет прошло, а драконы не пострадали».       – Да, он есть в каталогах, – кивнула Кикио и посмотрела на старика.       Дворецкий поймал на себе взгляд госпожи и со вздохом сел рядом. Хозяйка поместья с удивлением наблюдала за тем, как Шо достал из кармашка платок и, протерев очки, нацепил их обратно на широкий, будто приплюснутый нос.       – Вы, наверное, не знаете, что я поступил на служение семье Золдик, еще будучи мальчишкой, – рассказал Шо, смотря прямо на вход в катакомбы. – Госпожа Лори буквально подобрала меня на улицах Денторы и привела сюда. Тогда республики переживали непростые времена: люди нередко умирали прямо на улицах от голода. Я избежал этой участи только благодаря ей, как и многие другие, к слову.       Кикио крепко стиснула челюсти и кивнула. Она сама не понаслышке знала, что такое голод и могла представить, что творилось на улицах провинций.       «Отличие только в том, что в городе-свалке голод превратил людей в одичавших зверей, – нахмурив брови, подумала она, и покачала головой, прогоняя картинки из прошлого. – Здесь хотя бы умереть давали».       – Я рос при школе слуг и стал служить господину Зиггу примерно лет с пятнадцати, – продолжил Шо рассказ. – Помню, как вошел в этот холл и невольно замер: лестничные перила раньше были тоже украшены драконами, на полу лежала циновка с коротким ворсом, освещение давали факела… Это место производило поистине устрашающее впечатление на неподготовленного человека.       Кикио представила это великолепие – особенно смрад от факелов – и поморщилась.       – Да, Золдики любят производить впечатление… – подтвердила она невесело.       – Это точно, – Шо сделал вид, что не заметил иронии в голосе госпожи. – Господин Зигг и старший господин Джуд стояли у порога лестницы. Наследники господина Махи… – старик, предавшись ностальгии, вздохнул и показал на первые ступени. – Меня сразу брали в личные слуги господина, поэтому я нервничал больше обычного – мои ноги тряслись и я совершенно не знал, какая встреча меня ждет… Но неожиданно для нас троих, наверху раздался топот и грохот. Я остановился, поднял голову и ошалело замер: в холл, держа перед собой огромный каравай на расшитом полотенце, спешила госпожа Лори.       Кикио и сама невольно замерла, уставившись перед собой. Женщина знала, что вторая жена Махи была из Очимы, но никогда не интересовалась, какой она была. Госпожа Золдик видела ее портрет: улыбчивая женщина с румяными щеками смотрела мягко и кротко, а красный сарафан и белая блуза, расшитая цветами у воротника, подчеркивали чужеродность. Не сказать, что она была красавицей, но выглядела очень мило.       – В Очиме вроде принято встречать с хлебом и солью? – припомнила Кикио.       – Именно, – кивнул Шо. – Однако так принято встречать гостей, а я же обычный слуга. Госпожа Лори, игнорируя недовольство детей, заставила меня преломить с ней хлеб и потащила всех в столовую – отмечать.       – Что отмечать? – не поняла Кикио.       – Появление нового члена семьи, – пояснил дворецкий, с широкой улыбкой наблюдая, как лицо хозяйки поместья вытягивается. – Госпожа Лори была необычной женщиной по нашим меркам: она сама готовила и убирала в доме, держала детей в строгости, не стеснялась нарекать мужа пропойцей и отхаживать мокрым полотенцем, но исключительно дома. Стоило им выйти из резиденции, как госпожа Лори становилась самым смиренным и покорным человеком. Слуги, что не были приняты в «семейный круг» и не предполагали, какая она на самом деле.       «Я тоже о таком не предполагала, – подумала Кикио, нервно поправив ворот платья. – Дедулю Маху – полотенцем?!».       – Это все очень интересно, но зачем ты мне это рассказал? – спросила она, нахмурившись.       – Вы напоминаете мне госпожу Лори, – сказал слуга, с улыбкой посмотрев на обезображенную госпожу. – На редкость терпеливая и жалостливая была женщина. Никогда не нападала первой.       Кикио насмешливо хмыкнула и, растянув губы в невеселой кривой ухмылке, фыркнула:       – Ну, да, у нас и правда много общего, – женщина перевела взгляд на потолок и спросила: – С чего ты взял, что мне это интересно?       – А разве нет? – улыбнулся дворецкий.       Кикио нахмурилась. Она никогда не сравнивала себя с предыдущими хозяйками поместья, но теперь…       – Кажется, я ошибся, – тихо засмеялся Шо. – Столько лет служу господину Махе, но так и не научился понимать людей.       – Какие твои годы, – ободрила старика хозяйка поместья. – Научишься еще…       – А вот в злой иронии вам нет равных, госпожа.       «Успокоил. Хоть в чем-то мне нет равных… – вздохнула она. Так не кстати вспомнилось первое время после того, как она стала хозяйкой поместья. Кикио нахмурилась и с досадой подумала: – Хорошо хоть Миленку догадалась притащить».       Милена, подруга из далекой юности – первая, кого Кикио привела в поместье, став госпожой Золдик. Тогда ей жизненно был необходим человек, которому бы она доверяла… Милена заботилась о Иллуми и Миллуки, пока они с Сильвой – беспутные родители – экстренно принимали на себя бразды правления семейным бизнесом.       Передача власти это всегда тяжело, а тогда еще и свекровушка смогла из могилы нагадить, не оставив никого, кто бы был в курсе дел поместья. Кикио казалось, что она попала в филиал ада, где в наказание за грехи ее не пытали, а заставили работать. И, судя по количеству дел, нагрешила она знатно. Новоявленная госпожа с ужасом встречала каждый день и ревела каждый вечер от банального бессилия. Тело, не отошедшее от преждевременных родов, не выдерживало взятой нагрузки: у нее пропало молоко, а боли в ногах и пояснице под вечер становились невыносимыми.       Отношения с Сильвой пошли на спад тогда же… Уставшие, они нередко срывали злость друг на друге, крича и пугая детей… и если Миллуки еще был мал, то на Иллуми их скандалы явно отразились не лучшим образом.       Кикио поморщилась.       «Кошмарное время… ни поорать, ни пореветь, ни подраться, – женщина нахмурилась и прикрыла глаза. – Да и секс перестал приносить удовольствие».       – Шо, а как госпожа Лори и дедуля Маха жили? – спросила она, повернувшись к дворецкому.       – Мирно, – улыбнулся старик. – Если вы об этом, конечно, спрашивали.       – И не ссорились никогда? – удивилась Кикио.       – Почему не ссорились? Ссорились! Да так, что дети из дому сбегали лишь бы матери под горячую руку не попасть, – засмеялся Шо. – Госпожа Лори с характером была.       – Она была сильна? – это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. Кикио не сомневалась, что чтобы гонять дедулю Маху по поместью необходимо быть очень сильным бойцом.       – Да не сказать, что сильна. – Шо пожал плечами, вызвав у Кикио замешательство. – Личной силы у нее считай и не было, но при своих питомцах госпожа могла много дел наворотить. Нэн-звери все же не домашние собачки и кошечки.       – Да уж... – Кикио улыбнулась, только сейчас вспомнив, что вторая жена Махи была Охотницей за экзотическими тварями. – Представляю стаю собак, таких как Молли и Микке на поводках…       – У госпожи Лори и пострашнее питомцы водились, – пожал плечами старик. – После ее смерти мы их еле-еле в Заповедник загнали.       Кикио передернуло.       В Заповеднике она как-то раз была. Свекровушка отправила ее ревизию провести, зверюшек по головам пересчитать. Она же, молодая и доверчивая, с собой Иллуми еще взяла… еле живыми выбрались.       «Ох и люлей я тогда от свекра получила… Заслуженных, – поморщилась женщина. – Правда Октавии, как бы она не отпиралась, досталось больше. И действовать после этого стала тоньше…».       – Значит, госпожа Лори знала, как управлять монстрами, – решила Кикио.       – Скорее, как жить с ними в мире, – поправил Шо.       – И как же? – хозяйка поместья повернулась к старику, не скрывая своего интереса. – Она вслух об этом не говорила?       – Говорила, – дворецкий кивнул, отчего свет ламп отразился в линзах очков, скрыв глаза старика. – Она говорила, что просто их любит.       Кикио насмешливо фыркнула и засмеялась. Высокий заливистый хохот эхом пронесся по холлу, но быстро прервался, когда женщина поняла, что Шо не шутит. Презрительная гримаса исказила изуродованное лицо.       – Бред какой-то…       – Почему?       Госпожа Золдик подняла глаза на старика и оторопела, увидев недоумение на доброжелательном лице слуги.       «Потому что глупости все это… – подумала она, поджав губы. – Это только в сказках и бульварных романах любовь все преграды преодолевает, а в жизни все не так».       Отвечать она не стала и просто отвернулась.       – Простите госпожа, я позволил себе лишнего, – сказал Шо.       Кикио деловито поправила платье. Складок на нем не было, но женщине нужно было пару минут, чтобы изобразить улыбку.       – Все в порядке, Шо, – она поднялась и вежливо поклонилась старику. – Надеюсь, этот разговор останется между нами.       – Конечно, госпожа, – улыбнулся слуга, тоже поднимаясь.       От Кикио не укрылось, как дворецкий скосил глаза на часы-башню. Женщине они тоже никогда не нравились.       – Уберите их и поставьте на место комод с драконами, – приказала она. Хозяйка поместья обвела взглядом просторное помещение. – Замените ткань со стен на деревянную облицовку, на пол постелите ковер с коротким ворсом и выкиньте эти светильники, – Кикио поморщилась, посмотрев на стилизованные под подсвечники бра. – Я подберу что-нибудь более традиционное.       – Сделаем с большим удовольствием, госпожа, – Шо низко поклонился, скрыв широкую улыбку, и первым покинул холл, направившись в поместье.       Кикио проводила бодрого старика взглядом и, хмыкнув, развернулась к катакомбам.       Эхо сопровождало каждый ее шаг, внушая, что она идет не одна. Женщина улыбнулась и впервые за многое время начала прислушиваться к эху. Постепенно ее шаги стали менее монотонными: шаг, немного тишины, два шага, шаг, еще два шага, шаг, тишина… два шага – эхо подхватывало звуки и размножало его, делая похожим на… музыку?       – Кому там заняться нечем?! – возмущенный выкрик Миллуки вывел ее из непонятного транса.       Она замерла перед дверью спальни, которую когда-то они с Сильвой занимали. Было слышно, как сын поднялся из-за рабочего стола – стул во что-то с грохотом врезался – подошел к двери и резко распахнул ее, лишь чудом не задев мать.       – Что надо?... – злобный рык прервался, стоило ему увидеть посетительницу. – Мам?!       Судя по тому, как вытянулось круглое лицо сына – на пороге он ожидал увидеть кого угодно, но не ее.       – Да… я… я пришла, чтобы узнать…       «Зачем я сюда пришла? – лихорадочно подумала она. – Увидеть его? Да нет, вроде… утром виделись».       – А, ты про атаку, – протянул Миллуки и вздохнул. – У Уайта толковый хакер: он подсадил к письму вирус, и стоило тебе открыть файл, как он попал в нашу систему.        «Точно… – Кикио кивнула. – Компьютер и чертово письмо. Я забыла об этом».       – Может, пустишь? – хмыкнула она, показав пальчиком на его спальню.       Парень растерял весь свой запал и слегка покраснел.       – Да… Только погоди немного, мне убрать кое-что нужно.       Миллуки скрылся, а Кикио, прикрыв рот, едва слышно рассмеялась. Какое обыденное сокрытие личных секретов подростка от назойливой мамаши…       «Интересно, что он убрать собрался? Пачки сигарет или журналы для взрослых?... – подумала она. – Эх, молодость… А ведь совсем недавно мы с Сильвой такими же были».       Женщина отошла к одной из стен и провела ладонью по шершавой поверхности камня. В этом самом месте Сильва когда-то давно зацеловывал ее, вжимая в кладку. И противоположную стену она своей спиной протерла. И вот тот неприметный тупичок… Первые совместные годы жизни в поместье муж очень редко бывал дома, так что они использовали любую возможность, чтобы побыть наедине. Прятались от его семьи, как школьники, порой забывая, что сами уже стали родителями.       Дверь спальни распахнулась, явив немного растрепанную голову Миллуки.       – Все, мам, заходи.       «Запыхался…» – Кикио ласково улыбнулась и, проходя мимо сына, легким касанием поправила его челку.       Женщина прошла в комнату и замерла.       Все изменилось до неузнаваемости.       На том месте, где стояла их с Сильвой кровать, теперь стоял большой компьютерный стол с несколькими мониторами. У противоположной стены появился черный кожаный диван и журнальный столик. На стене, вдоль которой раньше стоял книжный шкаф, подвешен белый проекционный экран, а сам проектор висел над входной дверью и не мешал.       Кикио кинула быстрый взгляд на неприметную дверь, за которой раньше располагалась детская и догадалась – сейчас там спальня сына.       – У тебя уютно, – сказала она, устроившись на диване. – Так что там с атакой?..       Рассказ сына о его борьбе с вирусом женщина пропустила мимо ушей, продолжая с любопытством рассматривать спальню. От их с Сильвой жилища ничего не осталось.       «Жаль, конечно, в этой комнате случилось много чего хорошего, – Кикио улыбнулась своим мыслям и отвела взгляд в сторону. – Но это лишь подтверждает не веселую прописную истину…»       – …Все течет, все меняется, – произнесла она вслух на давно мертвом языке.       – Ну, да, – хмыкнул Миллуки на сказанные невпопад слова и запальчиво продолжил: – Этот парень явно профи: такой вирус написал! Найду – прибью!       Кикио улыбнулась воодушевленному сыну и покачала головой.       – Найди сперва, – сказала она и поднялась с дивана. – Если он профи – то следов не оставил, а значит тебя ожидает славная охота.       Женщина подошла к сыну и опять убрала отросшую челку с его лба. Миллуки замолк, замерев под ее рукой.       – Тебе надо постричься, а то оброс, – заметила она, перебив напряженную тишину, и спрятала руки за спиной. – Мне уже пора. Я просто хотела узнать, все ли ты уладил.       – Дел еще хватает. – Поморщился парень. – Но вирус я вычистил.       – Хорошо, – кивнула она и открыла дверь. – Поужинать вместе не удастся. У меня дела.       Миллуки лишь хмыкнул вслед.       Кикио вышла. Стоило двери закрыться – улыбка спала с ее лица.       Пусть она невнимательно слушала сына и большую часть его речи не поняла, главное она ухватила сразу – Уайт напал на них.       Хищная улыбка исказила изуродованное лицо.