Кикимора

      Западно-Азиатский материк. Республика Падокия. Провинция Урей. Порт. 10 апреля 2000 года.       Киллуа спустился с борта корабля и с любопытством огляделся.       В портовом городе Урей мальчик уже бывал с братцем Иллуми, однако трех дней, данных отцом на выполнение задания, не хватило, чтобы осмотреться. Теперь наследник семьи не терял времени даром и увлеченно крутил головой по сторонам.       Прошлый раз они прибыли ночью в этот же порт. У мальчика о нем остались не самые радужные воспоминания: пронизывающий ветер, скользкие доски причала, с которого он чуть не свалился, и влажность, из-за которой непослушные волосы встали дыбом.       День изменил обстановку до неузнаваемости: ветер с моря дарил прохладу, солнечные лучи плясали на воде и по металлическим бокам кораблей, кружили чайки над головой, сновали люди… они толкались, извинялись, спешили, кричали и выясняли отношения. Киллуа усмехнулся и втянул полной грудью воздух. Запах пота и машинного масла заставил мальчика поморщиться, но ничуть не испортил настроения. Он наслаждался всем этим, и даже влажность в этот раз не мешала.       Секундная потеря бдительности чуть не закончилась катастрофой. Маленькая рыжеволосая девочка врезалась в Киллуа, чудом не сбив с ног. Мальчик едва сдержал выработанные рефлексы и вместо того, чтобы оттолкнуть или ранить, подхватил ребенка и помог вернуть равновесие. Скейт Килл выронил и поморщился от стука дерева об корабельные доски, которыми был выложен причал.       – Ты куда так несешься, мелкая? – нахмурив брови, спросил он строгим тоном. – Не знаешь, что это опасно?       – А, ну, отпусти меня!       Девочка пихнула Киллуа с неожиданной для такого тщедушного тельца силой и побежала дальше, расталкивая прохожих. Мальчик хмыкнул, посмотрев ей вслед. Скейт его интересовал сильнее наглой незнакомки.       – Хисса, стой! – женский выкрик заставил наследника Золдиков отвлечься. Блондинка, ловко перестукивая высокими каблуками, пронеслась мимо и успела уцепить девочку за ворот платья. – Ну, куда ты побежала? Здесь же порт!       – Я хочу на Небесную Арену! – закричала девочка, вырываясь из рук женщины. – Я хочу вживую его увидеть! И познакомиться хочу!       – Все будет, Хисса, подожди немного, – ласково ответила женщина, подняв на руки сопротивляющуюся девочку.       По мнению Киллуа хулиганка была велика для того, чтобы сидеть у матери на руках, но озвучивать это мальчик не стал: не его дело.       – Спасибо, – детский голос раздался за спиной.       Киллуа почувствовал, как мурашки пробежали вдоль позвоночника и резко повернулся. Наследник семьи Золдик редко кого подпускал к себе со спины, а тут… Белесые брови Киллуа поползли вверх: позади него стоял рыжеволосый мальчик – почти точная копия Хиссы. Такой же конопатый и худощавый.       – За что ты меня благодаришь? – спросил Киллуа, быстро стерев с лица удивление.       – За то, что не дал ей упасть, – как само собой разумевшееся ответил мальчик. – И за то, что задержал, а то бегали бы по всему порту…       – Да, спасибо тебе большое, – к ним подошла женщина с девочкой на руках.– И прости ее за неуклюжесть. Обычно она более аккуратная.       Хисса злобно глянула на Киллуа и резко отвернулась, всем видом выражая свое недовольство. Такое детское поведение заставило наследника нахмуриться. Разумом мальчик понимал, что это нормально, но вот внутри все скрутило от обиды.       «Попробуй-ка так рядом с моими родителями себя поведи, – подумал Киллуа и открыто улыбнулся блондинке. – ­Одними розгами не отделаешься…»       – Пожалуйста, – кивнул мальчик и язвительно поинтересовался: – Хамит она тоже не всегда?       – Нет, хамство – это неизменная черта характера, – сказала женщина с улыбкой, к удивлению Киллуа. Брат-близнец Хиссы тоже улыбнулся. Какая-то странная реакция на грубость. – Я Коби.       Имя что-то царапнуло в памяти, но мальчик не придал этому значения. Мало ли женщин с подобным именем?       – Киллуа, – представился наследник семьи.       – Позволишь угостить тебя? – спросила Коби. – Здесь неподалеку есть неплохое кафе-кондитерская.       – Да нет, это лишнее, – покачал головой Киллуа. – Я же ничего не сделал.       – Сделал, – буркнула в материнское плечо Хисса. – Меня задержал.       Ее брат опустил голову, пряча улыбку.       – И правильно, – нахмурилась Коби, скосив глаза на дочь. – Взяла моду – сбегать! А что, если бы ты потерялась? Думаешь, так просто в одиночку попасть в Рем?       Девочка отвернулась от матери и, наткнувшись взглядом на Киллуа, показала ему язык. У наследника Золдиков вытянулось лицо. Первым делом хотелось показать язык в ответ, но вбитое в семье воспитание не позволяло так поступить.       «Ты же не макака, – говорила мама восьмилетнему сыну. – К тому же, на языке приматов этот жест означает влечение… Не углубляйся пока: подрастешь, поймешь, что я имею в виду».       – А ты не отказывайся, – блондинка переключилась с дочери на мальчика, вырывая его из своих мыслей. – Там такие обалденные круассаны подают… ты точно таких не пробовал.       Киллуа посмотрел на Коби и улыбнулся.       – Уговорили, – кивнул он. – Я согласен.       Голубые глаза за стеклами овальных очков в тонкой оправе заискрились. Коби широко улыбнулась и повернулась к выходу из порта.       – Тогда вперед!       Круглое лицо Хиссы теперь было прямо перед Киллуа. Золдик скорчил гримасу девочке и довольно улыбнулся, когда она насупилась. В стороне хмыкнул ее молчаливый братец.       Вообще, они были странной семейкой: гиперактивная Хисса и ее флегматичный брат на вид были не старше восьми, Коби выглядела на двадцать пять и была больше похожа на их старшую сестру, а не на мать. У них был разный цвет волос и глаз, но в чертах лица все же проскальзывало что-то общее… Киллуа не мог понять что: то ли губы, то ли форма подбородка, то ли овал лица. Хотя этого было достаточно, чтобы поверить в родственную связь.       Еще Киллуа не мог не отметить то, как легко Коби несла дочку. Чересчур легко для женщины среднего телосложения на высокой шпильке…       Наследник чуть отстал и пошел позади, не спуская глаз со спутников, вмиг ставшими подозрительными.       До кондитерской дошли быстро: она и правда оказалась недалеко. Коби первая вошла в небольшое светлое помещение, широко открыв дверь. Киллуа быстро огляделся, привычно оценив обстановку типичного семейного места. Большие витрины, за стеклом которых стоят разнообразные сладости, даже на вид выглядящие очень вкусными. Большая кофемашина и небольшое рабочее место за стойкой для того, чтобы делать напитки. Через панорамные окна видно улицу и краешек моря, а темная пленка на стеклах защищала от солнечных лучей. Над входной дверью по соседству с колокольчиком висит громоздкий короб кондиционера, который гулко жужжит, жужжит и жужжит…       – Анко, привет! – поздоровалась Коби с женщиной за стойкой. – Давно не виделись!       – Добрый день, госпожа! – улыбнулась полноватая Анко. – Ого, ты сегодня с пополнением… Еще одного усыновила?       Вопрос девушки заставил Киллуа насторожиться еще сильнее, хотя он и не подал виду. Мальчик слышал от братца, что есть такие люди, которые усыновляют детей и заставляют их тяжело работать. Органы опеки не всегда могут найти такие семьи и пресечь подобное, а порой и вовсе покрывают.       – Да куда мне, имеющихся бы поднять, – ответила блондинка, грустно улыбнувшись. – Дай меню на четверых.       – Не наговаривай! Ты отлично справляешься! – Анко потянулась под стойку, отчего Киллуа невольно напрягся, и достала меню. – Слышала старшенькая твоя в языковой олимпиаде по провинции первое место заняла. В Джоянг Соню отправишь?       – Финальный этап будет проведен в Денторе, – сказала Коби и облизала пересохшие губы. – Их школа выиграла стипендию от объединения Большой пятерки и теперь хотят переквалифицироваться в языковую школу при полной поддержке правительства.       – Ого… – протянула Анко. – Внушительно… Но по-моему бесполезно.       – Большая пятерка часто спонсирует государственные учреждения. Это поднимает их престиж и лояльность населения к действующему правительству, – продолжила Коби, будто не заметив замечания кондитера.       По тому, как легко женщина рассуждала о таких вещах, у Киллуа сложилось впечатление, что она работает в государственных органах.       «Главное, чтобы не в силовых», – подумал мальчик, с энтузиазмом рассматривая сладости на витрине.       – А с чего ты решила, что это бесполезно? – спросила Коби у Анко.       – Люди всех материков говорят на едином языке, лишь редкие племена и закрытые кланы имеют свой язык или диалект, – пожала плечами кондитер. – Так зачем мучить детей изучением того, что им возможно не потребуется?       «И правда? Зачем? – нахмурился Килл, припомнив мамины уроки… Обычно по окончанию этих уроков госпожа Золдик закрывалась в кабинете в компании вина, а наследник выхватывал на тренировке с Иллуми, за то, что расстроил мать. – И чего расстраиваться-то? Ну, не даются мне языки… Зато я в остальном хорош».       – Для обычного обывателя это и правда не нужно, но, поверь, языки, особенно мертвые, очень ценятся во многих профессиях.       «Это в каких это?» – чуть не выпалил Килл.       – В этом я с тобой спорить не буду, – улыбнулась Анко, передав меню братцу Хиссы. – Выбирайте и подходите. Все свеженькое, утром наготовили.       – Спасибо! – поблагодарила ее Коби и отошла от стойки.       Киллуа кивнул Анко, обозначив свою благодарность, и поспешил за блондинкой к столику у окна. Хисса наконец-то слезла с рук матери и села на диванчик, пододвинувшись к окну. Килл сел напротив нее. Хулиганка насупилась и глянула на него исподлобья. Наследник Золдиков ответил язвительной улыбкой, скопированной у дедули Махи.       От битвы мимикой их отвлек братец Хиссы. Мальчик громко откашлялся и постучал по груди.       – Что такое? – в голосе Коби мелькнула обеспокоенность.– Воды?       – Нет, все в порядке, мам, – успокоил ее сын.        – Хорошо, – кивнула женщина и, устроившись рядом с дочерью, спросила: – Ну? Что закажем?       Киллуа дернул бровью, скосив взгляд на широко улыбающуюся женщину. У нее было приятное открытое лицо и ямочки на щеках. Кожа, золотистая от загара, глянцево блестела, а волосы убраны в высокий строгий пучок. Взгляд голубых глаз был проницательным, но добрым, будто она уже все знала об окружающих и преждевременно прощала за все, что бы те не совершили.       Похоже, в этой женщине заключен нескончаемый заряд позитива. Ее не смущала ни хмурость дочери, которая все еще зыркала своими странными золотисто-карими глазами на Киллуа, ни молчаливость сына, который с постным видом рассматривал меню. Да, это ладно – поведение собственных детей ей явно привычно – но странно, что она столь легко принимает настороженность и грубость самого Киллуа.       «Моя маман давно бы уже нашла способ незаметно для всех поучить уму разуму отбившееся от рук поколение, – хмыкнул про себя мальчик, невольно сопоставив двух разных женщин. – А этой кажется ничто не способно испортить настроение».       – Я буду кофе и большой круассан с шоколадом, – сообщила всем Коби.       – Я молочный шоколад и чизкейк с черникой, – сказал рыжеволосый мальчик и, довольно улыбнувшись, замотал ногами.       «Дома за такое хворостиной схлопотать можно, – подумалось Киллу. – За столом нужно прямо сидеть».       – Ничего не буду, – буркнула Хисса и отвернулась к окну, сложив руки на груди.       Киллуа взял в руки меню и, быстро пробежавшись по нему взглядом, сказал:       – Я буду какао и большой круассан с клубникой.       – Отлично, – заключила Коби и поднялась из-за стола. – Пойду, закажу.       Киллуа проводил блондинку взглядом до стойки и посмотрел на детей.       Они не близнецы. Они двойняшки. Оба рыжеволосые и конопатые, у обоих золотисто-карие глаза и тонкие вздернутые носы. При детальном осмотре стало понятно, что форма лица и губ у них отличались: у Хиссы круглое мамино личико и полные губы, у ее братца же лицо более вытянутое, скуластое, губы тонкие, что придавало ему не по-детски строгий вид.       – Хисса, перестать, – с нажимом сказал мальчик, обращаясь к сестре. – Ты расстраиваешь маму.       – Я хочу увидеться с папой, а она мне не дает! – злобно ответила девочка сквозь зубы. Голос у нее получился приглушенным, но шипящим – как у разозленной кошки. – Ты вообще за кого, Сокка?       – За тебя. Всегда, – ответил мальчик, нахмурив четко очерченные брови. – Но мама нам зла не желает. Ты познакомишься с отцом, но позже.       Хисса сжала губы, показывая, что с такой позицией не согласна.       «Быть свидетелем чужой семейной склоки и правда неприятно… – нахмурился Киллуа. – Тут мама со своим парадоксальным желанием скрыть то, что происходит внутри семьи от посторонних глаз, все же права».       Мальчик подпер голову ладошкой и отвернулся к окну, ожидая заказ.       – Ты знаешь, что мама сказала? – не успокаивалась Хисса. – Что я смогу встретиться с отцом только после того, как сдам экзамен и получу лицензию от Ассоциации Охотников!       «Охотников? – оживился Киллуа. – Тех самых Охотников, что ли?»       – Что за экзамен? – встрял в разговор наследник Золдиков.       – Экзамен на получение лицензии от Ассоциации Охотников, – повторил Сокка, переведя свой строгий взгляд с сестры на него. – Он проходит раз в год и он жутко сложный: только один из тысячи желающих допускаются до экзамена, и лишь один новичок в три года сдает экзамен с первого раза. Бывает, что вообще никто не сдает…       – А бывает, что сдает только новичок, – перебила мальчика Хисса и запальчиво рассказала: – Мама рассказывала, что лет двадцать назад экзамен сдал только один десятилетний мальчишка – и все!       – Правда, с того же года выпуска сделали возрастное ограничение, – добавил ее братец, нахмурившись. – Приходить на сдачу экзамена можно только достигнув двенадцатилетия.       Глаза Киллуа заинтересованно заблестели. По речи двойняшек мальчик понял, что они лишь пересказали чей-то рассказ, но они делали это так запальчиво, что невольно заражали энтузиазмом.       Про Ассоциацию Киллуа слышал. Это одна из самых крупных организаций, занимающая предположительно нейтральную позицию на мировой арене. Члены Ассоциации были уникальны и разнообразны: что-то работал в сфере медицины, кто-то в теневой, кто-то в социальной или экологической… Они занимались археологией и поиском редких ископаемых, они спасали животных и возились с редкими растениями, они изобретали новое и постигали неизведанное. Заказы на устранение, участие в войнах разного толка и защита нанимателя – тоже были в списках их услуг. Ассоциация манила своей загадочностью и вседозволенностью. Казалось, будто каждый может найти там свое место.       «Даже такой, как я…» – мельком подумал Килл и спросил:       – А как попасть туда?       – Да если б мы знали… – буркнула Хисса, пнув братца под столом и подмигнув ему. – Разве тебе уже есть двенадцать?       – Есть, – соврал мальчик и довольно ухмыльнулся. – Когда начало экзамена не знаете?       – Врешь! – воскликнула девочка, шлепнув маленькой ладошкой по столу с такой силой, что Киллуа невольно подпрыгнул.       – Хисса! – одернула девочку подошедшая Коби. – Как ты себя ведешь? Совсем от рук отбилась!       – Но, мамочка, зачем он врет? – тонко протянула Хисса, немного ссутулившись.       Киллуа напрягся. Это представление он ни один раз видел в исполнении мамы – стоило госпоже Золдик надавить на жалость или, что хуже, заплакать, братцы тут же бросались ее успокаивать… Да, что братья, отец и то мягче становился.       «Их, похоже, с детства этому учат, – подумалось мальчику. – Сейчас опять крайнем останусь… Все же в случае с женщиной проще промолчать».       – Не хочет говорить правду – вот и врет, – Коби неаккуратно поставила заставленный поднос. Посуда зазвенела. – Это нормальное поведение всех людей, и, если ты чувствуешь, что тебе недоговаривают в простой беседе – промолчи.       Женщина вздохнула и подняла виноватый взгляд на Киллуа.       – Мне жутко неловко перед тобой… – сказала она, садясь на свое место.       – Все в порядке, – покачал головой Золдик. Эта женщина ему нравилась: нормальная, заботливая мать. Правда балует своих детей… но разве это плохо? – Она ничего такого не сказала.       – Значит, не успела, – хмыкнула Коби. – Гордись, Хисса, ты этим в отца. Знаю, что так нельзя говорить, но это правда. Тот тоже, как кому настроение испортит – радуется.       Девочка улыбнулась во все конопатое лицо, мигом потеряв виноватый вид. Замечание матери ее нисколько не огорчило.       «Ну и стерва из нее вырастет… – подумал Киллуа, искоса посмотрев на хулиганку. – Еще и со встроенным детектором лжи».       – Давайте есть уже! – сказал Сокка и потянулся к подносу со сладостями.       Коби опомнилась и быстро расставила угощения. Про дочь женщина не забыла и купила ей такой же как у Киллуа круассан и зеленый чай.       Большое золотистое лакомство было надрезано с одного бока и наполнено взбитыми сливками с порезанной пополам клубникой, а сверху посыпано сахарной пудрой. На тарелке сладким сиропом кондитеры нарисовали небольшое сердечко и положили еще свежей клубники. Какао в высоком стакане было украшено шапкой из взбитых сливок и маленькими зефирками.       – А поделишься маршмеллоу? – спросила Хисса, трогательно сложив перед собой ладошки.       Киллуа поднял на нее удивленный взгляд.       – Ты это мне?       – Тут только у тебя маршмеллоу, – язвительно хмыкнула девочка, выходя из образа, но тут же поняла оплошность и вновь состроила милую рожицу: сложила бантиком маленькие розовые губки, широко распахнула глаза с щемяще-трогательной просьбой во взгляде и сложила руки. На щеки набежал едва заметный румянец.       – Еще чего, – фыркнул мальчик и пододвинул тарелку ближе к себе. – У тебя такой же круассан, чего тебе еще надо?       – Да причем тут круассан? – рыкнула ему в тон Хисса. Нежный облик с ее образа слетел безвозвратно. – Ты из какой глуши вылез? Я про зефирки на какао говорила!       В доказательство своих притязаний девочка тыкнула пальчиком на шапку из сливок.       Киллуа посмотрел на украшение, на блестящие мрачной решимостью глаза Хиссы и широко ухмыльнулся.       – Все равно не дам, – довольно сказал он, сложив руки на груди. – Надо было заказывать, а не нос воротить.       Рот Хиссы приоткрылся, глаза пораженно распахнулись, а пальчик медленно опустился. Судя по реакции, девочке мало в чем отказывают, вот она и привыкла из окружающих веревки вить.       Коби, неожиданно для Киллуа, захлопала. Громко, отрывисто и с широкой улыбкой.       Теперь настала очередь наследника Золдиков удивляться.       – Ну, наконец-то, – незлобно сказала женщина дочери. – Хоть кто-то тебе твердое «нет» сказал.       – Но, мамочка… – жалостливо протянула она, заморгав ресницами.       – Не мамочкай, – одернула ее Коби. – Я говорила, что так делать некрасиво. И что однажды ты нарвешься на кого-нибудь, кто не поведется на твои кривляния… И, да, я злопамятная.       Хисса низко опустила голову и чуть слышно всхлипнула. Так всхлипывала мама, когда отец ей за что-то выговаривал… Киллуа нечасто видел такую сцену – всего раз – но хорошо запомнил, как гордая госпожа Золдик ссутулилась под гнетом чужого осуждения.       Хулиганка так же нехорошо ссутулилась. Было видно, что она больше не играла на публику и расстроилась по-настоящему. Рядом поерзал ее братец. Мальчик явно хотел успокоить сестру, но не решался вмешиваться в суровый урок.       Как знакомо… У них с братьями тоже такое было. Иногда.       Киллуа протянул руку к чашке Хиссы и, взяв блюдечко, переложил на него шапку из сливок и зефирок.       – Держи, – сказал мальчик, поставив перед ней блюдце.       Однако вместо ожидаемой благодарности, девочка резким движением отодвинула от себя блюдце.       – Не нужна мне твоя жалость! – крикнула она. – Не от мальчишки-беспризорника, у которого даже родителей нет!       – Хисса! – в отклике Коби впервые прорезалась злость.       – У меня есть родители, – нахмурился Киллуа, холодно посмотрев на Хиссу.       На девочку не подействовали ни красноречивые взгляды наследника Золдиков, ни злой оклик матери.       – Тогда они тебя не любят! – стиснув ладошки в кулачки, крикнула она. – Любящие родители никогда не отпустят ребенка, которому нет и двенадцати, скитаться по портам!       – Хисса, ты перегибаешь, – тихо сказал напрягшийся братец.       – И что? Я хотя бы правду говорю!...       – Знаешь, Хисса, ты крайне неприятная девочка, – сказал Киллуа, прервав ее. Девочка замолкла, удивленно посмотрев на него. – Я не хотел тебя обидеть и уступил эту сладость только чтобы ты не расстраивалась, а ты из этого целый концерт устроила.       Наследник Золдиков поднялся и хотел выйти из-за стола, но Сокка не пропустил его.       – Сядь, Киллуа, – голос Коби был мягок и спокоен, но интуиция уже опытного наемника взвыла. – Ты правда сбежал из дома?       – Вам-то какое дело? – нахмурился Киллуа. – Со своими детьми разберитесь.       – Обязательно, – добродушно улыбнулась Коби. – Однако сперва я проверю есть ли у тебя родительское разрешение на посещение провинций без сопровождения.       Мальчик напрягся и чуть опустил голову. Мама наверняка уже оформила запрет для мальчика по имени Киллуа Ян… Вредить женщине он не хотел, но и домой возвращаться был не намерен.       «Я могу перепрыгнуть через Сокку и, если Коби успеет встать на пути, оттолкнуть ее, – быстро решил он. – Я сбегу и никто не пострадает».       Коби вздохнула и, прикрыв глаза, сняла очки.       – Знаешь, Киллуа, – уже без улыбки начала она. Без скрывающих глаза очков мягкие черты лица приобрели остроту и неявную хищность, едва заметную, но все же угадываемую. Наемник напрягся и немного присел, готовясь к любому развитию событий. – Я краем уха слышала, о чем вы говорили. Экзамен на получение лицензии… о нем почти каждый знает, но только в общих чертах – те мелочи, что сообщили тебе мои дети, мало кому известны. Как думаешь, почему?       Киллуа замер, в очередной раз пристально вглядываясь в Коби и ее детей.       Ничего особенного в них нет: хорошо одеты и обуты, не имеют каких-либо видимых изъянов во внешности, но двойняшки явно привлекают внимание в толпе цветом волос… Нет-нет, не в этом дело. Дети хорошо образованы – это заметно по их речи и мыслям, не интересуются игрушками, что, в общем-то, странно в их возрасте, и они тренированы…       Мальчик замер и перевел удивленный взгляд на Коби – она тоже была тренирована. Хороший пласт мышц был виден, хоть и заплыл жирком. Наверняка после родов девушка перестала тренироваться… как мама.       – Вы кто? – севшим голосом спросил он.       – Я глава хирургического отделения в местной областной больнице, – женщина добродушно улыбнулась и взяла в руки чашку с кофе. – Еще я член Ассоциации, а ты что подумал?       Напряжение как-то резко покинуло мышцы мальчика, отчего он буквально рухнул на сидение. С Ассоциацией мальчик еще дел не имел, но Иллуми достаточно натаскал его, чтобы знать, каких членов этого закрытого общества избегать, а у каких искать помощи.       Коби относилась ко вторым.       «Я подумал, что вы наемница, как моя мама», – подумал Киллуа, но ответил совершенно иное:       – Что вы информатор.       – Да, почему? – возмутилась Коби, поставив чашку. – Ты не первый, кто путает меня с информатором!       – Ну… потому что располагаете к себе, – сказал он, криво улыбнувшись.       – О, будучи врачом тоже очень важно уметь располагать к себе, – заметила она, кивнув на слова мальчика, и обратилась ко всем: – Значит, банда, план таков: мы все сейчас едим сладости и успокаиваемся, а потом идем в местный участок, проверяем Киллуа по поиску…       – А может не надо? – прервал ее Киллуа.       «На «Ян» точно стоит официальный запрет, а с моей настоящей фамилией вообще лучше в участок не попадать…»       – Проблемы с законом? – нахмурилась женщина, мигом угадав, в чем дело. – Кража, разбой, драки, угон машин?..       «Убийства…» – вздохнул он и отрицательно покачал головой.       Киллуа заметил, как Коби скосила глаза на свой замолчавший детектор лжи. Хисса покачала головой.       «Полезная девочка в хозяйстве», – улыбнулся краешком губ наемник.       – Но в участок тебе нельзя, – кивнула Коби. Женщина внимательным взглядом рассмотрела его и, ненадолго замерев, преувеличенно радостно сказала: – Ну и ладно. Меньше знаю – крепче сплю! Едим, а там придумаем еще что-нибудь!       И первая схватилась за вилку. Сокка тоже пододвинул угощение. Хисса же, кинув на него быстрый взгляд, пододвинула к себе тарелочку с истаявшими сливками и зефирками.       – Спасибо, – буркнула она и, сильно покраснев, добавила: – Прости, я не должна была говорить тебе гадости.       Приятное тепло заполнило грудь Киллуа – дома перед ним никогда не извинялись, даже если по итогу мальчик был прав, а тут… Оказывается, это приятно.       – Прощу, если дашь мне попробовать чай, – поставил условие Килл, довольно улыбнувшись.       Хисса сперва удивленно замерла, но, осознав его условие, кивнула и пододвинула к нему чашку.       – Нет, – покачал головой мальчик. – Я в конце сладость запью.       Девочка захлопала длинными рыжеватыми ресницами, а ее братец весело засмеялся и показал Киллуа большой палец. Коби улыбалась глазами, смотря на них, и прятала губы за чашкой кофе.       «Странные они какие-то – подумал Киллуа, подтягивая к себе тарелку с круассаном. – Но вроде хорошие».